Путь в никуда

      Эрика умела спать с открытыми глазами и стоя. Это был навык, выработанный острой нуждой, а не ребяческим экспериментом былых дней.       В казармах арены лежачих мест хватало не на всех, да и те занимали лишь лучшие бойцы. Тем, кому повезло меньше, приходилось сидеть. Прочим — стоять. Многие так и умирали: стоя, прижавшись друг к другу в тщетной попытке согреться. Отопления там, как и прочие удобства, предполагалось лишь для тех, кто мог заслужить это. Когда Эрика всё же урвала для себя лучшее место, то от привычки не избавилась.       Порой, когда боец надоедал спонсорам, ночью могли прийти палачи. По-старинному закутанные в чёрные рясы, они скользили — будто летели — по холодным помещениям арены. В руках у одного болталась удавка: остальные шли наголо.       Эрика видела подобную казнь лишь однажды, когда убивали бывшего главного чемпиона. Его покрасневшее лицо и взгляд, полный ненависти — вот что запечатлелось больше всего. И предсмертные хрипы. Эри не помнила, сколько тогда пролежала, смотря на чужой труп, пока палачи убирали место действия и кровать усопшего. Всё же, на следующий день кто-то другой должен был занять свободное место.       … на следующую ночь на новые простыни легла Эрика.       Сейчас Эрике было просто уйти в полудрёму, да ещё и лёжа. Сон нёс покой, давал сил. Они могли понадобиться в любой момент. И всё же, Эрика не переставала следить за Мегатроном. Вот он что-то делает со своей пушкой, потом его рука меняет облик на меч, и он уже занимается им. Ни капли замедления не было в его действиях: лишь точно отлаженный механизм.       Красный робот отсутствовал долго. Нокаут и был бы рад вернуться, но завалы склада и поиск нужных вещей значительно затянулись. Внутренний хронометр показал, что идёт пятый десяток бриймов, а желание ещё дольше не заниматься своими прямыми обязанностями лишь продлевало копошение. Не сидит же в медотсеке Мегатрон, не так ли?       Через время — долго или нет, с трудом понимала Эрика — в отсек вошёл однолинзовый. Осмотрел всё прилипчивым взглядом, в манипуляторе сжимая нечто похожее на колбу. В ней плескалась странная жидкость с какими-то большими ошмётками. Эрика пригляделась.       Человеческие останки плавали в чём-то, похожем на формалин. Мутноватая жидкость хранила в себе части ног, кишок и, кажется, головы с выпущенным наружу мозгом. Эрика знала, что такие травмы можно получить лишь в одном случае — от физического воздействия чем-то острым. Ровные порезы, отделяющие одни куски мяса от других — да, очень характерно.       — Объект «Л.И.Л.О.» ликвидирован, — Шоквейв поставил колбу на стол, и та приглушённо стукнула. Останки в жидкости потряслись с минуту, а после замерли. Навечно. — Испытуемый не выдержал третьего этапа экспериментов.       Мегатрон оставил своё оружие, повернулся к вошедшему. Линзы его слегка прищурились, когда он всмотрелся в останки чужой головы. Пытался ли Мегатрон разглядеть что-то в том трупе или нет — Эрика не знала, но такое ощущение у неё сложилось.       — Никто из подопытных не выжил?       — Первая, шестая, тринадцатая партия погибли полностью. Третья, пятая, десятая сошли с ума. Прочие показывают непредсказуемые реакции на вводимые препараты; метаморфозы нельзя сдержать или контролировать на данном этапе исследования.       Отчёт Шоквейва, как всегда, звучал исключительно по делу. Мех не сбивался, вокалайзер его не выражал эмоций, а ЭМ-поле, как и следовало любому, кто пережил эмпурату, почти отсутствовало.       Эрика моргнула, вслушиваясь в непонятный ей то ли треск, то ли звон, то ли ещё что. Звуки, издаваемые инопланетянами, были ей непонятны. Но то, что они общались и точно обсуждали жуткую колбу — это было очевидно.       Значило ли это, что Эрику ждёт та же участь? Что она тоже будет раскромсана на части, а после законсервирована?       Нет, Эрика не позволит этому случиться. Надо будет — пойдёт на всё. Жизнь — вот главный приз и победа; вот, за что стоит бороться. Торговаться Эрика не любила, умолять — ненавидела, но смерти боялась.       Боялась не так, как боится простой человек, но так, как солдат, идущий в бой. С полным пониманием того, что костлявая бродит где-то рядом. Свистит пулями над головой, звучит бомбами над ней же. А внизу — в сырой земле — опасливо притаились мины. И вокруг она, смерть эта. Даже в собственных руках.       Мегатрон кивнул, принимая отчёт Шоквейва. Для лорда десептиконов результаты по этому конкретному исследованию были не столь важны сейчас: подчинить себе органических тварей — это лишь приятный бонус, но никак не конечная цель. В конце концов, однажды белковых в мире не останется вовсе.       — Итак, человечек, сейчас мы!.. — Нокаута чуть не коротнуло, когда он увидел своего лорда. Весь радостный и предвкушающий настрой, выдающий его эмоции через ЭМ-поле, тут же сменился осторожностью. Медик поспешно поклонился, отводя взгляд окуляров в сторону. — Мой Лорд, какое счастье вас здесь видеть.       — Я заметил, — тон Мегатрона был холоден. — Смею тебе напомнить: у тебя есть задачи, которые ты должен выполнять. Если ты не можешь этого сделать, то плавильни на низших уровнях Немезиды всё ещё горят.       — Вне всяких сомнений, мой Лорд, — Нокаут быстро подошёл к платформе, на которой стояла Эрика, подхватил её в манипулятор. Опять небрежно сжал, слушая, как задыхается органика. — Сейчас я проведу при вас исследование, и мы узнаем, как именно контактировал Оллспарк с человеком.       Эрика захрипела, когда поняла, что хватка аккуратных металлических пальцев стала совсем уж нервной.       — Если ты не разожмёшь кулак, — девушка говорила с трудом, — то придётся проводить опыты над трупом.       — А? — Нокаут кинул быстрый взгляд на покрасневшее органическое лицо и вновь испытал лишь прилив отвращения. Ну почему белковые такие ужасные: с этими вонючими жидкостями, странными выделениями и глупой реакцией организма?! Нокаут много где во Вселенной был, но органика везде — это один большой эстетический ужас! — Да, точно, — и разжал ладонь.       В этот раз Эрика была готова к резкой пропаже опоры под ногами: она сгруппировалась, подавив острый приступ кашля, и смогла приземлиться так, чтобы ничего себе не повредить. Синяки, безусловно, будут, но это лучше, чем сломанные кости. Потом всё же не сдержалась и зашлась в долгом мучительном кашле, желая то ли вдохнуть больше воздуха, то ли к чертям собачьим выплюнуть свои лёгкие.       — Видите ли, лорд Мегатрон, — Нокаут достал из подпространства ещё один сканер. Более мощный, и, что главное, нацеленный на поиск конкретной сигнатуры. — Я отсутствовал так долго из-за того, что искал это. Те приспособления, которые есть в лаборатории нашего дорогого Шоквейва, к сожалению, не годны для анализа, — Шоквейв ничего на это не ответил, — но у меня на складе было это устройство.       Мегатрон махнул манипулятором, призывая медика быстрее приступить к исследованию. Калибровку своего оружия лорд десептиконов уже закончил, и планировал в следующие джооры заняться тренировками. По крайней мере, до возвращения кассетников Саундвейва с разведки.       Эрика вновь ничего не понимала из разговора, но радовало то, что принесённое красным роботом устройство было, кажется, лишь улучшенным сканером. Эри на это надеялась. Почти молилась.       Нокаут резво включил устройство, направляя на органику. Та тут же закрыла глаза, когда ужасная резь заставила их слезиться. На миг было такое ощущение, будто Эрика глянула на сварку: перед глазами заплясали красные пятна.       Медик не обратил внимания на поведение человека. Прямо сейчас дезактивироваться белковая не должна, а что будет потом — это не его проблемы. Вон, кажется, у Шоквейва очередной эксперимент, нацеленный на белковые миры, не по плану пошёл. Значит, кому-то придётся ещё немного пострадать.       Сканер тихо пискнул, на экранчике засветились глифы. Нокаут склонился, жадно вчитываясь в строчки.       Вот, шлак.       Нет, на самом деле, не совсем уж и шлак! Так, где-то на уровне отработки или даже фрагга…       Шоквейв быстрым для своей медлительной степенности жестом выхватил сканер.       — Сигнатура Оллспарка считывается с этого человека, — Шоквейв не спешил с выводами, что-то обдумывая. Сам факт того, что человек смог пережить настолько близкий контакт с Всеискрой был удивителен; но, возможно, главный кибертронский артефакт посчитал, что ему более безопасно было бы быть в органике? Оллспарк не обладал волей — по крайней мере, если не верить в религиозные догмы последователей Праймуса. Значило ли это, что контакт инициировался сложной схемой реакции электрических полей, в действие которых случайно попал человек? — Слабее, чем прошлые сигналы, которые мы получали. Намного.       Мегатрон притушил оптику, но вновь не выразил никаких колебаний эмоций через ЭМ-поле. Что же, эта планета продолжала преподносить ему непрошенные сюрпризы.       — Ты можешь это объяснить? — Мегатрон плавно повернулся к Шоквейву, кинул ленивый взгляд на человека. Та стояла на коленях, лицом прижавшись в платформу и закрыв глаза ладонями. Кажется, анализ Нокаута что-то ей повредил: лорд десептиконов надеялся на то, что не смертельно. Если Оллспарк действительно каким-то образом поселился в органике, то умирать ей придётся не скоро.       — Сейчас — нет, — Шоквейв положил сканер в сторону, не реагируя на вытянутый манипулятор Нокаута, — я проведу нужные исследования.       Мегатрон кивнул.       — Делай, что должен.

***

      — Пожалуйста, я вас умоляю, я… Это ошибка, — Эрика билась дикой кошкой, пытаясь вырваться из крепкой мужской хватки. Огромные амбалы, что каждый раза в три больше неё самой, держали девушку за руки, выворачивая их. Громко гоготали, порой ослабляя сжатие больших мозолистых пальцев: чем чёрт не шутит, вдруг, вырвется, и они за ней ещё погоняются?       — Куда пойдёшь, а, красавица? — один из мужчин крепко схватил Эрику за подбородок, сжимая. Совсем скоро там выступят синяки, сейчас же только хрип из приоткрытого девичьего рта. — Мы, может, и плохие, а там, куда твои ножки тебя принесут — люди ещё хуже.       Эрика ничего не ответила: слёзы застилали ей глаза, а страх душил все зачатки холодного разума. Её ведь сейчас похитили! Натурально похитили, средь белого дня! И никто ей не поможет, никто не заявит о пропаже!..       — Заканчивайте здесь, — тяжёлая металлическая дверь приоткрылась, и в образовавшийся проём просунулась голова, — босс собирает всех новоприбывших на месте через пару минут.       — Так эта совсем новая, — второй амбал прижал девушку к себе, прерывая ещё одну пустую попытку слабого удара, — она только доставлена, даже посвящение не прошла…       — Да наплевать, — неизвестный перебил охранников, голос говорившего наполнился страхом. — Босс прибыл. Хочет сам посмотреть товар. Всех в зале собирают.       Всё настроение крепких мужиков испарилось, как и не было. Босс — это плохо. Босс — это начало разгонов и вопросы по типу: а почему пара новоприбывших не дожили до этапа посвящения? Так они ведь здесь и не при чём, подумаешь, ударили по голове чуть сильнее, чем нужно… Черепушки надо иметь покрепче! А то, что у кого-то сперма вытекает из глотки и чего пониже, так это тоже не удивительно. На арену попадают только люди из низкой социальной среды: наркоманы, проститутки и кто там ещё есть? В любом случае, внешний вид будущих бойцов — это только их вина.       — Ладно, красавица, нужно показать своё личико в числе прочих, — первый амбал, наконец, перестал держать девушку, полностью передавая второму. — Или мы можем остаться здесь. Зачем такой куколке с кем-то драться, а?       К тому времени Эрика прибывала уже в полуобморочном состоянии от стресса. В горле запершило, и Эрику вывернуло прямиком на стоящего перед ней охранника. Тот заверещал не своим голосом, не успев увернуться.       — Вот, сука!..       Хохот второго перебил тираду, полную возмущения. Второй амбал толкнул Эрику вперёд, призывая выйти из страшной обшарпанной комнаты, больше похожей на каморку.       — Девушка с характером, всё, как ты любишь!       И продолжая смеяться, потащил Эрику за собой.       Она упиралась. Правда, упиралась, но сама точно не знала, специально или инстинктивно. Ноги подгибались, и в какой-то момент Эрика чуть не упала, лишь чудом вернув себе равновесие.       А путь всё вёл вперёд и вперёд, по коридору, больше похожему на туннель.       В какой-то момент бесконечная — как казалось Эрике — дорога прекратилась; очередная огромная дверь со скрежетом отворилась, и в нос Эрике ударил ужасный запах пота и чего-то ещё. Возможно, гноя. Вновь захотелось очистить желудок, но было уже нечем.       — Вот, здесь и стой, — амбал толкнул Эрику к первому ряду людей, поставив её замыкающей. Пусть полюбуется представлением из первых рядов, раз не захотела им с братом койку греть.       В большом помещении было много людей. Дети, старики, мужчины и женщины. Кто-то выглядел так, словно пережил бойню с собаками, другие — в дорогих костюмах. И всё же, было кое-что общее у всех собравшихся здесь: ужас в глазах. Все молчали, и Эрика вместе с ними, хотя не понимала, почему эти люди ничего не говорят. Даже шёпотом.       Не прошло и пары минут, как хлопнула ещё одна дверь: Эрика сперва её даже не заметила, настолько она была сейчас рассеяна. В помещение тем временем зашёл красивый молодой мужчина, в явно дорогом костюме.       — Добрый вечер, господа, — мужчина небрежным жестом поправил идеально завязанный галстук. Жёстко ухмыльнулся, скорее, своим мыслям, чем толпе перед ним. — У вас есть вопросы, и я отвечу на них. Точнее, обозначу границы. Забудьте про права человека. Вы находитесь в юрисдикции Арены, и здесь свои законы.       Толпа внимала словам неизвестного, и с каждым произнесённым им звуком становилось лишь хуже. Страшнее. Ужаснее.       — Вы здесь для того, чтобы участвовать в боях. Не беспокойтесь: все тренировки и проживание бесплатны, — лицо мужчины не выражало эмоций, а его охрана рассмеялась.       — Вы не можете нас принудить к этому! — неожиданно, прямо справа от Эрики подал некто дрожащий голос. — Это бред! Это рабство! Это…       — Вы не хотите? А ведь я так много не успел рассказать, — неизвестный перебил говорившего заключённого с, кажется, реальным беспокойством глядя на парня. — Вы — против?       Где-то со стороны послышался нервный смешок, тут же заглушённый глухим ударом и матерщиной охранников. Теперь Эрике стало кристально понятно, почему все молчали.       — Я… — вопрошающий даже опешил, смутился. Он явно не понимал, как можно задавать настолько издевательский вопрос! — Конечно, я против! Я… Меня похитили, я не буду участвовать ни в каких боях…       — Хорошо.       В следующую секунду мужчина быстрым жестом выхватил пистолет из кобуры стоявшего рядом с ним охранника.       И выстрелил.       Эрика за миг до этого, кажется, успела закрыть глаза, но через миг почувствовала чужую кровь и кусочки мозга на своём лице. Горячая кровь обожгла губы, что-то тяжёлое лежало на правой щеке. У Эрики не нашлось сил смахнуть это.       Кто-то позади сдавленно вскрикнул, но не закричал. Тишина стала тяжёлой, только падение мёртвого тела перебило её. В нос Эрике ударил запах металла; мерзкий, удушающий.       — Возможно, вы все немного неправильно поняли нынешнее положение дел, — неизвестный вернул пистолет на законное место, а после кинул в сторону Эрики белоснежный платок. — Вы — рабы. Никто вас не ищет, а полиция содействует нам. Но вы можете отказаться и получите пулю в лоб, здесь и сейчас.       Больше никто не возражал; лишь тишина стала красноречивым ответом.