Адвокатесса

      Все выходные Анечка провела в своей комнате, беспрерывно уча анатомию. Только это занятие помогало ей отвлечься от мыслей о своем позоре. Едва девушка переставала заниматься, как сразу же перемещалась на улицу, где ее мог хоть кто увидеть, и впадала в состояние полнейшего ужаса.       В голове Анечки не укладывалось, как она вообще могла на такое решиться. В понедельник утром, найдя отца, девушка сказала:       — Папенька, простите, не понимаю, что на меня тогда нашло и как я вообще на это решилась…       — Лишь бы ты выводы сделала, — ответил Илья Николаевич.       Позавтракав, Анечка начала одеваться. Когда девушка взяла в руки шапку, чуть слышно хрустнул тот самый злополучный рубль. Отдать его отцу Анечка так и не решилась — по виду Ильи Николаевича можно было сделать вывод, что он больше не намерен обсуждать ошибки дочери, самой же инициировать это обсуждение не хотелось.       Анечка надела шапку, оделась, вышла на улицу. Что делать с этим рублем, не было ни малейшей идеи.       Всю дорогу до гимназии Анечка пыталась понять, стоит ли ей вообще продолжать учебу или нет. Кроме нежелания отступать и лишний раз дать возможность матери убедиться в своей точке зрения, что девушкам учиться излишне, Анечке было слишком обидно не сдать то, что она уже успела выучить. Кроме того, возможность легально выходить из дома хоть куда под видом курсов манила еще больше.       В гимназии Анечка увидела Глашу и позвала ее:       — Аглая!       Приготовившись к тому, что Анечка, возможно, ударит ее, Глаша намеревалась ответить подобным образом.       — Возьми рубль, он мне ни к чему, — сказала Анечка и протянула купюру.       Глаша растерянно смотрела на деньги.       — Не будешь учиться — потрать на конфеты… — кое-как выдавила из себя девушка.       — Мне не конфеты, мне епитимью у священника просить впору, — ответила Анечка.       — Да успокойся ты, — удивилась Глаша. — Ты этот рубль не украла, чтобы так переживать.       Анечка ничего не ответила.       — Тебя побили, что ли? — вид подруги был слишком убитым.       — Я бы не удивилась, если бы папа побил — он был очень разозлен, — ответила Анечка. — Ты же видела, он меня за руку схватил и с собой потащил…       — Обошлось — и не переживай, — произнесла Глаша. — И вообще не переживай.       — Я сегодня пойду, напишу контрольную, а потом уйду с курсов, — сказала Анечка.       — Глупо, — ответила Глаша. — Слишком глупо.       Этим же вечером Анечка написала контрольную на четверку, после чего, обрадовавшись, решила отложить вопрос своего ухода с курсов на потом.       — Аня, — на следующий день сказала Глаша. — Я твой рубль забрала, а то ты в таком состоянии была, что и вправду могла его отдать нищим, но как только тебе понадобятся деньги — говори. Я человек честный, сразу же выдам, сколько нужно.       — Можешь сама его пойти и пожертвовать куда-нибудь, — ответила Анечка.       Идея сказать подруге, что она пожертвовала рубль на церковь, а самой купить на него что-нибудь вкусненькое, была слишком заманчива. Однако чувствуя за собой какую-то вину, что из-за нее Анечка попалась отцу, Глаша решила так не поступать.       Задумавшись о том, что поступок Анечки был излишне аморален, Глаша неожиданно для себя пришла к выводу, что она, дворянка не с момента рождения, воспитываемая матерью-нигилисткой, вообще не решилась бы на такое.       «Не все измеряется как будто приличными семьями и как будто бы приличным сословием», — подумала девушка.       Более-менее душевное волнение Анечки улеглось через неделю. Платить кому-то за контрольные работы было до сих пор стыдно, однако мысль о том, что можно, оказывается, просто умудриться открыть принесенную с собой тетрадь, приятно обрадовала Анечку. Уже к следующей контрольной девушка выписала всю основную информацию на листы бумаги, которые взяла с собой.       Списывать со шпаргалок оказалось достаточно волнительно, поэтому найдя ответы чуть больше, чем не половину вопросов, Анечка решила не рисковать и скорее убрала листы.       В ожидании результатов девушка сидела, смотрела на Глашу и думала о том, что если бы не ее желание учиться в другой гимназии, никто из прежних знакомых так бы ей и не показал мир во всех его проявлениях: от ужасных до просто непривычных.       — Варнецкая! — подозвал Анечку преподаватель.       — Да, господин учитель, — Анечка чуть растерялась и сделала книксен.       — Господин учитель, етить твою мать, — мужчина даже опешил от таких выражений. — Все господа по домам сидят, но сейчас не об этом. Анна, вам до тройки не хватает меньше, чем одного правильного ответа, — преподаватель тыкнул пальцем в один из вопросов. — К примеру, вот здесь скажите, как правильно должен звучать ответ?       — Латеральный край, — наугад сказала Анечка.       — Да, латеральный, а вы просто написали про носовую кость, — ответил преподаватель. — Будьте, в конце концов, внимательнее.       Анечка отошла от преподавателя, а Глаша ей сказала:       — Не позорься со всякими там «господин учитель», «мадам» — перевязки будет одна баба показывать, и книксенами.       — Глашенька, угости табачком, — позвал какой-то молодой человек сзади.       — Будешь должен, — ответила Глаша, протягивая бутылек.       — Непременно, — подтвердил молодой человек.       Анечка недоуменно посмотрела на подругу, а Глаша произнесла:       — Это один из тех, у кого я списываю.       — Глаша, но ведь на экзаменах не списать… — опешила Анечка.       — На экзаменах надо будет все правильно показать, — ответила Глаша. — А для того, чтобы до этого доучиться, нужно всякую ересь сдать, которая никому не нужна. Вот зачем, скажи мне, фельдшеру знать анатомию? Я сейчас не о том, что сердце находится в грудной клетке, а почки внизу спины, а о чем-то более детальном!       — Может, мы просто пока что чего-то не понимаем, — предположила Анечка.       — Я хочу дождаться настоящей учебы! — с жаром сказала Глаша. — Чтобы именно настоящим вещам научили, а не заставляли зубрить книжки.       — Глашенька, — в разговор вступил все тот же молодой человек. — Ты так кричишь, что всем слышно. Но я, все же, о другом. Ты бы сходила в приемный покой, к врачу, который там трудится, попросила бы разрешения посидеть рядом. И, знаешь ли, через десять минут он тебе предложит бинты подать, а еще через полчаса ты уже сама все будешь бинтовать, вместо него. Вполне неплохой способ чему-то научиться раньше времени.       — Счастливый человек, который уже свое отучился, — ответила Глаша. — А у меня с утра гимназия.       — Сходи в воскресенье, — предложил молодой человек. — Или неужели ты в воскресенье посещаешь Литургию?       Не успела Глаша что-то возразить, как вдруг Анечка уцепилась за эту мысль:       — Глаша, мы с тобой просто обязаны сходить в приемный покой в воскресенье! Как раз вместо Литургии. Папа, быть может, поддержит, а мама просто смирится.       — Хорошо, можем и сходить, — не очень радостно от того, что ей придется потратить часть выходного дня на что-то ненужное, ответила Глаша.