16 июля 2019 года. Главное полицейское управление Сеула
Машина Хосока припарковалась недалеко от входа в Управление. Утро выдалось тяжелым, потому что он всю ночь не спал, утешая своего котенка, который сейчас сидит рядом и прижимает к себе любимую игрушку. Новость о гибели родителей он воспринял неоднозначно: сначала не выразил каких-либо эмоций и продолжил заниматься своими делами, но ближе к полуночи его накрыли истерика и осознанное горе. Какими бы не были эти люди, они подарили ему дом, подарили хоть какую-то любовь, обеспечивали всем необходимым и даже больше. Пусть отец вел себя периодически странно и несвойственно для родителя, но в остальном он Юнги не обижал. Пусть папа закрывал глаза на происходящее под носом, но он читал маленькому омеге на ночь сказки и никогда не ругал. - Они не заслужили такую смерть, – всхлипывая в игрушку, пролепетал Юнги. Хосок погладил его по голове и прижал к себе, позволяя выреветь остатки. В глубине души он был не согласен с омежьим суждением, руководствуясь принципом «божьей кары», но гибель незнакомых людей коснулась его напрямую. Он похлопал водителя по плечу, и тот вышел из машины на перекур. - Где там мои сладкие губки? Юнги поднял заплаканное личико и ткнул пальчиком в распухшие губы. - Твой господин может их поцеловать? - Да. Альфа затянул своего котенка в долгий глубокий поцелуй, размазывая по подбородкам смесь из слез и слюны. Когда омега совершенно обмяк, Хосок оторвался от него и припал щекой к макушке. - Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но нужно дать показания. Без них мы не сможем найти преступника. Поэтому постарайся успокоиться. Хорошо, мой мальчик? - Да, – ответил омега и уткнулся носиком в шею. Чужой запах, который за столь недолгий срок стал роднее собственного, действовал на Юнги, как мощное седативное средство. Хосок покорно ждал, когда парень перестанет дрожать и вытер ладонями слезы, дуя на глазки. Он держался стойко, но чувствовал всю боль, что терпит его мальчик. Каждый всхлип отдавал покалываниями, каждая истерика рвала черепную коробку, даже крошечный порез на пальчике проходился по альфе существенно. Хосок даже пить стал чаще, чтобы глушить свои эмоции. Парадоксально, но, чтобы оставаться трезвым, ему нужно было надраться, как следует. Они поднялись на нужный этаж, и альфа еще раз проговорил с Юнги все моменты, которые могут возникнуть, в том числе, что их отношения надо скрыть. Блондин послушно кивал, крепко прижимая к себе плюшевого цыпленка. Дверь в отдел распахнулась, и Юнги засеменил вслед за Хосоком. - Это же… – начал Сонгю, подскочив со стула и указывая на крошечного омегу. - Да, это он. Нехуй пялиться, займись работой, – осадил начальник и обратился ко всем. – Здесь вам цирк или че, блять?! На столах зашелестели бумажки, по клавиатурам начали стучать пальцы, кто-то резко с кем-то созвонился. Старший суперинтендант Чон не в настроении, а это значит, что сегодня даже на обед придется отпрашиваться. - Босс, привет! – раздалось радостное со спины. – Привет, Юнги! Хосок обернулся и увидел перед собой сияющего Чонгука, который с нескрываемым интересом разглядывал омегу и улыбался во все зубы. - Как ты себя чувствуешь? – спросил тот и взъерошил без того пушистые волосы. - Нормально, – тихо ответил Юнги. Этот альфа был одним из немногих, кому удалось наладить тактильный контакт со спасенным омегой. Остальных Мин Юнги побаивается и вздрагивает всякий раз, когда кто-то пытается его коснуться. - Ты ниче не перепутал? – процедил Хосок, хватая младшего за запястье. - Эй, остынь. Я всего лишь спросил, как дела. - Не трогай его. Чонгук поднял руки вверх и сделал шаг назад. - А где Чимин? - До криминалистов пошел. Скоро вернется. - Хорошо. Жду вас у себя. Котенок, иди за мной. Молодой альфа сверлил их спины пытливым взглядом, пока дверь в кабинет начальства не закрылась. Он посмотрел на ладонь, которой прикоснулся к светлой макушке, и почувствовал себя странно, словно в эту ладонь отдало электрическим разрядом. В воскресение он ощутил то же самое, когда нес омегу на плече. Поставив галочку у себя в голове, он плюхнулся на стул в ожидании напарника. - Как думаешь, у человека может быть двое истинных? – спросил он у Чимина по пути в кабинет. - Природа иногда играет с нами злую шутку, – ответил Пак и широко улыбнулся. Юнги сидел в кресле напротив рабочего стола. В том самом, где когда-то потел от страха Чимин, в том самом, где Чимина периодически имеют. Омега уперся подбородком в игрушку и завороженно наблюдал, как чужие пальцы обхватили ручку, заставляя ее выводить буквы на бумаге. У Хосока очень красивый почерк, не свойственный альфам. Почувствовав на себе взгляд, Чон мягко улыбнулся, но от дел отрываться не стал. Когда дверь распахнулась, Юнги вздрогнул. - Доброе утро! – звонко произнес Чимин и упал в соседнее от омеги кресло. – Ты, наверное, Мин Юнги? Блондин кивнул и почему-то покрылся румянцем. - Меня зовут Пак Чимин. А этого ты уже знаешь, верно? – уточнил он, кивая на Чонгука. - Знаю. Он помог господину меня спасти, и от него пахнет молоком и сигаретами. Хосок еще вчера поговорил с Чимином и рассказал всю правду, но с некоторыми коррективами. Скрывать тот факт, что постоянно пропадал у спасенного парнишки, он не стал. Объяснил, что омеге было страшно одному. Но чертенок отреагировал абсолютно спокойно, сказав, что тот делает все правильно. Однако, если бы он узнал то, что Чон от него тщательно спрятал за семью замками, тело альфы пестрило бы глубокими кровавыми царапинами. Брюнет повернулся всем телом к Юнги и облокотился на колени, заметив, что парню неуютно в присутствии стольких мужчин. Глаза ребенка бегали по полу, а пальцы ковыряли заусенцы. - Юнги, посмотри, пожалуйста, на меня. Тот поднял на него лицо и заглянул в глаза, такие же голубые. Такие же бездонные. Стало отчего-то полегче, и он заерзал в кресле, усаживаясь поудобнее. - Я омега, как и ты. Можешь меня не бояться. - Вы, правда, омега? – удивился Юнги. – А я засмущался, как дурак. Такое лицо у Вас красивое. И ноги такие… - Так, давайте-ка ближе к делу, – вклинился Хосок, чем вызвал смешок у Гука. – Юнги, Чимин проводит тебя в специальную комнату и задаст много вопросов. Вы будете там вдвоем. Ни один альфа к вам не придет. - А как же Вы? – расстроенно спросил блондин, придвигаясь к краю кресла. - По некоторым причинам мне нельзя тебя допрашивать. Чонгуку тоже. Юнги повернул голову к Чимину, и тот подал ему руку. - Пойдем. Игрушку можешь взять с собой. Они прошли в допросную, и блондин встал рядом со столом, нервно оглядывая помещение, в котором было холодно и морально неприятно. Пак захлопнул дверь и присел, со скрипом пододвигая стул. Раскрыл папку с делом и решил еще раз внимательно прочитать, позволяя младшему привыкнуть к обстановке. Он испытывал к ребенку сострадание, потому что на собственной шкуре ощутил жизнь без родителей. Укрепляло чувства и то, что они оба лишились свободы в 16 лет, и обоих спас Хосок. Но связь между омегами была куда прочнее, только правды ни один пока не знал. Они обманутые и несчастные. Загнанные хищным зверем в тупик, и им же будут разодраны. Юнги сел напротив и с опаской посмотрел на дверь. Чимин повторил за ним. - Ты хочешь, чтобы я ее запер? – неуверенно поинтересовался он, складывая руки перед собой. - Хочу. Брюнет молча поднялся и повернул защелку. - Теперь ты готов? - Да, – тяжело вздохнув, ответил Юнги и положил мягкого цыпленка на стол. Пока Чимин вытягивал новую информацию из спасенного омеги, Чонгук и Хосок сидели у последнего в кабинете и обсуждали дальнейшие действия, чтобы отвлечься от переживаний. Какого-то хрена места себе не мог найти даже красноволосый, то и дело поглядывая на дверь. Волнение крыло не от того, что омеги Хосока сейчас наедине, а от того, что поведение Юнги может быть непредсказуемым. Ведь помимо разговора о приемных родителях, его ждет разговор и о похищении. Парню придется прожить полгода за несколько часов, снова окунаясь в ужас тех дней. Гук поднялся и подошел к небольшому шкафчику, на котором стоял принтер. Он достал два стакана и бутылку коньяка. Старший никак не отреагировал, потому что его родственной душе дозволено чуть больше наглости, чем остальным. Он молча принял из чужих рук алкоголь и залпом хлопнул. Чонгук сделал то же самое. - Ты ведь говорил, что не пьешь, – напомнил Хосок, приподнимая бровь. - Ага. Но что-то дико захотелось. - Плесни еще. Гук наполнил его стакан на треть и налил чуть меньше себе. Затем достал пепельницу и закурил. - В нашей работе действительно без этого дерьма никак, – вспоминая слова начальника, хрипловато произнес парень и откинулся на спинку кресла. Хосок усмехнулся. - Только на колеса, как мой котенок, не подсаживайся. А то я тебя в кучу хуй соберу. - Мы тут таких психов иногда наблюдаем, что невольно сам боишься таким стать. Так что обещать ничего не буду, – серьезно проговорил Чонгук и потушил недокуренную сигарету. – Пойду проверю, как дела продвигаются. Хосок ему не ответил, продолжая пускать дым и крутить зажигалку между пальцами. Он принципиально не идет подслушивать, потому что знает, что потеряет контроль. «Маковый убийца» лишил его брата и чуть не лишил истинного. Альфа догадывается, о чем Юнги может поведать следствию, но всячески старается это отрицать и вышибать из мыслей. Становится душно. Чонгук стоял за зеркалом Гезелла и наблюдал беседу омег, когда к нему присоединился Сонгю. - В голове не укладывается, что этому мальчишке удалось спастись от цветочного ублюдка. Полгода прожить взаперти, да как он умом-то не тронулся… - Откуда ты знаешь? - Хосок рассказал, откуда еще, – ответил коллега и уперся кулаками в стол. – Блять, он же реально ребенок совсем. Молодой альфа окинул его беглым взглядом и подпер спиной стену, переключаясь на светловолосого омегу, который наложил на него весомый отпечаток. Чонгуку почему-то сильно хотелось его обнять. - А как часто мужчина приходил к тебе? – аккуратно продолжал опрашивать Чимин, делая пометки в блокноте. - Я не знаю. У меня не было календаря и часов. Но он всегда приносил много еды. Значит, раз в несколько дней? Только я редко ел, и он злился, когда еда портилась… Пак свел губы в полоску и нахмурился. Дальше вопросы будут тяжелыми для обоих. - Он бил тебя? - Иногда. Если я был непослушным. - Расскажешь мне? Юнги вымученно приподнял уголки губ и кивнул. - Ему не нравилось, что я худой, и он заставлял меня много есть, а когда я отказывался, он бил меня по спине ремнем. Когда я громко кричал, он душил меня им же… - Он угрожал тебе убийством? - Нет. Ни разу. Он говорил, что любит меня. Чимин удивился. Предыдущие жертвы «Макового убийцы» не проживали и нескольких дней, их жестоко насиловали и убивали. А этому парню удалось продержаться полгода, потому что похититель в него влюбился. Весь профиль преступника затрещал по швам. - Помимо избиений были иные насильственные действия? - Вы хотите знать, принуждал ли он меня к сексу? – уточнил Юнги, опуская глаза в пол. – Нет. Ему это было не нужно. Я отдавался сам, когда он меня хотел. Чонгук решил, что ему послышалось, и приблизился к стеклу. - Отдавался сам? – переспросил Чимин, придвигая стул. - Да. Я хотел жить, – всхлипывая, ответил блондин и поднял взгляд на собеседника. – Вы осудите меня за это, так? Будете думать обо мне плохо? Расскажете господину, что я грешник и распутник? - Нет, ни в коем случае. Ты делал все правильно. Принести воды? - Не нужно. Давайте поскорее закончим. Чимин мягко ему улыбнулся и вернулся к бумагам. - Здесь указано, что тебя нашли связанным, а твой рот был заклеен лентой. Почему похититель это сделал? Ты пытался сбежать? - Он делал это каждую течку, – тихо произнес Юнги, вытирая слезы. - Зачем? - Чтобы он не мог себя приласкать, – прошептал Чонгук и склонил голову, прогоняя вспышку ярости. Этот ублюдок издевался над маленьким человеком, истязал его, жестоко пытал. Альфа свел челюсти до скрипа. В этот момент омега резко повернулся к зеркалу и сквозь него посмотрел четко на Гука. Тот поднял голову и замер, сглатывая вязкую слюну с привкусом горечи. - Там Чонгук? – спросил Юнги, вставая со стула. – Я его чувствую. Альфа забегал большими глазами по чужому лицу, не понимая, что происходит, и как такое возможно. Юнги – истинный Хосока. Почему он может чувствовать другого? Игнорируя вопросительный взгляд Сонгю, Гук выбежал из наблюдательной и начал жадно хватать воздух. Кончики пальцев покалывало, ноги отказывались идти, голова жутко разболелась. Он ухватился за спинку стула, который стоял в коридоре, и медленно на него стек. Ощущения по телу гуляли противоречивые: Чонгук не хотел этого омегу, его запах был слишком резким и отталкивающим, но его лицо, кожа и голос притягивали. Неужели природа сыграла с ними злую шутку? Он пришел в себя, когда услышал крики, просачивающиеся из допросной. Сонгю вылетел в коридор и начал судорожно дергать ручку и орать на весь отдел, чтобы вызвали скорую. Молодой альфа встряхнул голову и поднялся. Он негрубо оттолкнул коллегу от двери и несколько раз с разбегу врезался в нее не так давно травмированным плечом. На шум прибежал Хосок. - Что случилось? - У мелкого припадок или что-то типа того, – ответил Сонгю. Чонгук еще раз разбежался и вышиб дверь вместе с петлями. Напарник пытался привести хрупкого омегу в чувства, но тот его не слышал, не видел, не чувствовал. Хосок присел рядом и потрогал лоб – у Юнги жар. - Когда это началось? – спросил он, пихая запястья блондину под нос. - Я показал ему фото венка, который ты нашел. Он сначала тяжело задышал, потом закричал и упал со стула, – протараторил Чимин, не обращая внимания на действия любимого. - Чонгук, возьми его и неси в комнату отдыха. Младший подхватил омегу на руки и побежал, попутно нашептывая тому, что все будет хорошо и надо немного потерпеть. Он уложил парня на диван и присел рядом, не в силах отойти дальше. Оставшиеся вбежали в помещение и стали наблюдать интересную картину, а для Хосока она была сродни выстрелу в сердце. Юнги вцепился пальчиками в чужую руку и крепко прижимал к груди. По лицу стекал холодный пот, а рот извергал несвязный бред, и лишь его господин понимал, что это молитвы. Чонгук стиснул свободную руку в кулак, ощущая через прикосновения чужую боль, врезавшуюся в голову, но под ребрами восстания не было. Чимин подошел к ним поближе и присел на корточки. - Гук, попробуй положить ему ладонь на лоб. Альфа сначала засомневался, но его голова гудела так сильно, что он сам не отказался бы от прохладных рук на ней. Он коснулся горячего лба, заставляя Юнги потихоньку успокоиться. Через несколько минут тот и вовсе мирно засопел. - Я подобного никогда не видел, – восхищенно выпалил Чимин. – Вы истинные. На этих словах Хосок слегка пошатнулся, но Сонгю быстро сориентировался и подхватил его, направив на стул. Такого не может быть. Альфа по зову сердца нашел своего котенка, это точно не ошибка. Если влияние запаха брата на своего омегу он объяснить еще может, то влияние прикосновений Чонгука – никак. Хищник внутри проснулся и начал наворачивать по клетке круги, издавая шипящие звуки. Он шипел на красноволосого, который сейчас трогает того, кто ему не принадлежит. Хосок стоит на грани, изо всех ебаных сил себя контролирует, чтобы не разорвать соперника и не проглотить его пульсирующее сердце. Отойти от очередного наплыва гнева ему помог Чимин, который заметил, что его альфе нехорошо. - Любимый, ты в порядке? Сонгю, принеси воды, пожалуйста. - Перенервничал. Сейчас пройдет, – хрипло ответил Хосок и притянул чертенка к себе на колени. – Обними меня. Омега аккуратно присел, чтобы не задеть ключицу, и обхватил шею, прилипая губами к виску. Он понимает чувства любимого человека, потому что сам не на шутку испугался за ребенка. Сонгю вернулся со стаканом воды и передал его Чимину. - Попей, милый, станет получше. - Нет. Отдай Чонгуку. - Да я вам посыльный что ли? – возмутился коллега, но поплелся к дивану. Гук залпом опрокинул стакан и вытер со лба пот. Ему стало легче, головная боль отступила, но на ее место пришла мерзкая тоска. Люди порой говорят, что у них на душе паршиво. Вот альфе сейчас паршивее некуда. Он посмотрел на Юнги, но кроме глубоких переживаний ничего не уловил. Нет бабочек в животе, нет фейерверков, нет похотливого желания. Игнорируя присутствующих, он приподнял омегу и пересадил так, словно собрался уложить спать младенца. Прижал к себе и стал покачиваться, не задумываясь, насколько нелепо это выглядит со стороны. Ревность и желание убивать устроили бешеные гонки. Ной держал в объятиях своего чертенка и смотрел, как чужие руки ласкают истинного. Ситуация попахивала абсурдом «от» и «до». Понимая, что точка кипения вот-вот будет достигнута, он схватил Чимина за руку и быстро зашагал в кабинет. Он доверял Чонгуку, но после увиденного вряд ли продолжит. Рухнув в кресло, он достал сигарету и просто сжал ее губами. Зажигалка ритмично чиркала в руке. - Ты точно в порядке? – обеспокоенно спросил Пак, присаживаясь на стол. Ной перевел на него взгляд, который до этого сквозил стену, и хохотнул. - Я в ахуе, – ответил он, закуривая. – Иначе не скажешь. Чимин свел брови и прикусил нижнюю губу. Затем выхватил у любимого сигарету. - Знаю, сейчас не совсем подходящий момент, но я хочу тебе кое-что показать. Он затянулся, достал телефон и начал что-то усердно искать. Альфа внимательно следил за выражением чужого лица и мысленно благодарил судьбу, что даровала ему чертенка. Сейчас как раз-таки подходящий момент, чтобы отвлечься от беспорядка в голове. - Я попросил Чонхуна достать мне полный архив по «Маковому убийце» и несколько раз пересматривал дело. Кое-что мне въелось в память, и я вспомнил об этом, когда осматривал венок, найденный тобой в лесу. Брюнет повернул к Хосоку экран. - Посмотри. На этой фотке венок с предпоследнего места преступления, – выдыхая дым, деловито произнес Чимин и смахнул пальцем в бок. – А на этом – тот, что из бункера. Ничего не замечаешь? Альфа забрал у него телефон и начал изучать фотографии, меняя масштаб. - Тот же мак, те же всратые венки, – подытожил Хосок. - Нет. Они разные, и сплетены разными людьми, – огорошил Пак и потушил сигарету. – Скажу больше: один сделал правша, другой – левша. - Как ты это выяснил? - Техника плетения отличается. Последний венок сплел левша. Обрати внимание: здесь замах слева, а здесь справа, – объяснил Чимин, тыча пальцем в экран. - Подражатель? - Возможно. Либо похититель Юнги хочет, чтобы мы так думали. - Либо «Маковый убийца» давно мертв, а это его протеже, – пробормотал себе под нос альфа и повернулся к чертенку. – Ты у меня такой молодец. Я бы не справился без тебя. Брюнет улыбнулся, оголяя белые ровные зубы, и потянулся за поцелуем, который безоговорочно получил. - Скорая приехала, – вломился к ним Сонгю. – Ой, дико извиняюсь. - Ничего. Сейчас подойдем. Дверь закрылась, и Хосок вернул себе сочные губы, которые обладают целебными свойствами. Магическими. Выравнивают сердечный ритм и помогают ненадолго забыться. - Я скучаю по тебе, – прошептал Чимин. – Даже сейчас скучаю. - Некогда нам скучать. Пошли работать, – ответил альфа и шлепнул парня по заднице. Чонгук стоял рядом с врачом и внимательно его слушал, когда в комнату вошел напарник, держа Хосока за руку. Молодой альфа впервые так брезгливо глянул на старшего, словно тот искупался в куче дерьма. Еще бы: позавчера он стрелял под ноги родному брату из-за истинного, а сейчас стоит с обслюнявленными Чимином губами. Уже воротит от этого блядства. От пожирания глазами отвлек медбрат, который передал ему какие-то бумаги для заполнения. - Мы вынуждены его забрать для обследования, но опекун должен поехать с нами. - Конечно. Я поеду. Хосок усмехнулся. Очень дерзкий поступок. Свою родственную душу он не узнает. Ситуация набирает обороты, и скоро эти карусели раскрутит так, что все нахуй вылетят и размозжат головы об асфальт. - Какого черта ты себе позволяешь?! – выкрикнул он, перехватывая младшего на улице. - Что-то не так, босс? - С хуя ты моему омеге опекуном стал?! - Пока ты Чимина обсасывал, я Юнги в своих руках успокаивал, потому что он уколов боится. Мне тебя надо было подождать? - Дохуя язык распускаешь, – ядовито прошипел старший. - Ты скоро ебнешься со своей ревностью, – грубым тоном ответил Чонгук и надел темные очки. – Можешь разбить мне ебало прямо сейчас. Я твою игру на два фронта не понимаю и осуждаю. - Мне дела нет до твоего мнения. - Не приближайся к Юнги. Пока что предупреждаю. В следующий раз буду действовать. Хосок подошел вплотную к чужому лицу, выдыхая обжигающую ярость. - Ты, видимо, забыл, что он принадлежит мне. Не зли меня, уебок. Я твоей кровью полы помою. - Да хоть собственную рожу. Он развернулся и уверенно зашагал в карету скорой помощи, закинув джинсовку на плечо. Хосок звучно усмехнулся. Этот парень только что бросил ему вызов? Ему? Хосоку? Ною? Олицетворению гнева? Да Чонгук самоубийца! События слишком форсированные. Альфа стоял на крыльце и с прищуром, о который можно порезаться, провожал машину со своим котенком. Юнги понятия не имеет, какую мощную волну всепоглощающей темноты запустил в чужой душе. Хосок промахов не допускает, а громкие слова ломает пальцами и топчет, пока хруст под подошвой не прекратится. Он чересчур зависим. Даже наркоманы ради дозы не готовы пойти на то, на что пойдет Чон Хосок ради запаха истинного.***
18 июля 2019 года. Больница Сеульского национального университета
Чон Чонгук сошел с ума и стал клоном своего начальника. Тот же раздраженный взгляд, те же колкие фразы, слетающие с языка, то же необузданное желание доминировать. Взял отгулы и тусуется в больнице с чужим омегой. Юнги даже не задает лишних вопросов и наслаждается компанией нового друга, через раз интересуясь, когда к нему приедет господин. Но господин навещать его не торопится: весь день он в Управлении, а ночью размазывает по постели другого, забываясь и забивая. Хосок к истинному не приедет, пока не умерит пыл и не успокоит хищника, жаждущего попить крови. Крови конкретного человека. - Привет, малыш, – раздалось звонкое в дверях. – Я принес тебе сладкого. Юнги приподнялся в локтях и расплылся в улыбке. - Не знаю, какие ты любишь, поэтому взял на свое усмотрение: шоколадный торт с грецким орехом, пирожные с клубникой и несколько сливочных кексов. - Можно сливочных кексов? Чонгук достал коробочку и протянул омеге. - Обожаю их, – с набитым ртом полепетал парень. – Спасибо. Альфа потрепал его волосы и снова почувствовал «то самое». Каждое прикосновение к омеге сопровождается странными покалываниями в кончиках пальцев. Он присел на кровать и начал серьезный разговор. - Юнги, могу я кое-что у тебя спросить? Блондин кивнул, прожевывая кекс. - Когда я прикасаюсь к тебе, ты не чувствуешь что-нибудь странное? Типа импульсов. - А Вы не принесли мне попить? – проигнорировал вопрос омега. Чонгук улыбнулся и достал из пакета банановое молоко. С тем же выражением лица проследил, чтобы оно было выпито до дна, и вернулся в исходное положение. - Можете дать мне руку? Альфа охотно потянулся к Юнги и опять получил разряд. Тот призадумался. - Даже не знаю. Чувствую лишь, что Вы хороший человек. - Я тебя наручниками к двери на днях пристегнул. - Во благо. - Какой ты смешной. - А Вы очень красивый, и пахнет от Вас приятно, – неожиданно произнес Юнги, внюхиваясь. – Только не понимаю… Он нагло притянул к себе альфу и уткнулся носиком в шею. Гук сопротивление оказывать не стал – его забавляет любопытство омеги. - Какая-то горечь и что-то кисловатое? - Многие говорят, что у меня необычный запах. Долго ты еще? - Простите, – смущенно ответил Юнги, отрываясь от чужого тела. – А почему Вы не на работе? Мой господин не будет Вас ругать? - Не будет. У него много дел, поэтому он попросил меня за тобой присмотреть, – соврал Чонгук. - Но у меня есть охрана. - У тебя есть охрана и я. Ты уже принял таблетки? Блондин часто закивал и зарылся обратно под одеяло. - Молодец. Я выйду покурить. Обещай, что не будешь грустить. - Обещаю! Чонгук стоял недалеко от входа, выдыхая едкий дым и размышляя над чувствами к маленькому омеге. Хочется посмотреть Хосоку в глаза и заявить о своих правах на этого милого парня, который пробуждает в альфе что-то неизвестное ранее. Он отмотал пленку назад, вспоминая, что нагрубил начальнику, но вместо сожаления и боязни вылететь с работы, ощутил превосходство и гордость. До того, как у Юнги случился приступ, Гуку было все равно на происходящее, что для него характерно. Он равнодушен в большей степени ко всему, но крайне добр к тем, кого считает близкими. К омеге он добр. После того, как убаюкал его на руках, захотелось кромсать обидчиков и заставить их грызть бетон. Даже Хосока. Он усмехнулся своим мыслям и посмотрел в сторону. На парковку заехал мотоцикл. Этот шлем Чонгук узнал сразу и сердце пропустило пару ударов. К Юнги он такого не испытывает. Эти насыщенно голубые волосы, переливающиеся на солнце, представляли собой водную гладь, с которой играют хитрые лучики. Белые велосипедки и свободная футболка контрастировали со слегка загорелой кожей. Альфа облизнулся, представляя ее на вкус. Определенно сладкая, но не приторно. - Курить вредно! – выпалил омега, проходя мимо. - Жить тоже, – усмехнулся Чонгук. Парень притормозил. - Готов поспорить, что Вы работаете полицейским или пожарным. Он подошел и с деловым видом сложил руки на груди. - В точку. - Я Сайен, – представился омега и протянул руку. – Можно Тэхен. - Чонгук. Альфа пожал чужую ладонь и ненадолго залип на очаровательном личике. Большие глаза, длинные густые ресницы, выраженная линия губ. И родинки. Природа выбрала для них необычные места. Чонгук обязательно нарисует портрет этого чуда. - Я тебя помню. Мы встретились возле лифта пару недель назад. Альфа кивнул. - А ты не из болтливых, – с ноткой грусти произнес Сайен. – Ладно, мне надо на прием. Постарайся не жить вредно. Живи в удовольствие. Он похлопал Гука по плечу и широко улыбнулся. Альфа уловил приятный аромат. До боли знакомый приятный аромат. Настолько знакомый, что вздрогнул и проводил омегу негодующим взглядом. Тело парализовало. Он хотел бы пошевелиться, догнать парня и поговорить, но шагу ступить не мог. Отпустило лишь через несколько минут, и Чонгук присел на лестницу, чтобы отдышаться. Прикрыл глаза, воссоздал мысленно образ. Вспомнил родинки. Сраные родинки, чтоб их! Пальцы сжались в кулаки. Он избавлялся от этого образа долгое время, и также долго искал его хоть в ком-то. Собравшись духом, альфа вернулся в больницу и решил подождать старого знакомого в холле на первом этаже. Сайен спустился через полчаса и сиял еще ярче, чем на улице. Завидев Чонгука, он помахал ему рукой и пошел в сторону парковки. Альфа почувствовал, как под ребрами трещат угли разгорающегося костра. Быстрыми шагами он нагнал омегу и схватил за руку. - Что ты делаешь? Куда мы идем? - Разговор есть, – процедил Чон сквозь зубы. - Отпусти. Мне больно. - Потерпишь! Они зашли в какой-то проулок между больничными корпусами, и альфа осмотрелся, убеждаясь, что камер здесь нет. Затем прижал омегу к стене и схватил за челюсть. Тот зажмурился, но не издал ни звука. - В глаза мне смотри! – потребовал Чонгук и слегка приложил парня головой. Сайен распахнул веки и заглянул не просто в глаза, а в бунтующую душу. У самого все сжалось в районе солнечного сплетения. В этих карих глазах разгорались костры, жаждущие сжечь одну единственную ведьму. Омега громко сглотнул и обхватил длинными пальцами чужое запястье. Гук зарычал в знак протеста, и Сайен руки убрал. Желудок от страха начало сводить. Альфа смотрит на него так, как никто никогда не смотрел. Этот животный страх продирает до костей, но он так привлекателен. Невозможно оторваться от этих языков пламени, которые так и рвутся приласкать нежную кожу и оставить ожоги. Чонгук смотрел в бесцветные глаза напротив и пытался подавить желание поцеловать, которое неожиданно взяло верх над желанием перегрызть глотку. Запах омеги усиливался рядом с ним и прорывался в ноздри со скоростью пули, которую он хочет пустить в эту голову, зараженную похотью. Альфа прикрыл веки и зарылся в волосы, вдыхая тот самый аромат, который не перепутает никогда и ни с чем. Который вечно будет сидеть в его подсознании. Не резкий, не навязчивый, но терпкий и насыщенный. - И тогда он понял, что чувствует себя одиноким среди толпы. Он вглядывался в чужие лица, чтобы найти хоть кого-то похожего на истинного из прошлого, куда попасть возможности больше нет. После этих слов омега затрясся со страшной силой. Чонгуку пришлось обнять его, чтобы унять дрожь. - Откуда ты знаешь эту сказку? – спросил Тэхен вибрирующим голосом. - Он оказался взаперти на свободе, – продолжил альфа, слыша всхлипы. – Он лишил себя зрения. - Лишил себя слуха. - Лишил себя будущего. - Лишил себя жизни. - Во имя любви. - Во имя прошлого. Омега обхватил ладонями чужое лицо и начал рассматривать его одичавшим взглядом. Запах альфы заставлял его испытывать сильнейшую боль в животе. Эту боль Тэхен предпочел бы никогда не чувствовать. - Вспомни меня, прошу, – прошептал Чонгук, приближаясь к губам. – Вспомни и исправь, что натворил. Сайен округлил глаза и резко отстранился. Зацепившись за шрам на щеке, омега тяжело задышал. Прошло 12 лет. Они не виделись гребаных 12 лет. - Прости, – еле шевеля губами, произнес омега и прижался к мощной груди. – Прости меня, Чонгук. - Простить?! – вскрикнул он, прикладываясь кулаком к стене рядом с чужим лицом. – Мне было всего лишь двенадцать! Сука, я был ребенком! Тэхен прикрыл лицо ладонями и громко заплакал, сокрушаясь о чувстве вины. Его истерику альфа наматывал себе же на шею и плотно затягивал. Душил их обоих. - Разве я не был слишком мал, чтобы ублажать течного омегу?! Разве не был?! Он сделал шаг назад, и парень сполз по стене. - Я из-за тебя несколько лет спать не мог, потому что твое лицо всплывало всякий раз, когда я закрывал глаза! Твой шепот я слышал даже сквозь наушники! Я настолько сильно тебя ненавидел, что искал в каждом… Сайен ему ничего ответить не смог. Только мотал головой в отрицании и рыдал. В какой-то момент Чонгуку даже стало его жаль, но подростковая обида, боль и воспоминания перекрыли обходные пути. Он схватил омегу за предплечье и вжал в стену с таким напором, словно пытался его с ней сравнять. Свободной рукой коснулся паха и ухмыльнулся. - С тех пор ничего не изменилось. Ты все такой же развратный и грязный. - Чонгук, – наконец издал голос омега. – Пожалуйста… - Нет. - Прошу тебя. - Нет! Даже не вздумай! - Поцелуй меня. Альфа вцепился в губы, которые однажды на вкус уже пробовал. Целовал жадно, обсасывал каждую, рычал от злости в поцелуй, но остановиться не мог. Запах малинового вина смешался с его и окутал обоих, дергая за нотки то древесной смолы, то ягод. Тэхен сминал подол чужой футболки, не позволяя себе прикоснуться к телу, которое когда-то уже вкусил. Той самой ночью его папа привел домой мальчишку, которого избили хулиганы. Той самой ночью омега почувствовал тянущую боль в животе и пришел в комнату к Чонгуку, прося о помощи. Ему тогда было семнадцать, но разница в возрасте его ни капли не смутила. Он пустил в ход все свои чары и совратил маленького альфу, привязав к себе навечно. Тэхен уже тогда понял, что Чонгук его истинный, но предпочел исчезнуть и выбросить мальчишку из жизни. Вот только жизнь оказалась с этим в корне не согласна. За все грехи нужно платить. - Я хочу послушать тебя. Как тогда. Омега спустил чужие руки к себе на ягодицы и издал тихий стон, когда широкие ладони крепко их сжали. - Еще. Еще раз, Тэхен. Снова тихий стон. - Я так ненавижу твой голос. - Это правильно. - Ненавижу твой запах. - Хорошо. - Ненавижу твое тело. - Продолжай. - Тебя. Целиком и полностью ненавижу тебя. Тэхен посмотрел по сторонам и запустил руку в чужие штаны, обхватывая член. Альфа прерывисто задышал и уткнулся носом ему в шею, чтобы как можно больше вобрать ненавистного запаха, в котором уловил нечто постороннее. Омега ласкает его, меняет темп, выбивая недовольное мычание, покрывает шею и плечи поцелуями. Даже сам стонать начал, настолько ему нравился процесс. - Быстрее, Тэхен. - Вот так? - Да. Блять, да. - Ненавидишь меня? - Всем сердцем. - Хочешь убить? - Хочу. - Тогда поцелуй. Обещаю, я умру. Чонгук желание исполнил, но был аккуратен. Хотелось плоть грязную разорвать, но кончить в нежную ладонь хотелось больше. Он залез под чужую футболку и оттянул соски, после чего темп в штанах увеличился. Повторил еще раз – получил укус нижней губы. Застонал в поцелуй, чувствуя, что осталась секунда «до», и омега резко спустился на колени и принял его в рот без остатка. Гук уперся ладонями в холодные стены и опустил голову, наблюдая, как Тэхен все слизывает, словно вернулся с голодного края. Жест приятный, но ненависти не убавил. - Если увижу тебя еще раз, точно убью, – прохрипел он, когда омега поднялся. - Ты уже меня убил. Желание покинуть мир добровольно еще никогда не играло во мне так сильно. Тэхен легко улыбнулся, вытер губы и посмотрел парню в глаза. - Твое лицо станет теперь моим ночным кошмаром. - Это правильно. Помни, кто ты есть. Альфа отодвинул ворот белой футболки и брезгливо сморщился. - Ты ко всему прочему еще и меченый. Надеюсь, от сделанного с ума сойдешь и в бреду до конца жизни останешься. Грязный. Развратный. Похотливый. Ублюдок. Омега смахнул подступившие слезы и оставил на чужих губах легкий поцелуй, который Чонгук ощущал даже спустя несколько минут после того, как Сайен исчез. Он нервно огляделся и побежал на парковку, но увидел лишь силуэт, который вновь превратился в дымку. Немного потупив в пустоту, альфа достал сигареты. Бегущей строкой пронеслось «курить вредно», но он на это лишь усмехнулся. Ненависть стояла комом в горле. Он не раз представлял, как будет кромсать омежье тело на кусочки и скармливать псам. Как запустит в эти волосы пальцы и причинит приятную боль, а потом тончайшим лезвием вскроет изящную шею. Но сейчас в груди засела обида: как Тэхен посмел его забыть, как посмел отдаться другому, как только смог спокойно жить после содеянного. Историю о путешественнике во времени Чонгук помнит дословно. Если его разбудят глубокой ночью, он перескажет без единой запинки. Тэхен рассказывал ее и зарывался в огненные волосы, пока альфа гладил его живот, на который излился, впервые попробовав омегу. Ему было всего лишь 12 лет. Отвратительно. Мерзко. Гадко. Люди в лифте зажимали носы, и Гук ощутил себя некомфортно. Дал себе мысленно затрещину и вышел, чтобы продолжить подъем пешком. - Не скучал? – с порога выпалил он блондину, но наткнулся на странный взгляд. - Вы слишком много курите! - И ты туда же… Юнги встал с кровати и подошел к нему поближе. - От Вас пахнет вкусным омегой. Примите, пожалуйста, душ. Я чувствителен к запахам. Он открыл дверь в ванную и рукой пригласил пройти. Чонгук замялся, но вспомнил людей из лифта и закатил глаза. - Хорошо. Не вздумай подглядывать, – пригрозил он пальцем. Блондин фыркнул. - Я люблю своего господина. Другие мужчины меня не интересуют. Про себя альфа отметил, что Хосоку хорошо бы поучиться манерам у этого светлого ребенка. На долю секунды загрустил и скрылся за дверью.***
Хосок вышел из машины и раскинул руки в стороны, потягиваясь. Его ключицу сутра освободили от тугой повязки, и теперь можно жить, как простой смертный. Он подхватил с заднего сиденья букет ромашек, которые так любит Юнги, и уверенно пошел в здание больницы. Телефон в кармане несколько раз провибрировал. Альфа открыл переписку с лаборантом из отдела криминалистики и закусил изнутри щеки. Его подозрения подтвердились. Он потер пальцами лоб и решил, что перекурит момент позже, потому что сердце было не на месте. Хотелось поскорее обнять котенка. Юнги лежал на кровати и смотрел телевизор, когда в дверях нарисовался его альфа. Он широко улыбнулся и босиком пошлепал в теплые объятия. - Вас так долго не было. Я очень соскучился, – с обидой в голосе произнес парень. - Прости, котенок. Я был занят. Но я тоже скучал. - Знаю. Чонгук мне рассказал. Спасибо, что отправили его за мной присмотреть. Нам было очень хорошо. Хосок нахмурился, но вопросов задавать не стал. Однако, ревность снова стукнула в висок. - Кароче, я решил футболку постирать, потому что от нее несло омегой. Поэтому в халате… – раздался голос позади. – Ты че тут забыл? Я неясно выразился?! Чонгук вышел из душа с мокрыми волосами и полуобнаженный. Омега смущенно отвел глаза, а вот Хосок заразился недопониманием и с разбега прижал молодого альфу к двери, водя носом в районе лица. Но кроме дешевого геля для душа ничего не уловил. - Это, нахуй, че за новости, Гук? - Да иди ты к черту. Юнги сам меня мыться отправил, потому что к запахам чувствителен. - Так, сука, хочется тебя размазать, да не могу. Родного брата готов убить, а на тебя рука не поднимается. - Зато у меня желания тебя прикончить, хоть отбавляй. Хосок ослабил хватку, но красноволосый все равно уловил легкий бриз ошибочных подозрений. Однако, удивился, что не получил по роже. Старший вернулся к своему омеге и прошелся по нему носом, вычисляя посторонние запахи. Только после этого успокоился и достал телефон, протягивая Гуку. - Вот. Читай внимательно. Чонгук посмотрел в экран. Глаза забегали и начали расширяться. За жалкие тридцать секунд его лицо успело выразить всевозможные эмоции, но последней все же оказался шок. Он нервно посмотрел на Хосока, затем на Юнги, который испугался потасовки и вжимался в истинного. - Извини, пришлось залезть в твой шкафчик. Младший не ответил и начал массировать виски, пытаясь усвоить полученную информацию. Он присел на карточки, сложил руки в замок и коснулся лба. Затем поднялся и стал наворачивать круги по палате. И так повторил несколько раз. - Что случилось? – спросил Юнги, карабкаясь к возлюбленному на руки. Альфа тяжело вздохнул. - Котенок, ты ведь знаешь, что Чонгук твой временный опекун, пока ты в больнице? - Знаю. - Дело в том, что он твой настоящий опекун, – продолжил Хосок, подкидывая легкое тело, чтобы взять поудобнее. Юнги непонимающе на него уставился. - Что это значит? - Чонгук – твой старший брат. Омега округлил глаза и резко повернулся к молодому альфе, который смотрел на него глазами не меньше. - Родной? – пролепетал он. - У вас один папа. Глазки маленького человека наполнились слезами, невольно глотать слезы начал и Чонгук. Все, что произошло до этого самого момента, альфа вычеркнул, смял и растоптал. Он смотрел на хрупкое создание и не мог поверить: в нескольких метрах находится его кровь. Жмется к другому, исподлобья выглядывая, но, даже такой хмурый, он – самая яркая часть чонгуковского мира. - Можно к нему подойти? – шепотом спросил Юнги и задрыгал ногами, чтобы его опустили. Хосок кивнул и поставил парня на пол. Омега осторожно подошел к Чонгуку и начал гулять пальчиками по лицу, трогая нос, уши, губы, даже брови. Затем принюхался и обхватил мощную талию. - Я понял. Это мирра и цитрус, который ты не любишь. - Да, мирра и цитрус, который я не люблю. Чонгук сгреб младшего брата в объятия и уткнулся лицом в макушку, жмурясь от нахлынувших слез. Иначе, как чудом, это свалившееся на их плечи общее счастье не назовешь. Юнги плакал вместе с ним, ерзая щекой по теплой груди, подслушивая стук сердца, которое качает ту же жидкость, что течет в нем самом. - Ты ведь больше не оставишь меня? – спросил он, поднимая голову. - Конечно, нет. Никогда не оставлю. - И будешь меня любить? - Буду. Обязательно буду. Иди-ка на ручки. Юнги обвил его ногами и удобно расположился на поясе. Хосок все это время смотрел в окно, чтобы не мешать двум сердцам соединиться и пощупать души друг друга. Он не верил, что эти двое истинные, потому что собственничество вовремя подсказало, где выход, и решил сделать тест ДНК. Себя тоже добавил. На всякий случай. - Я могу называть тебя братиком? – не унимался омега. – Мы ведь из одного животика. - Называй, – ответил Гук и принялся зацеловывать розовые щечки. Младший хихикнул и сморщился. - Щекотно! - Потерпи немного. Дай мне тебя попробовать. Ты такой вкусный. Самый замечательный. - Тебе же не нравятся апельсины! - Я исправлюсь. Обещаю. Чонгук не любил запах апельсинов лишь по одной причине – так пахло от папы, который его бросил. Теперь, глядя на сокровище, которое горе-родитель создал, он видит их схожесть. Омега такой же миниатюрный, с лисьими глазками, с тем же тоненьким голоском и солнечным ароматом. Юнги послушно растекся в ласках и умиротворенно выдохнул. У него есть брат. Он в этом мире не один. Чонгук нашелся по зову крови, по зову предков. Если бы альфа только знал, что где-то в Сеуле его ждет кроха в детском приюте, он бы его обязательно забрал. Никогда бы не допустил, чтобы грязная рука похитителя коснулась бледной кожи, чтобы его младший страдал и плакал от боли. По состоянию на текущую дату слабость Чон Чонгука обнаружена.