Море волнуется раз

Мы сидели на койке, я шмыгала носом, а мальчишки недовольно разглядывали потолок. С палубы доносились звуки ударов оружия об оружие, а корабль время от времени сотрясался от волн и пушечных ударов. После ухода старших юнги закрыли дверь и преспокойно устроились в ногах кровати, было видно как они уверены в том, что ни один враг не дойдет до кабинета. Хоть у мальчишек на поясе и висело по кинжалу они не спешили их доставать, готовиться или прятаться от опасности. Они всецело были уверены — сюда никто не придёт. Успокаивалась Я долго, но даже когда слезы прекратили лить, шмыганье носом и не думало уходить. Я вытерла лицо первой попавшей под руку тканью — ещё влажной рубашкой Шанкса, за что получила его косой взгляд. Надо отдать ему должное — ругаться не стал, даже подвинулся поближе и помог мне, будто я совсем маленький ребенок у которого руки не слушаются. Багги недовольно пробурчал себе под нос что-то вроде слабой девчонки на борту и новой головной боли, но быстро замолчал. Спорить не хотелось, я погрузилась в свои мысли: воспоминания наконец разложились по полочкам, теперь я пыталась понять что произошло такого, что я оказалась на дне морском. Воспоминания всплывали образами, никаких имён, названий улиц, даже серповидно-клеточную анемию пришлось угадывать по наводнению картинке моих эритроцитов. Я нахмурилась, не самое приятное открытие. Я вспомнила, вспомнила всё: как обучалась в России на ветеренарии, выучила немецкий, наконец получила гражданство в Германии, купила свой домик и наконец избавилась от надоедливых родственников. Помню как несколько месяцев носилась по администрациям и государственным органам в надежде привезти человека, заменившего мне мать сюда, в такую красивую страну, показать ей другой мир, а не нищету и холод Русской Сибири. Как наконец получила все необходимые документы, как была рада и как было больно узнать о смерти этого человека. Воспоминания обрываются на похоронах, давящее чувство вселенской несправедливости, грусти и тоски, бледное старческое лицо, улыбающееся так же мягко и нежно, как я помнила его в последнюю встречу с ней, тонкие иссохшие руки в моих ладонях и обжигающие дорожки слёз. Всё. Дальше только темнота. Может я потеряла сознание, может просто не могу вспомнить момент, когда единственный дорогой мне человек исчезает под слоями земли. Я была на многих похоронах, этим меня жизнь не обделила, я знаю что должно было быть дальше, но не помню. Сердце сжалось от эмоций, а слезы так и норовили вновь навернуться на глаза. Чёртово слабое тело! Слабый детский разум, не привыкший к таким моральным нагрузкам! Всё стоит успокоиться, подумать о другом. — Есть зеркало? — я наконец нарушила давящую тишину. Мальчишки, вслушивавшиеся в затишье на палубе вздрогнули, голубоволосый как-то тихо соскочил с кровати и достал из ящика стола небольшое зеркальце, примерно с ладонь того усача. Зеркальце было в металлической оправе с витиеватыми узорами и на такой же ручке, видимо кто-то прибарахлил какое-то старое сокровище. Получив сей прибор, оказавшийся в моих руках довольно-таки крупным, я вгляделась в своё отражение. На меня смотрело то же лицо, которое я видела каждый раз возвращаясь домой, на одной из моих детских фотографий. Только вот, мои русые волосы потемнели настолько, что казалось будто это не волосы, а та самая темнота в которой я очнулась, лицо было худым, не идёт ни в какое сравнение с той маленькой и пухленькой мной с фотографии, а глаза. Я никак не могла вспомнить цвет своих глаз, так что не уверена, был ли такой насыщенный голубой оттенок у меня раньше, или я его приобрела вместе с волосами угольного перелива. Ещё кожа стала темнее, раньше была совсем бледной, это я помню точно, а сейчас будто после хорошего отдыха на море вернулась, хотя обычно я сгорала быстрее, чем приобретала хоть какой-то пигмент. Я отложила зеркало на край кровати и спрыгнула на пол, устала сидеть а на палубе было продолжительное затишье, прерываемое лишь гулкими ударами чего-то тяжёлого о палубу. Багги следил за мной с каким-то странным и недовольным прищуром, а Шанкс будто ушел в себя, всецело обратившись в слух и пытаясь понять что происходит там, снаружи, но стоило мне коснуться дверной ручки как прозвучал его голос: — Не стоит сейчас выходить на палубу, там 'грязно' — уже вставший с койки Багги лишь тихо фыркнул, видимо, он хотел посмотреть как мелкая девчонка, из-за которой они не смогли участвовать в битве, будет дрожать при виде этой 'грязи'. — Вам было приказано приглядеть со мной, а не ограничивать моё передвижение, твой дружок прекрасно это понимает — усмехнулась я, выскальзывая за дверь и заодно поправляя чью-то большую рубаху, надетую на меня на манер платья. — Никакой я ему не дружок! — донёсся до меня возмущенный возглас синевласки. Не смотря на то, что меня больше не пытались остановить, мальчишки шли за мной по пятам, видимо обидились и решили что сама нарвалась на просмотр сей картины. Они шли позади меня и о чем-то шептались, им явно было весело. Прямо перед выходом на палубу мальчишки обогнали меня то ли что бы проверить обстановку, то ли для того, что бы получше разглядеть моё лицо. На палубе не было ничего особенного, несколько раненых сидели около фальшборта, но раны были несерьёзными. Все, кто мог стоять на ногах носили с корабля с синим знаменем всякие сундучки да мешки. Ничего необычного для пиратского судна, разве что палуба, усееная алыми пятнами и подтеками. Кровь была на обуви, на оружии, у кого-то на руках, запах железа исчезал не успев попасть в нос — ветра открытого моря делали своё дело. Я обвела взглядом полы, совсем как в хирургии, только нет этого давящего белого цвета и свежий воздух освежает сознание не давая потеряться. Вспоминаю первую операцию на которую меня пустили, это было красиво. кто-то сочтёт такое описание чем-то из ряда вон, но то, как хирург орудовал инструментами действительно завораживало и заставляло наслаждаться происходящим. Опустим детали той операции и вернёмся к нашим баранам. Бараны стоят и смотрят на меня, я смотрю на палубу, они осознают что что-то не так и как маленькой девочке мне пора бы начать верещать и хмуриться, подходят взрослые во главе с усачом. — Это та самая девчушка? — скорее утверждая, чем спрашивая произнес высокий, блондинистые мужчина в очках. Ух, какой красивый — Мелочь, вам бы полы оттереть, а не то потом присохнет же. — дети не успели поддеть меня, лишь переглянулись и исчезли в какой-то каморке. Оттирать присохшую кровь тяжело, это общеизвестный факт. Крокус недовольно ворча исчез в дверном проёме позади меня, за ним проследовали раненые и каждый бросил на меня свой взгляд. Это было жутко. Только сейчас я осознала что нахожусь на корабле с кучей незнакомых мне мужчин, да ещё и будучи такой маленькой и слабой. Если они решат продать меня или ещё чего похуже — их никто не остановит, просто некому. Я табун мурашек пробежался по моей спине когда эта мысль пришла мне в голову. Я напугано подняла взгляд на усача. Он, заметив что я смотрю на него лишь улыбнулся и кивнул куда-то назад. — Предлагаю поговорить в моей каюте, раз уж мед часть занята. — от его улыбки стало так спокойно, я даже не заметила как его большие и теплые руки подхватили меня за ребра, так сильно прониклась его улыбкой. — 'Какой сильный человек' — пронеслось у меня в голове — 'Хочу идти за ним. Хочу смотреть как он идёт вперёд. Хочу отдать ему свою жизнь.' Усач, заметил мои восхищённые глаза, обращённые на него и лишь рассмеялся. Я будто оказалась дома когда этот человек усадил меня на высокий стол в своей каюте что бы я хоть немного была ближе к нему. — И что ты с ней планируешь делать, Роджер? — уточнил блондин, всё это время шедший за нами. — Давай сначала узнаем откуда она. — капитан судна хотел было развернуться ко мне и начать задавать вопросы, которые можно задавать маленьким детям и именно с интонацией для маленьких детей. Я знала что так и будет, видела его лицо в этот момент, поэтому не дала задать и первый вопрос: — Я ничего не помню. Помню как плавала в море, а потом рыжик меня доставал и всё — я врала без тени сомнения, хотя отчасти это была правда, я была без понятия как оказалась здесь, да и на моей планете пиратов уже давно нет. — И я хочу остаться с вами! Буду помогать лечить или... или готовить! Научусь защищать себя! Что угодно! Мужчины переглянулись, то выражение лица, с которым смотрят на маленьких детей спало с лица Роджера, там снова была та самая улыбка. — Ва-ха-ха! Хорошо! Теперь ты юнга на моём корабле! — блондин устало потёр переносицу, но отговаривать капитана не стал. Бесполезно. Я поболтала босыми ногами на столе. Видя лицо светловолосого могу с уверенностью сказать что если не докажу свою значимость меня вышвырнут в ближайший приют. Предстояло довольно веселое знакомство с экипажем. Страшные люди, всё до одури сильные, но Роджер другой.