Адвокатесса

      Обратно в Россию Зоя вернулась в середине октября. Несколько волнительных минут пришлось потратить на границе. Сидя рядом с супругом и усиленно пытаясь сделать вид, что ей безразличны подобные проверки, Зоя дождалась столь долгожданных слов, что пограничный контроль пройден, а потом, выждав пару минут, спросила супруга:       — Александр, багаж уже проверять не будут?       — Не будут, Зоя, — ответил Александр Васильевич. — Успокойтесь, вы почти что дома.       — Я успокоюсь только тогда, когда книги будут стоять в домашней библиотеке и, если что, можно будет все свалить на Владимира Герхардовича и Герхарда Артуровича, — сказала Зоя.       — А свежие книги вам, безусловно, подкинули недоброжелатели, — рассмеялся Александр Васильевич.       — Александр, уже на российской земле и с таким багажом ехать еще страшнее, чем по Европе, — вздохнула Зоя.       — Ведите себя спокойнее, вы были слишком взволнованны, когда проверяли паспорт, — ответил Александр Васильевич. — Но если паспортный контроль можно всегда назвать волнительным мероприятием, то не вздумайте уже в городе шарахаться от городовых. Не стоит переживать, все будет хорошо.       — Такое чувство, что я не с прокурором еду, а… — Зоя задумалась. Продолжение, звучащее «а с Владимиром Герхардовичем» казалось не самым уместным: вспоминать прежнего мужа и государственного преступника одновременно и сравнивать его с нынешним, по мнению Зои, могло быть оскорбительно Александру Васильевичу. Кое-как в голову пришло другое продолжение: — А с товарищем по борьбе.       Подобное сравнение тоже показалось молодой женщине неудачным, поэтому Зоя спешно сказала:       — Но, должна признаться, подобных советов мне еще не давали. Спасибо вам, Александр Васильевич.       — Зоя Михайловна, вы и не с прокурором едете, а с мужем, — ответил Александр Васильевич. — И почему, по вашему мнению, муж не может давать полезные советы?       — Не хочу вас скомпрометировать, — сказала Зоя. — Вот и переживаю.       Зоя не догадывалась, что жандармерия за ней действительно ненавязчиво приглядывала. Крамольщица, пусть и вышедшая замуж за прокурора: а кто знает, может, это фиктивный брак, чтобы отвести от себя подозрение, или просто слепая любовь мужчины, которой бессовестно воспользовались в своих целях, — да еще и возвращающаяся из-за границы… Все это требовало некоторого негласного надзора. И хоть все прекрасно понимали, что приличные люди, которым позволяют средства, обязательно ездят в свадебное путешествие за границу, некоторые сомнения до сих пор оставались.       — Зоя Михайловна, — уже на подъезде к городу произнес Александр Васильевич. — Книги, купленные для подруги, как я понимаю, прекрасно уместятся в небольшой саквояжик. Внимания вы не привлечете. А вот книги, купленные для Эльвиры Марковны, я бы не советовал вот так все сразу отвозить. Особенно стопкой. Это точно привлечет внимание жандармерии. Я не служил там никогда, могу ошибаться, но вдруг за вами захотят посмотреть? Ведите обычный образ жизни, но поступайте так, как если бы знали, что за вами присматривают.       — Благодарю вас, Александр Васильевич. — Зоя понимала, что слова супруга не лишены смысла, но даже не подумала бы самостоятельно об этом. — И как долго мне нужно вести себя так?       — Месяца вполне достаточно, — ответил мужчина. — И то, не удивлюсь, если я перестраховываюсь. Но, как говорится, безопасность превыше всего.       — Конечно, Александр Васильевич, — подтвердила Зоя.       Встреча с детьми, переезд в дом мужа, какие-то бытовые хлопоты…       — Матушка, — произнесла Зоя, пригласив свекровь в новый дом. — Я вам книги привезла из-за границы.       Молодая женщина показала на стопку книг, лежащую неподалеку от кровати.       — Спасибо, Зоя, — Эльвира Марковна чуть удивленно посмотрела на книги и добавила. — Марксисткой считаешь?       — Это мнение Агнессы, — ответила Зоя. — А я просто хотела вас порадовать.       — Хотеть порадовать — это хорошо, — произнесла Эльвира Марковна.       — Как детки без меня? — спросила Зоя. — Как гимназия?       — А вот здесь мне порадовать тебя нечем, — ответила женщина.       — И почему же? — удивилась Зоя. — Что-то произошло?       — Зоенька, оставшись без родительского присмотра, контроля многие пускаются туда, куда не следовало бы пускаться, — произнесла Эльвира Марковна. — Вспомни себя. Особенно когда ты замуж вышла впервые.       — Что натворила Саша? — спросила Зоя.       — Если так разобраться, то ничего страшного, — ответила женщина. — Прогуляла урок, просто потому что захотелось, потом из гимназии ушла, когда ее наказали. Тоже потому что захотелось.       — Матушка, но вы-то потом объяснили Саше, что так делать нельзя, — утвердительно сказала Зоя. — Значит, ничего страшного.       — Объяснила, — Эльвира Марковна задумалась и добавила. — Зоя, маленькое наблюдение тебе на будущее. Сашеньку ремнем никогда не наказывай, это бесполезно. Я ее наказываю-наказываю, а ей все равно. Ни слезинки, ни возмущения, ни обещаний больше никогда так не делать.       — Как говорится, матушка, у вас богатый опыт, как сделать, чтобы были и слезы, и возмущения, и обещания, — безрадостно ответила Зоя, вспомнив прошлые годы.       — Так страшно же, Зоя, — сказала Эльвира Марковна. — Я-то и как тятька могу руку поднять, на Татьяну поднимала. Но Сашеньку-то жалко…       — А меня жалко не было, — вздохнула Зоя.       — Зоенька, я тебя ни разу в жизни не била как Татьяну, — ответила Эльвира Марковна. — Потому что и тебя жалко было. В общем, мы куда-то не в ту степь ушли.       — Нет, в правильную, — произнесла Зоя. — Матушка, вот зачем вы меня уже после замужества били?       — Воспитать правильно хотела, — сказала Эльвира Марковна. — А ты вела себя, скажем так, очень неблагоразумно.       — А Сашу не хотите правильно воспитать, — ответила Зоя.       — И Сашу хочу, — согласилась Эльвира Марковна. — Но я хотя бы сейчас понимаю, что так делать не стоит, хоть сейчас не ошибаюсь. Жалко же, все-таки…       Эльвира Марковна задумалась и сказала:       — Зоенька, деточка, если я тебя когда-то невольно обидела, не обижайся на меня. Но я же тебя просто хотела правильно воспитать. Как видишь, замуж вышла за приличного человека.       — Вы так говорите, будто Володя неприличный, — ответила Зоя.       — Володя был болен, — вздохнула Эльвира Марковна. — Поэтому все так и закончилось. А так ты вышла замуж за того, за кого хотели тебя выдать родители еще давным-давно. Так ты что, не будешь обижаться?       — Я и не обижалась, матушка, — сказала Зоя. — Просто так странно было от вас слышать то, что вы говорили… Про Сашу, про то, что жалко стало… Что же, про Сашу дело прошлое, а нового, надеюсь, не будет. Я вряд ли когда-то смогу поднять руку на нее, разве что будет что-то и вправду недопустимое…       — Жизнь меняется, — ответила Эльвира Марковна.       Зоя чуть задумалась. В том, что жизнь меняется, не было ни малейших сомнений.       — Матушка, а что в гимназии нового? — спросила молодая женщина. — Вы говорили, что там тоже нечем радовать.       — Зоя, для начала к тебе такой вопрос: ты возвращала на учебу Аглаю Гусельникову? — спросила в ответ Эльвира Марковна.       — Нет, — утвердительно сказала Зоя. — Аглая ко мне не подходила, следовательно, я ее не возвращала. Сперва я ее просто выставила, сказав, что одноклассницы еще не сдали экзамены, а потом она была больна после того самого происшествия с Филатовым.       — Зоенька, я не знала, вернула ты Аглаю на учебу или нет, поэтому, когда она просто вот так взяла и явилась, решила, что это было твое решение и ничего не сказала, — произнесла Эльвира Марковна. — А потом, когда она посмела закурить в классе и сделать вид, что так и нужно, я выставила ее с учебы.       — Выставили — и правильно сделали, — ответила Зоя. — Придет ко мне, если придет, тогда и буду думать, что делать. Что еще произошло в гимназии нерадостного?       — Больше ничего, — сказала Эльвира Марковна.       — А говорили, что порадовать нечем, — удивилась Зоя. — Один-единственный эпизод с Глашкой — это не считается. Ну а Сашенька — что поделать, все бывает в нашей жизни… Матушка, вы же не против, если я еще хотя бы недельку поразбираю все дела, связанные с переездом и замужеством, и только потом вернусь в гимназию. Позаменяете меня еще немного?       — Если тебе нужно, Зоя, я и дольше смогу тебя позаменять, — ответила Эльвира Марковна. — Понимаю же, что сперва нужно все дела дома разобрать и только потом куда-то еще идти.       — Дольше, надеюсь, не понадобится, — улыбнулась Зоя. — Но за заботу спасибо.