Адвокатесса

      После ситуации, произошедшей недавно, Саша никак не могла решить, как лучше себя вести. Вернуться к идеально-примерному поведению означало невольно намекнуть, что она до сих пор находится под впечатлением от бабушкиных методов воспитания, а не вернуться означало окончательно зарекомендовать себя как прогульщицу и вовсе невоспитанную девицу. Решив, что она может снова вести себя почти что примерно после того, как пообещала бабушке больше так не хулиганить, Саша снова начала вести себя как и прежде.       Тройка по поведению немало огорчила девочку: Саша даже подумать не могла, что все закончится именно так. Однако вспомнив слова матери, что тройка — это всего лишь намек, что нужно лучше стараться, Саша решила не переживать об этом.       Легкое волнение оставалось относительно реакции бабушки: бабушка и дедушка со стороны матери не разделяли позицию Зои, что тройка — это вполне допустимая оценка, поэтому уже скоро Саша перестала хвастаться тем, что «за такую сложную тему получила тройку». По мнению Александры Витальевны и Михаила Павловича о таком стоило скромно молчать и стараться больше не повторять свои ошибки.       Однако Эльвира Марковна ничего не сказала внучке и молча подписала протянутый дневник.       — Я всегда говорила твоему папе, что нужно учиться без троек, — после некоторой паузы произнесла женщина. — Тройка — это самая низкая оценка из удовлетворительных. Учатся же ради знаний, а они, как видишь, не очень.       С учетом того, что та самая тройка была по латинскому языку, который традиционно никому из класса не был по душе, Саша не могла согласиться со словами бабушки: не двойка и ладно. Однако практически сразу же Эльвира Марковна добавила:       — Хотя если для девочки, может, тройка — это и не так уж и плохо… Девочке в университете не учиться.       — А как же мама? — удивилась Саша.       — Мама просто была вольнослушательницей: ходила на занятия, но не сдавала экзамены, — ответила Эльвира Марковна.       — А я буду учиться медицине, — произнесла Саша. — Стану врачом.       — Раз хочешь — становись, — сказала женщина и подумала: «Да лучше о враче мечтай, чем о том, чтобы стать президентом… Один уже домечтался».       В целом, к мечтам внучки Эльвира Марковна относилась с некоторым удивлением: женщина иногда не понимала, как в голове Саши могут умещаться и правила, известные каждой приличной дворянской девочке, и слишком вольные мысли относительно царя, и нигилистические мечты о службе врачом. И если первое Эльвира Марковна считала заслугой матери, второе — недоработкой, а третье — простое слепое подражание матери, которая училась в университете, женщина все равно считала, что Саша просто по-детски мечтает о несбыточном, мало понимая, что это невозможно, и, по-видимому, со временем передумает или просто забудет о своих желаниях. А с учетом того, что Саша иногда говорила, что когда вырастет, то обязательно выйдет замуж и будет примерной женой, за которую будет не стыдно мужу, Эльвира Марковна и вовсе пришла к выводу, что мысли про учебу в университете — это просто сказки, которые так любят сочинять многие дети.       Глаша прилежно ходила на занятия, усердно училась и, когда окончилась первая неделя, принесла матери дневник на подпись практически с одними пятерками.       — Кто вы, барышня? — пошутила Машунька. — Вы украли мою дочь и подменили ее, но я заметила обман.       — Не смешно, — ответила девушка. — То Глашка вечно была виновата, что плохо учится, то теперь что-то не вижу радости на лице.       — Да я буду только рада, Глаша, если ты и продолжишь так же учиться, — сказала Машунька. — Как я могу быть против?       — Мама… — задумчиво произнесла Глаша. — Быть может, попробовать пойти на курсы снова? Как раз сейчас новую группу набирают, учить вечерами будут.       — А цель? — спросила Машунька. — Зачем идти учиться, если в гимназию вернулась? Или боишься, что ненадолго вернулась?       — Если меня сошлют, то будет профессия, — ответила Глаша. — Не придется чистить канавы или мыть золото.       — А жить так, чтобы не сослали, ты не планируешь? — удивилась женщина.       — Не все зависит от нас, многое решается и без нашего желания, — произнесла Глаша.       В чем-то Машунька была согласна с этой точкой зрения, поэтому ответила:       — Хочешь — пробуй. Зачем я буду тебе что-то запрещать? А вдруг это твое предназначение… Да и вообще, такие знания лишними не бывают, себе да своим близким помогать придется, когда будет суждено.       На следующий день Глаша направилась на фельдшерские курсы.       — Хочу записаться уже в группу, — произнесла девушка, поздоровавшись с врачом. — А вдруг в группе получится учиться?       — Что же, пробуйте, — ответил мужчина. — Однако позвольте полюбопытствовать: а откуда такое сильное стремление обучаться медицине?       — Сошлют — будет профессия, — нехотя сказала Глаша.       — А, все, теперь вспомнил вас, — произнес врач. — А то ведь сами понимаете: не вы одна хотели учиться, но не смогли. Что же, пробуйте.       — Благодарю вас, — ответила девушка.       Первое занятие на фельдшерских курсах произвело на Глашу огромное впечатление. Курсисты были настолько разнородными, что, казалось, в глазах начало рябить. Интеллигентного вида молодые люди: как парни, так и девушки, какие-то выходцы то ли из деревни, то ли прямиком с фабрики, стриженые барышни, которые в учебной аудитории не выпускали сигарету изо рта…       «Эх, вернуть бы все назад — я бы тоже попробовала покурить во время урока или на перемене… — подумала девушка. — А сейчас выгонят ведь…»       Пришедший вскоре лектор говорил настолько быстро и непонятно, что Глаша невольно мысленно задала себе вопрос:       «И смысл здесь сидеть, если вообще ничего непонятно? Только время терять…»       На первом же перерыве Глаша пошла к тому самому врачу и сказала:       — Прошу прощения, что только воду взбаламутила, но мне тяжело будет учиться и с молодыми людьми, и с курящими девушками. Быть может, вы позволите мне снова попробовать учиться дома и потом сдать экзамены?       — Я позволяю вам сперва повзрослеть, а потом, годика так через три или четыре, прийти учиться, — ответил мужчина. — Тогда вас не будут смущать ни молодые люди, ни раздражать курящие девушки.       — А если я все выучу, экзамен примете? — спросила Глаша.       — Приму, — произнес врач.       Машунька, увидев, что дочь вернулась домой неожиданно рано, спросила:       — И из группы тебя выгнали? И за что же, позволь узнать?       — Нет, мама, я просто постеснялась учиться среди молодых людей и в кругу курящих девушек, — ответила Глаша.       Машунька на какое-то мгновение опешила, а потом сказала:       — А теперь правду. В первое еще бы поверила, если бы ты с Никитой и парнями с утра до ночи не бывала, а во второе уж тем более не верю.       — Лектор бубнит себе под нос и слишком быстро, — произнесла Глаша. — Я его слушать не успеваю, а о том, чтобы записывать, не может быть и речи. И смысл от такой учебы? Только время тратить.       — Лучше сосредоточься на гимназии — больше пользы будет, — ответила Машунька. — Потом выучишься, если захочешь, сейчас тебе это явно не по возрасту.