***
Спустя полчаса тёмного, безликого и сырого метро, которое совсем не впечатляло ни красотой, ни масштабностью, а также тряски на сумасшедшем микроавтобусе, Эхнатон сошёл на нужной остановке, махнув друзьям следовать за ним. Он был, как всегда, невозмутим, шёл, как будто знал здесь каждый переулок и дом. Ни Джин, ни Курт ни разу не видели, чтобы он сверялся с картой. Курт выпал из микроавтобуса последним и глубоко выдохнул, опустив руку на колено. Его сильно штормило, а последние пятнадцать минут тряски с непрерывными арабскими экспрессивными выкриками пассажиров и кондуктора, сломило его терпеливый дух. Голова раскалывалась, а ноги были ватными и отказывались слушаться. Хотелось оказаться в отеле, за десертным столом, пить чай, а не мотаться по жаре с лихими водителями. — Ненавижу общественный транспорт, — проворчал Курт. Джин сочувственно положила руку ему на плечо. Они молча догнали Эхнатона. — Что это за место? — поинтересовалась Джин. — Самый большой и древний базар в Африке, — Эхнатон прищурился, глядя ввысь, в безоблачное небо, а потом на тесно стоящие жилые дома. Они оказались в этом районе в самый разгар дня. К базару со всех сторон устремлялись местные жители, кое-где можно было различить медлительных туристов в солнечных очках, потерянно оглядывающихся по сторонам. Находчивые, гостеприимные арабы тут же зазывали их в свои шатры, чтобы показать свои сокровища. Уже отсюда, издалека, чувствовался аромат специй, самых разнообразных, манящих и рисующих в воображении аппетитные блюда. Эхнатон, не сворачивая на рынок, прошёл в узкий проулок, в поисках нужного дома. Улочка была извилистая, надёжно скрывшая от них все звуки и запахи рынка. Было душно и пахло пыльным нагретым камнем. Эхнатон остановился у входа в дом, выделявшийся среди всех остальных — у него не осыпались стены, был ровный, приятный фасад, даже чем-то украшенный. Дверь была чистая, новая, разве что с потёртой в некоторых местах ручкой. Курт облизнул сухие губы, надеясь, что хозяин дома нальёт им пару стаканов воды. От жары было не спастись даже в тенистом проулке. Эхнатон постучал в дверь и отошёл, тут же оглядывая окна. На втором этаже дёрнулась красная портьера, но никто не выглянул. Через пару минут, щёлкнув, открылась входная дверь, и на пороге предстала девушка в светло-сером хиджабе и длинном васильковом платье, расшитом стеклярусом. Она оглядела троих, но поздоровалась, улыбнувшись, только с Эхнатоном. — Господин ждал вас одного, — сказала она по-арабски. Эхнатон поднял бровь. — Это мои друзья, — ответил он. Девушка слегка поклонилась и, помедлив, пропустила их внутрь. Джин и Курт переглянулись. Джин сочувственно взглянула на незнакомку. Девушка повела их наверх, в одну из прекрасных светлых комнат, обустроенных подобно царским палатам. Персидские ковры висели на стенах и стелились на полу, дорогие ткани струились по окнам, вазы различной формы и высоты встречались то на полу, то на настенных полках, то на столиках, аккуратно поставленные на вышитые льняные салфетки. Казалось, было странным, что человек столь богатый, ютился здесь, а не в отдельном закрытом квартале для сливок общества. Хозяин дома оказался высоким худощавым господином в длинных многослойных одеждах с повязанной на голове куфией. Он не носил бороды, был бледен, длинный прямой нос подчеркивал скулы. Подбородок был всегда приподнят, отчего взгляд чёрных глаз казался высокомерным и холодным. Курт сразу понял, что с таким человеком лучше не спорить. Девушка в хиджабе подошла к нему и, склонив голову, что-то прошептала. Хозяин дома по-арабски отправил её принести чай и кувшин чистой воды гостям. — Значит, вы из Америки? — с акцентом по-английски начал хозяин. Эхнатон кивнул. — Меня зовут… Аменемхет. Я не думал, что ты приведёшь друзей, — он окинул взглядом Курта и Джин. Она почувствовала некоторое недовольство в его мыслях, точно один его план рушился за другим. Но никакой враждебности в нём не наблюдалось, ни внутри, ни снаружи. — Впрочем, — Аменемхет улыбнулся уголками рта, — сейчас это уже неважно. Как зовут тебя, юноша? — Эхнатон. — Прекрасно, замечательно… чувствую, ты пришёл сюда за ответами. Ты ищешь медальон великого Эн Сабах Нура, мой мальчик? Девушка в хиджабе вернулась с подносом и поставила на столик вазочки со сладостями и фарфоровый сервиз с удивительными расписными фиолетовыми розами. Легко перемещаясь, она грациозно налила во все чашки ароматный напиток. Курт на секунду почувствовал себя как в гостях у троюродной тёти двоюродного брата — сидишь на краешке шикарного дивана с выпрямленной спиной и скованными коленями, не можешь шелохнуться и спросить, где туалет, а тебе уже наливают третью чашку чая. С той только разницей, что это было похоже на приём у знатного египетского вельможи. На который его, кстати, совсем не приглашали. — Да, я надеялся, что он у вас, — прямо ответил Эхнатон, беря протянутое блюдечко с чашкой. На секунду он бросил на неё взгляд, и его голова закружилась. Эхнатон зажмурился, и чашка, задрожав, выронила пару капель через край. Джин обеспокоенно взяла блюдечко из его рук. — Прошу прощения, — Эхнатон выдохнул и открыл глаза, — не знаю, что на меня нашло. — Хорошо, что ты не уронил её на пол, — добродушно усмехнулся Аменемхет, — это фамильный сервиз. Из него ещё мой отец чай пил, дорог он мне как память. Эхнатон ещё раз извинился и взял из вазочки печенье. Джин не переставала с волнением смотреть на него. — Есть у меня кое-что для тебя, мой мальчик, ты прав. Курт навострил уши, продолжая как примерный гость прихлёбывать чаёк из чашки и закусывать кунжутной халвой. Аменемхет встал и пошёл к вытянутому во всю стену большому книжному шкафу.***
— Чёрт, кажется я понял, почему на этой колымаге нельзя выезжать в город, — Логан задумчиво покрутил на пальце ключи, — на ней даже сигнализации нет. А-ну кто умыкнёт. В пустыне с этим сложнее. — Я тебя умоляю, кому она нужна? — Ванда вышла из джипа и хлопнула дверью. — Если так переживаешь за неё, можешь посидеть тут. Я сама справлюсь. — Я не за неё переживаю, а за свои 250 долларов, — хмыкнул Логан, — хм, может колесо проткнуть? — Достаточно и того, что без ключей она не заведётся. Пойдём уже. Ванда отбросила волосы за спину и двинулась к Каирскому музею. Логан что-то проворчал и догнал её. Территория музея была шумной и многолюдной. Монументальное красное здание действовало как магнит для туристов, привлекая толпы отдыхающих и желающих пофотографироваться у экспонатов, выставленных перед фасадом. Логан оценивающе посмотрел на безносого каменного сфинкса, мимо которого они прошли. Ванда купила два билета внутрь на открытие выставки у активного араба, который тут же сказал ей, какая она красивая и предложил по скидке взять тур к египетским водопадам и экскурсию в музей Луксора. Ванда отошла. Они с Логаном прошли мимо гуляющих ко входу, где уже выстроилась небольшая очередь. Логан вздохнул. Очередь двигалась медленно. За это время он успел проверить телефон и удостовериться, что ни Джин, ни Скотт не написали ни слова. Спустя десять минут они оказались в прохладном холле музея, где проходила проверка билетов, а после посетители приглашались пройти сквозь металлодетекторы к началу экспозиции. Ванда с любопытством оглядывала высокие потолки и балконы второго этажа. Свет, тонкий, почти незримый, оседал на тёплых каменных поверхностях, освещал экспонаты и гигантскую статую фараона. Тёплыми поверхности были, конечно, в зрительном восприятии, при прикосновении оказываясь холодными как лёд. Ванда прошла сквозь рамку и в восхищении огляделась. Этот просторный зал был главным залом музея, хранящим в себе такую древность, что и представить страшно. Каменный огромный саркофаг… статуи… от размышлений о тысячелетней истории её прервал писк металлоискателя. Охранники в светлых рубашках добросовестно остановили Логана и ещё раз обыскали его. Тот тяжело вздохнул. — У меня нет оружия, это протез, — по-арабски сказал он, — искусственная нога, понимаете? Охранники отпустили его сквозь пропищавшую рамку, непонятно, чему больше удивившись, наличию протеза или знанию их языка. — О, да ты знаешь язык, — Ванда дёрнула бровью, — мог бы и раньше сказать, когда я, как аниматор, пыталась объяснить арабу на улице, что мне нужны билеты на выставку, а не на общую экспозицию. — Было забавно, я не хотел лишать тебя такого удовольствия, — Логан усмехнулся. — К тому же он всё равно впарил тебе общий билет на всё, что вообще есть. — Вот урод. Я-то думаю, что так дорого вышло. Что ж, придётся обойти всё. — Вот ещё, — Логан хмыкнул и двинулся по указателям к нужному им залу. Выставка была пропиарена с размахом не только в газете. Огромный цветной стенд сообщал посетителям обо всех ценностях редких экспонатов, которые специально достали из закромов музея и приурочили к какой-то там памятной дате. Сама комната была небольшой, уставленной стеклянными ящиками на деревянных постаментах по всему периметру. Прямо у входа можно было бесплатно взять журнальчик об экспонатах на трёх языках. Ванда вытащила один из подставки, чтобы на досуге полистать вечерком после душа. Логан начал обход стеклянных витрин, взглядом отсеивая мелкие кольца, налобные и височные украшения и цепляясь за любого рода подвески и изображения скарабея. Ванда пошла с противоположного конца. Выставка почему-то, несмотря на громкий пиар, не пользовалась большой популярностью. Было странно, что зал редел, но новых посетителей так и не было. — Глянь-ка, — Логан позвал её, и Ванда подошла, чтобы увидеть под стеклом красную пустую подушечку с табличкой "Экспонат временно недоступен". — Здесь он был, — он показал на надпись на стене, которая датировала "медальон-скарабей" четвёртым тысячелетием до новой эры. — Где он? Его что, почистить забрали? Я не собираюсь платить за билет завтра, — хмыкнула Ванда. Логан уловил шестым чувством подозрительный шум и обернулся. Зал был пуст. — Уходим, — сквозь зубы бросил он и, чтобы Ванда не упрямилась, схватил её за локоть. Едва они дошли до середины зала, как со входа и всех запасных дверей выскочили полицейские с выставленным вперёд оружием. — Не двигаться, — приказал один из них и сделал головой знак другому, чтобы замкнуть окружение. Логан сжал кулак. Ванда выпрямилась и напряглась. — В чём дело? — спросил Логан, тоже выпрямляясь, решив, что ещё рано готовиться к бою. — Ориентировка на вас утром поступила. Ограбить музей хотели? — Ложные у вас сведения, — оскалился Логан, — мы просто туристы. — Да-да, американские туристы, хотели выкрасть нашего скарабея? — Послушайте! — вспылила Ванда. — Успеем поговорить. Давайте, руки за голову, медленно. Логан, борясь с желанием всех вынести, медленно выполнил приказ. Ванда сделала то же самое. Она мучалась с мыслью, что одним своим желанием может всю полицию уложить на лопатки, но понимала, так же, как и Логан, что незачем осложнять ситуацию. Полицейские надели на них наручники и увели из зала. Логана увели в одну из служебных комнат, а Ванду — в пустующий кабинет директора музея. — Итак, откуда вы знаете арабский? Вы шпион? — молодой следователь сел перед Логаном в кресло. — Нет. Скажем так, я полиглот. Причём здесь язык? * — Мисс, меняли ли вы облик, прежде чем совершить экскурсию в наш музей? — Нет, — ощетинилась Ванда, — причём здесь это? * — Как ваше имя? — следователь старательно выводил буквы. — Джеймс Хоулетт. Могу я задать встречный вопрос? — Вопросы здесь задаю я. * — Назовите своё имя. — Ванда Максимофф, — она сощурилась, взглядом просверливая полицейского насквозь. Но тот даже не поднял головы. — Мисс Максимофф, это правда, что вы хотели украсть медальон? — Неправда, мы просто туристы. * — Вы носите с собой оружие, мистер Хоулетт? — Как же я ненавижу эти вопросы, — проворчал Логан по-английски, потом, заметив вопросительный взгляд следователя, ответил на его родном, — нет у меня оружия. — Утром мы получили ориентировку на вас от некоего добропорядочного гражданина. Он заявил, что вы приехали в нашу страну, чтобы украсть скарабея и поэтому работники музея были проинформированы о вашем приходе. Наше доверенное лицо сообщило, что вы будете в компании некой дамы, но по описанию задержанная не подходит. Вы уговорили эту девушку пойти с вами в музей? — Что? Логан лихорадочно соображал. Значит, некто "доверенное лицо" думал, что он появится в музее вместе с Джин. Подслушать такое… кто бы это мог быть? — Мистер Хоулетт, когда вы приехали в Египет? Вашей фамилии нет ни в одной посадочной карте ни сегодня, ни вчера ни на одном виде транспорта. Вы пересекли границу тайно? У вас есть виза на пребывание в нашей стране? Логан захотел перевернуть на него стол. Да уж, из такой ситуации сухим из воды выйти не получится. * — Как давно вы знаете мужчину, задержанного с вами? — Года четыре, — Ванда пожала плечами. — Вы состоите с ним в каких-либо отношениях? — Упаси боже, — Ванда отвернулась, — а у вас будут вопросы по существу? — С какой целью вы прибыли в Египет? — Я же сказала, с туристической. Мы с друзьями просто решили отдохнуть, один наш друг — местный, он очень хотел на родине побывать, — Ванда увлеклась, — а скарабей — это же красивая легенда, мы просто увидели фото в газете и решили вживую посмотреть. Зачем он нам сдался? * — Молчите? Где ваша напарница, мистер Хоулетт? Мы караулим входы на случай её появления. Какой у вас был план? Она должна была появиться позже? "Идиоты. Идиоты. Идиоты" — Вы не молчите. Мы готовы вас выслушать. "Готовы выслушать? Знаю я, как это называется. О ком вам нужно беспокоиться, так это о своём доверенном лице. И о своём лице…" — С чего вы вообще взяли, что вам сказали правду? Когда о таком предупреждают — нужно брать с поличным, а не выдвигать голословные обвинения, — фыркнул Логан. — Почему же голословные? — А что, вы считаете, что два безоружных человека могут просто средь бела дня при куче туристов разбить локотком стекло, вытащить артефакт и выбежать через парадный вход? Но зато если мне придёт в голову накатать ориентировку на моего соседа по этажу, что он собрался обчистить Луксор, так вы его так сразу и повяжете? Это бред. И мне нечего вам больше сказать. * — Хорошо, мисс Максимофф, вы можете быть свободны, — после пары вопросов полицейский признал, что предъявить ей нечего. С неё сняли наручники. И отдали паспорт. — А Логан? — спросила она, потирая запястья. — Кто? — Мужчина, которого со мной задержали? — Хм, а при задержании он назвался иначе. Что ж, его мы отпустить не можем до окончания следствия. Очевидно, что мы имеем дело с правительственным шпионажем. — Что? Ванда рассмеялась, но ей уже открыли дверь и настойчиво выпроводили. Она вышла и фыркнула. Несколько полицейских на всякий случай сопроводили её до выхода из музея. Ванда вышла на залитую солнцем жаркую площадь, сощурилась от солнца и закатила глаза. Она знала, что за ней наблюдают и, возможно, отправят хвост. Нужно было срочно связаться с Джин, ведь она была единственным человеком, кто мог бы эту ситуацию исправить. Ванда достала телефон.***
— Скоотт! — снова завопил Джейсон. Саммерс уже готов был сорвать с себя очки, как Чензира ловко перехватил его руку. — Не надо брат, это ведь шутка! — Шутка? Какая ещё шутка? — Джейсону было не смешно. В подвале зажёгся свет, не от фонарей, а обычный бледный свет люминисцентных ламп под потолком. Мумия замерла, не дойдя до Джейсона метр. Чензира вынырнул из-за спины "фараона". — Это кукла. Роботизированная кукла. Это представление, — пояснил он, — познакомьтесь, мы называем его Амончиком. — На такого Амончика можно смело заказывать омончик, — слабо сказал Джейсон, недоверчиво косясь на Чензиру, — зачем это всё? — Легенда должна быть живой, чтобы в неё поверили, — гид опустил руку фараону и понёс его в саркофаг, — обычно во время экскурсии всегда кто-нибудь замечает, что саркофаг открыт. Потом выясняем, что там пусто, а там… немного спецэффектов, и Амончик всё делает сам. — Выходит, это всё ненастоящее? — Китти разочарованно подошла к алтарю. — Настоящее, — возразил гид, — просто сейчас этим людей не удивишь. Зрелища им подавай. А легенда ведь… чудо. Священный скарабей. — То есть, здесь его нет? — на этот раз разочаровался Джейсон. — Нет, конечно, это же такая ценность, по слухам, он в Каирском музее хранится. Можете сходить, посмотреть, если повезёт. Его редко выставляют. Джейсон вздохнул, подумав, что они зря потеряли время. Скотт, заметив это, подбодрил его, положив руку на плечо. Гид всполошился. — То, что я раскрыл вам эту тайну, это должно остаться между нами. Просто вы единственные туристы, которые захотели сразиться с мумией. Обычно все убегают… не мог я допустить, чтобы вы Амончика повредили… — он улыбнулся, — так что играем до конца. Идём наверх, продолжим экскурсию. Все трое согласно кивнули.***
Аменемхет вернулся от шкафа с огромной книгой в руках. Тёмно-бордовая, обтянутая кожей, с серебряными уголками, внушительная такая энциклопедия. — Это жизнеописание самого Эн Сабах Нура, — с гордостью сказал владелец, — не скажу, где взял, ты всё равно не поверишь. Но я решил отдать его тебе. — Мне? Но почему? Вы что, пророк какой-то? Почему столько внимания? — Видишь ли, — Аменемхет водрузил книгу на свободный столик, и тот опасливо пошатнулся, — я не пророк, но я знавал такового. В общем, началось всё, опять же с коллекции. Как ты понял, человек я богатый, предки мои были знатными людьми, а у меня, ха, и та, одна служанка осталась. Ты не подумай, я ей плачу, всё законно… осталась у меня от них богатая коллекция, и среди них — шкатулка с сокровищами Эн Сабах Нура. Уважали его мои родители. Но суть не в этом, а в том, что не знал никто силы их истинной, пока книга мне эта на глаза не попалась. В ней много легенд рассказано, но все они правдивы. Я стал беречь шкатулку, но пришёл тот день, когда сокровища у меня выкрали. Всё, кроме браслетов, они в ту ночь на мне были. Было это всего пару месяцев назад, и тогда же я встретил старца-пророка. Сказал он мне, что парень поможет мне найти утраченное. И описал тебя так подробно, настоящий пророк. Он же и посоветовал мне продать браслеты торговцу. Сказал, что это приведёт тебя ко мне. И сказал, что должен я буду отдать тебе взамен книгу. Вот и отдаю. Пусть она поможет тебе вернуть мои сокровища. Все слушали Аменемхета с открытым ртом. Джин чувствовала, что он говорит правду, но никак не могла уловить в его мыслях образ того пророка, что его направил. — Кольцо и брошь находятся в Америке, — помедлив, сказал Эхнатон, — что если мы зря приехали, и медальон тоже там? — Может и нет, — сказала Джин, — в музее… Аменемхет, долгое время делавший вид, что других гостей, кроме Эхнатона, нет, всё же вмешался. — В Каирском музее никогда не было медальона. Как и прочих артефактов. То, что там находится — очень удачная копия. Эн Сабах Нур сделал такую на случай, если медальон решат украсть, но он не наделял его силой. Копия попала археологам после раскопок в его дворце в прошлом веке, но поверьте, настоящий артефакт не там. — Я попробую отыскать его, — Эхнатон поднялся, — и верну вам. Он взял книгу со столика. Она оказалась тяжеленной. — Спасибо, Эхнатон, — Аменемхет улыбнулся и вдруг, подойдя, обнял его. Эхнатон замер в немом изумлении. Хозяин дома быстро отпустил его и, отвернувшись, скрылся в другой комнате. — Ты как? — Джин тронула Эхнатона за плечо. — В порядке, — тот качнул головой, — пойдёмте отсюда. Друзья вышли в проулок и некоторое время молчали. — Выходит, у нас снова ни единой зацепки? — спросил Курт. — Эта книга, наверняка, в ней что-то есть, — сказал Эхнатон. — В ней история, — перебила его Джин, — мифы и легенды. Это всё неважно. Сейчас. Она говорила резко, и ни Курт, ни Эхнатон не ожидали от неё таких слов. — Неужели ты не видишь, что это очередная ловушка? — спросила она. — Ловушка на твоё любопытство. Вчера — мистер Джонс просил собрать коллекцию, сегодня — Аменемхет. Завтра, директор Каирского музея будет умолять тебя поделиться сокровищами императора для египетского народа. Эхнатон, пожалуйста, давай вернёмся домой… — Джин… я… — он был слегка удивлён её горячими словами, — я правда хочу помочь. — Зачем? Как ты думаешь, сколько ему лет? Он говорит так, как будто его родители жили при Апокалипсисе, а сам он и писал эту книгу, — Джин бросила на неё обеспокоенный взгляд, — посмотри на него внимательно, как он говорит, какую одежду носит, он вообще не из этого века. На твоём месте я бы не помогала всем подряд. Джин сочувственно взглянула на него и первая вышла на оживлённую улицу, ведущую к базару. — Ну… в чём-то она права, — Курт пожал плечами, — они используют тебя. Но я бы на твоём месте всё равно бы дошёл до конца, — он подмигнул ему. Они вышли к базару. — Давайте, купим каких-нибудь специй или сувенирчиков, — улыбнулся Курт, — когда ещё тут будем? Эхнатон пожал плечами, задумавшись над словами друзей. Тяжёлая книга в его руках обещала ему новые ответы и новые увлекательные открытия. С другой стороны… весь этот хаос вокруг сокровищ ему не нравился. Единственное, что он хотел — найти медальон раньше… Синистра. Эхнатон остановился. Напротив него, у обувной лавки, стоял закутанный в одежды человек. Несмотря на то, что он прикрывался тканями, Эхнатон заметил его бледное лицо и леденящие душу глаза. Синистр следил за ним. Он ничего не делал. Ни прятался, ни пытался убежать. Он просто стоял и смотрел, как будто это была кукла, а не живой человек. Эхнатон услышал за спиной тихий вздох Джин. Синистр перевёл взгляд на книгу в руках Эхнатона, а потом мирно поднял ладони. — Я просто хочу поговорить с тобой. С глазу на глаз. Никаких угроз, шантажа и сделок. Просто приходи через два дня в полдень к пирамиде Хефрена. Эхнатон отвернулся. Бледная Джин следила взглядом за уходящим Синистром и даже не сразу услышала, как звонил телефон. — Алло? — слабым голосом произнесла она и тут же побледнела ещё сильней. — Курт, нам срочно нужно в Каирский музей, — она схватила его под руку. В её глазах мелькнул страх.