***
От дома до универа полчаса езды на электричке и полчаса на метро, вставать приходится рано, поэтому Антон досыпает уже в поездах, просыпаясь от каждого удара о стекло, ругается под нос, но особо выбирать и не приходится. Начало линейки было запланировано на девять утра, так что у парня оставалось еще двенадцать минут, чтобы покурить и зайти на территорию корпуса. Не найдя глазами курилку, Антон останавливается у огромного дерева недалеко от парковки, облокачивается на ствол и крепко затягивается, слегка запрокидывая голову. Погода прохладная, хоть и начало сентября. У юноши большие надежды от обучения здесь. Возможно, удастся даже обзавестись друзьями, хотя и без них Антону привычно. В школе он никогда ни с кем не общался, кроме старосты, если это конечно можно назвать общением. От случая к случаю она интересовалась его прогулами или сообщала о сборе денег на новые шторы в кабинет. Кажется, она собирала их еще в седьмом классе, но их так и не повесили. Короче говоря, Антон Шастун был непримечательным худощавым парнем высокого роста, достаточно стеснительным и неразговорчивым, за что частенько до восьмого класса получал от старшеклассников, стоило ему выйти за пределы школы. Они любили издеваться над высоким парнем, что не мог дать отпор и молча принимал все удары. А в восьмом классе у Антона прорезались зубки и отхватывать он начал уже за язвительные ответы, однако с умением постоять за себя (хотя бы словесно) появилось и еще парочка — быстрый бег и изворотливость. Рожденный бегать пизды не получит. — Высокий, сигаретка будет? — глубокий бодрый голос заставил парня отвлечься от воспоминаний о школе и опустить взгляд. Перед ним стоял молодой мужчина чуть ниже ростом в красивом черном костюме и идеально выглаженной рубашке, на левой руке, которая предплечьем держала пальто, красовались дорогие часы. Антон рядом с ним смотрелся очень контрастно, поскольку был одет в мешковатую одежду, черные штаны и худи лавандового цвета. — Предпоследняя, — кивая на только что выброшенный окурок. — В следующий раз верну должок в двойном размере! — мужчина едва заметно улыбнулся, подходя чуть ближе к парню, — Ты же здесь учишься, да? — Антон мычит что-то вроде «да» и незаметно для себя протягивает последнюю сигарету из пачки с вишневым чапманом, удивляясь, как так просто согласился, когда впереди еще целый учебный день и долгая дорога домой, — блин…и правда последняя? Ну ничего, я здесь работаю, так что мы еще пересечемся. Парень с непониманием смотрел на мужчину и зачем-то ждал, пока тот докурит. Было немного жаль сигарету, поскольку сам Антон всегда курил взатяг, а молодой преподаватель перед ним — нет. — Арсений. — Антон? — ответ прозвучал больше вопросительно, что заставило его собеседника улыбнуться. — Хорошие сигареты. Сладкие. Идешь? — в ответ парень лишь кивнул и послушно пошел следом. Что-то уж очень привлекало его в Арсении, но пока он не мог понять, что именно.***
Кабинет находился на третьем этаже. Стоит отметить, что несмотря на недавно покрашенные стены выглядел он очень старым и уродливым. Неприлично высокая кафедра бросалась в глаза, куча старых незакрывающихся и ободранных шкафов и различные папки с названием групп и цифрой курса. Через пару минут из лаборантской вышла старая женщина довольно высокого роста. У нее были короткие волосы цвета жженой соломы, вроде серые глаза и тучное телосложение. Внешне она напоминала героиню из мультика «Корпорация монстров». Да-да, та самая начальница в очках. Правда сколько Антон не пытался, так и не смог вспомнить ее имя. — Дорогие студенты, рада вас всех видеть сегодня! — неприятный, почти кричащий, голос, кажется, можно было услышать даже в другом конце коридора. Мерзкий, скрипучий, — Я ваш куратор на весь период вашего обучения. Меня зовут Шабалина Ольга Николаевна. — Шалавина, — позади Антона раздался голос, а затем послышались тихие сдавленные смешки. — Ваша задача выбрать сейчас старосту, которой я сообщу свой номер телефона, а после введу вас в курс дела, — женщина неприятно улыбнулась и засеменила к рабочему столу, надев очки, и что-то быстро начала печатать. Хотя назвать это быстрым было нельзя, но вряд ли женщина была способна на что-то большее, потому что время от времени она интересовалась у девушки, сидевшей перед ней, почему новое предложение самостоятельно не начинается с заглавной буквы, а «Word» подчеркивает слово «еж».***
Антон сам не заметил, как оказался втянут в небольшую компанию, состоявшую из трех человек, включая его. Димка Позов и Серега Матвиенко, как оказалось, дружили со школьной скамьи с 8 класса. — Обалдеть, — Антон достал зубами последнюю сигарету из пачки однокурсника и затянулся, — никогда не общался с кем-то так долго. — Да что там… пустяки, — хмыкнув, Димка уселся рядом с парнем у того самого дерева. Дима носил очки и был одет в абсолютно обычную одежду. Если Антон еще создавал впечатление модного подростка в своих широких штанах, огромном худи и массивных кроссах, то его новый знакомый был одет в светлые джинсы по размеру, незаправленную белоснежную рубашку и обычные кроссовки, — на самом деле я и поступил сюда из-за Сереги. — А куда собирался? — В медицинский, — он неловко поправил, сползшие на самый кончик носа, очки, — я туда и переведусь на следующем курсе. Серому сейчас нужна поддержка. Конечно он быстро вливается в коллектив, но на самом деле всегда очень переживает, когда оказывается в непривычной среде. Да и в привычной тоже если честно. Антон был очень удивлен. За свои восемнадцать лет он ни разу не встречал человека, который мог бы пожертвовать целым годом своей жизни ради друга. Для Антона само понятие дружбы всегда оставалось чем-то неизведанным, загадочным, непонятным. Парень никогда ни с кем не общался, он мог подсесть к любой компании поболтать или даже куда-то вместе сходить, но никогда не становился ее частью. Да и большой потребности он в этом не находил, хотя глубокой ночью восхищался этой самой дружбой в различных фильмах, сериалах или шоу. Повертев в руках пустую пачку, Антон тяжело вздохнул и бросил ее в мусорку. Сегодня по плану была лишь пара-введение в специальность и знакомство с универом и куратором, а также попросили зайти в триста девятый, их, кабинет и оставить свои данные. В голове была каша, но больше всего Антон был напряжен перед предстоящей долгой дорогой домой и отсутствием пачки сигарет в кармане ветровки. И ведь надо же было лохануться и оставить карту дома. Спасибо хоть студенческий проездной захватил, а то стоял бы и позорился у кассы. Мочки ушей покраснели от представшей в голове картины, как он смущенно извиняется и спешно идет в сторону дома. Да уж, ну и позор был бы. Размышления прервал громкий крик со стороны калитки, — ПАЦАНЫЫЫ! — Матвиенко пронесся мимо отскочивших в сторону ребят, почти влетев прямо носом в ствол дерева, — там такая крутая столовая, бляяяять! Она такая огромная! И буфет есть, прикиньте? — в защищающимся жесте он выставил руки вперед, уперевшись в дерево. Сережа ростом был невысокий, чуть ниже Димки, около 167 см. На голове красовался маленький прикольный хвостик, виски были выбриты. Носил он не менее прикольную одежду, Антон про себя называл его стиль скейтерским. Если посмотреть на него и Димку, стоявших рядом, в голове сразу рождались миллиард вопросов от «как они вообще поладили?» до «охренеть, как будто батя вышел выгулять неугомонного сынка», — Да пошлите уже! Там щас обед будет, перваков сегодня кормят бесплатно в честь начала года, говорят, там очень вкусно, — довольно улыбнувшись, он схватил за запястья остолбеневших парней и силком потащил их за собой в универ.***
Антон охуел. Размер столовой заставлял охуевать, а потом снова охуевать. Складывалось такое ощущение, что она занимала все пространство первого этажа. В ряд стояло по три прямоугольных стола, а таких рядов наблюдалось не менее шести и при этом оставалось свободное место. Рядом с небольшим буфетом находилась раздача и среднего размера «окно», куда нужно было сдавать грязную посуду. Там же находился вход в бар, вау?, и столик с подносами. В семи шагах располагались те самые ряды, а в самом конце столовой, или даже в начале, потому что вход в помещение находился не со стороны раздачи, барная стойка, на которой находились четыре новенькие микроволновки и еще два стола, расположенных квадратиком для студентов со своей едой. — Охуеть, — Антон выдохнул, замерев в дверях и не двигаясь с места уже несколько минут, жадно рассматривая каждый уголок столовой. Его восхищал даже нежно-голубой оттенок стен, огромные окна и гладкий, начисто вымытый, пол. — А я что говорил? — Серега довольно ухмыльнулся и подтолкнул парня, заставляя пройти дальше. Столовая уже наполовину опустела, поэтому очереди в буфет уже не было, на местах, где должны были находиться подносы с булочками, была пустота, но ее спешно заполняли свежей выпечкой. Сегодня на обед была тушеная картошка с овощами и парой куриных кусочков, гороховый суп, а также на выбор черный или зеленый чай, рядом в коробке валялись пакетики с сахаром. Недолго думая, Шастун взял себе и первое, и второе, и зеленый чай с двумя пакетиками сахара. Парень даже удивился тому, с какой жадностью схватил все, учитывая, что ел он действительно мало и редко. — Уже завтра начинается учеба. Ребята со старших говорят, что куратор у нас и правда Шалавина, — еле сдерживая вырывающийся смех, парни улыбнулись, — будет выносить мозг и преподавать не умеет, хотя хорошо разбирается в своем предмете. — Не ссы, Поз. Ты-то точно вытянешь, — Серега уминал уже вторую порцию картошки, незаметно стащив ее, когда раздатчица наклонила голову, чтобы налить еще пару тарелок супа, — Да и ты всегда нравился всем преподам. — Вытяну… Антон, а ты сам московский? — Я из Воронежа. — Да ладно?! — Димка ошарашенно вскинул брови, — Я тоже! — он искреннее улыбнулся, рассматривая теперь уже удившегося Антона, — Вот так встреча. А Серега из Армавира. В Москве хорошо, но иногда все равно скучаю по улицам Воронежа, — Шастун кивнул. Дальше разговор принял непринужденный вид, парни скакали от темы к теме, обсуждая абсолютно бессмысленные вещи и плевались едой, вылетающей изо рта от смеха, чем смешили друг друга еще больше, выкрикивая чуть ли не каждую минуту «фу, чувак, ты мне в лицо попал!»***
Шабалина вносила данные группы в огромный лист с таблицей, то и дело на что-то или кого-то прикрикивая. Видимо у старой бабки была непреодолимая любовь к скандалам и повышенным тонам. Тяжело вздохнув, напряженный Антон направился в сторону кафедры, — Шастун Антон Андреевич. Восемнадцать. Родной город Воронеж, живу в Подмосковье, — Антону совсем не хотелось говорить ей точный адрес и поэтому он заметно расслабился, когда женщина кивнула ему в ответ и отправила на место. В кабинете уже никого не оставалось. Поз с Серегой жили в пешей доступности от университета, поэтому Антон не видел смысла заставлять ребят его ждать и убедил отправиться домой. — Антон, постой. Отнеси вот эту стопку тетрадей в 414, в лаборантскую. А, и вот этот лист захвати. Открытый кабинет на четвертом этаже пустовал. В замочной скважине лаборантской был вставлен ключ с биркой номера кабинета. Поставив тетради на ближайший стол, Антон отправился к кабинету. Открыв дверь, он немного опешил. Комната выглядела более чем уютно. На вешалке висело черное пальто и два медицинских халата. У стены вдалеке находился небольшой разложенный угловой диван, над которым висела гирлянда в виде уменьшенных лампочек, которые обычно вставляют в настольные лампы и люстры, освещающая комнату теплым желтым светом, успокаивающим глаза, а на краю лежал теплый махровый черный плед. В окно не пробивался свет благодаря закрытым матовым жалюзи тоже черного цвета. Под окном стоял рабочий стол, на углу которого находился электрический чайник, видимо, вода в нем закипела пару минут назад. Посередине стола стоял открытый ноутбук со включенным рабочим столом и были хаотично разбросаны какие-то документы и папки. Обстановка напоминала домашнюю и всем своим видом кричала, что хозяин аудитории и этой уютной комнатки скоро вернется обратно. У стены справа от входа стояли два белых шкафа. Один с открывающимися дверками, скорее всего для одежды, а второй с полками, на которых стояли различные колбы — пустые и с реагентами. Под полками был маленький шкафчик со слегка распахнутыми дверьми, оттуда торчали толстенные папки с названиями групп, пара журналов и несколько горок тетрадей А4. Да уж, такие домой проверять точно не потащишь. — Антон? — знакомый голос заставил вздрогнуть и обернуться. В дверном проеме стоял мужчина, который утром стрельнул у Шастуна сигаретку. В руках он держал ту самую стопку, которую парень должен был занести в лаборантскую, которой любовался уже минут десять точно, — Рад тебя видеть, — улыбнувшись, мужчина зашел внутрь и поставил стопку на край стола, оставляя в руках лишь лист, похожий на тот, что заполняла куратор, — Антон Шастун? — парень кивнул, — Чай будешь? Есть черный, зеленый. Есть печенье, конфетки, — парень вновь кивнул. Мужчина снова включил чайник, вода в котором уже успела остыть. Он направился к шкафу и с верхней полки достал небольшую бежевую коробку, в которой в свою очередь находились маленькие коробочки, видимо, с чаем, а также две стеклянные баночки с кофе разной крепкости, пакетики с сахаром и различные вкусняшки. — Зеленый, два, — Арсений кивнул, доставая следом два однотонных бокала бежевого и глубокого темного-синего цветов, — это ваш кабинет? — Да. Как тебе? — Уютно, — Шастун прислонился плечом к шкафу, скрещивая руки, — и неожиданно, — мужчина ярко улыбнулся, наливая кипяток в бокалы. — Присаживайся, не стой столбом. Работать приходится очень много, особенно в начале курса. Это уже почти мой второй дом, — он хмыкнул, — Бери, что угодно, — отодвинув тетради, преподаватель поставил на край стола бокалы и пододвинул поближе коробку с едой, — пойдем потом вместе. Я должен тебе сигареты, да? — Не стоит. Я сам куплю, — Антон поежился, представив, насколько нескоро это произойдет. Ну и почему он не захотел жить в Москве? Удивительный человек, — а что вы преподаете? — Химию. Курирую медиков, третий курс. Их так тяжело собрать вместе, ты бы знал! Поначалу разговор совсем не клеился. Да и Антон чувствовал себя неловко в компании молодого преподавателя. К карме добавляла утренняя ситуация с сигаретой и понимание, что химик так просто не откажется от своего решения купить студенту целую пачку. Но с третьим глотком горячего зеленого сладкого чая язык развязался прям как после бутылочки химозного пива и разговаривать стало легче. Оказалось, что преподавателя по химии зовут Попов Арсений Сергеевич и ему двадцать четыре года, родом он из Омска, но большую часть жизни прожил в Питере, играя в театре и параллельно получая высшее образования заочно, а потом переехал работать сюда. О себе Антон рассказал совсем немного, лишь то, что сам он из Воронежа и живет один, наслаждаясь собственной компанией. За таким комфортным разговором время пролетело незаметно, на часах уже было 15:02. Полтора часа! «Охренеть», только и успел подумать парень.***
На улице стало еще холоднее. Облака собирались в тучи, солнечные лучи почти не пробивались сквозь них. Антон поправил ветровку и застегнул ее по самое горло, немного съежившись от холодного ветра. Арсений, теперь уже, вроде как, Сергеевич о чем-то говорил с охранником. А Антон ждал. Зачем? Сам не знает. Вот же он — шанс сбежать. Но он продолжает стоять и ждать, еле слышно бормоча про сильный ветер и надвигающийся ливень. — Извини, — мужчина потрепал парня за кудряшки, — сдавал смену. Раньше не приходилось расписываться, а теперь указываем даже время, когда и почему покидаем универ. Чушь, — Антон лишь кивнул, про себя соглашаясь с абсурдностью новых правил, — поехали? — Куда? — опешив, Шастун даже сделал шаг назад, — мне на электричку. — Ничего, подвезу, на какой тебе вокзал? — Казанский, — он ответил не сразу, но хорошенько взвесив все «за» и «против» решил согласиться. Да, неловко как-то и неуютно, но еще неуютнее будет попасть под ливень в тонкой ветровке и вернуться домой с видом прилизанной крысы, — но сигареты покупать не надо. Я сам возьму. Забудьте, — уголки губ преподавателя чуть дрогнули, но спорить он не стал, лишь кивнул спустя время своим мыслям. У Арсения была шикарная черная бэха, которая была ему под стать. Антон даже думал, что скорее всего преподаватель пьет еще и американо без сахара, возможно добавляя туда шоколадный сироп. А может и вовсе пьет горячий шоколад, что подходило ему не меньше. Салон выглядел очень ухоженным, складывалось ощущение, что владелец машины вымывал ее каждый раз после того, как возвращался домой, поэтому Антон решил, что дышать тоже постарается реже и неудобно поджал колени. — Расслабься. Я дорожу ей, но не трясусь так, как ты подумал, — мужчина пристегнул ремень и кивком намекнул парню сделать то же самое, — а еще мне по пути. Живу в семи минутах пешком от Комсомольской и общаться наедине можем на «ты», не в универе же. Да не переживай ты так, — заметив неловкое настроение студента, Арсений улыбнулся, смотря юноше прямо в глаза, а затем потянулся к бардачку, достал оттуда пачку вишневого чапмана и протянул ему, — я же обещал. — Вы… ты уже купил ее? — первокурсник вылупил глаза так, что они стали казаться неестественно большими и вообще теперь с остальным лицом смотрелись не пропорционально, — Когда? — он продолжал вертеть в руках пачку, с непониманием уставившись на уродливую картинку с надписью «слепота». Да уж, Антону она и так уже не грозила с его-то минус три на правый и минус четыре на левый. — Во время обеда. Пришлось ехать в Азбуку вкуса, твои сигареты — та еще принцесса, — мужчина смущенно улыбнулся, — не думал, что сегодня же их и отдам, — парень довольно мурлыкнул и спрятал пачку в карман. Они ехали довольно быстро, что немного расстраивало. В компании Арсения было довольно комфортно. За стеклом только и успевали мелькать красивые здания, толпы людей, которые вечно торопились кто куда. Антону не подходил такой образ жизни. Антон был медлительным интровертом. Куда больше ему нравилось нежиться в кровати под пуховым одеялом, играть на четвертой плойке или смотреть сериалы, где у героев медленно развиваются отношения. Ходить он тоже любил медленно, хотя из-за его большого роста и широкого шага всегда казалось, что парень почти бежит. Кстати, рост у Шастуна был 193 см, и он был уверен, что это не предел его генетических возможностей. В салоне было достаточно тепло, пахло чем-то фруктовым, еле слышно играла спокойная музыка. На окнах потихоньку стали появляться мелкие капли. Дождь. — Не люблю, — преподаватель вопросительно посмотрел на парня, — дождь. Не люблю дождь. Но мне нравится смотреть что-то, лежа на диване, с горячей чашкой чая, когда он идет, — Антон еле заметно провел пальцами по стеклу и вздохнул, уставившись на пробку впереди. — Может в кино? — Арсений что-то быстро посмотрел в телефоне. — Кино? — Да. Написано, что погода сильно испортится, и ливень закончится лишь к семи вечера, — преподаватель повернул телефон экраном к юноше, показывая открытую вкладку с прогнозом осадков, — домашнюю атмосферу не обещаю, но, думаю, стаканчик горячего чая достать сможем, — Антон улыбнулся и кивнул. Для него было странно, что мужчина пытается с ним подружиться? О-о, нет, быть этого не может. Просто вежливость? Мысли в голове парня беспорядочно вертелись, не давая ни за одну зацепиться, но Антон четко решил, что над этой проблемой он подумает чуть позже, например, когда вернется домой. Коллективно спустя двадцать минут все-таки было решено купить билеты на мелодраму. В машине даже разгорелся спор, кто их оплатит, — я пригласил, я и плачу, — мужчина говорил спокойно, но в глазах читалось недовольство. — Я маленький что ли? Сам оплачу. Будто он тысячу стоит, честное слово, Арс! — парень ворчал, прижавшись к стеклу, нервно снимая и надевая кольца. — Антон! — Восемнадцать лет Антон! — перепалка длилась не меньше пятнадцати минут, но, к счастью, компромисс найти все-таки получилось. Арсений, как и хотел, оплатит билеты на сеанс, а Антон купит напитки и попкорн. Он не собирался садиться на шею и пользоваться расположением преподавателя, к тому же ему хотелось отблагодарить за целую пачку сигарет и совместное времяпровождение. Мужчине не нравился такой расклад вещей, но решив, что мальчишка на большее не согласится и увидев, что он начинает дуться, оставил затею переубедить его и, вздохнув, согласился. Время было примерно половина пятого, до начала фильма оставалась пара минут. Зал был полупустым, преподаватель и студент заняли два центральных места на седьмом ряду, откуда был идеальный вид. Арсений, как и ожидал Антон, выбрал себе американо без сахара, а тот в свою очередь некрепкий зеленый чай. Сырный попкорн выбрали дружно и почти без сомнений и теперь послушно ждали, пока реклама закончится. Антону наконец удалось расслабиться и на время избавиться от надоедливых мыслей, заполнявших его голову весь вечер, а то и целый день. В попытках скоротать время он прокручивал в голове то, насколько свободно подружился с Поповым и как с ним комфортно общаться. Наверное, дело в юном возрасте преподавателя. Да, точно в возрасте, в чем же еще? Перед глазами мигали разные картинки. Одна реклама бредовее другой. Антон даже не слушал, только вырывал из контекста фразочки и сдавленно хихикал над абсолютной бредовостью услышанного. Химик в свою очередь что-то сосредоточенно высчитывал на калькуляторе, параллельно загибая пальцы и беззвучно о чем-то шептал.***
Дорога домой показалась Антону настоящей пыткой. Арсений Сергеевич не соврал, сказав, что погода сильно испортится. Вокруг была сплошная грязь, огромные лужи, больше похожие на болота, и в общем на улице было очень зябко. Спрятав руки в карманах, парень торопливо зашагал в сторону дома, к счастью, от станции чесать ему от силы десять минут. — Ты что, слезу пустил? — Арсений еле сдерживался, чтобы откровенно не заржать на весь зал. Пусть в нем и были всего пять человек, включая их с Антоном, но они были, — Обалдеть, — он зажимал рот рукой. Антон, насупившись, провел рукавом толстовки по щеке. — Да ты, вы…ты! вообще слышал, что он ей сказал?! Изверг! — парень поднял глаза к потолку, — Да что ж такое-то…ну и мудила, — не сдержавшись, преподаватель прыснул на весь зал, опустив голову на ладони, — когда она уже пошлет его? Фильм подходил к своему логическому завершению, но по мнению Антона оно было нихуя не логическим. Кэт, главная героиня, весь сюжет прощала своего мужика-мудозвона, который жил на две семьи. А в конце концов сказал ей, что мужчина — создание полигамное, а значит имеет право так поступать. Да и вообще, не он же изменил, а его член. В самом деле, чего она рыдает крокодильими слезами? — Бляять, — разочарованно протянул Антон, — она реально простила его, — он запрокинул голову на спинку кресла, благо, рост ему позволял сделать это, не доставляя себе дискомфорт, — как вообще можно было показать, что любовь победила, и все до старости жили обосраться как счастливо? Ну ты видел? Арс, ты видел? — мужчина, улыбаясь до самых ушей, не перебивая, слушал длинную гневную речь Шастуна, удивляясь, как много все-таки может говорить этот парень. А то скажет два слова и мнется потом полчаса, будто собирая всю свою энергию для еще двух слов. Вскоре возмущения Антона стали сопровождаться активной жестикуляцией и большей эмоциональностью, на что Арсений только развел руками и кивнул. — Согласен, конец бредовый, но людям такое нравится. Прожить счастливо при таких условиях сможет только слепая, глухая и глупая. Но, как видишь, людям нравится верить в отличный исход, нес-мот-ря-на-все-труд-нос-ти, — выделив высмеивающим тоном последнюю фразу, Попов еле заметно кивнул в сторону уходящей парочки, где девушка очень восхищенно обсуждала просмотренный фильм и такую чудесную концовку: «Вот же любят люди друг друга…да, милый?» и поднялся со своего места, поправляя пиджак. В квартире стоял спертый запах, поэтому, неаккуратно стянув кроссовки, Антон во всех комнатах открыл окна нараспашку. Он все еще был недоволен концовкой фильма, но доволен тем, что посмотрел его в приятной компании. По телу разливалось тепло. Поставив чайник на плиту, парень плюхнулся на стул, устало вытянув ноги. Слишком непредсказуемый день. Слишком много экшена. Слишком много эпика. Слишком много сюжетных поворотов. У Антона даже складывалось впечатление, что это не первый его учебный день, а первый учебный месяц. Хрустнув шеей, он наконец позволил себе вернуться ко всем мыслям, от которых бегал с самого утра, начиная с самого пробуждения. Пока что он был доволен выбранной специальностью — менеджер — и своей группой, особенно Димкой и Серегой. Они почти моментально нашли общий язык и уже через час знакомства всей троице казалось, что они общаются уже не первый год. А знакомство с Арсением Сергеевичем и его инициатива подружиться вовсе выбивала из колеи. Но, спустя час размышлений, Антон все-таки решил, что тот так извиняется за последнюю сигарету. Курит, а значит знает, как важна эта самая последняя сигарета. Да, все точно обстоит именно так. Ведь так?***
Первая учебная неделя буквально пролетела. Расписание на следующий день можно было узнать только по окончании последней пары и каждый раз оно было до неприличия непредсказуемым, начиная от того, ко скольким приходить, заканчивая количеством пар. Всего на первый семестр было рассчитано лишь девять дисциплин, во втором должно прибавиться еще три, одна из которых в нем же и закончится после сдачи дифференцированного зачета, но за семь дней группа познакомилась лишь с пятью. В ознакомительный курс входила и химия, поэтому Антон разрывался от любопытства, кого же им поставят в преподаватели. Арсения Сергеевича ведь? Будет здорово. Но узнать это не было никакой возможности, потому что химия и являлась той самой дисциплиной на один семестр, а значит ждать придется до середины января. — Прячешься? — Поз запрыгнул рядом на подоконник. Окно находилось прямо позади лестницы. Странное конечно расположение, но прогуливать здесь было проще всего. — Ага. Если только от Шалавиной, — Антон неприятно поморщился, ему не нравилось это прозвище, но оно идеально подходило преподавательнице, которая не нравилась ему еще больше, — все нервы мне потрепала за прошлую неделю. Цепляется ко всему, к чему только ее старческая фантазия позволяет. — Нам экзамен сдавать по культурологии, — он вздохнул, — посещаемость, успеваемость, все дела… — Да знаю я, Дим, придумаю что-нибудь. Ну почему именно она? Куратор в самом деле цеплялась к Антону по всяким мелочам. Вот, например, во вторник второй парой ей не понравилось, что длинные ноги студента слишком сильно торчат из-за стола, а четвертой парой она была недовольна, что его двойка была похожа на печатную, а не прописную. В четверг Шастун не угодил ей тем, что писал в тетради с кольцами, а не в обычной. В пятницу же ей не понравилось, что он разговаривает во время перерыва между парами, потому что она, видите ли, заполняет журнал и именно его голос с предпоследней парты отвлекает ее от работы. Сегодня был понедельник и в расписании снова стояла культурология. Парню уже хотелось выть во весь голос, он не рассчитывал, что