Змей и Ворон

      Очередным промозглым вечером Суини лежал на своем потертом диванчике и бессмысленно пялился в потолок после рабочего дня. Так он проводил уже не первый вечер, и миссис Ловетт вновь обеспокоилась его здоровьем. Он мало ел, мало разговаривал и вообще почти не выражал никаких эмоций, только хмурился. Вот и сейчас она поднялась к нему в комнату, чтобы позвать к ужину. — Суини, ты спустишься поесть? Я приготовила твои любимые пирожки с потрохами и салатик сделала из свежих овощей. А еще испекла к чаю вкуснейшие булочки с корицей! Пойдем?... — она прикрыла дверь и приблизилась к дивану. Присела на краешек. Бледное лицо Бенджамина с синяками под глазами ее не обрадовало, он изрядно похудел, что не удивительно. Женщина же за это время успела измениться в лучшую сторону: стала более ухоженной, следила за прической и сейчас ее лицо обрамляли два волнистых локона, а вся остальная шевелюра была убрана в высокий пучок. — Спасибо, я не голоден. — привычно ответил цирюльник тихим голосом, не отрывая глаз от потолка. Нелли машинально взглянула туда же. — Но ты уже который день почти не ешь! Что с тобой? Я бы хотела помочь тебе, но я не понимаю! — она взмахнула руками. — Да и не надо… — Баркер прикрыл глаза. — Может, выйдем хотя бы прогуляться? Подышим свежим воздухом. "Свежим, как же…" — подумал цирюльник, вспомнив об угольном смоге, вечно накрывающем Лондон, и ухмыльнулся. Однако его осенила одна идея и он распахнул глаза. — Нелли, иди спать. Ты устала. Я прогуляюсь один. — он сел на диване, не бросив ни единого взгляда на женщину. Она настороженно прищурилась. — Только без фокусов, Тодд. И пожалуйста, будь осторожен. — ее тон сделался более смиренным. Суини промолчал. Нелли поднялась и вышла из комнаты, напоследок бросив на цирюльника подозрительный взгляд. Куда он мог "прогуляться" один на ночь глядя она догадывалась.       Суини подождал, пока стихнут шаги на лестнице и встал с дивана. В глазах тут же потемнело. "Да, поесть и правда не помешало бы…" — подумал он, нацепил кожаную куртку и тихо спустился вниз. На столе стояли аппетитно пахнущие пирожки, и желудок мужчины все же добился своего: он умял пару штучек и отправился на улицу.       Снаружи было промозгло, темно, пустынно. Единственными, кто попадался на пути, были пьяницы, блудные девки и работающие допоздна "счастливчики", возвращавшиеся домой. Пунктом назначения Бэнджамина же был…кабак. Действительно, сколько он уже не пил? Пора исправляться! Депрессия, все дела. Тодд неторопливо прошелся по пристани, разглядывая покачивающиеся в темной воде лодки и вспомнил, как не так давно сам приплыл в этот город на одной из них. Лучше бы он этого не делал…       Незаметно он подошел к прибрежному кабаку. Под тусклым светом лампы покачивалась табличка с корявой черной надписью "Змей и ворон". — Не самое подходящее название для этих мест. — пробормотал цирюльник и отчего-то поежился, но все же открыл дверь и вошел внутрь, сразу же сморщившись от ударившего в нос запаха перегара и сигар. Народу в кабаке было прилично, но никакого хаоса не творилось, за столиками сидели компании мужиков, курили, пили, смеялись, играли в карты. Никто никому морду не бил, к счастью. Царил приятный полумрак. Суини расслабился, никто не обратил на него внимания. Он подошел к барной стойке, за которой работал сурового вида мужик с редкими черными волосами и серьгой-кольцом в одном ухе. — Чего будешь, парень? — низким голосом обратился он к новому посетителю. — Ром. Любой, что покрепче. — буркнул Тодд, косясь на других посетителей и пытаясь высмотреть знакомые рожи в мареве сигаретного дыма. — Как скажешь. Эй, послушай, я тебя впервые тут вижу, ты не похож на завсегдатая подобных заведений! — сказал он уже более дружелюбно, наливая в рюмку золотистый ром. — Проблемы с женщиной? — он ухмыльнулся, взглянув на Баркера. Тот повернулся к нему с равнодушным выражением лица. — Или с работой? — трактирщик понял, что не угадал. — Ни то, ни другое. — вздохнул Тодд и глотнул обжигающего напитка, не поморщившись. Он был явно не расположен к беседе. — Расскажешь? — не сдавался громила. — Кстати, меня зовут Гарон. Гарон Корвус. — он протянул цирюльнику руку. — Суини Тодд. — Баркер неохотно принял рукопожатие, проигнорировав вопрос Гарона. — Так это ты тот цирюльник, что обставил придурка Пирелли на площади! Говорят, ты настоящий мастер. — трактирщик улыбнулся. Тодд ответил хмурой ухмылкой. — Да, ты прав, он действительно придурок. "Был" — мысленно добавил он, вспомнив окровавленную руку Адольфо, торчащую из сундука, в котором Суини торопливо спрятал свою жертву. Тодд залпом осушил рюмку. — Повторить? Кивок.       Было уже почти одиннадцать, когда к бару подошел какой-то мужчина. Он уже давно был в кабаке, судя по всему, так как после Тодда никто до сих пор не приходил и не уходил. Сам брадобрей к этому времени уже полулежал на стойке, слушая истории трактирщика о морских путешествиях. Он, оказывается, был моряком, но по определенным обстоятельствам попал в Лондон и остался работать в трактире. Да уж, судьба иногда странно шутит… — Еще виски. — прохрипел рядом с Тоддом чертовски знакомый голос. Пару секунд цирюльник пролежал лбом в столешницу, но вдруг вздрогнул и поднял глаза на подошедшего. Рядом с ним стоял…судья. Выглядел он не лучше самого Баркера, такой же бледный, осунувшийся, но одежда на нем была весьма опрятной на вид. Взгляд судьи был направлен на бармена, но, подметив краем глаза пристальное внимание к своей персоне, он повернулся к Суини. И обомлел. Выражение его лица сменялось с бешеной скоростью: удивление, злость и, наконец, страх. Страх? С каких это пор судью пугают обычные цирюльники? Ах да, Суини ведь не просто цирюльник, он — заклятый враг и убийца. И в данный момент он сверлил Терпина злобным, но мутным от алкоголя взглядом. — Гарон, ты тоже это видишь? — икнул он. Трактирщик непонимающе взглянул на Тодда. — Передо мной и правда стоит эта судейская рожа? — Суини иронично поднял бровь. — Эээ… — Корвус виновато перевел взгляд на судью. Неужели у этого брадобрея какие-то проблемы с законом? Или терки с самим судьей? Интересно, интересно…       Терпин молча застыл каменным изваянием, не в силах оторвать взгляда от Баркера и не понимая, как себя вести. Он уже тоже подвыпил, но в отличие от цирюльника еще мог соображать. — Ваш виски, мистер Терпин. — трактирщик понизил голос, чувствуя, как наэлектризовался воздух между этими двумя. — Благодарю. — сказал судья максимально спокойным голосом и, не отрывая взгляда от Тодда, глотнул виски. — Да, Тодд, или кто ты там на самом деле, перед тобой действительно моя судейская рожа. Что-то не устраивает? — и он, повторяя жест Баркера, вопросительно изогнул бровь. — Небритая, прошу заметить. — взгляд брюнета скользнул по щетине Эдвина. — Отчего не заходите побриться, уважаемый судья? — мужчина неловко повернулся на стуле и чуть не рухнул, но удержал равновесие и самодовольно ухмыльнулся. Терпин на мгновение растерялся. То ли эта ухмылочка вызвала в нем какие-то странные ассоциации, то ли вопрос был слишком…неудобным. Собственно, если бы не тот идиотский сон, судья не торчал бы сейчас в этой вонючей дыре и не хлестал виски. — После того…происшествия — судья взглядом указал на шею цирюльника — я подумал, что вряд ли буду желанным гостем в…вашем доме. "Ты и до этого им не был" — подумал Суини, но еще сильнее расплылся в улыбке. Алкоголь делал ситуацию весьма забавной в его голове. — Вы же спасли мне жизнь! Даже в больнице навещали, а тут вдруг сторонитесь, а? — Суини прищурился, придвинувшись к Терпину. Тот побледнел. "Черт…он все-таки слышал в коридоре мой голос. Тьфу ты…"       Трактирщик слушал их разговор с нескрываемым интересом. Внезапно оба мужчины вспомнили о его существовании и повернулись, недовольно уставившись на него. Гарон стушевался. — Может, прогуляемся и поговорим…Без свидетелей? — предложил судья. — Прогуляемся? — Суини нахмурился. — И о чем мне с тобой разговаривать? — он отошел от шутливо-официального тона и вновь обращался к Терпину на "ты". — Разве что поби…побрить тебя не помешает. — он привычным жестом потер пальцы, будто раскрывая невидимую бритву. — Ночью? — на этот раз был черед судьи удивляться. — А что, я не сплю, ты небритый, завтра на работу. — начал цирюльник логические рассуждения. "И все-таки он действительно фанатичен в своем деле…" — подумал судья и его передернуло от мысли, что он ночью окажется в доме Тодда. Пьяного Тодда. Который собрался его брить. В памяти сразу всплыли подробности злополучного сна. А если…он был вещий? "Фу, что за бред…" — Терпин тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли, и снова взглянул на Баркера.       В темных глазах отражаются фонари трактира, волосы растрепаны, седая прядь спадает на лоб, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а жилет вплотную обтягивает хорошо сложенную фигуру. Куртку Суини повесил на вешалку, стоявшую неподалеку. — Что ты на меня пялишься, как на экспонат в музее? — не выдержал Бенджамин. — Идешь или нет? — Да. — неожиданно для себя самого ляпнул судья. Баркер снова довольно ухмыльнулся. Они расплатились за алкоголь, оделись и отправились на улицу. Трактирщик проводил их недоумевающим взглядом. — Чокнутые… — буркнул он себе под нос и принялся протирать липкую столешницу.       Суини плелся, то и дело запинаясь и грозясь рухнуть на каменную мостовую. Судья презрительно косился на него, но пару раз порывался подхватить падающего цирюльника. Однако Тодд в последний момент успевал удержать равновесие и ничего не замечал. Судья пытался выдумать вескую причину, чтобы слинять домой, но в голову как назло ничего не приходило. Все его внимание было занято Тоддом, его сосредоточенным хмурым лицом. О чем он думал? Зачем позвал к себе того, кого ненавидел? Да еще и в довольно неподходящее время. Когда никто не отвлечет…Быть может, он все же решил прикончить своего заклятого врага? — Наконец-то. — прокряхтел Баркер и поднял глаза на входную дверь их с миссис Ловетт дома. Он занес ногу над ступенькой и…споткнулся. "Рухнул все-таки" — Эдвин сдержал смешок. Суини грохнулся на крыльцо, не издав ни звука, и продолжил лежать. — Баркер, ты живой? — судья присел на корточки, пытаясь понять, где в этой копне черных волос находится лицо. — Суини…Я Суини. — копна повернулась, явив судье бледное лицо. — Забудь про Бенджамина Баркера. — прошипел брюнет. — Надеюсь, твоя сожительница не услышала этого грохота. — Терпин оставил просьбу Тодда без внимания. — Она бы уже давно примчалась. — Бенджамин попытался встать. Получилось с третьей попытки.       Они тихо — насколько это было возможно — вошли в дом и стали подниматься на второй этаж. Тодд решил делать это на четвереньках — на всякий случай. — Зато не упаду. — он важно поднял указательный палец. Судья шел сзади и созерцал перед собой весьма неплохую задницу. "Вот зараза! Такое чувство, будто он специально соблазнить меня пытается. Хотя…у него и в мыслях такого наверняка нет, это я…старый извращенец." — Эдвин скривился. "Так странно. Не так давно мы были готовы загрызть друг друга — он, во всяком случае, точно — а сейчас ведем себя как закадычные друзья.."       Наконец, они добрались до комнаты Тодда и прикрыли за собой дверь. — Так, я сейчас… — пробубнил цирюльник себе под нос, направляясь к раковине. Он тщательно вымыл руки и отошел, пошатываясь, к столику с инструментами. Терпин последовал его примеру и тоже вымыл руки. Щелкнул замок небольшого чемоданчика и в темноте что-то сверкнуло. Бритвы. — Ты что, и вправду собрался брить меня в такой час в этой темени? — судья настороженно застыл у раковины. — Даа. — игриво протянул Баркер, рассматривая поблескивающую в лунном свете бритву. — Да ты едва на ногах держишься! Прирежешь еще.. — Эдвин забеспокоился. Бенджамин молча повернулся к нему, постоял пару секунд и медленно двинулся в его сторону. — А разве ты не этого хотел? — проговорил он зловещим шепотом. — Послушай, Ба…Кхм, Суини. Ты помнишь, чем это кончилось в прошлый раз! Суини остановился. — Да ладно…я просто хотел тебя побрить. Бесит отросшая щетина. — он пожал плечами и вновь отошел к окну. Наступило недоуменное молчание. А потом раздался глухой стук. Цирюльник снова распластался на полу, и судья рванулся к нему, невольно подумав, что тот опять себя порезал. Но нет — Баркер просто…уснул.       Тишина ночи нарушалась лишь мирным посапыванием лежавшего на полу в лунном луче мужчины. В руке он сжимал бритву.       Эдвин ненадолго замер, любуясь спокойным выражением белого лица, такого утонченного, слишком нежного для мужчины…А затем вздохнул, нагнулся, поднял брюнета и отнес его на диван. Он был ниже и стройнее судьи, но все равно был довольно тяжелым. Осторожно, стараясь не коснуться кожи, Терпин убрал с лица Бенджамина мешающие пряди. Посидел недолго, не в силах, почему-то, оторвать взгляда от вида спящего убийцы. Он выглядел таким безобидным и…милым? Или это все виски? Нахмурившись от собственных мыслей, судья отошел и плюхнулся в кресло для посетителей. Там он и уснул. Спокойным, приятным сном…