Адвокатесса

      Наутро Зоя почувствовала, что вчерашнее состояние улетучилось безвозвратно. Обрадовавшись, молодая женщина пошла в гимназию, а потом, встретив Асю, сказала:       — Второй класс остался без классной дамы. Зинаиду осудили к полутора годам тюрьмы.       — Сперва ты говорила про невольное причинение смерти и тюрьме до полугода, — удивилась Ася. — Потом про превышение самообороны и тюрьме до года. А теперь Зинаиду сажают в тюрьму на полтора года. По какой статье? И какая там была верхняя граница?       — Непреднамеренное убийство во время драки, — ответила Зоя. — От года до двух лет тюрьмы.       — Значит, в самую серединку попала, — сказала Ася. — Что сказать, зато не на каторгу.       — Как мне плохо в суде было, когда Варнецкий приговор огласил… — вздохнула Зоя. — Я надеялась на восемь месяцев тюрьмы и это в худшем случае.       — Зойка, ты что так переживаешь за эту Зинаиду? — удивилась Ася.       — Она неплохо справлялась с ролью классной дамы, — ответила Зоя. — Хотя, конечно, я иногда и видела, что она сидит и будто не понимает, что здесь забыла. Я о свободном времени, разумеется.       — Через полтора года вернется — примешь обратно, — сказала Ася. — Если она сама захочет и если место будет.       — Я вчера читала Уложение — шансы на лучшее минимальны, — вздохнула Зоя. — Потому что смотри! — молодая женщина открыла книгу. — Для начала смотрим статью 54. После возвращения из тюрьмы Зинаида еще год будет под присмотром полиции.       — Ты, Зойка, уже сколько лет под присмотром жандармерии и не видно, чтобы сильно переживала из-за этого, — ответила Ася.       — И все равно, это печально, — сказала Зоя. — Я про Зинаиду. Идем дальше. Статья 60 ей не подходит — дома можно отбыть кратковременный арест, и то, нет уверенности, что Варнецкий позволил бы это. Была бы она недворянкой, можно было бы, как тогда с Глашей. Получить свои «от шестидесяти до восьмидесяти розог», отболеть неделю или сколько там, а потом идти на все четыре стороны. И то, это при условии, если мест в тюрьме нет… Так что ей остается только работать, чтобы день шел за два. Кстати, а как работают те, кто грамотный?       — Все равно руками — обычно шитье, — произнесла Ася.       — Жалко Зинаиду…- вздохнула Зоя.       — Она человека убила, пусть даже очень нехорошего, — ответила Ася. — Зойка, не переживай, ты здесь уж точно сделала все, что могла.       После свидания с Зинаидой Зоя чуть успокоилась. Осужденная была довольно бодра, искренне или не очень благодарила ее за труды.       — Зоя Михайловна, я уже встречалась с родителями — они пообещали через полтора года меня забрать именно домой, а не в меблирашки, — произнесла молодая женщина. — Так что все будет хорошо. Может, удастся и замуж выйти, за достойного человека, а не удастся — может, сторожем к себе в гимназию возьмете? Чтобы не сидеть на родительской шее, хотя, сколько я заработаю… Отец за неделю больше получает.       — Язык учите, — произнесла Зоя. — Я могу снабжать вас переводами, если хотите.       — Не с моими познаниями, — ответила Зинаида. — Хотя… Не знаю, жизнь покажет…       Подготовка к венчанию Филатова и Елены Филипповны близилась к завершению. Счастливая невеста приехала на завершающую примерку свадебного платья и осталась в полнейшем восторге — именно такой наряд она и хотела.       Сомнения, которые настолько мучили ее раньше: а нужно ли выходить замуж, а нужно ли выходить замуж именно за Филатова, были отброшены. Казалось, такого хорошего и достойного человека она вряд ли когда-то найдет.       Филатов тоже ожидал венчания и с некоторым трепетом ждал первого раза уже с законной женой. Всякие Зинаиды и прочие барышни, которых было трудно пересчитать, казались чем-то малозначительным. Те самые часы, проведенные с Зинаидой, Филатов не считал изменой: он всего лишь получал сатисфакцию за зря потраченное время.       Свадебный прием был достаточно богатым. На какой-то момент осознав, что она, по сути, бесприданница, а из гостей со стороны невесты только брат с женой и пара приятельниц, Елене Филипповне сперва стало чуть грустно, однако вскоре женщина оставила эти размышления и успокоилась.       Когда гости разошлись, а подарки были просмотрены, Филатов сказал супруге:       — Елена Филипповна, быть может, вы устали? Пойдемте в спальню.       — Пойдемте, Дмитрий Геннадьевич, — ответила женщина.       За закрытыми дверями, забыв о том, что приличной женщине необязательно быть излишне инициативной, Елена Филипповна с радостью ответила на поцелуи супруга.       — А вот теперь, когда мы муж и жена, вам уже можно будет и не закрывать глаза, — сказал Филатов.       — Хорошо, — ответила Елена Филипповна.       Новый опыт оказался не противным и, уже позже, женщина подумала:       «Как оказалось, не все так страшно. Может, и замужем будет тоже не так уж и плохо».       Замужем тоже оказалось вполне неплохо. Сперва небольшое путешествие за город, впоследствии была спланирована поездка в Европу…       «И зачем я так долго времени думала, отказывалась? — пронеслось в голове Елены Филипповны. — Да, избил он первую дочь, но кто не ошибается? Сейчас же ничего подобного не происходит».       Не желая в очередной раз гадать, сколько осталось времени, чтобы не родить на крыльце университета или, с поправкой на время, гимназии, Зоя все-таки решила пригласить врача.       — Примерный срок — начало июня, — произнес он.       — Начало июня… — задумалась Зоя.       «Прекрасное время, — пронеслось в голове молодой женщины. — Возможно, на экзаменах меня уже не будет, но Геллер все примет…»       Иногда все еще думая о том, что хоть кто-нибудь должен был заменять ее как классную даму в июне, Зоя вдруг поняла, что этим летом ей будет не до поиска классной дамы.       Договорившись с врачом, что он придет и на роды, Зоя, недолго думая, пошла снова в тюрьму.       Попасть на прием к «хозяину» [1] оказалось проще, чем могла ожидать молодая женщина.       — Не очень давно в эти стены попала некая Зинаида Павловна, — начала Зоя. — Сия женщина трудилась в моей гимназии классной дамой. Вы прекрасно понимаете, как тяжело найти достойного работника. И именно поэтому я прошу направлять эту осужденную на работы в гимназию.       — Барышня, вы сошли с ума, — ответил начальник.       — А если ее жалование будет уходить не ей, а, скажем так, на нужды тюрьмы? — спросила Зоя.       — Барышня, вы говорите донельзя глупые вещи, — раздалось в ответ.       — Некая Зинаида Павловна таким образом будет находиться в тюрьме все полтора года, — начала Зоя. — Ее нельзя высечь розгами и отпустить на все четыре стороны — не дозволено сословием. Она у вас не будет шить рубашки, чтобы быстрее освободиться, — эту мысль молодая женщина сказала больше наугад, но по реакции начальника с удовлетворением поняла, что она не ошиблась. — Она будет просто полтора года проедать казенные деньги. Так почему ее нельзя отправить на работы в гимназию, а жалование: заметьте, не треть, как это было бы в случае с рубашками, а целиком, будет оставаться в тюрьме?       С некоторым трудом Зое удалось убедить начальника. Осталось только получить согласие Зинаиды.       — Зинаида Павловна, — произнесла молодая женщина. — Я договорилась, вас будут водить на работы в гимназию. Но без оплаты, жалование будет оставаться в тюрьме.       Больше всего Зоя боялась услышать в ответ, что ни на какие работы Зинаида не согласится, однако к некоторому удивлению она сказала:       — Зоя Михайловна, я бы с радостью, но ведь так не положено… Вас проверяющие сразу же раскроют.       — Не раскроют, — ответила Зоя. — До лета будете трудиться, а летом просто будете сидеть в своем кабинете и ничего не делать. Уж всяко лучше, чем здесь.       — Благодарю вас, Зоя Михайловна, — произнесла Зинаида. [1] начальник тюрьмы