Сталь поющая

Штаб командующего соединением Имперской Гвардии из моего 71-го Лахланского, 105-го Торвальдского, 8-го бронетанкового Родезийского и 59-го пехотного Нерубского располагался, что удивительно, не в столице… Нет, не удивительно. Мне бы тоже не захотелось жить в яме. В большой, вонючей яме, оставшейся после давнего падения крупного метеорита или чего-то эдакого. Глубина этой дыры, вроде бы, составляла километра два-три. Вот там, на дне, и была выстроена столица. С одной стороны — отвратительная идея. С другой — чистая вода, что в достаточном количестве скапливалась на дне, позволяла обходиться примитивными очистными сооружениями, добавляя вони. Немного жалко… Нет, никого мне не жалко. До городка Усвилль, в котором располагался штаб нашего соединения, от места схватки неспешной езды, другая на этом болоте просто невозможна, было часа два. Всё это время занималась тем, что на основе отчётов штурмовиков и пилотов «Часовых» составляла нечто похожее на отчёт о боестолкновении, набрасывала план речи, которой хотела прикрыть полковника от наказания. Нет, Кроули заслуживал хорошей порки, но его казнь или какое-либо иное подобное наказание проблемы не решит, увы. В принципе, он как-то держал своих подчиненных в узде, что уже являлось серьёзным достижением. Если его сейчас убрать, то вся имеющаяся невеликая дисциплина накроется большим имперским тазом. Ещё и мне придётся делать ноги, что пока не очень хотелось бы. Я ни на грамм не верила, что за мной нет наблюдения. Будь иначе, то кое-что уже случилось бы. Однако, этого не происходило. Возможно то, что эта стерва Арсиод зачистила всех слуг Тёмного Принца… Теоретически это возможно, но практически… Сомневаюсь. Значит, мне всё ещё надо продолжать изображать тупую, но верную слугу Полутрупа. Это возвращало меня к предстоящей встрече. И тому дерьму, что всплывёт на ней… Я была приятно удивлена, когда первый раз оказалась в Усвилле, застройкой этого захудалого городишки. В нем редко можно было найти здания выше десятка этажей. Противостояние с тау практически обошло Усвилль стороной: несколько домов было разрушено упавшими на них имперскими и тауситскими истребителями, где-то в здание попал снаряд из пушки «Лемана Русса» или его ксеноского аналога. Собственно, в одной из высоток, ранее бывшей отелем и развлекательным центром в одном флаконе, и разместился штаб генерала Эйсхеля, и он сам. Я велела остановить «Саламандру» за несколько кварталов от отеля. Время вполне позволяло пройти оставшееся расстояние пешком, и максимально отсрочить неприятный разговор или просто подобрать более весомые аргументы. Зря это сделала: вонь, наполняющая воздух была крайне прилипчивой. И меня, имперского комиссара, трижды попытались обокрасть! Хотя народ на Цернее был непуганый, знать не зная, что такое «имперский комиссар». Для этих воришек я была просто ещё одной наивной и богатой искательницей острых впечатлений. Поломав им пальцы, просто отпустила на все четыре стороны! Просто лень было заполнять кучу объяснительных для местных стражей правосудия… Ещё несколько неприятных минут испытала на входе в отель. Его служба безопасности, осуществляющая внешнее охранение вместо гвардейцев, пыталась не пустить меня внутрь, объясняя, что моё имя не присутствует в списках допущенных лиц. Видимо, такие инциденты случались достаточно часто, а может просто Кроули ждали, но через пять минут препирательств, когда уже серьёзно начала подумывать о применении силы, к нам подскочил один из адъютантов Эйсхеля, проводивший меня не только через местных дуболомов, но и в один из залов бывшего казино, где за рулеточным столом меня ожидали практически все видные представители Имперской Гвардии на данном комке грязи. Генерал Эйсхель, по прозвищу «Трость»: высокий, худой, в неплохо подогнанной форме, слишком большая для его головы фуражка напоминала сломанный набалдашник трости. Слева от него устроился мой коллега из остатков 59-го Нерубского. Согласно документам, полученным при выдаче назначения, этот полк практически в одиночку удерживал планету от нападения тау. Вроде бы, от него осталось чуть больше роты, что превращало его в чисто «бумажное» подразделение. Их комиссар бросила на меня ленивый взгляд, приветственно кивнула и снова уткнулась в планшет. Ей бы не мешало сбросить килограмм тридцать… Хотя может просто натянула форму на броню. За ней сидел хмурый и загорелый тип из Родезийского бронетанкового — ещё один ныне «бумажный» полк. Если я правильно помнила вводную, то лишь один «Леман Русс» из его состава был пригоден для боя, хотя и ползал с половиной скорости. Второй превратился в крупнокалиберную пушку, пока не привезут нужные запчасти. Весь остальной состав полка был либо на кладбище, либо в госпитале, либо в печи металлоплавильного завода. Формально, Цернею прикрывали четыре полка. Фактически: один полк и вооруженная толпа. Вот кого не ожидала здесь увидеть так это… — Проходи, Элизабет. Присаживайся. Угощайся, — мягко улыбнулась мне Пейдж, сидящая справа от генерала. — Генерал? Комиссары? — сороритка извлекла откуда-то потрепанную колоду таро и продемонстрировала её всем присутствующим. Эйсхель хотел было что-то возразить, но проглотил свои, почти сорвавшиеся с языка, слова и молча кивнул. Танкист с явной охотой поинтересовался: — Минимум? — С пятёрки, как обычно, — Пейдж начала тасовать колоду. — Приемлемо, — родезиец снял фуражку и положил рядом с собой. Нерубийка поджала губы и отрицательно помотала головой. — Я приехала на совещание, сестра… — незаконченная фраза повисла в воздухе. — Просто Пейдж. Или «Ваша Светлость», если вам важен этикет. Мне пришлось временно покинуть Сестринство, когда приняла на себя обязанности временного планетарного губернатора. — Хорошо, Ваша Светлость. Я прибыла на совещание, а не играть в карты… — Задачи, которые стоят перед нами, далеки от тривиальных, — Пейдж терпеливо улыбнулась. — Нам не помешает слегка очистить разум, чтобы найти достойное решение. Впрочем, воля ваша. Элизабет? — В игре, Ваша Светлость, — занимаю место за столом напротив вежливо мне кивнувшего танкиста. — Мы же договорились, что для тебя просто «Пейдж», — временная губернаторша в притворной обиде надула губки. — Конечно, Пейдж, — беру свою раздачу, оценивая пришедшие карты. — Кто начинает круг?