Я навсегда запомню искренность улыбки твоей
Я всегда буду помнить чистые твои глаза
Каждый твой взгляд делал день мой ясней
Как не могла даже неба бирюза
Несправедливо ты меня покинул в эту ночь
Но думаю, это было предначертано судьбой
Думаю, не стану сгонять я наши воспоминания прочь
И буду лишь с улыбкой на лице вспоминать всё, что прошли мы с тобой
А дальше всё было размыто. Все чернила расплылись. Как будто кто-то плакал, пока писал стих. И кажется, не дописал вовсе. И не допишет. Никогда. Руки Феликса всё ещё тряслись, но он решил открыть последнюю створку комода. Там уже были неряшливо сложенные фотографии в рамках и потрёпанные фотоальбомы. Ли взял те, что лежали снизу. То был, видимо, семейный альбом. Об этом говорил совсем юный Хёнджин на чёрно-белых фотографиях. Боже… сколько же этому альбому лет? Он буквально разваливается. На фотографии младенца была надпись: «Родился наследник герцогов семейства Хван, Хван Хёнджин. 1819 год». Юноше поплохело ещё сильнее. Боже! Это произошло более двухсот лет назад! С ума сойти. Хёнджин чудом дожил хотя бы до сегодняшнего дня. Феликсу хотелось верить всё меньше и меньше во всё это. Его мир полностью перевернулся и разделился на до и после. Он, конечно, предполагал, что Хван намного старше него самого. Но чтобы настолько, даже мысли не допускал. Продолжая листать страницы альбома, он сам не заметил, как его слёзы стали капать на каждую фотографию. Истерика грозилась вот-вот нахлынуть. Следующие снимки в семейном альбоме заставили его прийти в ступор ещё сильнее. Там тоже был он. Но… в свадебном одеянии? Не может быть. Просто не может быть. И дата. 23 мая 1837 год. Нет. Невозможно! Он вновь был другим. Волосы были светлее, как и глаза. И… веснушки. Были явно видны пятна на щеках и шее, будто шоколадная крошка на печеньях. И на последних страницах семейных фотографий везде присутствовал он. Только с каждым снимком его лицо выглядело всё несчастнее, а сам он стоял всё дальше от самого Хёнджина. Если на первой фотографии они находились вместе и ярко улыбались, держа друг друга за руки, то на последней их разделяли все члены семьи, а выражение лиц не проявляли никакой радости. Конечно, это насторожило Ли, но он продолжил смотреть. К концу фотографий уже не было. Видимо, не успели заполнить. Зато есть повод открыть другой фотоальбом. Тот тоже был достаточно хрупок из-за старости, но было видно, что открывали его крайне редко, ведь он практически не потрёпанный, а как будто совершенно новый. И шок снова окутал Феликса. Он не верил, просто не верил, что эти фотографии подлинные и не являются высококачественным фотошопом. Не верил, что это действительно фотографии тех лет. И не верил, что на них изображён действительно он. Только опять другой. Снова чистая кожа, даже пятнышка нет. Тёмные смоляные волосы и глаза, в которых даже не видно зрачка. Его на изображениях было больше. Точнее, чаще, кажется, фотографировали его, нежели Хвана. Видимо, он и делал все эти снимки. Но были и такие, где они изображены оба. Безумно счастливые. Только вот семьи Хёнджина нигде не видать. Ни даже намёка. И это заставило юношу поднапрячься. Сколько бы Феликс не листал, везде только он и Хван. Причём сам парень никак не менялся, а вот он… На одной фотографии ему от силы года четыре. А на другой — уже подросток. На ещё одной — уже зрелый парень. На какой-то — десятилетний ребёнок. На ещё другой — галантный юноша, которому уже явно стукнуло за двадцать. А вот Хёнджин каким был, таким и оставался… Ничего в его внешности не менялось. Лишь разная длинна его волос на каждом снимке давала знать, что кадры были сделаны в разное время. На отдельных фотографиях в рамках тоже был изображён Ли. И там находились ещё и цветные портреты. Масло, акварель, акрил. На любой вкус и цвет. На тонких, толстых холстах, на куске пергамента. Но все они были настолько реалистичны, что их действительно можно было спутать с настоящим снимком. Шкаф открывать уже не хотелось. И так уже всё встало на свои места. Феликс кое-как поднялся с места и на ватных ногах поплёлся к кровати. На ней всё ещё лежало тело Хёнджина. На него смотреть было так больно. Одно только осознание того, что этот человек пару минут назад разговаривал с тобой, а теперь бездыханно лежит, сводило с ума. Обессилено плюхнувшись на кровать, юноша закрыл веки и сразу же погрузился в царство Морфея.🥀🥀🥀
— У меня какое-то плохое предчувствие, — вздохнул Джисон, докуривая свою вишневую сигарету и бросая её на пол, затушив ногой. — Вот прям чувствую, что жопа. — Думаю, переживать не стоит. Ты же знаешь Феликса. Что с ним может случится? — Минхо зачесал чёлку назад пятернёй, смотря на ночной Сеульский пейзаж с крыши многоэтажки. — Да мало ли что! — тот вытащил ещё одну сигарету. Он уже точно не помнит, какую именно по счёту. — Когда я ему в первый раз звонил, сразу трубку взял. А другие разы не брал. Мне его отец позвонил, спрашивал, не с нами ли он, ведь тот сказал, что с нами. Конечно, я его не сдал, но раз родители даже думают, что он у нас, значит, дело серьезное. Я переживаю, понимаешь, Хо? — Всё будет хорошо. Может, опять гуляет где-то вне зоны доступа. С ним ничего не может случиться, — Ли вытащил сигарету из своей пачки. И ему в голову ничего лучше не пришло, чем зажечь свою о сигарету Хана. — И что это было? — тот косо посмотрел на друга. — Я зажёг свою сигарету, — он пожал плечами. — У тебя была зажигалка. — А зачем мне зажигалка, когда у меня есть такой прекрасный Хани? Тем более мне было лень её вытаскивать, — Минхо вздохнул. — Эх, она ещё так по-дурацки работает. Хочет — зажжётся, хочет — нет. Бесит прям. — Ладно, хорошо, — Джисон закатил глаза и облокотился спиной о перила на крыше. — И всё-таки меня не отпускает чувство, что с Феликсом не всё в порядке… Я прям нутром чувствую. Либо его щас пиздят, либо он пиздит сам себя. Ну, или ему так хуёво, что он сам хочет откинуться. — Господи, не говори таких вещей, — Минхо усмехнулся без улыбки, а затем тоже облокотился о перила, только не спиной, свесив руки. — Я уверен, с Ликсом всё хорошо. — Да бля, — Хан развёл руками, — даже родители не знают, где он. Я думаю, это действительно повод побеспокоиться! — Сколько раз и мы, и родители его не знали, где он шляется? Всегда всё нормально было. — Слушай… — младший сделал затяжку и повернул голову к Минхо. — Ты помнишь, мы в какой-то сад ходили? — Я тебя не понял, — похлопал глазами тот. — Мы втроём с Чонином туда ходили, ну! Я помню, что, когда повернулся на шорох среди кустов, увидел Феликса. Правда, он меня, видимо, не заметил. А ещё было такое ощущение, что он от кого-то скрывается. — И что ты этим хочешь сказать? — Ли тоже повернул голову к парню. — Помнишь, чуть меньше недели назад он проболтался, что место, в которое он ходит, красивое и волшебное? — Ну? — Так вот. Я сложил цепочку. И, скорее всего, этот сад и есть то место, куда постоянно ходит Феликс. Правда, чего он нашёл прекрасного в наполовину увядших розах. — К чему ты клонишь? — Минхо сощурил глаза. — К тому, что Феликс с вероятностью процентов семьдесят может быть там. И, скорее всего, с ним реально что-то случилось. Говорю же, очком чувствую! — Бог с тобой, — вздохнул старший. — Ну пошли, шило-в-жопе, которому на месте не сидится. Ребята бегом (точнее, бежал только Джисон, а Ли пытался как-то успеть за ним) спустились вниз и вышли на улицу. — А ты помнишь, как мы туда добирались? — неуверенно спросил Хан, оглядываясь по сторонам. — Джисон, ты издеваешься?! — старший вздохнул и потёр переносицу. — Ну блин, я забыл! — воскликнул он. — Я только помню, что та остановка конечная была, но не помню, на каком именно автобусе надо ехать. — Едем на автобусе, который в нашу школу направляется. Там доедем до конечной, — трактовал Ли, — а потом как-нибудь найдём тот самый горе-сад. — Звучит как план! — чересчур громко воскликнул Джисон. — Тогда не будем терять время. Или давай зайдем, возьмём что-то перекусить. Вон, там 7eleven через дорогу. Я ужасно голоден. — Да что с тобой поделаешь, — глубоко вздохнул старший. — Ну пойдём! — он взял парня за руку и повёл к пешеходному переходу. — Эх, тут так много машин. Даже ночью этот город не засыпает, — Хан завороженно смотрел по сторонам. — Живу тут уже достаточно долго, а удивляюсь, будто только-только переехал сюда. — Меня это тоже до сих пор впечатляет. — Ну, это понятно. Ты до недавнего времени жил где-то в лесу, как отшельник. И Бог знает, как до школы доходил, — Хан бросил взгляд на светофор. — О, зелёный. Пошли, — он побежал вперёд. За ним поплёлся Минхо с просьбами не бежать, так как «у нас ещё полно времени». — Что брать будем? — сказал Ли, как только они вошли в магазин. — Да рамён какой-нибудь. Может, мороженое ещё возьмём. Сэндвичи, онигири, — начал перечислять младший. — Разберёмся. — Ну ладно. Через какое-то время ребята набрали еды, расплатились и вышли из магазина к остановке. Нужный автобус пришлось ждать долго. Но это были мелочи. На удивление, транспорт был практически пуст. Лишь одинокая девушка в необычной мантии сидела и скучающе поглядывала в окно. — Я за обоих расплачусь. Ты иди и садись, — Минхо улыбнулся Хану, а затем оплатил проезд карточкой. А Хан что? А Хан только рад. Расплатились за еду, а теперь и за проезд. Ну не сказка ли? Удобно устроившись на заднем сидении, Джисон посмотрел в окно и мечтательно вздохнул. И всё же ночные поездки на автобусе — то, что так надо после продуктивного дня. — Почему сзади решил сесть? — к младшему подсел Ли. — Ну… — задумался тот, — мне тут комфортнее, наверное. Всегда нравилось ездить сзади. Вайбовее даже как-то. — Мне тоже нравится тут ездить, — парень мягко улыбнулся. — А мне нравишься ты, — тихо пробурчал Джисон. — А? — старший пару раз проморгался. — Что? — Ничего. Всё хорошо, — натянуто улыбнулся он, отвернулся к окну и подумал, какой же он идиот. И что же натолкнуло его сказать это. — Нет-нет, ты точно что-то сказал! — Минхо пододвинулся немного ближе. — Тебе показалось! — неуверенно воскликнул Хан. — Ничего я не говорил… — его щёки медленно приобретали алый оттенок. — Говорил-говорил, ты меня не обманешь, — тот улыбнулся. Точно знал, что именно сказал парень, но решил поиздеваться, ведь смотреть на то, как тот смущается, невероятно забавно. — Ну я же сказал… — младший мог только пробубнить. Сердце быстро забилось, а сам он не отрывал взгляда от окна. — Я не говорил ничего. — Ты мне тоже, — усмехнулся Ли. — Очень даже. — Что? — резко развернулся Джисон, встречаясь с хитро прищуренными глазами. — Я говорю, ты мне тоже, Хани. Очень даже нравишься. Давно думал, что наша передружба должна перейти на новый уровень. — Так ты всё слышал?! — тот устремил свой взгляд вниз. — Я по-твоему глухой что ли?! — наигранно обиделся Минхо. — Нет, просто я даже мысли не допускал… — Да ладно, — посмеялся он. — Я пошутил. Джисон промолчал. — Ну иди сюда, обниму. Давай-давай, — Ли раскрыл руки для объятий. Хан повернулся к нему и сразу окольцевал его тело руками. Младший поднял голову и посмотрел в чужие ненатурально бирюзовые глаза. Они так сочетались с его ярко-рыжими волосами. А Ли не сдержался и чмокнул парня в губы, после чего расплылся в улыбке, пока тот постепенно превращался в какой-то помидор. Дальше они ехали молча, лишь изредка чмокали друг друга то в нос, то в щеку, то в шею, то ещё куда-то. А потом долго-долго смотрели друг другу в глаза. Автобус уже доезжал до конечной остановки, а Хан уже больше места себе найти не мог. Волновался. Очень сильно волновался за лучшего друга. И пусть с Минхо было спокойнее, но негативные мысли не покидали его. Тут старшего тоже охватило странное чувство паники. Вдруг он краем глаза заметил, как человек, ранее сидевший на передних сиденьях транспорта, во мгновение ока переместился в самую середину автобуса. Чутьё ему подсказывало, что что-то точно должно было произойти. Но что именно — не понятно. Вдруг силуэт внезапно заговорил. — Ах, — говорила девушка. Точнее, усмехалась. — У вас, ребята, такая мирная обстановка, что мне даже жалко её портить. Минхо сразу вскочил, загораживая своим телом младшего. — Можешь не утруждаться, отродье Ли Мие, — холодным тоном сказала она. — Ничего не получится. Я просто испепелю тебя. — Не сможешь. Сил не хватит, — сквозь зубы прошипел тот. — Как знаешь, — она вытянула руку, в которой в секунду появился посох. После пары взмахов автобус подлетел в воздух на пару метров, а после его откинуло куда-то в сторону, и он взорвался. — Недолгая битва была, отродье Мие, — она встряхнула рукава черной мантии, а посох растворился в воздухе. Но после её резко придавило к ближайшему дереву немаленькой глыбой льда. Она кашлянула и сфокусировала взгляд. Перед ней в нескольких метрах стоял Минхо. Конечно, не без увечий, но цел. — Как тебе такое, сука? — грозно, со злостью в глазах сказал парень, вытирая кровь, что сочилась с губ, своим рукавом. Оказывается, он вовремя успел среагировать. И силы пробудились в нём тоже вовремя. Точнее, как раз тогда, когда и должны были. Ведь у ведьм пробуждается их сила ровно тогда, когда им грозит смертельная опасность. Как только в нём пробудилось то, что долгое время спало, он инстинктивно создал вокруг себя купол льда, что не только смягчил посадку, когда автобус падал, но и защитил двоих от пламени и обломков транспорта, чтобы те не причинили никаких ранений. — Не недооценивай меня, — улыбнулась она. — Это ты меня не недооценивай! — громко рявкнул тот. — Ну посмотрим, — девушка ярким пламенем исчезла, затем появилась прямо за спиной Ли. Но тот тоже медлить не стал и ударил её. Только вот вместо девушки удар пришёлся на что-то пламенное, и он обжёг свою руку. Но сдаваться не стал: сразу встал в боевую позу, оглядываясь по сторонам. Девушка появилась прямо перед ним. — Ну как тебе наощупь пламя? — гадко усмехнулась она. — Играешь нечестно, — нахмурился Минхо и принял позу готовности, чтобы, если что, броситься в атаку. — На войне все средства хороши, — девушка ухмыльнулась и снова исчезла. Парень же приготовился. Он смотрел по сторонам, наверх, вправо, влево. Но ничего не было видно. Стоило ему чуть расслабить бдительность, как его подбросило в воздух огненным столбом. Вот чего он точно не мог ожидать, так это атаки снизу. — Минхо! — чуть ли не рвя глотку, кричал Джисон, схватившись за сердце. Он не мог выдержать такой картины, поэтому сорвался с места и побежал прямо на ведьму, которая стояла и наблюдала за тем, как Ли, кряхтя, пытался встать на ноги. — Получай, гадина! — он хотел её ударить, но его сильно откинуло в сторону. — Хани! — зрачки старшего уменьшились, и он, собрав все свои силы, бросился к Хану. Тот лежал в образованном вокруг него кратере. Настолько сильным был удар женщины. — Хани! Ответь! Ты меня слышишь? — он тряс его за плечи. — Хан! Джисон! — но тот не открывал глаза. Ведьма решила воспользоваться положением и напасть на ослабевшего бдительность Минхо со спины. Вот огненный клинок был почти рядом с Минхо, но девушку резко отбросило в сторону. Луч чего-то иного, совершенно не похожего на силу элементов ведьм, прожёг дыру в самом её животе. — Правило в бою номер один, — сказал голос, что показался очень знакомым для Минхо, — даже если твой родной человек погибает на поле битвы, не отвлекайся на него, не пытайся его спасти, а сражайся дальше. — Почему ты вообще это гово… — хотел возмутиться Ли, но как только он повернулся на голос, сильно удивился. — Чонин?! — Он самый, — кивнул Ян. Только он совершенно не был на себя похож. Длинные белоснежные волосы, лисьи уши и шесть хвостов. Был разодет в традиционное белое ханьфу. — Не стоит терять время. Вставай и сражайся. Я понимаю, больно смотреть на потерю человека. Но это жизнь. Надо с этим смириться. — Тебе легко говорить! — рявкнул Ли, но всё-таки встал рядом с лисом. — Поверь, я знаю, какого это — терять. — Мои догадки были верны, — внезапно усмехнулся Ли. — Ты о чём? — О том, что ты Изгнанник. Кстати, из тебя бы вышла отличная божественная кицунэ. Но ты выбрал свой путь. — Разве это плохо? Зачем идти по натоптанной другими широкой дорогой, когда можно создать свой кривой, конечно, но путь? — В чём-то ты прав, — вздохнул ведьмак. — Но понимаешь, если идти по своей дороге, можно набрать много врагов. И стать не признанным общестом. Впрочем, каким и стал ты. — Зачем мне быть признанным обществом? Меня и моё положение вполне устраивает, — Чонин усмехнулся. — Ты лучше бдительность не теряй. Видишь, мы уже упустили её из вида. Она может оказаться где угодно. И сверху, и справа, и слева, и сзади. — И снизу, — вздохнул Минхо. — Она меня так уже атаковала. Я к этому точно готов не был… Спина и ноги до сих пор болят. — Хорошо. Тогда ты смотришь влево, вперед и вниз. А я вправо, назад и вверх. — Ладно, — и Ли принял позу готовности, глядя в оба. Но какого же было удивление обоих, когда ведьма внезапно появилась рядом с Ханом. Она схватила его и прижала к себе. — Нападёте — от вашего дружка останется один лишь пепел, — засмеялась она. — Но если ты, отродье Мие, сам себя убьешь, я, так уж и быть, отпущу твоего ненаглядного. — Не делай этого, Хо! — с хрипом крикнул Джисон. Он был жив. — Молчать, — она приготовила огненный клинок и прислонила его к горлу парня, отчего тот истошно заорал. Поперёк шеи у него появился ожёг. Возможно, он долгое время не сможет разговаривать. А может и вовсе не сможет. — Ты чего делаешь, тварь?! — Минхо поддался вперед, но с новым криком Хана он остановился, так как его шею снова обожгло. — Отпусти его! — Тише, — Ян опустил руку на плечо Ли. — Не дёргайся, — а после он тише добавил, чтобы слышал только Хан. — У меня всё под контролем. Точно тебе говорю. Я предполагал, что так будет, поэтому продумал кое-что… Смотри, как только скажу тебе «давай», заморозь ей ноги, чтобы та не могла двигаться. После надо будет прорубить её ядро ледяным клинком. Только так она ослабнет. — Что ты имеешь ввиду? — почти что шёпотом проговорил тот. — Она уже давно не человек. Её можно назвать элементалем, — он сделал небольшую паузу, — Твоя сила — лёд. Он нейтрализует огонь. Надеюсь, это ты знаешь. — Физику я, вроде, не прогуливал. — Вот и отлично, — лис пару раз похлопал Минхо по плечу. — А если я не смогу? Не смогу создать этот… клинок. — Всё получится. Если захочешь, конечно. А теперь… — он напряженно замолчал, — давай! Тут резко за ведьмой появился светлый силуэт, словно копия Чонина, что мечом проткнул тело той, отчего девушка выронила Джисона из рук. Сам Ян быстро подлетел и схватил Хана в свои руки, а после удалился подальше, оставляя парня под созданным им куполом, что должен его защищать. — С Минхо всё будет в порядке?! — очень сиплым голосом крикнул тот напоследок, на что лис лишь кивнул головой, а после поспешил вернуться к Ли. Ведьмак уже заморозил ноги девушки. Чонин подлетел и метнул световое копьё прямо в её голову, отчего та очень сильно закричала и взялась за волосы. Проделав так же, только с другими частями тела, Ян приковал ведьму к полу. — Ли Минхо, выход твой! — крикнул лис. — Только учти, я не смогу долго её держать, — сам он был в воздухе, однако, по нему было видно, что удерживание всех этих копей черпало из него очень много сил. — А если я не смогу?! — Не говори так! — он старался изо всех сил, чтобы держать девушку. Но было видно, что вот-вот и он без сил рухнет на землю. — Давай живее, твою ж мать! Ли зажмурился. Он понятия не имел, как делать этот клинок. Но всё же прыгнул очень высоко в воздух (и даже не понял, как это произошло), провёл пару случайных, совершенно обычных взмахов руками в воздухе, что больше напоминали шлепки, а после, почувствовав в них что-то холодное, посмотрел на руки. В них ледяной клинок, что, конечно, больше напоминал небольшое копьё и сильно жёг холодом ладони. Он был так удивлён, что даже не заметил, как теперь стремительно летел прямо вниз. — Ли Минхо! Твою налево! Бей ты, блять! — это были последние слова, прежде чем лис свалился без сил, оставляя после себя глубокий кратер, откуда тонким столбом поднимался дым. Ли зажмурился, уже мысленно прощаясь с жизнью, но всё-таки перевернулся, поднял руки с клинком над головой, даже никуда особо не целясь, ведь он совершенно не знал, куда бить: растерялся. Да и в целом не знал, где находится то «ядро». А девушка тем временем поднялась на ноги, держась за голову и негромко говоря себе ругательства. Она развернулась как раз в тот момент, когда Минхо уже был почти у земли. Её зрачки уменьшились, а сама она хотела пошатнуться назад, но уже ничего не вышло. Всё произошло очень быстро. Миён издала глухой стон, из её закрытого рта струйками засочилось что-то чёрное, а сама она упала на колени и согнулась в три погибели, за счёт чего что-то внутри неё протолкнулось глубже и насквозь проткнуло её, отчего та истошно проорала. Ли тоже недолго продержался, шатаясь, на ногах и тоже рухнул на землю. Но он был доволен своей работой в целом, ведь, совершенно не зная куда бить, нанёс удар в правильное место. — Э-это ещё не к-конец… — хрипло прошептала она и пеплом растворилась в воздухе. Ведьмак, собрав все свои силы, сел на колени и стал разглядывать что-то, постепенно проявляющееся перед собой. Спустя пару мгновений перед глазами показался огромный особняк и ворота, из которых выбегал обеспокоенный Феликс. — Что тут произошло?! — он был явно напуган. — Феликс! — Минхо, собрав все силы, сразу же бросился к Ли-младшему и обнял его. — Хвала небесам, с тобой всё в порядке! — Ликс! — послышался хриплый голос Джисона, что сидел в каком-то нарисованном белом кругу, схватившись за руку. Он кое-как дополз почти что на одной ноге до друга и навалился на него всем весом. — Я так рад, что с тобой всё в порядке… — Мне кто-нибудь объяснит, что тут, мать вашу, произошло?! Почему я слышал взрывы, а после смотрел, как тут всё горело, полыхало, сияло? И почему резко стало холодно? Почему тут целых три кратера? Почему часть этого дерева во льду? — Тише-тише, успокойся, — Ли погладил плечи парня. — Мы… всё тебе объясним. Вернее, постараемся. — А с Ханом что? — он повернул голову к другу и ужаснулся. — Его шея, господи! А рука-то как кровит, смотреть не возможно. Вместо ноги у него месиво какое-то! Господи, что с тобой произошло?! — Чем больше он всматривался в Джисона, что еле-еле стоял на одной ноге, тем больше увечий замечал. А тот стал падать. Но Минхо вовремя подхватил его и плавно опустился вместе с ним на землю, позволяя ему облокотиться на него. — Мы объясним тебе всё. Только потом, — ведьмак потёр переносицу. — Что за особняк? — он перевёл взгляд на огромное здание, огороженное забором. — Он моего… друга, — Феликс заметно погрустнел, но старался не подавать виду. — Давайте, заходите! — он побежал к воротам и открыл их. Как только Минхо с Ханом на руках зашли, первое, что они увидели — это полностью высохшие розы. А после огромный дуб посереди сада. — Вы, видимо, про меня забыли, да? — внезапно сзади послышался чей-то ослабший, но достаточно громкий голос. Это был Чонин, что потихоньку вылезал из кратера. Как только встал на ноги, он медленно поплёлся к друзьям. — Прости, — тихо сказал Ли-старший. — Я действительно про тебя забыл. — Да всё, нормально. Привык, — отмахнулся он. — Да-а-а… ну и видок тут конечно. — он стал осматривать сад и особняк. — Как будто в манхву про реинкарнацию гг в какую-нибудь герцогиню попали. Типа «Единственный исход злодейки — смерть», «Злодейка, перевернувшая песочные часы», или «Невеста герцога по контракту». Вдруг в кустах послышалось шуршание. — Кто там? — в руке ведьмака внезапно появился маленький ледяной кинжал, что светился нежно голубым. — Показывайся давай! И после этих слов из кустов вылез мальчишка лет четырнадцати. Глаза его были напуганы, в его руке лежала белая змея, а вокруг рта скапливались подтёки крови. — И не стыдно тебе на детёныша вампира кинжал поднимать? — вздохнул Ян, а затем обратился к мальчику. — Тебя как звать-то? Но тот молчал. А потом выронил труп змеи на землю и стал чертить что-то в воздухе своими окровавленными пальцами. — Ме-ня зо-вут Ким Сын-мин, — читал лис по слогам то, что «рисовал» мальчик. — Как ты вообще понимаешь, что он пишет, — прищурился Феликс. — Тихо ты! — воскликнул Ян, так как тот продолжил что-то писать. — Про-сти-те, что на-пу-гал вас в хра-ме в прош-лый раз. Я не хо-тел. Так это ты был? — его глаза округлились. — И та гора змеиных трупов… Ты ими питался? Мальчик кивнул. — Какой бедняжка, — вздохнул лис. — Ты живёшь в том храме? Вампир снова кивнул. — О боже, — он приложил ладонь ко рту. — Там же такое количество скверны, как ты жив ещё остался? Тот снова стал что-то писать в воздухе. — У ме-ня нет дру-го-го вы-бо-ра. Какой кошмар! — искренне ужаснулся Чонин. — Поэтому ты питался змеями… Ким Сынмин, значит? Ты из рода Кимов? Странно, что ты так живёшь. Тебя изгнали из клана? Тот кивнул. — Как можно было выгнать из семьи такого юнца? — Минхо покачал головой. — Бедный мальчик. Я слышал про семейство Кимов. Немного, правда, но знаю, что выгоняют только за реально сильную оплошность. Так что-же ты натворил? — Ни-че-го, — Ян был словно переводчиком. — Ме-ня пос-чи-та-ли бес-по-лез-ным, по-то-му что я от-ка-зал-ся у-би-вать ре-бён-ка. Интересные стандарты у этой семейки. Никогда не питал к ним тёплых чувств… — он покачал головой. — И что нам с тобой делать, изгнанник рода Ким? Мальчик лишь пожал плечами. — Давай, проходи к нам, — подозвал его Феликс. — Эй, с ума сошёл?! — воскликнул лис. — В нём очень много скверны! — Скверна предается от человека к человеку только касанием, а не воздушно-капельным путём, если ты забыл, — раздался внезапно голос. И исходил он откуда-то с ног мальчика. Все перевели взгляд к источнику звука. Говорила никто иная, как белая змея. Она подняла голову, а потом подползла к ребятам. У многих на лицах всплыла гримаса ужаса. Но змея вмиг превратилась в девушку с белыми волосами. — Ты, конечно, мастер эффектных появлений, Дахён, — с удивлением усмехнулся Чонин. — Я знаю, — она смахнула прядь своих волос на бок, обнажая шею, частично покрытую змеиной чешуёй. — Пареньку нужен приют и достаточный объем крови для того, чтобы как-то восстановиться. И кстати, — она кинула взгляд на Минхо и Джисона. — Из вас тоже стоит извлечь скверну, пока не поздно. — Для начала скажите, кто Вы, — в руках ведьмака вновь появился кинжал. — Воу-воу, опусти оружие, — усмехнулась девушка, поднимая руки. — Я уж точно не собираюсь наносить вам какой-либо вред. Лишь наоборот, помочь вам восстановиться после схватки. — Ей можно доверять, — лис кивнул, закрыв глаза, после чего кинжал в руках Минхо исчез. — Идёмте тогда, — лицо Ли-старшего было мрачным, и он кивнул в сторону дома, после чего они все вместе зашагали к особняку. Напоследок он кинул скептический взгляд на Дахён. — Кстати, Феликс, я что-то Хёнджина с тобой не вижу. Он решил остаться? — непринуждённо спросила Хван. — Хёнджина больше нет, — мрачно ответил он. — Что? — похлопала глазами девушка. Но на её лице было трудно проследить эмоции. — Ты сейчас серьёзно? — Я бы не стал шутить про такое. — Ого, вот это да. — И это всё, что Вы скажете?! — разозлился Ли. — Вы серьёзно?! У Вас умер брат! Брат, блин! — Что я ещё должна сказать? — равнодушный тон совершенно выбил Феликса из колеи. — Вы это сейчас серьёзно? — его глаза начали наливаться яростью. Будто там плескался вихрь красных молний. — Тише, Феликс, не стоит, — рука Чонина легла на плечо юноши, но тот лишь грубо отдёрнул её. — Это Ваш родной брат! И Вы так о нём говорите? Вам что, плевать на него?! — Даже если и плевать, — та вздохнула. — Тебя это касаться никак не должно. Что я чувствую к брату — вообще не твоё дело. Есть ли у нас разглашения, это уж на сто процентов не то, что тебе надо знать. Я ясно излагаюсь? — Поверить не могу, — с отчаянием усмехнулся Ли, хватаясь за свои светлые пряди, что потихоньку начали загораться. — По-вашему, человеческая жизнь ничего не значит? — Ну уж, — хмыкнула Дахён, — такого я не говорила. — Дахён, — Ян взял чужую руку в свою. — Ты… мне кажется, ты перегибаешь палку. — Не тебе меня судить, — она вырвала свою руку из чужой хватки, оставаясь на всеобщее удивление спокойной. — Что вообще происходит? — тихо прохрипел Хан, крепче прижимаясь к Минхо, что сейчас нёс его на руках. — Понятия не имею, — тот покачал головой. — Пусть сами разбираются. Не будем лучше лезть, — он слегка похлопал рукой по его бедру. Вдруг сзади послышался глухой удар, на который все разом повернулись. — Ой, — Ли старший вскинул брови. — Пока вы тут спорили, вампир коньки отбросил. На дороге лицом вниз лежал мальчик, который не придавал никаких признаков жизни. Феликс перепугался и тут же бросился помогать, но его резко оттолкнули. Это была Дахён. — Вы что делаете?! — воскликнул он, вытирая пыль с уголка рта. — Это ты что делаешь, — она грозно посмотрела на юношу. — Совсем с ума сошёл? Не смей его трогать, если сам не хочешь пострадать. — А что бы Вы сделали в этой ситуации? — злобно проговорил тот. — Феликс, не злись на неё… — Ян протянул руку дабы помочь другу подняться, но тот лишь отмахнулся и продолжил сидеть. Хван же ничего не стала говорить, лишь взяла вампира на руки. По её лицу было видно, ей больно. Трещины снова показались на её руках, а затем они стремительно поползли вверх, отчего она закричала и опустилась на колени, продолжая держать Кима в руках. — Идёмте уже! — практически прорычала девушка, вставая на одно колено. — Не теряйте время, сейчас оно драгоценно, как никогда! — Дахён, ты совсем с ума сошла что ли?! — Чонин, как ошпаренный, подбежал к девушке, чтобы помочь ей встать, но как только коснулся её, его сразу же отбросило, а по ладони начали расползаться тёмные трещины. — Это кто из нас ещё с ума сошёл? — она кое-как встала на ноги. — Идиота ты кусок. Знаешь же, как скверна влияет на таких, как мы.🥀🥀🥀
В ушах ужасно звенело, а перед глазами точно что-то светило. Отдалённо слышались чьи-то глухие голоса. Глаза открывать совершенно не хотелось. Но перед ними как будто мелькали силуэты. Затем начались чувствоваться касания по всему телу. По началу они были неприятны, но после стали тёплыми, мягкими, желанными. Нехотя раскрыв глаза, можно было улицезреть сию картину: абсолютно всё было белым, кроме травы. Она всё ещё была пёстрой, зелёной. Но всё остальное, помимо неё: плоды на деревьях, розы на кустах, небо, особняк, выложенные камнем дорожки, фонтаны, собственная одежда, садовый стол, стулья, еда, чайник, вода — было белым, что аж глаза начали болеть. Было ощущение какой-то извращённой стерильности. До ушей всё ещё доносились глухие фразы, на теле всё ещё ощущались фантомные касания чьих-то мягких рук, а всё вокруг казалось таким реальным и фальшивым одновременно. На голову упало яблоко. Белое. Безвкусное. Внутри тоже всё было белым. И плод совершенно не пах. Не было ветра, но трава шелестела точно так же, как и кусты с деревьями. Скатерть на столе тоже шевелилась, как будто от лёгких порывов воздуха. Но он сам никак не ощущался. Не теребил ни одежду, ни волосы. Розы тоже не пахли. Ничем. Да вообще в целом тут не было ни запаха, ни вкуса, ни ветра, ни солнца. Как будто какой-то незаконченный набросок, который решили оставить как есть и не заморачиваться. Еда на столе, что и следовало бы ожидать, тоже была безвкусной. Даже намёка не было. И чай, точнее вода, вообще не ощущался, как жидкость. Будто какой-то очень лёгкий газ, который даже толком не чувствуешь. Как какой-то эфир. Какая жалость, что у этих макарон не было вкуса. Как же жаль, что сладость начинки круассана никак не ощущалось. Досадно, что мусс не оставлял после себя кислое послевкусие ягод. Грустно, что еда тут вообще не насыщала. Хотя есть-то особо не хотелось. До ушей вновь начал доходить глухой голос. И если прислушаться, можно было услышать что-то вроде «В каком не протяну?», «И как же собираетесь убить?». Фразы слышались обрывками, из них невозможно было понять что-то конкретно, но извлечь смысл — вполне. И если сложить пазл, то становится ясно, что кто-то кого-то собирается убить, и кто-то что-то не протянет. Но кому какое дело? Действительно. Вдруг в голове отдало очень громкое и чёткое «Постойте!». И звучало оно так по-родному, как будто этот голос сопровождает вот уже целую вечность. От этого «постойте» и слёзы могли навернуться. Но не тут. Тут эмоции вообще не ощущались. Может, это и хорошо. А может, это плохо. Кто знает? Хотелось бы скорее забыть произошедшее, но навязчивый голос всё продолжал. «Постойте!» эхом отражалось в голове и всё никак не хотело отступать. Потом послышался какой-то грохот, а потом снова звон в ушах. Или, может быть, это тишина? Настолько сильная, что начинаешь слышать, как кровь ходит по организму. Не ясно. В глазах сильно посветлело, ослепило, лишило зрение на пару секунд. Пришлось даже зажмуриться, чтобы не повредить глаза. Хотя это, скорее всего, бессмысленно. Тут даже боль не ощущается. Потерев глаза и сфокусировав взгляд, можно было увидеть огромный дуб с зелёной листвой и белыми качелями, на которых каталась женщина явно в возрасте. Рядом дёргал за верёвки, раскачивая доску, не менее пожилой мужчина. Совсем недалеко, на стуле с книгою в руках сидела очаровательная девица в белоснежной соломенной шляпе. И наряд у неё был тоже светлым. Впрочем, как и у пожилой пары. Отдалённо, но как будто задом наперёд, слышался смех. Яркое «А-ха-ха!» от женщины, негромкое «Хо-хо!» от мужчины и совсем тихое «Хи-хи» от дамы. Она мило прикрывала свой рот рукой. — Матушка! Не укачивает ли тебя? — перевернув страницу, рука вновь вернулась ко рту, скрывая ею яркую улыбку. — Хотите, отец, я принесу Вам чай? А ты, матушка, не хочешь чай? — Ох, дорогая, я бы не отказалась, — с улыбкой и морщинами на глазах сказала женщина, даже ни на секундочку не переставая качаться. Её наряд ощущался таким лёгким, словно сотканным непосредственно из воздуха. Мужчина лишь кивнул и продолжил катать женщину. Видимо, свою супругу. И было в их лицах что-то знакомое. — Ой, — сказала дева, как только подошла к столу с едой и напитками, снова прикрывая рот рукой. — Я думала, ты всё ещё там. Чего не предупредил, что тоже тут? Мы бы и на тебя взяли пирожных, — она ярко улыбнулась. — И чего ты это на траве сидишь? Запачкаешься ведь! — протянула руку. И невозможно было не протянуть её в ответ. Помогла встать, отряхнула одежду, взяла пирожное в руки и накормила. Но вкуса не ощущалось. — Не посидишь с нами? Мы так скучали по тебе, пока были тут, а ты — там. — Почему нету вкуса? — Глупый! — посмеялась дама. — Тут нет вкуса, если ты не заметил! И запаха нет. И ветра тоже. Но тут хорошо. Даже лучше, чем там! Тут спокойно, сам посмотри! — Тут? Там? — Да! Тут и там. Два разных места, но они так похожи! Тут есть то же самое, что есть и там! Подумаешь, нету вкуса и запаха. Ну и что? Зато мы можем быть тут вместе! А там… а там ты ведь совсем одинок. — Но я не одинок… — Ну, уже нет, ха-ха! Ты тут! С нами! — Я и там не был одинок. — Что за глупая шутка? — она улыбнулась. — Меньше слов, и пойдём, я покатаю тебя на качелях! Была не была. Может, покататься на качелях — не такая уж и плохая идея? И алгоритм действий не трудный: встать, пойти к качелям, сесть и начать раскачиваться. На душе даже стало легко. И чем выше поднимаешься, тем легче себя ощущаешь. Но в миг вокруг всё замерло, и качели зависли в воздухе. Всё застыло, но как будто так и должно быть. Не было ощущения чего-то странного. Спустя пару мгновений всё вернулось в привычное русло. Только вот невозможно было быть к этому готовым сразу. Поэтому и свалиться с качель, и проехаться носом по газону — обычное дело. — Ты в порядке?! — дева практически подлетела, сразу хватаясь своими холодными ладонями за лицо и начиная его осматривать. — Какой ужас! На твоём лице теперь зелёные пятна! Пошли быстрее в дом, я тебе всё отмою! Взглянув вперёд, можно было заметить, как женщина приоткрывает дверь в особняк, из которого потоком льётся белый свет. И что-то подсказывало, нет, кричало, что туда идти не стоит: не вернёшься. Но сзади толкали. Толкали сильно, что сопротивляться совершенно не получалось. — В чём проблема помыть лицо в фонтане? — Там же неудобно, — барышня взглянула на фонтан, затем на дверь, а после каким-то образом взглянула в лицо. — Но если ты так хочешь… Пойдём тогда. И шаги сразу повели к фонтану, а дверь захлопнулось. И свечение тоже ушло. Вода ощущалась… странно. Вернее, совершенно не ощущалась. Она была видна, но не чувствовалась от слова совсем. Даже мокрых пятен на одежде, куда она попадала, не было. Место всё больше и больше вызывало подозрений. Но всё ещё казалось полностью нормальным, не выходящим за рамки. Вдруг снова почувствовались чужие, тёплые, родные мимолётные касания. Как будто тело окольцовывали, а после прижимали настолько близко, насколько это возможно. И от теплоты этих касаний хотелось плакать, нет, рыдать. Но и это не выходило. Тут вообще ничего не чувствовалось. Ни вкуса, ни запаха, ни боли, ни эмоций. Ни-че-го. Но это не пугало. Ни капли. Совершенно. Как будто всё так и должно быть. — Сядем за стол? Так уж и быть, отдам тебе свои пирожные, — дама улыбнулась. — Пошли-пошли! — взяла за руки. — Вот так вот, — усадила за стол. — Открой рот! — положила десерт в рот, но вкуса снова не ощущалось. Так же, как и ощущения радости. Хотя отчего испытывать радость? Причин на это особо нет. Эти люди казались такими чужими, что даже становилось неприятно… — Я не голоден. Спасибо за заботу, но можно я побуду один? Без сопровождения. — Как это так? Ты разве тут не для того, чтобы провести вечность с нами? — в голосе слышались ноты грусти и разочарования. — Я думала, ты нас любишь! А ты… Хорошо, мы оставим тебя одного. Но ты смотри, не пожалей.