Адвокатесса

      Услышав от матери, что их приглашают в гости вдвоем, Глаша, опешив, сказала:       — Так дураку же понятно, что видеть хотят тебя, а приглашают вдвоем только из вежливости.       — Выражаясь твоими словами, Глаша, дураку понятно, зачем приглашают женщину домой одну, — ответила Машунька. — А мы с тобой просто пойдем в гости.       — Хорошо, — чуть удивленно произнесла Глаша.       Казалось, Яков тоже ждал одну Машуньку. Однако мужчина не подал вида и любезно приветствовал обеих.       Сперва Глаша чувствовала себя лишней на этом мероприятии, однако уже вскоре, освоившись, рассказала пару забавных случаев с медицинских курсов и уточнила, что списывать дают как без какой-то корыстной заинтересованности, от широты души, так и за папироску.       — Машунька, Глаша, — перед тем, как закурить, Яков протянул собеседницам портсигар.       Машунька просто улыбнулась, Глаша взяла папиросу и заткнула ее за ухо.       — Глаша, ты не стесняйся, кури здесь, — сказал Яков.       — Я не курю, — ответила Глаша. Предугадывая следующий вопрос, девушка добавила. — Когда угощают, почему бы не взять? Передам потом другому человеку.       От водки Глаша отказалась тоже.       — Глаша, если хочешь, но стесняешься, я разрешаю, — на всякий случай сказала Машунька — на приеме у Сарвикова дочь же пробовала разный алкоголь.       — Благодарю, у меня печальные воспоминания что после первого раза, что после второго, — отмахнулась Глаша, не желая уточнять, что вкус водки ей не нравится, а хорошего вина, которое она вряд ли где-то еще попробует, на столе нет.       Через некоторое время Машунька вышла из-за стола, а впоследствии и из комнаты, буквально через минуту из комнаты вышел и Яков. Прекрасно понимая, что здесь всем плевать на правила этикета, однако не желая прослыть той, которая пришла только ради того, чтобы поесть, девушка быстро взяла кусок мяса, съела его и потянулась за вторым.       — Яша, во-первых, я еще не настолько пьяная, чтобы на все подряд соглашаться, а, во-вторых, ты нас обоих пригласил, вот обоих и развлекай. Глашка там сидит и скучает, вернись к ней, расскажи что-нибудь про курсы.       Голос матери звучал уже не совсем трезво, однако Глаша так и не могла понять, нужно ли ей идти на помощь матери или это просто обычный разговор. Второй кусок мяса уже не хотелось доедать, однако девушка его спешно проглотила и услышала продолжение фразы:       — И вообще, может, мне одной дочери хватит. Зачем вторая?       Наслушавшись на столь редких посещениях курсов, что молодые люди бывают очень разными, поэтому нужно быть весьма осторожными, оставаясь наедине, Глаша незамедлительно вышла из-за стола и, придя к матери, буквально потянула ее за руку:       — Мама, там мясо остывает, пошли есть!       — Глашенька, если хочешь, хоть все доешь, а я пока что с товарищем переговорю, — ответила Машунька.       «Значит, мне все показалось», — подумала Глаша и вернулась в комнату.       Девушка села за стол, взяла еще кусок мяса и услышала реплику матери:       — Вот не в институте благородных девиц обучалась, сама черт знает где шлялась, а тоже почувствовала, что ты черт знает что предлагаешь. Любовницу, что ли, захотел? Время ушло, мне сейчас такое неинтересно.       Слова Якова не были слышны, в отличие от материнских.       — Замуж? А что я там забыла? Не хочу замуж. И детей недворянского сословия тоже не сказать, чтобы хочу. Вот сколько я сил убила на то, чтобы одну недворянку воспитать в дворянском русле!       Снова повисла некоторая пауза.       — Да, он мудак по воспитанию, но дворянского сословия. И вообще, совсем остаться без детей — это неправильно. Я свой женский долг уже выполнила.       Следующая пауза была чуть дольше.       — Без венчания в одну постель не лягу, венчаться буду только на том, кто обеспечит семью из трех, а в будущем и четырех и больше человек, самостоятельно. В замужестве ни минуты работать не буду!       Короткая пауза была прервана возмущенной репликой Машуньки:       — Да, одна я двоих обеспечиваю, а не одна не буду! Считай, что я обычная дворяночка приличных родителей. Я же не к родителям отправляю просить руки и сердца! Вспоминать прошлое — с удовольствием, но прошлое уже не вернется. Семнадцать лет назад Глашка Богдановна могла бы родиться от врача, а сейчас никаких Богдановных мне не нужно. Хочешь Яковлевну — условия обсуждаемы.       Мало испытывая интереса к данному диалогу, Глаша, не торопясь, доела мясо и принялась за овощи.       — Яков, ты отвлек меня разговорами — чем будем закусывать? — раздался голос матери. — После таких воспоминаний мы и эту бутылку допьем, и за следующей тебя отправим.       Яков ненадолго куда-то отошел, вернулся с сыром и Глаша уже пожалела, что съела все мясо — сыр и хотелось попробовать, и на него не осталось места.       Машунька, увидев некоторое сожаление в глазах дочери, сказала:       — Да не переживай, Глаша, мы же не сейчас уходим, еще посидим.       Поздно вечером Машунька с Глашей вернулись домой. Глаша очень хотела начать разговор, но не знала, как лучше это сделать, кроме того, допускала такой вариант, что мать сейчас не в состоянии что-то обсуждать.       — Глашенька, спасибо за заботу, — Машунька поняла, что дочь хочет что-то сказать, причем вполне догадывалась, о чем именно пойдет речь. — Ты не переживай, вот именно Яков лишнего бы не позволил. А другие — да, я тебе не раз говорила: нужно быть осторожными.       — Замуж звал? — спросила Глаша.       — А кто его знает, что он хотел? — махнула рукой Машунька. — Может, он завтра в следующую ссылку поедет, а я уши развешу и буду надеяться, почем зазря.       — Мама, Яков из идейных? — сразу же оживилась Глаша.       — Из идейных, которые по тюрьмам и ссылкам мотались, поэтому ни о чем, кроме медицины, чтобы не смела с ним разговаривать, — ответила Машунька.       — Хорошо, — вздохнула Глаша.