***
Легкий сквозняк легонько проникал в затемненное жилище, щекоча холодом ступни двух людей. Мужчина мерно растирал пестиком свежие ягоды в ступке, попутно слушая гостью, эмоционально рассказывающую о своей проблеме. Она хочет перебраться в ближайший город вместе с молодым человеком, но совершенно не представляет, как там жить и чем заниматься. Честно – травнику не очень хочется помогать с тем, что не относится к ботанике, однако есть один человек, на которого можно спихнуть дельце. Надо направить её к Кёдзи, пусть возвращает должок за то, что Дазай познакомил бородача с женой. Хоть у него самого в тот момент на красотку были другие планы. – Ёри, у меня друг есть в Зальцбурге, куда ты отправляешься, – начал он, откладывая своё дело, и направился к вертикальной лесенке на чердак. На нём хранятся все его вещи в сундуках ещё со времен, когда он был городским щеглом, не знавшим цены труду. – Он поможет вам устроиться там, всё расскажет о жизни и делах насущных. Сейчас, мне надо найти кое-что. Та с надеждой выдохнула, обрадовавшись, что обратилась к нужному человеку. Осаму взобрался наверх и застыл на месте. Среди летающей пыли и дряхлых деревянных сундуков на полу лежит что-то, свернутое в ткань. Он точно помнит, что среди пожитков подобного не было. Не верится, что травнику решили подкинуть ненужное барахло или сглазить проклятым предметом. Тем не менее, огромного свертка тут быть не должно. – Дазай-сан, с вами всё хорошо? Мужчина несколько раз моргнул и решил попозже разобраться с подозрительным приобретением в доме. – А, да, просто голова закружилась, не восстановился ещё, – отмахнулся тот, невольно вспоминая события трехмесячной давности. Он уже полностью окреп с тех пор, иногда расчесывая место укуса. Хозяин жилища начал копаться в одном из сундуков, то и дело поглядывая на нечто в ткани и отгоняя мысли, что оно, возможно, дышит. Отыскав нужную вещь, мужчина спустился, сохраняя невозмутимый вид, и передал какое-то затертое кольцо гостье. – Вот, его зовут Кёдзи Сакамото, он работает в трактире «Белая кошка». С этой вещью скажите, что вы от меня. – Спасибо большое, господин лекарь. Вы очень нас выручили. – Не за что. И я не совсем лекарь. Мужчина попрощался с девушкой и выпроводил её на улицу. Затем закрыл дверь, с подозрением уставившись на потолок. Уже на темном чердаке он аккуратно подошел к огромному свертку и резким движением скинул ткань. На него недовольно уставилась пара красноватых глаз. Затем они сомкнулись, а их обладатель продолжил обессилено лежать на боку. Вся одежда была в пятнах как будто бы крови, но более темной. Ни живой, ни мертвый. Как он здесь вообще оказался? Нет, его сюда не притащили, на полу только следов обуви. Сам, значит, пришел. Он выглядел слабым и уязвимым. Его дыхание едва слышно, а выражение лица невероятно уставшее и замученное. А теперь он перестал реагировать на что-либо, даже когда Дазай ощутимо толкнул безвольное тело. Звёздочка снова решила упасть к нему. Теперь только не к ногам, а на голову. Мужчина тяжело вздохнул, взвешивая все за и против. Непонятно, что с этим делать. Однако просто сдать его церкви или вытащить на солнце не хотелось. Буквально, в его руках нечисть, с которой можно сделать всё, что душа пожелает. Может, получится узнать что-то интересное о вампирах или попросить об особом одолжении? Нет, ни за что его не отдаст, он так мило засмущался в последнюю встречу. Хотя сам Дазай тоже с двоякими чувствами вспоминает реакцию своего тела. Ну, за всё это время он смог договориться с собой и сделать вывод, что совершенно не против повторить. Решено. Дазай спустился, взял свежеприготовленный можжевеловый бальзам со скользящим стеблем, мокрую ткань и лучину, чтобы получше осмотреть пациента. Сопротивления он не встретил, даже когда раздел того догола, лишь недовольное шипение и тщетные попытки хотя бы открыть глаза показывали попытки остановить посягательство. Травник старался не обращать внимания на ужасающие раны, больше похожие на дыры, сквозь которые можно было взглянуть, если бы не полумрак. В некоторых местах как будто пытались оторвать кусок мяса, или смогли, просто успело прирасти и восстановиться. Черт, что за животное может сотворить такое? Процессом явно наслаждались. Выдержка потихоньку переставала справляться, Дазай промыл раны, намазал можжевеловый бальзам и аккуратно перевязал, как мог, стараясь не двигать раненого вообще. Всё. Хватит. Невозможно больше на это смотреть.***
В благодарность за помощь травнику подарили корзинку спелых яблок. Как раз после усердной работы над необычным пациентом захотелось подкрепиться. Смеркалось. В домишке зажглась лучина, а угольный стержень заскользил по страницам слегка потрепанной книжки. «Кровь красного, но более темного цвета, чем у обычного человека». Хруст яблока. Шум где-то над головой. Проснулся? Уже наверху лучина осветила грозные алые глаза, готовые порвать в клочья, если приблизишься. Дазай с двумя яблоками уселся на расстоянии вытянутой руки и с победной ухмылкой уставился на ослабленную нечисть. – На меня не действуют человеческие лекарства. – А ещё на тебя не действует чувство благодарности. Я, между прочим, днём тебя нашел. Оскал. Черт, этот звереныш опять начинает заводить его. – Почему? – А ты догадайся, трусишка, сбегающий, как только начинается самое интересное. – Ты отвратителен. – Ты тоже, нечистая сила. Кстати, почему именно моё жилище? Травки понравились? Вампир лишь цыкнул, нервно отводя взгляд в сторону. «Не могу же я ему сказать, что из-за метки поблизости мне спокойнее регенерировать?» Карие глаза сощурились, выискивая в реакции собеседника ответ на свой вопрос. Похоже, ещё рано расспрашивать его о случившемся, ему попросту не доверяют. Дазай устало потянулся и с грустным вздохом удалился вниз. Долгого разговора под перекус не произошло. Ну и ладно, у них ещё много времени. Так ночь сменилась утром. Поздняя ботаническая пташка едва разлепила глаза только ближе к полудню и из-за любопытства решила проведать нового соседа. Его встретила всё та же дремлющая спина и недовольное фырчанье при попытке разбудить и договорить. Взгляд наткнулся на два огрызка от яблок, которые он принес вчера. И забыл, оставив здесь. Интересно. Страницы заметок обрастали всё новыми записями: «Может есть яблоки. Даже попытался отобрать, когда проснулся». Нечисть днём вообще не реагировал на Дазая, лишь что-то ворчал себе под нос и иногда пытался отмахнуться, как от назойливой мухи. Вампир вообще способен защитить себя днём? Уже подходя с ножом и четким намерением оставить пару порезов на и без того истерзанном теле, любопытствующий тут же ловит враждебный взгляд с другой стороны чердака. – Ты чего удумал? «Похоже, способен во сне на интуитивном уровне чувствовать опасность». Ну, раз взялся лечить нечисть, то надо и поухаживать за ним. За день пришлось изрядно потрудиться: натаскать наверх сено, найти старое одеяло вместо той поношенной тряпки, которой пациент укрывается, подлатать его, и затем уложить самого раненого. Фух. Не богато, конечно, но лучше, чем весь день и ночь лежать на полу с такими увечьями. Кстати, чем он ночью занимается вообще, если сил хватает только ползти? Он ни разу на ноги не вставал ещё. Хоть и прошло всего несколько дней, ему не должно было стать лучше? Теперь хотя бы приставучего Осаму по ночам больше не игнорировали при попытках разговорить соседа сверху. Дазай не любит субпродукты. Но так получилось, что односельчане их обожают и охотно ими делятся. Уже вечером, измельчая подарки, чтобы они перестали быть похожим на нечто несъедобное, городская неженка увидела, как с чердака высовывается чья-то голова. – Что это? – Печень. – Дай. И существо буквально заглотило целый неразделанный кусок ужаса с жилками не жуя. «С удовольствием ест коровью печень. До этого выглядел слабым и голодным, после – словно полегчало, и обратно спрятался». Новые открытия о личности самой нечисти тоже не обходили внимание человека: «Подрался со мной на палках одной рукой, даже не вставая, и победил. Обидно. Теперь я должен не появляться перед ним тысячу лет». «Смешно злится, когда пытаюсь вывести его на контакт». «День 12. Всё ещё шипит при моем появлении». – Хватит. Я тебе не подопытная крыса, – послышалось сверху, и только тогда угольный стержень наконец-то остановился. Сквозь щелку в прохудившимся потолке проглядывал алый глаз. За такое острое зрение можно только похвалить. – Хорошо, – послушно согласился молодой исследователь. Дазай потушил лучину и закрыл тетрадь, пряча её среди стоящих на полу книжек о ботанике и бульварных романов. И поднялся к чердачному монстру. Тот выглядит всё ещё ужасно: спутанные волосы, голодный, уставший и замученный взгляд, осунувшееся лицо. О самих ранах лучше промолчать, совсем недавно перестали кровоточить. Закончив поверхностный осмотр, травник сел рядом, игнорируя враждебный рык. Он прав. Так продолжаться просто не может. – Слушай, я понимаю, что первые две наши встречи оказались неудачными и оставили далеко не самое приятное впечатление друг о друге, – мягко и немного неуверенно начал Осаму. – Ты пытался меня убить. Дважды. И весьма болезненно. В то время как я… – мужчина значительно покраснел и отвел взгляд, пытаясь подобрать оправдывающие для себя слова. – Сам… открыл свои не самые лучшие стороны. Тем не менее, мы теперь оказались здесь. Вампир недоверчиво уставился на собеседника, но продолжил слушать. – Я действительно собираюсь тебе помочь, упырь, - искренне сказал тот, смотря в глаза напротив. – У меня есть к тебе одна просьба, поэтому не собираюсь как-то навредить или поиздеваться над тобой. Просто доверься мне и прими мою помощь, иначе ты просто пролежишь тут, пока тебя не найдут. – Какая просьба? – хрипло подал голос вампир, с подозрением прищурив глаза. – Тогда поклянись, что точно исполнишь её. – А так у меня есть возможность отказаться? – Может быть. Я ещё подумаю. Нечисть прикрыл глаза, думая над своим положением. Так-то у него и выбора нет, если и сможет уйти, то недалеко, этот чудак найдет и обратно притащит. Сил практически нет, а ловкость и ум – единственное оружие, которое у него есть против опасности. Он, по сути, сейчас беззащитен. – Та книжонка… – спустя некоторое время заговорил вампир. – Я буду писать туда только то, что ты разрешишь. А все прошлые записи могу замазать. Ночное существо даже удивилось, что ему пошли навстречу, и потупило взгляд в пол. – Ладно, – с неохотой принял предложение он, хотя это единственный вариант, чтобы выжить. – Отлично, – сразу воспрянул духом травник. – Предлагаю скрепить наш договор кровью! И отодвинул рукав одежды, предлагая руку вампиру. Тот от неожиданности отпрянул и оскалился. Совершенно не хотелось снова оказаться в той ситуации. – Нет! – Тебе в любом случае плохо без крови. На одних яблоках и печенке всё ещё едва можешь подняться. И если бы я хотел повторить прошлый опыт, то предложил бы плечо. А так вот, рука, и заживает легче, и не видно под одеждой. В ответ раздалось лишь злобное пыхтение и недовольное порыкивание. Немного погодя прохладные ладони пододвигают конечность человека к себе. – Только без твоих извращенских трюков. – Хорошо-хорошо. Кровопийца с осторожностью приблизился к сгибу локтя. Сначала легонько царапнул клыками, параллельно следя за чудаком напротив. Затем проткнул кожу и буквально набросился на живительную жидкость. Мужчина сильно поморщился. Он в фантазиях успел позабыть, как же это ещё и больно. Через короткий промежуток вампир оторвался от подпитки, хотя видно, что ему нужно гораздо больше. Дазай притянул руку к себе, зажимая место укуса. – Эй, ты мог бы ещё… – У тебя ебало опять стало стремным. Городская неженка почувствовала, как по ушам ударили. – Какие грязные слова от такого красавчика. – Не смей поучать меня, человечишка. И не надо примазываться, ты в темноте и носа своего не видишь. Что правда, то правда. Нечисть не вылезает с чердака, а темно тут всегда. Представление о внешности соседа давала только крохотная лучина, а всё остальное приходилось самому дорисовывать в голове. Даже стало немного стыдно. Одна сколькая мысль пробралась в голову мужчины, отчего тот хитро ухмыльнулся. Нечисть сразу напрягся, заметив такую резкую перемену в настроении. – Целительные объятия! – Осаму накинулся на пациента, быстро смыкая кольцо рук на чужой талии, попутно уворачиваясь от всех тумаков вместе с ругательствами и злобно хихикая. – Тебе всё равно скучно ночью, я знаю. После этого вампир ещё некоторое время сопротивлялся, но быстро сдался, видимо, принимая свою тяжелую судьбу. Ну, спасибо на том, что снова не лапает и не добавляет боли. Хоть какие-то плюсы. До половины ночи травник развлекал болтовней о какой-то чепухе без умолку, в основном о том, как его однажды не убил кабан, как он с диким воплем убегал от него, а зверюга не сдавалась, клялся, что видел зацветший папоротник, но не смог подойти к нему и пошел домой… Вампирское ухо через несколько часов уже перестало различать какие-то слова, лишь несвязное бормотание, перешедшее в тихое сопение. Похоже, следующие луны будут очень долгими.***
– Получается, ты совершенно не насыщаешься тем, что ты подворовывал у меня? Даже яблоки? – переспросил Осаму, явно удивляясь такому откровению. Это прогресс в их отношениях. Существо, смотрящее на него с чердака, хмыкнуло. – Не воровал, а одолжил. Я у тебя на лечении, потерпишь, – собеседник в ответ закатил глаза, за что получил мысленный несильный подзатыльник. – От твоей хрени мне становилось легче, но это не утоляет жажду. Это как… питаться одними ягодами. Да, они вкусные, но ты можешь ими наесться? Быстрее стошнит. Было прохладно. Лунный свет едва пробивался сквозь единственное окно, освещая силуэт задумавшегося мужчины, сидящего за столом. Ему давно бы пора ложиться спать, но он всё возится со своим ночным соседом. Рука потянулась к пишущему угольку. – Ладно, записывай в свой дневник или что там у тебя, – с одолжением сказал вампир, хотя и не был особо против. В любой момент он может снова прочитать этот сборник едва читаемых закорючек и закрасить, что будет не по душе. – Спасибо-о-о-о, – Дазай моментально взобрался наверх и радостно обнял своего соседа, игнорируя недовольное рычание. Уже не царапается и не вырывается, как раньше, у них определенно всё налаживается! Кстати об этом, – ты мне так и не сказал своего имени, упырь. – Обойдешься, - ответили с неприязнью, надеясь на скорое освобождение от объятий. – Ну, упырь так упырь. Названное существо недовольно зафырчало, но решило промолчать. Осаму этот раздражает, как только можно, постоянно лезет, трогает его, несет всякую чепуху, выспрашивает что-то, проверяет каждый день. Надоедливый до белого каления. Порой всю ночь проводит рядом с ним, засоряя тишину в доме. Нечисть обреченно вздохнул. Слышит рядом, как сладко засопели. Красные глаза некоторое время наблюдали за притихшим человеком. Уголок губ дернулся в легкой благодарной полуулыбке.Теперь действительно не скучно по ночам.