Путь в никуда

      Эрика опасливо поглядывала наверх, туда, где за тяжёлыми свинцовыми тучами крылась неизвестность. Тишину будто продолжал разрывать вой сирены, хотя, в реальности его уже давно не было. Он стих, унесённый ветром; заглох, подавившись собственным ором.       Или всё же был?       Это было важно: в случае бомбёжки следовало искать удобную нишу или кидаться в бомбоубежище. В Джаспере первого было мало, а второго и вовсе не было. Кажется, руководители города когда-то обещали возобновить работу бункеров, оставшихся ещё со времён Холодной войны, но как-то всё замялось и забылось. Или осело в чужих кошельках.       Шрам на лице заболел, заныл, как было всегда во время плохой погоды. Как и другие шрамы, рассыпанные по всему телу, он реагировал на изменение давления, порой доставляя неудобства. Во время боя это могло привести к очень страшным последствиям. Стоит лишь на миг отвлечься, как голова твоя катится по полу, и ты этого уже не видишь.       Эрика смахнула с себя оцепенение, перевела взгляд на улицы Джаспера. Город будто опустел: редкий прохожий шёл быстро, тоже смотрел то наверх, то в экран своего телефона. В воздухе повис страх. Он душил, и Эри прикрыла веки.       «Война! И грянул гром, и не было спасенья…»       Эрика сделала мысленную пометку. Возможно, из этого выйдет новый стих. Сейчас было то самое время, когда общество требовало поддержки. Эрика могла им это дать. Но поддержка — это лишь костыль, способным помочь в излечении, но никогда — вылечить. Теперь спасения, кажется, совсем не было.       Было странно осознавать то, свидетелем каких, воистину исторических событий стала Эрика. Вот, вроде, живёт человек. Чего он ожидает от своей жизни в глобальном смысле? Что желает застать и увидеть собственными глазами? Бессмертие? Полёты за пределы Солнечной системы? Телепортацию?       Эрике повезло застать войну. Не очередную войну, идущую фоном где-то там, за пределами досягаемости; не далёкую, а настоящую, повисшую над головой занесённым мачете. И ведь так неожиданно! Сегодня утром Эрика готовилась к выступлению, потом выступала, а сейчас будто ушатом холодного дерьма окатили.       Но помимо прочего была ещё одна проблема. Война была инопланетной. Шутка ли?       Эрика была человеком далёким от науки, но даже она знала, что учёные сомневались в существовании жизни в космосе. Помимо людей, само собой. Оказалось, что жизнь есть, и не просто разумная, а превосходящая человечество в тысячи раз.       Это казалось сном, но Эри не могла точно сказать, фантастическим ли он был или кошмарным. Точно знала лишь одно: это коснётся всех и каждого. Уже касалось.       Было, конечно, приятно доверие правительства обычным людям. То самое доверие, которое проявилось в экстренном обращении, в котором широкой публике представили не только воюющие стороны, но и поставили перед фактом: эти лю… «Эти» теперь с нами. Автоботы. С планеты Кибертрон. Их можно было не любить, можно было даже ненавидеть, но ничего поделать с ними было нельзя. Огромные металлические существа, смахивающие на роботов. Вот оно — будущее.       Да и что сделаешь с теми, кто мог спасти тебя от стереотипных «плохишей»? Ничего, если ты, конечно, не самоубийца или не жертвенный агнец.       Эрика скосила взгляд в сторону проезжающей по дороге машины. Вот где гарантия, что эта машина — это просто автомобиль? Девушка не была параноиком, хотя, всегда оставалась настороженным человеком. Но шугаться проезжающих машин!.. Только если из окна покажется дуло автомата, а не если оно неожиданно превратится в человекоподобное существо.       «Хотя», — думала Эрика, скучающе изучая витрину магазина, за которой телевизоры бесконечно крутили новости. — «Спасибо хотя бы за честность. Конечно, они бы не смогли долго прятать такого слона в маленькой посудной лавке, но всё же».       Но мысли Эрики были грубо прерваны.       — Смотри, куда прёшь! — спереди резко рявкнули, а после толкнули девушку в сторону.       Эрика рефлекторно сжала кулаки, осматривая неприятеля. Мужичок лет сорока, явно неспортивный. Такого уложить — раз плюнуть. Он ещё и травмированный был: постоянно на правую ногу припадал. Удар под коленку, и…       — Прошу быть более аккуратным, сэр, — Эрика заговорила голосом одного из своих любимых лирических героев своей же поэмы: храброй Евы, названной в честь праматери всех людей, — тротуар широкий, я — нет.       Мужчина хмыкнул, а после побрёл дальше. Но не успел сделать и шага, как обернулся.       — Слышала, что в мире творится?       Эрика терпеть не могла таких: с одной стороны, отходчивых, а с другой, неприятных людей. Но, подавив в себе тяжёлый вздох, коротко ответила:       — Слышала. Видела.       Краткость действительно была сестрой Эрики, хоть она не всегда применяла это правило к литературе. Свои тексты Эри делала специально объёмными, чтобы все и каждый точно поняли, что она хотела сказать. К сожалению, публика иногда ленилась читать большой текст, но это уже были проблемы другого толка.       Эрика испытывала беспокойство и ошеломление, как и все, но старалась держать разум холодным. Небо пока ещё не падало на голову, а значит, время ещё есть. Подобные мысли всегда помогали успокоиться перед выходом на сцену. На любую из.       — Страшно? — мужчина резво развернулся и оказался почти впритык к Эрике. Девушка поморщилась, ощутив неприятный запах пота и алкоголя. — Кто бы мог подумать: пришельцы! А, может, и не они, а? Как знать, врут ли нам…       Эрика молча обошла мужчину сбоку, продолжая свой путь. Слушать бредни пьяного человека не хотелось. Конспирология — это не то, что ценила Эрика. Знала, что самые страшные тайны скрывает ещё более ужасная правда, а не полусладкая ложь.       В спину ей послышалось что-то нецензурное. Что же, стоило признать, что в Джаспере был ещё один минус — это излишняя разговорчивость людей. И их мнительность. Наверное, это было проблемой маленьких городов. Неважно было, лгали ли по телевизору об огромных живых роботах. Точнее, если бы лгали, то это бы не было проблемой.       Заправка встретила Эрику тишиной. Что бы не происходило в мире, а работа не спала и в лес не убегала. Если бы Эри не пришла сюда сегодня, то её босс указал бы на дверь. И был бы прав.       Открытие магазина (перерыв в час между рабочими дневной и ночной смены был, пусть и необходим, но добавлял работы тем, кто шёл во вторую смену), кассы, сверка и заполнение документации — действия, доведённые до автоматизма. Это не было интересно, а чёртова бюрократия даже полезной не была, но за это платили. А кушать хотели все, и Эри — это не исключение.       Этот труд, безусловно, не был таким же тяжёлым, как у тех же шахтёров. Но и простой работа Эрики не была. Бесконечный день сурка, в котором Эрику спасало только творчество. В своих стихах она жила и пыталась оживить других. Хотелось, чтобы все вокруг тоже сбросили с себя пелену повседневности, взглянули на мир под другим углом. Но пока все смотрели куда угодно, но не на окружающую их реальность.       Эрика встала за кассу и позволила себе слабость: уронила голову на прилавок, лицом вниз. Лоб больно ударился о пластик, но Эри не обратила на это никакого внимания. Знала, что боль отрезвляет лучше всего.       Потянулись долгие десятки минут. Лица сменяли друг друга. Кто-то был знаком Эрике и жил в городе; кто-то, в свою очередь, был в Джаспере проездом.       Почти каждый с Эрикой сплетничал.       — Я с Вашингтона еду, — доверительно говорил очередной дальнобойщик. — Так там роботов этих… — мужчина сделал жест, обозначающий «много». — Так посмотришь — машина это, там, мотоцикл. Максимум — самолёт. Но как превратятся в гуманоида! Робота. Я б не поверил, если бы своими глазами не увидел. Я даже главного их видел, красно-синего. Он грузовик. Высокий — во! — ещё один жест, призванный показать на этот раз рост.       — Король инопланетной расы, или кто он там, решил притворяться грузовой машиной? Интересно, — Эрика хмыкнула, хоть подобный факт и вызвал у неё уважение. Те, кто не боятся переодеться в чернь, будучи императорами, сами по себе выглядят выигрышно. Конечно, только в сравнении с теми, кто даже такой милости предоставить своим «подданным» не может.       Дальнобойщик на это лишь пожал плечами. Ему было, говоря честно, всё равно, почему выбор этого робота пал на такую маскировку. А вот сам факт наличия этого робота!..       Эрика пробила последний товар и дала отмашку. Люди медленно, но верно, начинали утомлять своим взглядом на эту непростую ситуацию. Они ведь ничего не знали, только то, что им милостиво донесли в уши. Разве можно было рассуждать о чём-то серьёзно, зная только чужую интерпретацию ситуации?       Ещё через несколько часов, когда уже занимался рассвет, на заправку приехала очередная машина. Красный Aston Martin с огненными принтами на боковинах, явно нездешний. Даже мэр Джаспера, работая всю жизнь от зари до зари, вряд ли смог бы накопить денег на самую дешёвую комплектацию этой машины.       Впрочем, Эрика не была удивлена богатому гостю. Шоссе, пересекающее Джаспер, вело напрямую к Лас-Вегасу, а там денег было много. Недолго, конечно. Но много.       Таинственный незнакомец тем временем поехал на мойку самообслуживания. Эри провела его скучающим взглядом, мысленно молясь, чтобы очередной тупой богатей, в жизни не пошевеливший и одним пальцем, смог сделать всё, согласно инструкции. Не хотелось отдавать свои последующие пять зарплат на починку мойки.       Через минуту на терминале высветились услуги, которые купил гость. Тариф «всё включено», полировка, покраска… Эрика приняла транзакцию, прикрыла глаза. Провалилась в мутный сон. В нём она отражала бесконечные атаки, а за спиной раздавались то ли взрывы, то ли выстрелы. Кто-то кричал с оторванными конечностями; чей-то мозг вытекал из повреждённого черепа. Смотрели мертвецы молчаливо то ли на Эрику, то ли на её окровавленные руки. Не знала она, но взгляд обвиняющий выдерживала с достоинством.       Когда машина скрылась из виду, блистая в лучах рассвета, Эрика выдохнула. Рабочий день можно было назвать успешным. Никто не дебоширил, ничего не сломал и не украл. Даже пьянчуги не зашли клянчить мелочь, как делали раньше. Эрика сочувствовала им, но она бы сама была не прочь стать бездомной в не таком далёком прошлом. Но её не спрашивали и дали совсем другую жизнь.       Эри кинула взгляд на часы. Ещё около сорока минут, и можно было закрывать смену.       Кинув аккуратный взгляд на камеру слежения, Эрика тайком вытащила свои листы со стихами. Некоторые из них были расписаны полностью, другие лишь частично. Но ни один стих не был закончен. Где-то отсутствовало начало, где-то логичный конец. Лирические герои застывали в страницах, не находя выхода из этого белого полотна.       Эрика любила и умела писать, но порой это было трудно. Дело было не в проблеме того, что сказать, а в том, как сказать. Порой было трудно выдавить из себя хоть строчку. Она вставала поперёк, где-то там, где пересекались мысли и действия.       Конечно, до следующего выступления был аж целый месяц, но публика в Интернете уже сейчас требовала хлеба и зрелищ. Желательно либо кровавых, либо таких, чтобы разрывало от эмоций. Чёртовы адреналиновые наркоманы.       Эрика устало выдохнула, закрыла глаза. Её новый лирический персонаж был… Он был напуганным. Напуганным, но не трусливым. И не самым добрым. Его главной целью была победа и справедливость. И он стремился к своим целям, сквозь невзгоды. Кто же был его главным врагом?       Невольно Эрика вспомнила рассказ дальнобойщика о лидере инопланетян. Никто не знает, какие политические распри происходили за тысячи световых лет, и никого нельзя назвать святым — это точно. Значит, не благородный герой был главным врагом.       Кто же был?       Эрика не знала, кем были так называемые… Как их там? Дептес… десент… Десептиконы! Кажется, именно эту фракцию правительство обозначило, как вражью. Но, наверняка, у этой второй фракции тоже должен был быть лидер.       Очевидно, плохой. Кто же был главным врагом не доброго, а плохого? Только само зло.       Эри хихикнула, написав пару строчек. Пусть её главный герой борется сам с собой, в тщетных попытках сражаясь со всем миром. И пусть в конце осознает это. Но никогда не примет. И выиграет. Или проиграет?       Да, хорошая история! Таких любят, таких презирают, но они, главное, волнуют публику, а большего и не надо. Впрочем, надо, конечно. Эрике самой безумно нравились такие неоднозначные персонажи, которые спотыкались о собственные ноги. Виделась в этом какая-то житейская мудрость, понятная только стороннему наблюдателю, но никак не самому герою.       — Эвтерп, — где-то сверху раздался грозный мужской бас, — какого чёрта ты делаешь?       Эрика подскочила, листы слетели с коленок девушки, разметавшись по полу ненужным мусором. Босса она не испугалась, а вот того, что её резко выдернули из мыслей — да. Рефлекс сработал быстро, но не так, чтобы замахнуться и ударить. Слишком долго она не тренировалась в бое. Впрочем, сейчас ведь никто и не заставлял под угрозой смерти бесконечно гонять себя и совершенствовать свои физические навыки.       — Прошу прощения, сэр, — девушка быстро присела, собирая свои стихи. Она не считала, что должна оправдываться. Трудовой кодекс США позволял сотрудникам заниматься своими делами, при условии, что клиентов нет и рабочее место не покинуто. Впрочем, босс Эрики плевать хотел и на кодекс, и на неё саму. Нет, он вовсе не был плохим. Скорее, просто человеком системы. Это почти никому не шло к лицу, и Эрика осуждала трусость, но понимала и принимала её. Жизнь долгая и жить её как-то надо.       — Эвтерп, — сперва голос мужчины зазвучал устало, но вскоре обрёл свою силу. — Сколько раз тебе повторять: хватит заниматься своими делами на рабочем месте. Твои стихи мне клиентов не обслужат и выручку не принесут.       — Мой процент личных продаж высок, сэр, — возразила Эрика. И это было правдой! Люди, узнавшие поэтессу, всегда покупали больше, чем купили бы у других продавцов. Они хотели ей понравиться, хотя, Эрика не совсем понимала, зачем. — Тем более, до конца смены тридцать минут. Я планировала начать приготовления к закрытию смены вот-вот.       Мужчина неопределённо хмыкнул. Безусловно, он знал, что творческие люди — это те еще фрукты, но Эрика была чем-то особенным. Как не от мира сего. Ему было даже жаль её порой. Ей бы сидеть где-нибудь в живописном месте, попивать дорогой кофе, созерцая прекрасный вид природы, да писать свои стишки. Может, у неё бы была семья в этом мире; муж, какой побогаче, обеспечивающий её.       Но этого не было. Только грязная заправка, жизнь на грани бедности, и творчество, очень неуместное здесь и сейчас.       — Что же, в таком случае, позволь поздравить тебя.       — С чем? — Эрика напряглась, в сильной хватке смяв несколько листов. Едва не порвала их.       — С увольнением, — босс кинул пачку денег и какой-то документ перед лицом Эрики. — Это деньги за отработанное тобой время. Пишешь по собственному желанию, и чтобы завтра я тебя здесь не видел.       Эрика с сомнением осмотрела тот бардак, который теперь был на полу: деньги, стихи, документы. Что-то точно тут было лишним.       — Можно уточнить причину? Не знала, читая трудовой договор, что здесь настолько суровые правила, — Эрика резво подняла с пола деньги, засунув их в карман. Если её действительно увольняют, то эту сумму придётся растягивать надолго. Работы в Джаспере нет, а уехать отсюда почти невозможно. Значит, придётся, скорей всего, обращаться к кому-нибудь из старых приятелей.       — Лучше читать надо было, — мужчина прошёл вперёд и развалился на рабочем стуле Эрики. Смерил её внимательным цепким взглядом бизнесмена. — Ты права, не в этом дело. И ты знаешь, что я тебя уважаю. Было бы по-другому, то не принял бы на работу без документов, удостоверяющих личность, и не помог бы в восстановлении. Но, — глаза мужчины вдруг нервно забегали. — Мне на личный адрес недавно пришло несколько писем. Обычных писем, написанных от руки. И некто очень настоятельно просил уволить тебя. Я бы сказал, что он привёл исчерпывающие аргументы, выступающие за это решение.       — И вы… — Эрика прервала себя на полуслове. Не стоило подставлять человека. Она знала, кто мог быть этим анонимом. Хорошо, если письма пришли обычные, а не отравленные… И не написанные чужой человеческой кровью. От этих догадок холодок пробежал по спине Эрики. — Хорошо. Я поняла вас, сэр. И спасибо. За всё.       Мужчина кивнул, в задумчивом жесте потёр переносицу. Махнул рукой.       — Сдавай форму и иди.       Эрика кивнула и направилась в подсобку. Там переоделась, взяла свой рюкзак, небрежно кинув туда все свои вещи, которые держала на работе. Мысли Эри заняты были другим, более страшным, более насущным. И всё же, где-то на периферии сознания мелькали строки для нового стиха, как всегда было в моменты тяжёлой задумчивости.       «В новом бою, в кровавой битве, не найдёшь ни друзей, ни врагов…»

***

      Эрика внимательно слушала очередные новости.       Как бы не хотела она признавать, но столь масштабные события, как, де-факто, вторжение пришельцев на Землю, не могли пройти мимо неё. Это пугало, это заставляло сомневаться в своём будущем. В конце концов, это было просто плохо. Но ещё хуже была беспомощность, когда ты не можешь ничего кроме того, что просто сидеть на диване и молча смотреть.       Эрика не любила беспомощность. Знала, что лежачих бьют. Сильно и больно.       В новостях говорилось о том, что буквально несколько часов назад по одному крупному городу на востоке страны был нанесён удар. Погибли люди. Много людей.       Страшные кадры репортажа заставляли Эрику в ярости сжимать кулаки. Девушку не впечатляла незацензуренная кровь и чужие оторванные конечности, ей не повезло видеть всё это вживую. Но сам факт!..       Эри покачала головой, тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что изменить ничего не может. Где она, а где инопланетная война. Но несправедливость терзала её. Почему из-за чужой войны, да ещё и такой далёкой, умирают люди? Не «эти» и «где-то там», а наши и под самым носом?       Почему в далёком космосе, такие же далёкие существа, которые по-отдельности каждый старше человечества в несколько десятков раз, наступали на те же грабли?       Почему вообще мир доведён до того состояния, что ему нужна война?       Эрика с презрением посмотрела на фотографию, сделанную очевидцами, которая транслировалась прямо сейчас. На ней виднелся огромный серебряный робот, лениво, но властно смотрящий на происходящий Ад. Даже по фото легко можно было понять, насколько он огромен и опасен. Эрика чувствовала мощь этого существа. Не надуманную, а вполне реальную. Не нужно было общаться с ним лично: достаточно было кинуть один беглый взгляд. Его тут же хотелось опустить в пол, чтобы красные линзы не нашли тебя.       Это был тот самый лидер вражеской фракции десептиконов.       Тот, кого обозначили врагом, и тот, который, безусловно, им и являлся.       Мегатрон.