Ещё один шанс (заключительная часть)

      Проведя несколько часов в импровизированной палате, Гермиона честно призналась министру, что чувствует себя гораздо лучше, поэтому нет никакой необходимости ещё в одном бесполезном дне, проведённом на больничной койке. Он хоть и уговаривал её повременить с возвращением домой, но Гермиона уже была настроена вернуться к книгам, дабы поскорее погрузиться в изучение резкой потери памяти.       — В таком случае, доверюсь вашему коллеге, — Фоули пропустил в палату невысокого мужчину крупного телосложения с видимой залысиной на темечке. — Перемещения в пространстве сейчас строго вам противопоказаны, поэтому мистер Барлоу проводит вас до дома.       Гермиона смотрела на человека в проходе и могла поклясться, что видела его впервые, хотя Фоули сделал акцент на фразе «вашему коллеге». Миловидное лицо мужчины излучало доброжелательность, а его несуразный клетчатый костюм, подобранный не по размеру, невольно вызывал улыбку.       — Мисс Грейнджер, как вы себя чувствуете? — бархатный голос мистера Барлоу стал приятным дополнением к положительному впечатлению о нём.       — Так хорошо, будто вовсе головой не ударялась.       — Значит и память скоро вернётся, — подбодрил министр.       Гермиона улавливала в интонации Фоули некоторую неискренность, но тут же ругала себя за излишнюю дотошность к деталям. Министр почему-то не вызывал в ней симпатии, несмотря на его улыбчивость и повышенное внимание к её скромной персоне. Было в нём что-то отталкивающее. Казалось, будто нарочито приветливое выражение его лица сильно диссонировало с честностью угрюмого взгляда.       — Очень на это надеюсь, — ответила Гермиона, учтиво улыбнувшись.       — Не спешите возвращаться к работе, пока не почувствуете себя лучше.       Гермиона незаметно проверила свои карманы на присутствие в них маленьких приятельниц. Т и В находились на своих излюбленных местах. Мистер Барлоу галантно пропустил даму вперёд, а затем последовал за ней по длинным коридорам министерства.              — Мне неудобно об этом спрашивать, но не могли бы вы напомнить своё имя, — Гермиона поравнялась с улыбчивым мистером и задала свой неловкий вопрос.       — Винсент, но друзья зовут меня Винс, — ответил мистер Барлоу, не проявив удивления или замешательства по поводу вопроса.       — А я могу звать вас Винс или …?       — Разумеется, для вас я Винс, — простодушная улыбка мужчины стремительно завоёвывала доверие Гермионы.       — Я совсем ничего не помню о нашей совместной работе и о вас.       Винс задумчиво посмотрел на неё и ответил:       — Значит, начнём знакомство с чистого листа. Мы с тобой будем работать… эм, — на мужчину внезапно напал приступ нервного кашля, словно он нарочно спровоцировал эту паузу в своей речи, — точнее будет сказать, мы работали с твоими воспоминаниями о событиях прошлого, которые привели магический мир к войне.       — Мы составляли что-то вроде исторической сводки о будущем?       — Да, именно так. Министерству во главе Фоули нужны детали обо всём, что повлекло за собой падение министерской власти.       — Если сейчас Волдеморт находится под строгим контролем министерства, им больше не нужно опасаться за своё будущее, ведь именно Тёмный Лорд является центром всех трагедий. Быть может министра Фоули интересует не только война в моих воспоминаниях?       — Вас не проведёшь, Гермиона, но лучше бы вам впредь не произносить подобные умозаключения вслух, — Винс коснулся указательным пальцем своего уха, давая понять, что в стенах министерства лучше помалкивать.       Гермиона понимающе кивнула головой. И только отойдя от здания министерства на дальнее расстояние, они снова смогли заговорить.       — Может вы поделитесь со мной совместными воспоминаниями? — предложила Гермиона. — Наверняка наша общая работа не ограничивалась одними пыльными фолиантами и заколдованным пером.       А Винсу тем временем нечего было рассказать девушке, которую на самом деле он видел впервые. Как бы он не изворачивался от неприглядной правды, кудрявая шатенка ставила его в тупик своими спонтанными вопросами.       — Мы с вами любили поговорить о книгах за чашкой чая с чабрецом, — придумал на ходу Винс.       — С чабрецом? Неужели я успела полюбить этот неприятный вкус за столь короткое время, — вслух размышляла Гермиона. — С детства не переносила чай с чабрецом.       — Нет, вы не так поняли, — всполошился Винс, — это я пил чай с чабрецом, а вы заваривали себе чай отдельно. Прошу прощения, но я не запомнил вкус.       — Думаю, это была облепиха?       — Да, чай с облепихой! — с облегчением ответил мужчина.       Гермиона сделала вид, что поверила ему, а сама задумалась… Облепиховый чай, как и чай с чабрецом занимали первые места в списке её нелюбимых вкусов. Проверка Винса на честность закончилась провалом. В её последних воспоминаниях она сидела за столом в одном из многочисленных кабинетов министерства. Заколдованное перо парило в воздухе и записывало за ней сказанное. Она не видела перед собой Винса или министра Фоули, но чётко слышала чей-то мужской голос, задающий ей вопросы о Волдеморте.       «Наверное, это был Винс», — подумала про себя Гермиона, присмотревшись к идущему рядом мужчине. Его силуэт был похож на тот, что пару раз всплывал в её памяти.       — Вы не помните этот дом? — спросил её Винс, когда они подошли к бетонной малоэтажке.       — Местность кажется мне знакомой, но этот дом… Я вижу его впервые, — ответила Гермиона, задрав голову на высоту третьего этажа.       — Последние пару месяцев вы жили здесь. Ваша квартира находится на втором этаже, а окна выходят во двор, припоминаете?       — Думаю, мне нужно оказаться внутри.       Гермиона поднялась на второй этаж и вперилась взглядом на две входные двери на небольшой лестничной клетке.       — Слева? — предположила она.       — Справа.       Винс протянул ей запасной ключ от двери.       — Разве у меня не было своего ключа?       — Гермиона, насколько мне известно, вы совсем не помните куда подевали свою дамскую сумочку.       — И правда не помню… — чувство потерянности только возрастало.       Гермиона вставила ключ в замочную скважину и двумя поворотами открыла входную дверь.       — Я вынужден вас покинуть, — сказал Винс, по-прежнему находясь на лестничной площадке. — Дальше начинается зона вашего личного пространства, а я буду только мешать.       — Нет, что вы…       — Да и много работы накопилось, — перебил Винс.       — Тогда увидимся завтра, — Гермиона протянула кисть для рукопожатия, — и спасибо за сопровождение.       Винс быстро пожал руку в ответ, а затем почти рванул вниз по лестнице, будто желая поскорее избавиться от компании Грейнджер.              Её квартира была чужой. Гермиона поняла это с первой секунды, как преодолела порог квартиры. Запах, свет, энергетика — всё было посторонним. Она выискивала среди мебели и вещей что-то знакомое, но ничего не цепляло взгляд. Кухонный гарнитур и плита были стерильно чистыми, словно никто и никогда на них не готовил. Гермиона, конечно, любила придерживаться порядка и чистоты в жилом пространстве, но в разумных пределах. Цвета интерьера были предпочтительно холодных оттенков, что противоречило солнечной натуре гриффиндорки, но больше всего её поразило полное отсутствие каких-либо книг.       «Скорее всего министерство не позволяет уносить свои архивы за пределы здания, » — Гермиона искала объяснение всему странному и непривычному.       Осторожно взяв на руки двух спящих змеек, она осмотрела квартиру на предмет змеиного жилища. В маленькой комнате не было даже намёка на их обитание здесь, зато она нашла камин для перемещений.       «Неужели они так и спали в моих карманах?»       Зевающая Т нехотя пробуждалась ото сна, а В ещё нежилась в тёплых ладонях Гермионы. Она аккуратно переложила змей на перьевую подушку, а сама направилась к холодильнику в поисках подходящей для них пищи. В морозилке нашлось замороженное сырое мясо, которое она с помощью магии разморозила и покрошила на мелкие кусочки. На запах свежей еды тут же сползлись змеи, набросившись на мясо с особым рвением. Сама Гермиона перекусила салатом из тех овощей, что нашла в холодильнике.       Она сидела за столом и в полной тишине размышляла о подозрительных моментах прошедшего дня. Всё происходящее казалось ей жизнью совсем другого человека. Память не могла сыграть с ней такую злую шутку, да и Винс вёл себя слишком странно, когда отвечал на простые вопросы. Гермиону никогда не подводили внутренние ощущения приближающейся опасности, её внимательность к деталям и острота ума. Можно сказать, во многом благодаря именно этим качествам их компании удавалось избегать неудачи. Сейчас она чувствовала себя рыбой, застрявшей в рыболовной сети, и вместо того, чтобы высвободить себя из плена, она выжидала появление ещё одного доказательства своих подозрений.       — Вы наверняка обо всём знаете, но не можете мне сказать, — обратилась она к змеям, смакующим остатки мяса. — Если бы только здесь был Гарри…       Найти среди тысячи волшебников одного змееуста было также нереально, как отыскать иголку в стоге сена. Т подползла к ногам Гермионы, лениво обвиваясь вокруг её щиколотки.       — Знали бы вы как мне сложно находиться сейчас рядом с ответами, но не иметь возможности их расшифровать, — Гермиона смело взяла Т на руки, уже не боясь внезапного змеиного укуса. — Вы необычные змеи, я это чувствую, а значит вы не просто так выбрали именно меня.              Долго засыпая в своей неудобной кровати, Гермионе жутко хотелось обнять кого-то тёплого и мягкого. Руки крепко сжимали подушку, а ноги затерялись где-то в колючем одеяле. Давно ей не было так неуютно находиться в своей постели одной. Два часа спутанных мыслей и непрерывного взгляда в белый потолок. Обе змеи в это время комфортно отсыпались в карманах пальто. Гермиона заранее повесила пальто на стул так, чтобы оно свисало до пола для удобного проникновения внутрь карманов.       Уснуть всё-таки удалось, но с трудом и последующими ночными кошмарами. Ей снился незнакомый мальчик в мантии факультета Слизерин. Он был невесёлым и хмурым, но ей почему-то хотелось прижать его к себе. Во сне он долго смотрел на неё в упор, а затем заговорил на парселтанге. Гермиона не понимала ни слова из его речи и всеми способами пыталась до него докричаться. В какой-то момент она не удержалась и побежала к нему, но как только её рука коснулась плеча мальчика, он превратился в пепел. Утром сон почти забылся, оставив после себя неприятный осадок и странное чувство потери внутри. От образа мальчика в голове осталась только чёрно-зелёная мантия и шёпот парселтанга. Она никогда не придавала серьёзного значение снам, но этот эпизод вызвал дикое желание к нему вернуться.              После долгих ночных раздумий, Гермиона серьёзно настроилась разузнать о тайнах министерства и её причастности ко всему этому. На скорую руку она привела себя в порядок и отправилась в министерство через каминную сеть. Преодолев множество коридоров, она ворвалась в кабинет министра Фоули, как свирепая фурия.        — Мисс Грейнджер, вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы вернуться на работу? — любезно спросил он.       — Да, — коротко ответила Гермиона. — Вы не напомните мне, где находится кабинет Винсента Барлоу?       — С памятью дела обстоят совсем туго?       — Иногда мне кажется, что моей жизнью управлял кто-то другой, а я в это время была в отключке.       Фоули посмотрел на Гермиону с удивлением, а затем громко рассмеялся, будто сказанное ею было несусветной чушью, не иначе.       — Скажите тоже! Кто же мог сделать это кроме вас? — сквозь смех спросил министр.       — Я надеялась рассмешить вас своей шуткой, — Гермиона заставила себя улыбнуться, почуяв неладное.       — Однако весело же Винсу с вами, — продолжал хохотать Фоули. — Когда закончите с ним совместную работу, заберу вас к себе секретаршей.       Министр даже не подозревал, что его чудаковатая реакция на её слова, вызвали в Гермионе ещё больше сомнений в честности министерства.       — Кабинет Винсента находится через одиннадцать кабинетов от меня прямо по коридору.       Гермиона поблагодарила министра, и с любезной улыбкой на лице покинула его кабинет. Найдя нужную дверь, она вошла внутрь без стука, надеясь застать Винса врасплох. Вдруг, например, именно в этот момент он прятал в своей каморке что-то опасное для её жизни.       — Гермиона? Вы меня напугали, — мужчина прижал ладонь к груди, восстанавливая дыхание после внезапного выброса адреналина в кровь.       — Простите, мистер Барлоу, я вовсе не хотела вас напугать. Разве раньше я входила в наш кабинет со стуком?       — Видимо, за несколько дней отвык. Как вы себя чувствуете?       — Достаточно хорошо, чтобы вернуться на работу, — повторила она недавние слова Фоули.       — В таком случае приступим.       — Вы не напомните мне, по какой схеме мы с вами работали?       — Вы рассказывали о Волмарте, а перо записывало за вами каждое слово. В мои обязанности входил контроль за написанным и дополнительные вопросы, — отрешённо ответил Винс, будто заучив этот текст заранее.       — Вы имели ввиду Волдеморта или всё-таки Волмарта? — Гермиона чувствовала, что Винс уже почти на крючке.       — Простите мне мою оговорку… Разумеется, Волдеморт.       — Могу я посмотреть на прошлые записи? Мне нужно понять, на чём мы остановились, чтобы ничего не упустить.       — К сожалению, это невозможно.        «Что и требовалось доказать! Ох Винсент, вы ходите по тонкому льду», — Гермиона воинственно настроилась вытащить из него всю правду.       — И почему же?       — Все данные сразу направляются в архив.       Винс надеялся, что уже вышел сухим из воды, но Гермиона приготовила для него ещё парочку неудобных вопросов.       — Тогда может быть вы напомните мне… На чём мы остановились, Винсент?       — На первой атаке Волдеморта, — выкрутился Винс, потирая влажные ладони.       — Что-то не совсем припомню деталей…       — Кажется, он напал на профессора Дамблдора?       — Ложь! — вскрикнула Гермиона.       — Я… Я не могу помнить все ваши воспоминания… — заикался Барлоу почти на каждом слове.       — Мне достаточно того, что вы спутали его имя! Что вы все скрываете от меня, Винсент?       — Тише, Гермиона, пожалуйста.       — Боитесь, что нас услышит министр магии или он тоже с вами за компанию пытается меня надурить?       — Я не могу рассказать вам правду, — прошептал Винсент, — потому что меня заставили дать непреложный обет! На кону стоит очень многое, мисс Грейнджер, поэтому прошу вас мне подыграть, пока я не найду выход.       — Вы в опасности?       — Не только я. Пожалуйста, больше не вынуждайте меня обманывать вас. Я не желаю вам зла, поверьте!       Гермиона поверила искренности Винса, прочитав это в его честных глазах. По его расслабленной позе можно было заметить, как медленно с него сходило напряжение от постоянного вранья. Даже ладони уже расслабленно лежали на столе, а не потирали друг друга от нервов.       — Ответьте честно на последний вопрос, но только если он не нарушит границы непреложного обета. Министр Фоули не тот, за кого себя выдаёт?       Винсент медленно кивнул головой вперёд и этого жеста было достаточно для осознания масштабов нависшей над ними проблемы.       — Я вам верю.       С того момента Гермиона придерживалась правил их немого соглашения. Она работала на министерство, выдавая Винсенту все подробности возрождения Волдеморта. Фоули иногда захаживал в кабинет с проверкой, а выходил только через час, вдоволь насладившись представлением в жанре интервью.       — Значит, профессор Квиррелл был приспешником Волдеморта? — спросил Винс, когда разговор зашёл о первом появлении Волдеморта в Хогвартсе.       — Думаю, точнее будет сказать, что он завладел сознанием мистера Квиринуса Квиррелла.       — Вам удалось рассекретить тёмного волшебника на первом курсе обучения в Хогвартсе? — Винс увлечённо слушал историю Гермионы и не стеснялся проявлять восторженные эмоции.       — Как я уже говорила ранее, Гарри был тем самым человеком, который не дал Волдеморту завладеть философским камнем. Мы с Роном лишь немного помогли ему на этом пути.       — Судя по вашим рассказам, Гарри Поттер не смог бы сделать этого без вас. Что было дальше?       — Долгое время мы думали, что профессор Снейп является тем самым приспешником Тёмного лорда…       — Снейп? — переспросил Винс, следя за написанным на пергаменте.       — Профессор Северус Снейп, — повторила Гермиона заколдованному перу. — Преподаватель зельеварения в Хогвартсе.       — Разве вы не называли его имя, когда говорили о пожирателях смерти?       — Вы забегаете вперёд, Винсент.       — Уж очень интересно мне узнать, чем же закончилась вся эта эпопея с Волдемортом и пожирателями смерти.       — Если верить моим последним воспоминаниям о будущем, эпопея закончилась нашим общим провалом и их стремительным обретением господства над всем миром. Я утолила ваше любопытство?       — А ваши друзья? Что стало с ними?       — Если бы память меня так не подводила… Кажется, Гарри и Рон остались воевать с армией пожирателей.       — Скучаете по своим друзьям? Это не под запись, — он жестом остановил пишущее в воздухе перо от конспектирования.       — Кажется, будто я видела их только вчера, но для одного дня разлука ощущается слишком болезненно. Может быть я забыла что-то важное, Винсент? — Гермиона взглянула на него с надеждой.       — Не знаю, мисс Грейнджер, но для тоски по близким повода не нужно. Иногда достаточно двух часов разлуки, чтобы заскучать по человеку.       — А вы скучаете по кому-то? Мне показалось ваш голос дрогнул на этих словах.       — Своим рассказом вы меня окунули в те времена, когда и я учился в Хогвартсе на факультете Когтевран. Скучаю по своим друзьям. Те годы запомнились мне, как самые лучшие в моей жизни. Мы с друзьями организовали клуб, куда были приглашены самые талантливые волшебники школы. Пока большинство студентов Хогвартса просиживали штаны на трибуне болельщиков по квиддичу, мы с Оли и Хэнком сочиняли непростые задачи для тех, кто выбрал путь логики и науки, — глаза Винса ностальгически просияли. — Мы проводили вечера эрудиции в гостиной нашего факультета, куда сбегались даже те, кому совсем не давалось решение задач.       — В Хогвартсе ходили слухи, что Когтевран до сих пор проводит подобные вечера, но теперь ограничивается студентами только своего факультета. Выходит, вы тот самый создатель традиции.       — Шутите? — брови Винса взметнулись вверх.       — Держу пари, будь у традиции название, оно было бы в вашу честь.       — Оли будет в восторге, когда я ему расскажу! — просиял Винс, но тут же пожалел о сказанном. — Если снова встретимся, разумеется.       От Гермионы не ускользнула смена интонации и громкости его голоса.       — Вы давно не виделись с ним? — спросила она, следуя порыву любопытства.       — Так давно, что и дня не назову, — ответил Винсент, указав заколдованному перу на продолжение движения. — Что-то мы с вами отвлеклись, продолжим?       — Да, конечно.       Его странная перемена настроения насторожила Гермиону. Минуту назад он почти прослезился на истории из старых школьных времён, а сейчас надел на себя маску сурового интервьюера.       — Вы ещё говорили о втором друге из вашего клуба эрудиции. Кажется, Хэнк? — решилась спросить Гермиона.       — Хэнк давно женился на волшебнице из Франции и в тот же день сорвался в Париж со своей возлюбленной на медовый месяц. Прошло с того дня не меньше десяти лет, а мы о нём ни слуху, ни духу.       — Мы? — переспросила Гермиона. — Оли и вы?       — Мисс Грейнджер, думаю мистер Фоули не одобрит болтовню в рабочее время, — окатил её своим холодом Винс.       — Тогда мы можем выделить для болтовни свободное время.       — Я не хочу об этом говорить ни на работе, ни на отдыхе. Давайте работать.              До вечера Гермиона терзалась виной из-за потери хрупкого доверия между ней и Винсентом. Вплоть до самой ночи она проигрывала в голове их разговор, выискивая в нём то самое лишнее слово. И только перед тем, как лечь спать, Гермиона заметила на полу спальни письмо. Видимо сова сумела забросить конверт в приоткрытое окно. Она тут же вскрыла его, и после первых прочитанных строчек, терзания улетучились.       «Дорогая мисс Грейнджер, простите меня за проявленную нетактичность в вашу сторону. Я бы хотел ответить на все ваши вопросы, но министерство магии является самым небезопасным для этого местом. Будьте внимательны и осторожны, когда находитесь в стенах этого здания. Винсент».       После того, как Гермиона дочитала последнюю строчку в послании, чернила стали мгновенно испаряться, оставляя на её руках пустой лист пергамента.              

***

      Два дня Гермиона усердно старалась не привлекать к себе внимание министра, но любопытству гриффиндорки не удалось остаться незамеченным. Несмотря на резкое ограничение личного общения между Винсентом и ней, Гермиона умудрилась попасться в библиотеке министерства за поисками литературы по парселтангу.       — Мисс Грейнджер, не ожидал вас здесь увидеть в ваш обеденный перерыв, — вдруг прозвучал голос министра Фоули за спиной Гермионы, будто всё это время он шпионил за ней.       — Изголодалась по книгам больше, чем по еде.       — С каких пор вы интересуетесь парселтангом? — спросил он, прочитав название на корешке старого фолианта.       — Ещё с третьего курса, — соврала Гермиона.       — Весьма необычный выбор литературы для бывшей гриффиндорки.       — У меня много интересов, министр, а библиотека министерства — это кладезь недостающих знаний.       — Тогда не смею вам мешать. Наша библиотека в вашем полном распоряжении.       Создавалось впечатление, что министр Фоули откровенно лебезил перед Гермионой и даже не старался этого скрыть. Предупреждение Винсента в письме оказалось весьма кстати. Она осторожничала в присутствии министра и на прощание ограничилась милой улыбкой.              — Сын главы магического правопорядка был пожирателем смерти? — Винсент очередной раз поражался новым фактам из будущего.       — Да, Барти Крауч младший прорвался в Хогвартс под личиной профессора Аластора Грюма.       — Как Дамблдор посмел это допустить?       — Распознать подмену было практически невозможно даже опытным учителям. Целью Волдеморта был Гарри, а Крауч младший создал все условия для того, чтобы кубок огня оказался в его руках.       — Кубок огня был порталом? — чем дальше Винсент погружался в историю будущего, тем сильнее разгорался его интерес. — Он привёл его к Волдеморту?       — Да.       — Что же случилось потом?       — В ту ночь верные слуги Волдеморта провели обряд воскрешения, используя кровь Гарри, как единственный недостающий ингредиент.       — Ему требовалась кровь подростка?       — Кровь врага.       — Когда четырнадцатилетний Гарри Поттер успел стать врагом тёмного волшебника? — недоумевал Винс.       — Вернёмся к тому моменту, когда у Волдеморта не получилось убить маленького Гарри Поттера в детской колыбели, — Гермиона настолько детально и подробно описывала все события грядущего будущего, будто лично присутствовала на каждом из них, чем напомнила Винсенту его учителя истории магии, безумно любящего свой предмет. — Непростительное заклятие, предназначенное для Гарри, убило самого Волдеморта.       — В голове не укладывается…       — Оно отскочило.       — Но как?       Гермиона уже была готова дать развёрнутый ответ, как её внимание привлекла рубашка Винсента, а точнее то, что скрывалось за ней.       — Винс, у вас что-то светится там, — она указала на место третьей пуговицы сверху.       Винсент спохватился, подпрыгнув со стула, как ужаленный.       — Я должен идти, — его дыхание вдруг участилось. — Только бы ложная тревога.       — Что случилось, Винсент?       — Мисс Грейнджер, если я вам скажу, вы уже не спасётесь.       — Меня никогда не пугали подобные заявления. Выкладывайте! — по решительному взгляду Гермионы было очевидно, что она не отступится.       — Для начала заберите с собой все наши записи, но сделайте это как можно более незаметно, — тихо сказал Винс, оглядываясь на закрытую дверь.       Он подошёл к ней совсем близко.       — Когда камень снова засветится, прикоснитесь к нему, — Винсент снял с шеи неприметную подвеску на шнурке с крошечным светящимся изумрудом в серебряной окантовке. — Это портал, ведущий к моему дому в Брентвуде.       — Почему камень светится сейчас?       — Здесь слишком опасно говорить об этом.       — Кто-то в опасности, да? Винсент! — она прокричала ему это вслед, когда он на всех порах уже мчался к каминам атриума.       Заколдованное перо перестало писать, зависнув без движения в воздухе, как и Гермиона замерла на месте в раздумьях. Все записи о будущем хранились в одной толстой кожаной папке, но незаметно вынести её из кабинета было невозможно, поэтому волшебница прибегла к старому доброму заклинанию:       — Редуцио!       Папка с записями уменьшилась на глазах, приняв размер спичечного коробка.       Гермиона терпеливо дождалась конца рабочего дня, создавая видимость трудового процесса, чтобы затем слиться с толпой волшебников, бегущих домой к ужину.              Она не могла найти себе места, расхаживая по квартире в ожидании приглашения. Камень на подвеске уже давно принял свой естественный вид и лежал на столе Гермионы под её пристальным взглядом. Все необходимые вещи были собраны, включая уменьшенную папку с важными записями. Т и В обвились вокруг запястья Гермионы, наслаждаясь её нервными и частыми поглаживаниями по их крошечным головкам.       Она заснула в кресле, облачённая в верхнюю одежду. За окном была поздняя ночь и только зажжённый камин издавал потрескивающие звуки. В этот момент изумруд засветился, но Гермиона пребывала в таком глубоком сне, что разбудить её могла только сирена. Одна из змей крепко спала в изгибе её локтя, а вот другая принялась покусывать руку Гермионы, чтобы та скорее проснулась. Т пришлось оставить многочисленные укусы на нежной коже руки, прежде чем Гермиона наконец-то хоть что-то почувствовала.       — Эй, ты чего кусаешься? — спросонья пропищала Гермиона, схватившись за руку.       В ту же секунду её взгляд переместился на подвеску и тогда она поняла, что Т всё это время пыталась её разбудить всеми доступными для неё способами.       — Что бы я без вас делала?       Гермиона разместила змей по карманам, а уменьшенную папку спрятала за поясом платья. Про чемодан с вещами, которые с самого начала казались ей чужими, она вовсе забыла, оставив его возле такой же чужой кровати во всё ещё чужой для неё квартире.       Вспомнив неприятные ощущения после перемещения через портал, Гермиона сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем смело коснулась светящегося камня.       После нескольких секунд усиленного головокружения и потемнения в глазах, её колени звонко ударились о деревянный пол. Пока всё вокруг для Гермионы было одним сплошным смазанным пятном, она могла использовать только свой речевой аппарат:       — Винсент?       В ответ она услышала холодный и пронзительный голос, поднявший в ней волну неприятных воспоминаний из детства:       — И правда, Грейнджер.