Смена шла очень долго. Люди не прекращали заходить, делая различные заказы, и у Чонина даже не было времени на перерыв; он жутко хотел курить, ощущая фантомный зуд под кожей, но, цепко сжав зубы, старался игнорировать это ощущение, надевая на лицо улыбку перед очередным клиентом.
Обычно в такие дни он работал вместе с Дахён, но у неё завтра был тест, к которому она даже не начинала готовиться, поэтому отпросилась с работы, извинившись перед Чонином и пообещав ему, что отпустит со следующей смены.
Несмотря на тяжелый день, парень был рад хоть на мгновение забыться в суете, позволив себе побыть нормальным студентом.
Будто нормальные студенты спасают оборотней посреди бела дня.
Смешно.
Взглянув на время, парень тяжело выдохнул. До закрытия оставалось пол часа, люди потихоньку уходили, оставляя после себя грязные столы и кое как расставленные стулья. Нет, Чонина это не бесило — людей редко заботит чужая работа. Он привык к безразличию. К обесцениванию.
Он привык быть никем.
Так безопаснее.
Именно поэтому он не хотел встречаться со стаей друга. Им не нужны проблемы, а Чонин, кроме проблем, больше ничего не мог принести.
Кусок дерьма.
Прикрыв глаза, парень устало положил голову на барную стойку, впервые за последние часы позволив себе остановиться и выдохнуть. Грудная клетка сжималась от тяжелого дыхания и юному магу показалось, что его лёгкие начали заполняться желчью. На миг он перестал дышать, слыша раздражающий звон в ушах. Колени гнулись под собственном весом и, если бы не опора в виде барной стойке, Чонин уверен, что он грохнулся бы на пол, разбив себе лоб, а может даже свернув себе шею.
Тогда хотя бы он мог забыть об ужине со стаей.
Но его мысли прервали новые посетители, и, пытаясь сохранять равновесие из-за головной боли, Чонин вскинул голову, выпрямляя плечи и становясь ровно, вымученно улыбаясь:
— Добро пожаловать…
Но стоило взглянуть на пришедших, в горле застрял ком, а улыбка мгновенно исчезла с лица. Нахмурившись, Чонин зашипел от резкой боли в висках, проклиная всех магов и оборотней. Сегодня явно не стоило выходить из дома.
— Ты в порядке? — послышался глубокий, взволнованный голос, и, прикрыв веки, Чонин чуть склонил подбородок вниз, не желая встречаться взглядами с магом.
Сейчас он был не в состоянии врать, глядя в глаза.
— Вполне, — еле уловимым шепотом, и на миг парню показалось, что его не услышали, но вдруг до его слуха дошёл уже другой голос, более резкий, властный, но сохраняющий нотки нежности:
— Ты не в порядке. Тебе лучше присесть.
Чонин не мог сдержать улыбки. Не мог сдержать наружу выходящего смеха. Не мог сдержать презрения к себе.
Всё было так абсурдно. Он ощущал себя героем какой-то дешёвой драмы. Забота. Волнение. Поддержка.
Да только они не в грёбанном фильме, а самому Чонину не нужна ничья забота. Он почти всегда был один. Его учили выживать. Его учили сражаться. Сам же он научился бегать.
Исчезать. Забывать.
Так почему он вновь показывает свою слабость перед другими магами?
Феликс непонимающе следил за сменой настроения юного мага, кидая молчаливые взгляды на друга, будто у того было хоть какое-то объяснение происходящего. Чонин же быстро успокоился, ладонями опершись о барную стойку и с оскалом в виде улыбки уставившись на посетителей. Он устал. Он заебался. Он больше не мог сохранять свою обычную маску равнодушия. Эмоции лились через край.
Последствия магического истощения.
— Как на счёт
Вы не будете играть во врача, а я займусь Вашим заказом, а, мистер? — и в голосе младшего было столько издёвки, что два мага стояли в ошеломлении, потеряв дар речи. Честно сказать, Чонин и сам не ожидал от себя подобного. Характер у него не сахар — очевидный факт, но обычно он просто относился к другим холодно, без интереса, сохраняя расстояние и посылая к чёрту всех, кто пытался нарушить его границы, но сегодня настроение решило покататься на американских горках, заставляя страдать не только его самого, но и окружающих.
Он всё-таки надеялся, что после его выплесков альфа стаи друга решит держаться подальше от него.
Но маги быстро пришли в себя и Феликс, выглядя уже более уверенным, подошёл ближе, становясь так близко к младшему, насколько это позволяла барная стойка, после чего ярко улыбнулся, практически ослепив Чонина своей солнечностью, и ровным, ласковым голосом произнёс:
— Два капучино с кокосовым молоком и один мятный чай с мёдом.
Вскинув брови, Чонин хмыкнул, приняв заказ, и, не удосужив ни одного из них взглядом, принял оплату, вернувшись к работе.
Ещё двадцать минут и он официально мог закрыть все двери, оставшись в полном одиночестве.
Последний посетитель покинул кафе, оставив Чонина наедине с двумя магами. Заваривая кофе, парень старался сохранить трезвый рассудок, не поддаваясь панике и усталости, но ощутимые на спине взгляды никак не помогали. В какой-то момент он был готов просто кинуть стаканы на пол, опрокинув всю барную стойку, но за такой ущерб его точно бы выгнали.
С другой стороны, Чонин уже не был уверен, если он вновь не соберёт вещи и не сбежит в другой город. Одно дело Санха — оборотни повсюду и от них не спрятаться, как ни пытайся. Друг не был навязчивым, скорее, порой слишком заботливым, и Чонину было уютно рядом с ним. Но только с ним.
Внимание его стаи пугало, как и внимание этого светловолосого мага. Открывая пакетик с мятой, Чонин с ужасом осознал, что у Феликса, скорее всего, был ковен. Иначе и быть не могло, ведь маги огня всегда держались вместе, считая, что так они сильнее.
По спине пробежали мурашки и парень рвано выдохнул, стараясь утихомирить нарастающую панику. Поставив напитки на поднос, он направился к столику у окна, где сидели оба мага, в тишине наблюдая за Чонином, у которого колени подкашивались от самой мысли подойти ближе.
— Ваш заказ. Кафе закрывается через десять минут, поэтому советую уходить, — холодно. Грубо. Лишь бы отстали. Оставили его в покое, но вместо ожидаемого гнева, Феликс нежно ему улыбнулся, аккуратно пальцами обхватив его кисть, тем самым удерживая на месте.
— Ты устал. Присядь. Мятный чай поможет расслабиться, — и юный маг будто под гипнозом сел рядом со светловолосым, неуверенно глядя на придвинутый к нему стакан с чаем. От мужчин веяло теплотой, накрывающей холодную кожу парня. Она не обжигала, но забирала весь кислород, и Чонин терялся в своих же чувствах.
Хотелось кричать, заставить их убраться. Исчезнуть. Но также вознести все стены, оставив их упираться в ледяной айсберг. Чонин не видел пристальных взглядов, пытаясь совладать с дрожью в руках. Ему нужно было покурить.
— Как ты себя чувствуешь, малец? — послышался голос незнакомого мага и младший резко поднял голову, встречаясь с тёмными омутами старшего. Сжав губы в тонкую линию, он сохранял молчание, всё ещё не понимая, как ему стоит себя вести рядом с ними, но все его мысли были в миг забыты, когда тонкие пальцы Феликса невесомо коснулись его руки, после ладонью накрывая её. По телу Чонина будто током прошлись импульсы теплоты и уюта. Комфорт.
Опасно. Близко.
«Беги, идиот!»
Он молчал, боясь посмотреть им в глаза. Боясь того, что они могли увидеть в его собственных. Почему они продолжают с ним говорить? Зачем?
— Сначала выпей чай. Мы ещё успеем поговорить, — предложил Феликс, поняв, что никакого ответа от младшего не дождется. Чонин же дрожащими пальцами рук обхватил кружку, туманным взглядом всматриваясь в напиток, и преподнёс её к губам, делая маленький глоток. Горло мгновенно обожгло, и парень чуть скривился, поставив кружку на стол и, махнув перед ней рукой, согнув указательный палец, еле слышно прошептал:
«jäätä».
Мужчины с интересом уставились на Чонина; его голос напоминал змеиный шёпот, глаза блеснули ярко синим, сохраняя некую пелену. Всего одно плавное, но чёткое движение, и чай в кружке мгновенно остыл. Феликс смог взглядом уловить кубики льда.
Чонин вновь поднёс кружку к губам и, сделав несколько больших глотков, опустошил её. Темноволосый маг чуть нахмурился, взглянув на Феликса и подметив его такой же встревоженный взгляд.
— А разве суть мятного чая не в том, чтобы пить его горячим? — спокойно поинтересовался маг, следя за аккуратными, даже настороженными движениями младшего, который, казалось, был готов в любой момент сорваться со своего места.
— Мне пора закрываться, — продолжая игнорировать чужие взгляды, произнёс Чонин, и, резко поднявшись, направился за барную стойку, где он мог спрятаться от слишком заинтересованных в нём магов.
К его сожалению, старшие не сдвинулись ни на шаг, продолжая сидеть за столом и внимательно наблюдая за Чонином, который боролся с панической атакой, убеждая себя, что скоро сможет выйти и покурить. Вдохнуть свежего воздуха, направиться домой и лечь спать, забыв этот день как страшный сон.
— Мы можем чем-то помочь? — мягко поинтересовался Феликс, подойдя к парню, из рук которого соскользнуло полотенце от неожиданности. Подняв затравленный взгляд на мило улыбающегося мага, Чонин хотел заплакать от усталости. Почему они не могли просто оставить его в покое?
— Нет. Просто уходите, — юный маг поджал губы, пытаясь скрыть собственную дрожь. Он не доверял собственному голосу. Они и так видели слишком много.
Видели его уязвимым.
— Может мы можем… — начал темноволосый, подойдя со спины Феликса и чуть приобнимая его, но был сразу же прерван яростным, отчаянным криком:
— Свалите нахрен! Просто уйдите!
Чонин больше не мог сдержать тремора. Не мог сдержать собственных дрожащих губ. Не мог сдержать того страха, что рвался из его грудной клетки.
Феликс лишь в удивлении приоткрыл рот, сразу же его захлопнув и, сжав ладонь темноволосого в своей, с грустью уставился на младшего, будто понимая его чувства.
Будто зная, о чём Чонин думает.
— Хорошо, хорошо. Мы уйдём, — подняв ладони в примирительном жесте, произнёс другой маг, внимательно оглядывая Чонина с ног до головы, убеждаясь в чём-то своём, после чего кивнул, продолжив. — Отдохни сегодня. Выглядишь устало. До встречи малец.
Феликс лишь кинул подбадривающею улыбку и, махнув рукой, вместе со спутником направился к выходу, наконец-то оставив Чонина одного.
Парень в миг сел на пол, даже не пытаясь зацепиться за барную стойку, чтобы устоять, и, достав пачку сигарет, вытащил одну, поджигая, спиной облокотившись о маленький холодильник.
Он не в состоянии добраться до дома. В голове слишком шумно. Мышцы болели. Прикрыв веки, Чонин позволил себе утопиться в этом беспокойстве, вдыхая в лёгкие никотин.
Сегодня он их послал, но что будет завтра? Безопасно ли оставаться тут? И тот мужчина… Чонин осмелился сделать вывод, что они состоят в одном ковене — их магия была чем-то схожа. Их магические ауры были связанны тонкими линиями. Такие Чонин видел только среди сильных ковенов, в которых связь была эмоционально устойчива. Такие ковены опасны.
Такие ковены поглощали таких, как Чонин — его народ, народ севера, всегда был закрытым. Странники. Изгои. Кочевники… Им давали разные имена.
Родители всегда говорили ему, что они единственные среди магов воды, что сохранили старую веру — древняя магия была в их крови. Она пугала. Она заставляла других чувствовать страх. Люди севера стали угрозой.
Только теперь для Чонина угрозой были все, кто убил его семью.
Кочевник. Изгой.
— Плевать, — выдохнул парень, рукой проводя по прядям волос и устало глядя на потолок. — Ничего уже не имеет значения.
***
— Чонин? Чонин? Проснись! — знакомый голос вырвал его из сна и, приоткрыв глаза, парень уставился за взволнованное лицо Дахён. Девушка сидела напротив, хмуря брови и тряся парня за плечо, пытаясь его разбудить. — Чонин!
— Что такое? — устало прохрипел парень, обеими руками пытаясь смыть сонность с лица, но лишь сильнее растёр глаза, на что девушка недовольно цокнула, хлопнув по его запястью и недовольно произнося:
— Ты с ума сошёл спать на полу? Какого чёрта? И почему тут всё пропахло сигаретами?
Чонин лишь хмыкнул, пытаясь подняться с пола, найдя опору в виде барной стойке, и, более трезво взглянув на Дахён, выдохнул:
— Прости, кажется, я вчера слишком устал и уснул…
Девушка, скрестив руки на груди, внимательно оглядела младшего, недовольно покачав головой, после чего махнулся ему в сторону столика с мягким диваном.
— До открытия пол часа, тебе до учёбы ещё час, так что иди приляг. Как приберусь, я сделаю тебе кофе, а то выглядишь ужасно.
— Спасибо, — прошептал парень, благодарно улыбнувшись девушке, и, последовав её указаниям, улёгся на диван, в миг проваливаясь в темноту.
***
— Ты с каждым днём выглядишь всё хуже, — послышалось вместо приветствия, и Чонин был готов согласиться с другом — чувствовал он себя ничуть не лучше. — На тебе та же одежда, что и вчера… Ты вообще ночевал дома?
Чонин не был готов к утреннему допросу. Возможно, потому что у него не было времени на сочинение какой-либо истории. А возможно, потому что он не хотел врать оборотню — тот сразу же бы его раскусил.
Оставалось только молчать, притворившись слишком усталым для ответов. Хотя, притворяться и не нужно было.
— Чонин, что с тобой происходит? Это из-за вчерашнего? Чёрт. Я не должен был отпускать тебя одного… Ведь знал, что…
— Санха, пожалуйста, успокойся, — выдохнул юный маг, пытаясь утихомирить головную боль. Шум в коридоре от толпы студентов никак не помогал сохранять трезвое состояние.
— Как я могу успокоиться, Инни? — слова больше напоминали скулёж, и Чонин не был готов к такому. Слишком много шума. Слишком много людей. Он чувствовал потерянность, будто что-то схватило его за горло, не позволив вдохнуть, утаскивая за собой в бездну. Он перестал чувствовать твёрдость под ногами, задыхаясь в собственном плаче. Ногти впились в кожу, но на этот раз боль не отрезвляла. Он стал пленником собственного страха.
Хаос.
Паника.
Одиночество.
Сожаления.
Он слышал собственное сердцебиение и в какой-то миг ему показалось, что оно выскочит из груди, если бы не мягкое прикосновение к его щеке и магия, что успокаивающе стала убаюкивать его, накрывая коконом с головы до ног.
Тепло.
Безопасно.
— Спи, дитя. Ты слишком устал, — послышалось над ухом и Чонин не стал сопротивляться, позволяя теплым рукам сковать себя. Он больше не хотел думать. Он больше не хотел слышать собственные мысли.
Он хотел лишь покоя.
