[four years ago]
— каждый год ты радуешь все больше и больше, джей, — профессор чон улыбается, когда они остаются одни в кабинете: джей может поклясться, хотя бы ради этих моментов стоило возвращаться в школу после каникул. на сегодняшем уроке они проходили боггартов. впервые в жизни джей с ними столкнулся еще в прошлом году — на картинках в учебнике, который взял в библиотеке, чтобы написать наконец сочинение, которое никак ему не давалось: кто вообще задает написать целых два свитка?! 'защита от темных искусств: продвинутый курс' — гласила обложка, и джей был уверен, что вот здесь-то точно есть информация про нужных ему гриндилоу! — их в итоге не нашел, зато встретил много других интересных тварей. рядом с каждой из них была нарисована картинка, и только рядом с боггартом — пустота. 'принимает вид того, чего человек боится больше всего', — вот так эта пустота была подписана. тогда джей сочинение в срок не сдал: вместо того, чтобы его писать, он провел всю следующую ночь за чтением книг про боггартов и предсказуемо загорелся желанием когда-нибудь с ними встретиться лицом к лицу. и победить, естественно, куда же без этого. и вот сегодня это произошло — день, который галочкой в календаре стоит отметить как день еще одной исполненной мечты. на совместный урок со слизерином джей пришел подготовленным: потому что новый год — очередной год, чтобы доказать им, что он, несмотря на факультет, все равно круче. и хоть он за лето и немного подзабыл, как держать палочку в руках [побочный эффект запрета на магию для несовершеннолетних, к сожалению], но все равно был уверен, что сегодня отлично себя покажет. что их может ждать? какой монстр скрывается в шкафу на этот раз? какое заклинание им придется изучать буквально на ходу, в стрессовой ситуации? — ридикулус! — громко произнес профессор чон, обращая на себя внимание учеников. — кто-нибудь знает, для чего используется это заклинание? в ту же секунду вверх взметнулась одинокая рука джея, и только слепой не заметил на его лице самодовольную улыбку. — это заклинание, помогающее побороть боггарта. оно превращает его из того, чего мы боимся, во что-то очень смешное. — совершенно верно, — довольно кивнул профессор, — пять очков гриффиндору. ну что, джей, хочешь рискнуть и первым встретиться с боггартом? — он там?! — джей восхищенно улыбнулся, глядя на шкаф. — конечно хочу! спрашиваете тоже, профессор чон… несколько напуганных учеников невольно сделали шаг назад, когда джей решительно вышел в центр класса и встал напротив шкафа. в глазах профессора он прочитал немой вопрос — мол, готов? — и без промедления кивнул. он не боялся столкнуться со своим страхом: слишком реалист для волшебника, он понимал, что все это — нереально. это всего лишь боггарт — существо, мечтающее сделать все для того, чтобы он поверил, запаниковал и дал страху одержать над ним победу — но не на того напали. сжимая в руке палочку, по привычке поглаживая ее указательным пальцем, джей пристально наблюдал, как замочная скважина поворачивается. через секунду дверцы распахнулись, и по классу растеклась липкая, вязкая тень. она затянула все окна, закрыла все источники света — помещение погрязло во мраке, и даже такому смелому человеку, как джей, потребовалось несколько секунд, чтобы совладать с собой и, выставив палочку перед собой, произнести нужное заклинание. — ридикулус! — голос джея не дрожал, так что одно обещание перед собой он точно выполнил: страх оказался в проигрыше. а по классу, кстати, загорелись сотни огоньков праздничных гирлянд, и джей не удержался от того, чтобы широко улыбнуться. подумать только, на что способна чистая магия: превратить самый глубокий страх в неподдельную красоту. на секунду переведя взгляд на профессора чона, джей не смог не заметить, что тот тоже улыбнулся в ответ. — все лето ждал ваших уроков, профессор! — джей с гордостью вздергивает подбородок. — ехал в хогвартс только ради вас. — это ты так говоришь, только пока я не задал писать огромное нудное сочинение про оборотней… — ой, а может, лучше не надо- — надо-надо, джей пак, а то думать разучишься, — профессор чон похлопывает его по плечу. — раз в семестр можно и написать. — … если только раз, то хорошо, — с унылым вздохом соглашается джей. — но я лучше буду вот… с боггартами сражаться. это интереснее, чем сидеть в библиотеке. — согласен, мне это тоже всегда больше нравилось. и когда я был таким же, как ты — только учился, — и сейчас тоже. знания теории — это, конечно, полезно, но ведь магия — она на то и магия, чтобы колдовать, да? — да, профессор! только почему-то… не знаю, меня всегда удивляет, что многие не хотят пробовать? отходят назад, боятся и все такое. разве это не весело — учиться магии? — весело, конечно, но всем нравится разное. возможно, кто-то из них с большим интересом варит зелья — это, между прочим, тоже очень полезно, а вот тебя к этому вообще не тянет. а их — к боевой и защитной магии. ну и ты, тем более, гриффиндорец — поэтому и обожаешь все страшное и опасное. а они… — да ну профессо-о-ор! — недовольно ноет джей, надувая губы. — вам лишь бы гриффиндорцем меня назвать… знаете же, что я не сюда хотел. вот так всегда: и недели не проходит без того, чтобы профессор чон не упомянул о принадлежности джея к великому дому годрика гриффиндора — более того, принадлежности абсолютно заслуженной. джей не понимает иногда, делает это профессор назло, чтобы вывести на эмоции, или просто всеми силами пытается убедить его, что пора перестать расстраиваться и смириться с выбором распределяющей шляпы. в голове не укладывается, что профессор просто действительно может так думать — всю эту чушь про истинного гриффиндорца. у него мама слизеринка, папа слизеринец, дедушки, бабушки, все предки, имена которых только сохранились на родословном древе — а он вдруг истинно гриффиндорский выродок? смешно. естественно, он уже привык и даже иногда радуется, что у них, например, в гостиной всегда тепло, а декан несомненно лучше — и, естественно, попытки перевестись уже давно оставил — но веры в справедливость решения у него от этого, к сожалению, не прибавилось. — знаю, можешь не напоминать… а еще я знаю, что у тебя очень слабое обеззоруживающее заклинание. — экспеллиармус! джей даже не успевает толком обдумать свои действия, а его рука уже тянется за палочкой — и еще через секунду палочка профессора чона уже летит в другой конец класса, пока того волной отбрасывает куда-то в стену. наверное, ему может за это влететь: определенно может, потому что он напал на профессора, и это произошло даже не в дуэльном клубе, и они даже не договаривались, так что… с другой стороны, ну как он мог по-другому! как вообще можно было вытерпеть такое оскорбление в сторону его экспеллиармуса? и да, пускай он сейчас и заработает минус несколько очков для факультета, пускай — зато совесть перед собой у него будет чиста. но вместо того, чтобы разозлиться и наказать его, профессор чон… улыбается? окей, хорошо, джей думал, что хорошо его знает, но в этой ситуации явно недооценил. — говорю же, настоящий гриффиндорец, — усмехается профессор, поднимая с пола палочку. — … что вы имеете в виду? — слизеринец бы стал пытаться доказать словами, джей, — мол, да как вы можете такое говорить! да я все умею! я чистокровный волшебник! это простое заклинание для меня! — и все в таком духе. понимаешь? а ты просто взял и доказал действиями. так что даже не сомневайся в том, что шляпа сделала правильный выбор.***
[these days]
— джей пак, я не понимаю, тебя ударить?! с огромным трудом и потратив на это очень много времени, они все же вытаскивают джея из толпы фанатов-младшекурсников, буквально оккупировавших гостиную гриффиндора и не дававших капитану — а с недавних пор еще и чемпиону — прохода. они кричали, поздравляли его, обещали болеть за него и просили пообещать обязательно выиграть в турнире. некоторые особо взволнованные испуганно уточняли, не значит ли его чемпинство то, что теперь он не будет играть в квиддич — иначе, без его руководства, с победой в чемпионате точно следует попрощаться уже сейчас; джей, смеясь, заверял их, что команда очень сильна и без него, но тут же уточнял, что он, в любом случае, не перестанет играть. повсюду раздавались вспышки колдографов — потому что каждый хотел запечатлеть себя рядом с новоиспеченным чемпионом — а все его друзья стояли в стороне, закрыв руками лица и искренне недоумевая от всего происходящего. все, кроме, разве что, сонхуна — этот просто нахально улыбался. собственно, все остальные поставили себе цель отвести джея в комнату семикурсников, запереть там и вставить ему как следует — и вот сейчас этим и занимаются. — нет, не стоит меня ударять, а то профессор мин накажет вас за причинение вреда здоровью чемпиона хогвартса- — вы смотрите на него, как заговорил! — никак не умолкает йеджи. — чемпион хогвартса, ага, сейчас же… — в какой момент, джей пак, — джисон усиленно пытается сдерживать эмоции, но выходит не слишком хорошо, — ты решил, что не рассказывать нам об этом — хорошая идея? типа- — сюрприз? — невинно смеется джей, оглядывая своих почему-то слишком нервных друзей. — вы бы не получили столько эмоций, если бы я рассказал вам все и сразу, так что- — нет, джей пак, я точно тебя ударю. — ну ладно-ладно, чего вы на него напали, — сонхун берет йеджи за плечо, сдерживая порывы девушки — иначе, того и гляди, реально ударит или чары какие-нибудь неприятные наложит, это она умеет. — ничего же плохого не сделал, в конце концов. ну да, недоговорил немного, ну и… ладно уж. поймите его, он пафосный гриффиндорец, любит интригу сохранить. как будто вы его не знаете… джей, конечно, в момент упоминания факультета показательно закатывает глаза, но в целом остается удовлетворен той защитой, которую ему предоставляет сонхун: что ни говори, но тут все категорически по фактам. гордо поднимая голову — мол, и что вы теперь мне скажете? — он удобнее усаживается на кровати, опираясь на гору подушек, предоставленных школой, привезенных из дома и наколдованных самостоятельно: сидит, в общем, по заветам сонхуна, максимально пафосно — так, по-чемпионски. йеджи, джисон и юнджин раздраженно вздыхают, феликс и чонин, переглядываясь, качают головами, и только хисын продолжает внимательно, изучающе смотреть на него. он нахмуривается и поднимает бровь — и джей, порядком уставший слушать в свой адрес одни истерические обвинения, быстро переключается на него. — но ты… получается, ты знал с самого начала, что будешь участвовать? еще когда джисон об этом рассказал. в первый раз. — конечно! — усмехается джей и тут же ловит злобный взгляд юнджин. — глупо было бы не поучаствовать в таком событии. с моими-то навыками… — но при этом ты сразу отреагировал так, как будто тебе это совсем не интересно. — ну… я был, понимаешь, уверен в себе, — он нахально дергает бровью. — так что просто хотел, чтобы для вас мое участие стало сюрпризом. так прикольнее, согласитесь. — ты серьезно прямо ни с кем не посоветовался? — недоверчиво щурится хисын, кажется, в глубине души расстраиваясь, что не посоветовались конкретно с ним. — все сам решил? — не-е-е, хисын, все не настолько плохо. там… была парочка человек.***
[two days ago]
— хей, сонхун, прогуляешься со мной мячи отнести? дело есть. джей ответственный капитан: после каждой тренировки он, отпуская всех остальных игроков, растрепанных и уставших, отдыхать в гостиной и восполнять потраченные силы сладостями из хогсмида, сам идет в тренерскую — тот небольшой кабинет в восточном крыле замка, где проводит свободное время главный судья и где они с другими капитанами дерутся за удобное время для тренировок своих команд, — и относит туда коробку с мячами. мог бы быть намного более ленивым и, как нишимура, оставлять ее в раздевалке, каждый раз стабильно получая за это нагоняй, но никогда не пытаясь это исправить, но он не хочет портить свою репутацию. к тому же, если после них на поле придут слизеринцы: тогда заставить ники сбегать за ними самостоятельно — одно удовольствие. сегодняшний день — исключение: сегодня джей решительно настроен гулять до тренерской не в компании самого себя, как обычно, а с другом. у него на это есть весомая причина. — в общем, я планирую участвовать в турнире. джей говорит об этом, когда они, попрощавшись со всеми друзьями, спешащими на ужин [потому что с этими вашими долгими тренировками все самое вкусное уже съесть успеют], остаются только вдвоем. он ожидает услышать всплески негодования и уже готов отражать попытки его переубедить — репетируя этот разговор в комнате перед зеркалом и во сне, он успел придумать уже по меньшей мере пятнадцать аргументов в пользу участия в турнире, — но вместо этого, глядя на сонхуна, видит, как тот спокойно пожимает плечами. это что вообще значит? — не удивил, — сонхун говорит настолько уверенно, будто бы это всем известный факт, будто бы сам уже вчера видел, как джей бумажку в кубок бросает — а тот, между прочим, еще не бросал. — ой, и не смотри на меня так, умоляю… — а как я на тебя смотрю? — джей, тушуясь, усиленно делает вид, что все в порядке, и отворачивается от сонхуна: выглядит крайне неубедительно. — так, как будто я испортил тебе сюрприз года… думаешь, я не знал, что ты собираешься участвовать? я с тобой седьмой год дружу, если вдруг забыл. — и что? это не значит, что- — что я пойму, что раз ты с ума сходишь по боевой магии, то точно решишь участвовать в турнире? — сонхун дергает бровью. — как раз-таки значит. джей наполовину разочарованно, а наполовину раздраженно [потому что нечего быть таким догадливым] вздыхает, опуская взгляд на тяжелую коробку с мячами в руках. неужели он и правда настолько очевидный и предсказуемый? получается, все остальные так же, как и сонхун, все понимают? а как же тогда вся эта гениальная схема с конспирацией? — сделать вид, что тема турнира тебя вообще не касается, что ты занят учебой [смешно] и квиддичем, а потом, когда твое имя объявят, видеть удивление и негодование на лицах друзей… неужели не получится? ужасно, несправедливо. — и ты даже не будешь меня отговаривать? — а почему я должен? — удивляется сонхун. — даже не говоря о том, что ты взрослый человек и сам можешь принимать решение… если мне не нужен и не интересен этот турнир, это не отменяет того, что он может быть правда полезен для тебя. должны ведь когда-то, в конце концов, оправдаться все эти твои дополнительные занятия… если кто-то в хогвартсе и может правда выиграть кубок и правда считаться лучшим молодым волшебником — то это ты. — я знаю. сонхун громко смеется, в очередной раз [как будто раньше с этим не сталкивался] поражаясь скромности друга, а джей спокойно пожимает плечами — мол, что-то не так? он искренне убежден в том, что у него не завышенная самооценка: просто глупо отрицать очевидные факты. джей понимает, что в условном чемпионате по зельям он бы даже пытаться участвовать не стал: шансы на победу там не то что нулевые, а, кажется, и того меньше. но вот турнир трех волшебников… не найдется в хогвартсе ни одного старшекурсника, который бы на практике владел заклинаниями так же хорошо, как он, который бы знал столько же тонкостей темной магии и борьбы с ней. так что если не джей — то кто вообще может быть достоин стать чемпионом школы? ян чонвон? — нет, правда! я ведь знаю, что если решу участвовать, то кубок вряд ли найдет кого-то еще более подходящего. так что… — а почему тогда делаешь вид, что тебе оно не интересно? — честно? — нет, ты что, давай неправду- — ладно, ладно… — джей вздыхает и недовольно морщится. — я просто не хочу обложаться. если вдруг в итоге чемпионом стану не я, то… пусть лучше все думают, что это потому, что я не подавался, чем… ты понял. — о, мерлин… — сонхун качает головой, отчаявшись переубедить друга: все равно ему уже ничем не поможешь. — я тебя вроде понимаю, но вроде и нихуя, если честно. но… получается, мне нельзя никому говорить? — да. это секрет. только между нами. — хорошо, — сонхун замолкает, и на время [примерно до момента, когда они относят мячи в судейскую] между ними повисает тишина. джей, наверное, не может принять то, что все было так просто. почему сонхун его не переубеждает? почему не говорит, что турнир — это смертельно опасно, что задания бывает не под силу выполнить не то что школьникам — даже самым взрослым и опытным волшебникам? джей ведь знает, что сонхун думает на самом деле: это не скроешь за дружескими подбадриваниями в стиле 'ты справишься, я в тебя верю!' — это где-то намного, намного глубже. сонхун продолжит думать, что турнир — это сомнительное удовольствие и что обещанная вечная слава совершенно не стоит того, чтобы рисковать своей жизнью. но неужели, несмотря на все это, сонхун поддержит его? джей неосознанно улыбается: правильно сонхун говорит, они, как-никак, седьмой год дружат. вновь заговаривают они только на обратном пути в факультетскую гостиную: за это время джей успевает оправиться от стресса, а сонхун — выдумать десяток новых вопросов. — а родителям ты говорил? — не-а, — джей спокойно качает головой. — пусть это для них тоже будет сюрпризом. приятным. думаю… думаю, что они будут очень рады, если я стану чемпионом. и наверняка будут мной очень гордиться. все же для них это важно — что я стал достойным волшебником, даже несмотря на- — естественно, будут гордиться, — сонхун мастерски уводит разговор из опасного русла неприятной темы. — думаю, они захотят приехать посмотреть на твои испытания, если можно будет. — папа точно захочет, — тепло улыбается джей — и тут же смущенно смеется. — вот мама… не знаю. мне кажется, она будет слишком переживать, так что не сможет на это смотреть. — ну вы ей тогда пересказывать будете просто. без всяких… неприятных подробностей, — морщится сонхун. — кстати о них: профессор чон в курсе? — профессор? спрашиваешь тоже…***
[one month ago]
— прекрати шевелить губами, джей, я все прекрасно вижу. от смущения и неловкости заклинание так и не удается довести до конца, и стеклянный шар, до этого висевший в воздухе и слабо светившийся изнутри, падает на пол и осколками разлетается по всей комнате. джею ничего не остается, кроме как виновато поморщиться и взять со стола лежащую без дела палочку. — репаро, — и шар, возвращаясь в свой первоначальный вид, аккуратно переплывает в руки к профессору чону, пока джей откладывает палочку назад, на стол. — к твоему сведению, — профессор хмыкает и как-то осуждающе дергает бровью, — заклинание от того, что ты его скажешь не громко, а шепотом, невербальным не становится. — я знаю, да, я… нечаянно. просто очень много всего, за чем нужно следить, и держать его навесу, и поддерживать в нем свет, и все это без слов и без палочки, и… — и этому надо учиться, джей, — заключает профессор чон. — ты ведь сам попросил научить тебя, разве нет? колдовать без слов, без палочки… — да, конечно. я ведь ничего не говорю против, профессор, просто… это в этот раз не удалось. в следующий я постараюсь лучше. за столько лет джею пора бы было уже привыкнуть к тому, что профессор чон никогда не учит чему-то постепенно — так, как принято, от более простого к более сложному — по крайней мере, на индивидуальных занятиях. если он заинтересовался чем-то, будь то какое-то определенное, крайне специфичное заклинание, методы борьбы с опасным магическим существом или, как сейчас, целая огромная наука беспалочковой магии, он может быть уверен: придется начинать сразу с трудных заданий, потому что профессор чон по-другому заниматься просто не согласен. видимо, учить джея концентрироваться на одной вещи за раз — слишком скучно: чтобы он действительно научился тому, о чем попросил, нужно заставить его серьезно постараться. шар взмывает в воздух вновь: джей уже научился производить 'вингардиум левиоса' небольшим движением кисти [и, естественно, крайне сосредоточенным взглядом, он тоже помогает], — но загораться он никак не желает. ведь как бы хорошо джей ни учился все предыдущие шесть лет, как бы досконально ни помнил весь курс заклинаний — заклинания, которое бы зажигало свет внутри объекта, попросту не существует. приходится думать, очень много и напряженно: сосредотачиваться на результате, визуализировать его, смотреть на шар не отрываясь, чтобы чувствовать связь с ним, — и джея, конечно, предупреждали, что беспалочковая магия — это сложно, но чтобы настолько… однако у него все же выходит: шар ярко загорается — куда ярче, чем в первый раз, и джей легко — самыми уголками губ, чтобы не потерять концентрацию, — улыбается. — отлично. теперь заставь его поменять цвет. усложнение следует за усложнением. восхитительно, прелестно. джей напрягается еще сильнее, пытаясь представить себе хоть какой-нибудь другой цвет — он готов поклясться, его руки не дрожали даже после четырехчасового матча со слизеринцами в прошлом году так сильно, как дрожат сейчас, — но все напрасно: загораясь буквально на долю секунды, зеленый угасает, не оставляя за собой никакого следа. но джей так просто не сдается: нельзя же опозориться перед профессором чоном, верно? в голове почему-то сразу появляется образ его ночника, а вместе с ним — и идея, чтобы шар переливался цветами точно так же. красный, зеленый, голубой, грейпфрутовый, снова красный, а потом… джей не замечает, как на несколько мгновений прикрывает глаза — а когда открывает, тогда видит, как шар, уже свободный от его мыслей, продолжает один за другим сменять цвета. — хорошая работа, джей, — профессор чон улыбается и одобрительно кивает. — сможешь сделать так, чтобы он продолжал парить в воздухе без твоей помощи? — думаю… да. смогу. постепенно расслабляя кисть, джей дышит плавно и размеренно: глубокие вдохи и долгие выдохи. смотря на шар, он будто бы гипнотизирует его: сейчас я уберу руку, а ты продолжишь висеть в воздухе, ты не зависишь от меня… сначала он шевелит пальцами — ничего не происходит; потом легко ведет кистью — вверх, вниз, в стороны — шар не следует за ним, будто прикованный к своему месту; наконец, джей опускает руку и делает шаг назад — а посреди комнаты, как ни в чем не бывало, продолжает, переливаясь многочисленными цветами, висеть стеклянный шар. — вау, — джей завороженно улыбается, когда профессор чон подходит к нему и одобрительно хлопает по плечу. — ты отлично справился. согласись, это ведь намного интереснее, чем начинать с легких заданий, как в учебнике? — это… да. намного сложнее, но и намного интереснее. это вы правильно говорите. — еще бы я неправильно говорил… хочешь чаю? — уже отбой скоро, но… думаю, вы как декан доведете меня до гостиной? так что да, хочу. и пока в немного волшебном чайнике заваривается совсем не волшебный зеленый чай, профессор чон решает, что настало самое время для серьезных разговоров. — думаю, до тебя уже дошли слухи про турнир трех волшебников? — естественно. я в одной команде с хан джисоном, так что они дошли почти… сразу? — я считаю, что тебе надо участвовать, джей. непременно. — я тоже так считаю. как вы вообще могли подумать, что я от такого откажусь? я круче всех в хогвартсе владею заклинаниями, еще бы я отказался… — да кто тебя знает, джей пак… — вы точно знаете. джей, усмехаясь, тянется к чайнику, чтобы налить чаю, но профессор останавливает его, смотря на него говорящим взглядом. джей, порядочно уставший за сегодня [несколько уроков, тренировка, а потом еще и индивидуальное занятие], пытается было отнекиваться, но устало вздыхает, понимая, что возражения невозможны, — так что приходится напрягаться и разливать чай по чашкам, не дотрагиваясь до чайника: исключительно с помощью магии. возвращая его на стол, джей чудом его не разбивает; это простительно: он сегодня и так отлично потрудился. — для турнира придется работать еще тяжелее. уверен, что потянешь? а то вон, даже чайник удержать в руках не можешь. — потяну, профессор. вы не хуже меня знаете. — смотрите на него, серьезный какой… расслабься, джей пак. знаю я, что потянешь ты все. мне кажется, тебе очень повезло, что турнир именно сейчас, в этот год. если попадешь туда, то это будет очень полезный опыт — особенно учитывая то, что ты хочешь стать мракоборцем… — может, хотя бы победа в турнире освободит меня от экзаменов по зельям, — усмехается джей. — так что я лучше буду тут с вами полезной магией заниматься, чем- — надейся, джей, надейся… — вы мне лучше скажите про квиддич! — а что тебе про него сказать? правила ты все, вроде, знаешь, а- — ну, если я буду участвовать в турнире, то вы ведь не запретите мне играть в команде? — я не могу тебе запретить, — профессор чон тяжело вздыхает и делает глоток чая. — я могу только переживать, как ты сможешь все совмещать. турнир, квиддич, подготовка к экзаменам… — я смогу, — голос джея звучит увереннее, чем когда-либо, и в этот же момент шар перестает менять окраску, оставясь ярко-красным. ужасно. джей морщится. — в общем… да. у меня получится. мне просто правда очень важна команда, и если я не смогу играть, то… — хорошо, джей. я знаю, во-первых, как тебе важен квиддич, а во-вторых, как сильно нашему факультету важен ты как капитан. так что никто тебе играть не запретит. но имей в виду, — профессор становится заметно строже, — если я замечу, что у тебя появляются проблемы в учебе или в подготовке к испытаниям, то я попрошу тебя расставить приоритеты. — хорошо. но проблем не будет, я обещаю.***
[these days]
— … а про подготовку к испытаниям ты нам точно так же рассказывать не будешь? голос хисына звучит обиженно, и даже в полутьме комнаты джей видит, как он дуется — не остается никакого другого выхода, кроме как громко вздохнуть, сползая вниз по подушкам. кто же ожидал, что они все — а хисын особенно — воспримут этот маленький секрет джея настолько близко к сердцу? теперь, видимо, будут припоминать ему это при любой возможности и называть то лгуном, то еще кем… с другой стороны, они могут быть точно уверены, что джей никогда не разболтает их тактику команде-сопернику: как видно, хранить тайны он умеет на высшем уровне. но их драматизм все еще преувеличен. так не пойдет. — да буду я, буду, хисын, успокойся… с этого дня всем все рассказываю, окей? окей. могли бы сказать хотя бы, что рады за меня. что-то в таком духе. — ну вот ты нам не говорил — и мы тебе не скажем, — раздраженно дергает бровью джисон. — один-один. — ладно, зато, — говорит йеджи, уже выплеснувшая весь свой гнев и теперь, после рассказа джея, пытающаяся найти в ситуации хоть какие-то положительные стороны, — представляете, как слизеринцы негодуют? они же так ненавидят джея, а теперь его выбрали, и они даже не знали, что его в теории могут выбрать… — она мечтательно закрывает глаза и слегка улыбается. — чувствуете, чем пахнет? — а еще, — смеется юнджин, — твоя девушка сейчас, походу, главная звезда факультета. — да она и так- — да понятно, что рюджин и так, — встревает в разговор феликс, спокойнее всех отнесшийся к чемпионству джея, вылезая из-под балдахина [зачем они вообще здесь нужны?] на кровати сонхуна. — но разве ты не представляешь, как прямо сейчас, пока мы тут сидим, рюджин ставит на место нишимуру и его компашку? я вот очень представляю. джей, тоже представляя эту сцену, смеется в ту же секунду: хотелось бы ему посмотреть на лица ники, чонвона, сынмина — да и всей, в принципе, слизеринской сборной — в тот момент, когда они услышали из уст директора мина его, джея, имя. они явно испытали весь спектр негативных эмоций: несогласие, недовольство, гнев — и все в таком духе. и сейчас они, в объективно плохом настроении, точно разогнали всех младшекурсников из гостиной факультета и сидят там своей командой, изобретая тысячу и один способ, как напакостить ему. а рюджин с нахальной улыбкой сидит рядом, напоминая: в сравнении с джеем и его уровнем магии они даже близко не стояли. даже если закрыть глаза. и уши. даже во сне. — кстати о слизеринцах, — говорит сонхун — человек, единственный здесь способный мыслить адекватно. — джей, а кюджин об этом знает? как она отнесется? — она, ну… зная ее — скажет, что я вписался в какую-то очень опасную херню, будет за меня переживать… но скоро, думаю, смирится. не я, так родители ее успокоят. больше я переживаю за то, что над ней из-за этого еще сильнее начнут издеваться все эти- — ладно-ладно, давайте не будем сегодня о грустном! — мгновенно включается джисон. — лучше пойдемте вниз, будем отмечать то, что джей на призовые от турнира угостит нас сливочным пивом! — эй, что, в смысле, с чего бы- но джей не успевает сказать ни одного слова в свое оправдание — и отмазаться от потенциальной траты кругленькой суммы, соответственно, тоже — как все остальные уже шумно и радостно выбегают из спальни, чтобы спуститься по винтовой лестнице в гостиную. дольше всех в комнате задерживается хисын, подавая ему руку, чтобы помочь подняться с кровати, и сочувственно улыбаясь — мол, ты же их знаешь, ты мог это предвидеть. джей берет его за руку и, поднимаясь, качает головой и смеется. — они невозможные. — это потому что секретов хранить не надо. — в следующий раз — никаких секретов. обещаю.***
ранним утром выходного дня, когда все в башне гриффиндора [да и в гостиных других факультетов, вероятно, тоже] еще сладко спят, солнце едва-едва начинает проглядывать сквозь густые облака, а ветер лениво обдувает узкие тропинки, заставляя сухую опавшую листву волочиться по земле, наступает идеальное время для прогулок. по крайней мере, сонхун так решил. быстро одевшись и убедившись в том, что никого из соседей не разбудил — особенно джея: у этого в последние дни график настолько плотный, что сон ему точно не помешает, — он направляется на берег черного озера: потому что там точно пустынно и безлюдно, и можно будет насладиться волшебным утром в полной тишине. сонхун, если честно, не понимает, что на него нашло. будто какая-то неведомая сила заставила его подняться из кровати в такую рань — обычно-то он тот еще любитель проспать до обеда. а сегодня — ни в одном глазу с того самого момента, когда на улице стало хоть немного светлеть. сонхун искренне пытался сопротивляться: надев все маски для сна, которые смог найти в прикроватной тумбочке, он уткнулся в подушку, пытался контролировать дыхание, избавиться ото всех ненужных мыслей, чтобы провалиться в сон — но безрезультатно. спустя полтора часа сонхун перестал пытаться, а спустя еще минут двадцать решил, что тогда, по крайней мере, проведет время с пользой. и вот он здесь. плеск воды, пусть и такой мутной и неприглядной, но все равно уже какой-то родной, успокаивает и расслабляет. сонхун подходит к их любимому месту — тому самому, откуда они с друзьями наблюдали за прибытием гостей, — представляет, как сейчас прокатится на качелях и окончательно настроится на хороший день, но помимо плеска воды и шелеста деревьев слышит еще какой-то звук. это, чтоб его, качели раскачиваются. он тут не один. делая еще несколько шагов вдоль берега, сонхун поднимает взгляд, чтобы посмотреть, кто так нагло занимает их любимое место, а потом, разумеется, чтобы поговорить с этим кем-то и убедить хотя бы поделиться качелями, а то и вовсе их уступить, — и восхищенно замирает. кажется, в историях о том, что в ученицах и учениках академии шармбатон течет кровь вейл, есть доля правды: иначе невозможно никак объяснить то, почему он такой чарующе красивый. он сидит на качелях и безмятежно смотрит вдаль, легко улыбаясь; такой утонченный, беловолосый, в тонкой светлой одежде — он будто бы весь светится. для сонхуна на несколько секунд остальной мир перестает существовать: весь фон сливается в сплошное пятно, уходит в тень, и единственным ярким бликом становится он. перед ним сонхун бессилен: он чувствует, что теперь ни за что в жизни не осмелится выгнать его с этих качелей. более того, он вряд ли сможет, и вряд ли можетхотя бы подойти ближе: чемпион шармбатона выглядит, словно принц заморского королевства, и ему абсолютно точно не место рядом с ним. погруженный во все эти мысли, сонхун не замечает, как безбожно пялится на него — осознает это только тогда, когда встречается с удивленным взглядом сону. это пробуждает его ото сна, и весь его словарный запас — тоже. — oh, je suis désolé d'interrompre ton repos, il vaut mieux que je parte tout de suite, — суетливо тараторит сонхун, но, в противоречие собственным словам, остается прикован к одному месту. — non-non-non, ne t'inquète pas! — сону выглядит взволнованно и удивленно: не понимает, чем вызвал такую реакцию. — c'est tout a fait bien que tu restes ici! en fait, je serais heureux d'avoir la compagnie. donc, comment tu t'appelles? moi, mon nom est kim sunoo. tu veux monter sur une balançoire? je peux la relâcher pour toi. — je… — сонхуну приходится сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы собраться с мыслями, — je m'appelle sunghoon, park sunghoon, et… je suis enchanté de toi… faire connaissance, sunoo. — tu veix dire, de faire connaissance avec moi? — сону тепло улыбается, подмечая его ошибку, и сонхун готов поклясться, что в жизни не ощущал свои щеки настолько горящими, как в этот момент. — мы можем говорить по-английски, если тебе так будет удобнее. и предложение насчет качелей все еще в силе, — говоря это, сону спрыгивает на землю и кивает. — assois-toi. понемногу приходя в себя, сонхун подходит к качелям и с тихим 'merci' садится на них. раскачиваясь, он снова чувствует себя в своей тарелке. ничего ведь, по сути, нового: все то же озеро и все тот же его берег — всего лишь вместо друзей рядом самый красивый парень во вселенной. все в порядке. — извини, я просто почему-то подумал, что тебе на английском будет неудобно, а мне все равно нужно pratiquer mon français un peut pour ne l'oublier completement, — сонхун немного улыбается и вновь сталкивается взглядом с сону — тот улыбается в ответ. — мы можем и так, и так. по настроению, — это он правда говорит так, будто бы рассчитывает на продолжение общения, или у сонхуна просто какое-то помутнение? — d'accord. поздравляю с тем, что ты стал чемпионом! тебя, конечно, уже все, наверное, поздравили, но все равно- — спасибо. это правда очень… agréable surprise для меня. все это. я думал, что приеду в хогвартс только посмотреть турнир, поболеть за кого-то из однокурсниц, а оно… вот как получилось. — я так удивился, что чемпион шармбатона — не девочка, на самом деле, — сонхун заметно расслабляется. — но я уверен, что ты заслуживаешь этого. кубок не может ошибаться. — je l'espère… никогда не думал, что могу правда оказаться лучшим волшебником школы, а тут… — не просто лучшим, но еще и самым красивым. сонхун не контролирует себя в этот момент: слова сами вылетают изо рта, и спустя секунду ему уже искренне хочется себя за это убить. ну все, конец: он только познакомился с сону, а тот уже, вероятно, считает его странным, помешанным или чем-то еще в таком духе и больше никогда не подойдет к нему близко, не заговорит. можно говорить о чем угодно, когда вы общаетесь первый раз: об учебе, о жизни вне школы, о квиддиче в конце концов, интересно же узнать, как к нему относятся во франции, как в него играют! — а он из всего многообразия тем для разговора выбрал… вот этот неумелый флирт. проблема в том, что он даже не планировал флиртовать: кажется, он реально просто собирался сообщить сону, что тот очень красивый. как будто он сам этого не знает. действительно. и сонхун уже открывает рот, чтобы начать извиняться за неуместность таких комплиментов, но сону успевает заговорить раньше. и, к удивлению сонхуна, не с намерением его прогнать — скорее, совершенно наоборот. — спасибо, — его белая кожа заметно розовеет, когда сону расплывается в улыбке, и сонхун не может поверить своим глазам. и ушам. ничему, в общем-то. — ты тоже очень красивый. un homme le plus bel que j'avais une chance de rencontrer a poudlard. — … merci.