***
На столе друг на друга были навалены тарелки из-под супа, попкорна, чипсов и прочей ерунды. В углу стояла двухлитровая наполовину пустая кола «зеро» и два стакана. Сначала парни расположились на кровати — Антон полулежа, поближе к краю, а Арсений на этом крае сидел. Но, заметив, что мужчине неудобно, Антон предложил пересесть на диван, поставив ноутбук на столике напротив посреди всеобщего хлама. Спустя полчаса Арсений сидел в углу дивана, а на его коленях удобно покоилась голова Антона, поджавшего под себя ноги, чтобы уместиться. Как это произошло? Да черт его знает. Вот Антон ворчит, что сидеть неудобно и спина затекает, вот Арсений ерзает туда-сюда в тщетных попытках расслабиться, вот Антон чувствует тяжесть в голове из-за поднимающейся температуры, а вот Антон резко, без раздумий, укладывается на удивленного Арсения, который теперь поглаживает его по пшеничным кудряшкам. Здесь хорошо. Здесь комфортно. Здесь Антон…дома? На экране ноутбука мелькают картинки, быстро сменяющие друг друга. Плейлист громко прокручивает уже третий выпуск шоу, но Антон его не слышит и не видит. Он видит над собой только спокойное лицо Арсения и слышит, как мужчина тихо сопит. Антон несколько раз порывался разбудить его, поскольку ему еще предстояло закончить работу с таблицами и отчетом на сегодня, но каждый раз одергивал себя. Ну разве Антон может сделать хуже, позволив Арсению поспать чуть подольше? Наверняка мужчина дико зашивается на работе, раз выглядит таким уставшим: темные круги под красными глазами и исхудавшее лицо из-за беглого и неправильного питания. Антон подумал, что даже согласен ходить на завтраки и обеды в кафе каждый день, лишь бы Арсений выглядел здоровым и чувствовал себя хорошо. Да что там бегать на обеды, Антон будет сам готовить! Арсений открыл глаза далеко за полночь. В квартире не горел свет, кроме одной светодиодной лампы на кухне, над которой нависала огромная черная тень. Антон. Парень, сгорбившись, стоял над ноутбуком и сосредоточенно что-то быстро печатал и стирал, периодически кликая левой кнопкой мыши. Время от времени он переминался с ноги на ногу, недовольно цокая из-за неудобной позы. Антон не мог сесть за стойку, тогда свет не попадал бы на клавиатуру ноутбука, потому что с одной стороны сам ноутбук перекрывал источник света, а с другой — Антон. Верхний свет он не мог включить, потому что на диване беспокойно спал Арсений, то и дело хмурясь от малейшего шороха. В полумраке было ничего не видно, поэтому оставалось подставить ноутбук под лампу и работать в таком положении. Антон заполнял отчет по мере понимания и вписывал в таблицы недостающие данные, отыскав все необходимые документы на рабочем столе в папке «СРОЧНО!!! ДО 04.10!!!». Он работал уже третий час. Глаза слипались, температура вновь застыла на отметке «39,1», и колени еле держали. — Антон? — сзади послышался хриплый сонный голос и небольшое шуршание одеяла. Арсений приподнялся на локтях и постарался принять полулежачее положение, блуждая взглядом по затылку первокурсника. — Да я тут…помочь решил. — Антон повернулся в пол-оборота, потянулся, вытягиваясь как струна, и продолжил прерванную работу. — Антош… — парень вздрогнул. Имя звучало так… ласково? Нежно и тихо. Хотелось выжечь его себе под ребрами. — спасибо… — Мужчина, потирая глаза, осторожно подошел к Антону и развернул его на себя. Арсений беззвучно ойкнул, аккуратно касаясь тыльной стороной ладони лба своего спасителя. — Господи! Да ты с ума сошел, Антон. — Арсений возмущался, но голос по-прежнему звучал неприлично ласково и тихо. Колени предательски подрагивали, а кончики ушей уже давно пылали. Благо в квартире было темно, и мужчина этого не заметил. — Я заполнил весь отчет, но вам…тебе нужно будет проверить. У меня уже болела голова, когда я дописывал его, поэтому я не уверен в наличие смысла в написанном. — Антон потупил взгляд, не выдерживая ответного напора, и продолжил тараторить. — И не все, что нужно, нашел. А еще я закончил со всеми таблицами. Ты выспался? — Арсений кивнул, теряя возможность разговаривать и, кажется, самообладание. Он уже несколько минут держал Антона за плечи и поглаживал его, смотря в его большие зеленые глаза, полные смущения, с непередаваемой нежностью и благодарностью. — Не совсем. Но если мы ляжем прямо сейчас — непременно. Ты очень горячий. Может скорую? — Все в порядке. Не хочу уколов, — парень хлопнул крышкой ноутбука и оттащил его на столик у дивана. — давай спать. Я просто устал. Утром станет лучше. — Без лишних вопросов он плюхнулся на диван, поближе к его спинке, и рефлекторно уткнулся лицом в плечо Арсения.***
Утром Арсений проспал. Уж очень хорошо было рядом с Антоном лежать в обнимку, но через двадцать минут у Арсения пара, а значит он должен уже сейчас пулей вылететь из дома и успеть доехать по пробкам. Погода была пасмурной, морозной. Ситуацию спасало отсутствие ветра, из-за на улице было комфортно. Ноутбук Арсений открыл лишь к концу первой пары, и немой крик застыл на губах. Антон. Сделал. ВСЕ. Антон сделал даже ту работу, у которой дедлайн сгорал лишь через месяц, просто преподаватель, зная себя и свою тягу к отложенной жизни, забросил все необходимое в папку с «горящими» документами. О-х-у-е-т-ь. Антон за несколько часов сделал то, что Арсений откладывал днями. Да что там днями — неделями! Мужчина чувствовал непреодолимое желание бросить все и рвануть обратно домой, к Антону. Хотелось показать ему всю ту благодарность и нежность, что он испытывал к нему. Что с этим парнишкой не так? А с самим Арсением? Размышления прервал звонок на пару. Улыбнувшись своим мыслям, Арсений вышел из лаборантской и удивленно посмотрел на группу, сидевшую в аудитории. Последние две недели Арсений преподавал химию только у своих медиков, а в остальные часы у мужчины стояли то окна, то замены в других кабинетах, то какая-то организация очередного конкурса для пекусов или вообще нужна была его консультация в другом корпусе. А сейчас перед ним были не медики. — А вы чего здесь? — преподаватель сел на край своего стола и недоуменно посмотрел на Диму и Сережу, отвешивающих друг другу щелбаны. Из всей группы менеджеров Арсений знал только этих двоих. Они постоянно маячили рядом с Антоном, куда бы он не пошел, вот он и запомнил их. — Замена говорят. — Поз вытянул ноги и блаженно выдохнул. Все-таки никому не хотелось лишний (и не лишний) раз посещать ее пары. Сам по себе предмет был интересный и даже в какой-то степени полезный, но все же не стоил убитых нервных клеток. — У меня нет с вами часов по химии. По крайней мере на этот семестр. Что у вас за пара? — Куль-ту-ро-ло-ги-я. — Сережа с презрением протянул название дисциплины в точности, как Антон, на что преподаватель еле заметно улыбнулся уголками губ. — Шаст, оказывается, заболел, Арсений Сергеевич. Так не вовремя. Он бы сейчас помер от счастья, что этой кури…старушки неделю не будет. Так еще и Вы заменяете! А он, бедняжка, валяется дома один! — Арсений улыбнулся и неоднозначно сощурил глаза. Ну что ж, видимо Антон решил умолчать о совместном проживании с Арсением. Так даже интереснее, правда? Оказывается, когда Антон ночью заполнял электронный журнал, он случайно закрыл вкладку с завтрашним расписанием пар, вероятно решив, что это сегодняшнее. Ну, уже вчерашнее. Поэтому Арсений не увидел, что в пятницу второй парой у него действительно стоит замена у менеджеров, у которых он может провести свободное занятие. Например, поговорить о химии, воспользоваться прикрепленным Шабалиной документом о предстоящей теме или просто разрешить ребятам поспать. Чувство последнего рабочего дня неимоверно радовало мужчину. Неделя выдалась неприлично тяжелой. Арсений не представлял, чтобы он делал без Антона, облегчившего его страдания, выполнив большую часть работы. Успокаивало, что скоро шумиха спадет, нелепые конкурсы для первокурсников прекратятся, и работа войдет в привычный ритм. А мальчишку стоит отблагодарить. И, кажется, у Арсения есть идеи, как это сделать. Группа Антона разделилась на пять компаний: две крупные — ребята в возрасте двадцати одного-двадцати трех лет и раздолбаи, и три небольшие, такие как у Шастуна, в них было не больше четырех человек. В группе был идеальный баланс студентов шестьдесят на сорок: шестьдесят процентов девушек, сорок — парней. Многие выглядели чуть старше своего возраста, потому Арсений чувствовал себя двояко. С одной стороны было комфортно общаться с ровесниками, а с другой стороны было странно соблюдать субординацию между студентом и преподавателем, зная, что вы и школу-то в одно время заканчивали. Однако, если посмотреть на группу со стороны, не было ощущения, что все друг друга недолюбливают или что в помещении находится солянка из студентов разных групп. Они выглядели дружно и сплоченно, что не могло не радовать Арсения. Да, Антону определенно повезло с однокурсниками. Химик решил, что первые полчаса от пары кратко расскажет о предстоящем вводном курсе по химии во втором семестре, а оставшееся время оставит на усмотрение ребят. Он отвечал на огромный поток вопросов от студентов, в основном от девушек, не стеснявшихся так пристально его рассматривать и громко обсуждать притягательную внешность Арсения, привлекая к себе внимание. «Нет, я не буду у вас вести химию. Нет, Кузнецова, я не хожу в зал. Нет, я не на полставки. Да, я несколько лет назад закончил институт. Спасибо, это правда не линзы.» и все в таком духе.***
— И ТЫ МОЛЧАЛ? — Позов настолько громко кричал в трубку, что Антон, жмурясь, отодвинул телефон от себя сантиметров на тридцать. — Бля, Шаст! — Он вообще сам по себе был немного истеричным, особенно когда происходило что-то, что не входило в его планы или то, о чем он даже подумать не мог. Вот и сейчас Дима ошарашенно что-то кричал в трубку, требуя от Антона полную картину происходящего вплоть до мельчайших деталей. Да как вообще адекватно воспринимать информацию, что твой друг сейчас живет у преподавателя по химии из их университета? — Ну да…блин, Поз, потише. Тебя даже в ванной слышно. — И пусть слышит! Тоже мне — преподаватель! Оба молчали! А я-то голову ломал, чего он так на нас смотрел на паре. Лис! — На паре? — Антон удивленно поднял брови, пристально вглядываясь в имя контакта, как будто перед ним был не телефон, а лицо друга. Дима у него был записан как «турбогенератор». Почему? Да все просто: Дима был таким же энергосберегающим и экономичным, но при этом всегда выдавал какие-то бешеные идеи, которые ребята разом подхватывали. Особенно Сережа. А еще Димка постоянно чересчур эмоционально реагировал на нестандартные ситуации, такие как эта, заставляя удивляться даже Матвиенко, который в их компании занимал первое место по импульсивности. Ну чем не турбогенератор? — Потому что ваш любимый куратор уехала на повышение квалификации, — стекавшие с черных волос капли громко падали на паркет. Арсений был одет максимально по-домашнему: светло-серые спортивки и растянутая белая футболка. «Арсений синоним слову «уют» » — промелькнуло в голове у Антона, застывшего от неожиданного появления мужчины за спиной. — так что сегодня я вел замену у детишек. — Арсений плюхнулся на диван рядом с Антоном, по-детски толкая его ногой в бок. — Да подвинься ты! — А ты не пинайся! — Антон что-то еще пробубнил в ответ, но не успел сдвинуться с места, как в бок прилетело еще пару раз. — Эй! — Арсений громко рассмеялся, расслабленно разваливаясь на диване. Из телефона послышался хриплый кашель и ворчливое «Ну да, конечно, кому Дима нужен… Арсений Сергеевич появился, и про бедного Диму все разом забыли». — Сразу видно, что друг Шастуна. Один ненавидит так же, а второй — жалуется. — Арсений улыбнулся. — Миленько. Ну все, Антон, сворачивайся. Ну давай, давай, давай. — парень закатил глаза, перекинулся с Димой еще парой фраз и спешно попрощался, извинившись за «буянящего ребенка». И вообще, что это такое? Разве это не роль Антона? — Просто завтра выходной, — пояснил мужчина, — так что давай расслабимся. Вижу не температуришь? — Антон кивнул. — Ну и прекрасно! Театральные сценки смотрел когда-нибудь? Остаток вечера прошел за просмотром смешных ляпов во время репетиции спектаклей, в которых снимался Арсений в старшей школе. На некоторых кадрах мелькал тот высокий мужчина из «Импровизаторов», подогревая у Антона интерес к просмотру. В итоге парни сошлись на том, что посмотрят еще парочку неудавшихся моторов студенческих программок Арсения, а затем включат выпуск непосредственно самих «Импровизаторов», чтобы окончательно закрепить удачное окончание дня. Уютно. Впрочем, с Арсением и не могло быть по-другому. Каждый день преподаватель уставший приходит с работы, они вместе ужинают, смотрят что-то в ютубе, а мужчина тем временем заботливо перебирает Антоновы кудряшки. Поглаживания по голове и вечерние просмотры комедийных передач или душевных сериалов стали чем-то обыденным, чем-то само собой подразумевающимся. К слову о кудряшках: они не настоящие. Как-то Антону в голову пришла мысль внести в свой внешний вид разнообразие. Знаете, когда переезжаешь в абсолютно новое место, хочется огородиться от всего прошлого, так что идея сделать хим.завивку показалось ему отличным решением. Антон не пожалел, но волосы уже достаточно отрасли, да и их состояние оставляло желать лучшего. Антон морально готовился к неизбежному. Время близилось к часу ночи, на экране мелькала реклама других проектов. Шастун уже привык находиться в этой квартире. Привык к вечерним посиделкам, привык к внезапно появившемуся в его жизни Арсению, привык к спорам о том, кто сегодня готовит ужин и будет ли Антон помогать мужчине с работой. Но парень уже шел на поправку, а это означало, что скоро ему придется уехать. В самом деле, кто он такой, чтобы оставаться здесь? Наверняка Арсению просто неудобно говорить Антону, что пора бы и к себе возвращаться. — О чем думаешь? — полусонный голос вывел Антона из образовавшегося вокруг него вакуума из тревожных мыслей. — У тебя сейчас сердце обратно в Воронеж ускачет. Что-то случилось? — Нет. — Антон поджал колени поближе к животу и потянулся рукой к крышке ноутбука, чтобы закрыть ее. — Я просто думаю о том, что…ну… — Ты не стесняешь меня. Если бы мне было неудобно, я бы не лежал и не смотрел с тобой твое любимое шоу. Зачем мне это? — Арсений приподнялся, вынуждая Антона сделать то же самое. — Посмотри на меня, — Антон уставился на черный кожаный браслет у себя в руках, который он по старой привычке то снимал, то надевал, пытаясь избавиться от излишней тревожности. — Антон. — Надо возвращаться. — Если тебе так комфортнее, — Антон неуверенно кивнул. Комфортнее ему точно не будет, а вот неловкости, пожалуй, поубавится. Как и чувство вины. — но помни, что я никуда тебя не выгоняю. Я рад тебе. — По правде говоря, Арсений теперь смутно представлял себе жизнь без Антона. За эти дни они действительно сблизились, даже изучили малость привычек и вкусов друг друг. Например Арсений пользовался гелями и шампунями исключительно с пряными запахами и никогда не сушил волосы полотенцем, их можно было выжимать как тряпку, поэтому весь пол постоянно был мокрый. И Антон тоже постоянно был мокрый. Видите ли иначе у него объем не сохраняется. Антон в свою очередь никогда не мыл посуду, если та уже побывала в раковине. Он сразу бледнел и все порывался выблевать все свои внутренности. А еще он любил вслух комментировать свои действия и мысли. Или, хуже того, ворчал себе под нос, что иногда заставляло думать, будто Антон старше Арсения лет на двадцать. — Давай отдыхать. Завтра приготовлю молочный суп. Любишь? — улыбнувшись, Арсений потрепал парня по макушке и утянул его обратно на диван, аккуратно обнимая, как что-то хрупкое и драгоценное. Антон промычал что-то вроде «Угу. В детском саду кормили. Больше не ел никогда» и уткнулся носом в плечо Арсения, вдыхая запах пряных яблок. Стоит отметить, что сам Антон предпочитал простые яблочные шампуни, а вот гели для душа и пенки для ванны — гранатовые. Арсений, кажется, что-то еще спрашивал у парня, но тот уже провалился в сон и слышал лишь отрывки слов. — …хорошо? …Спи спокойно.***
Парень стоял в самом центре актового зала и огромными глазами косился сначала на потолок, затем на пол, на то, что осталось от больших квадратных ламп и на себя, полностью белого от посыпавшейся с потолка краски и побелки. Антон только вышел с больничного, и накануне Добровольский, препод по социологии и друг Арсения Сергеевича, попросил парня зайти в актовый, чтобы тот подождал его там, и они вместе обсудили примерное оформление зала к предстоящему конкурсу «Две звезды». В нем участвовали преподаватель и один-два студента, вместе поющих песню на любую тему. Участие было обязательным. Сам конкурс проводился только для первокурсников, потому и заниматься организацией мероприятия им. Каждая группа отвечала за что-то свое, а за что именно — решила жеребьевка. Две люминесцентные лампы, заискрив, с грохотом лопнули прямо над головой Антона, чудом не затрагивая его самого, и тысячи мелких осколков посыпались вниз. «Хорошее начало дня, Антон!» Правая скула неприятно ныла и горела. Антон потер ее чистым рукавом толстовки, поморщившись от резкой боли. Лавандовая толстовка, смешавшись с кровью, приобрела темно-бордовый оттенок. — Я, Арс…ений Сергеевич, конечно не специалист, но…ммм… я думаю здесь немного неподходящая площадка для конкурса. И грязно. — Антон, кивнув, шмыгнул носом, проводя испачканным рукавом по лицу, и тут же зажмурился. Он узнал преподавателя по уверенным, но взволнованным шагам, приближавшимся со спины. Да уж, Антон сейчас абсолютно точно выглядит просто отвратительно. — Ты в порядке? — Арсений обеспокоенно оглянул парня сверху вниз и потянул его к сцене, заставляя сесть на ее край. — Ты поранился? Сильно жжет? — Да не. Нормально. Хорошо я, а не кто-то еще. — парень коснулся двумя пальцами маленькой, но глубокой ранки и шикнул. Было совершенно непонятно, почему лампы лопнули, так еще и ровно в тот момент, когда Антон оказался в полушаге от них. Везение, не иначе. — Толстовку твою жалко. Красивая ведь. — Черт с ней. Новую подарю. А шрам останется. — он аккуратно покрутил лицо Антона в разные стороны, задал несколько вопросов, касающихся его самочувствия, и отправил Антона к медсестре, а сам за считанные секунды пробежал по лестничным пролетам на верхний этаж и, забыв про все рамки приличия и субординацию, влетел в кабинет ректора.***
— Тебе работа уже не нужна? Так напиши заявление. Арс, блять, смотри на меня! А если привлечет по статье? — Павел Алексеевич нервно стучал кончиком ручки по столу и кидал на своего приятеля то обеспокоенные, то раздраженные взгляды. — Вот и уволюсь. Пусть привлекает. Не ее вина блять! — Это из-за Антона ты так взбешен, да? Ты хоть понял, что наговорил ей? — …А чья это вина? Антона? И давно у нас студенты своим присутствием взрывают потолочные лампы? — химик продолжил речь спокойным ровным тоном, но голос был ледяным и предельно строгим. — Может это она не поняла, что спизданула? — Добровольский громко выдохнул. Он прекрасно понимал абсурдность и серьезность ситуации, но куда больше его волновало не происшествие с Антоном, а висящий на волоске от увольнения Арсений, который десять минут назад не скупился на лестные словечки в сторону ректора. — Ну, Арсений Сергеевич, — женщина приторно улыбнулась. — вы же понимаете, что это не наша вина. — Нет, не понимаю, Алла Игоревна, и не хочу понимать. — Арсений никак не мог отдышаться и с нескрываемым презрением смотрел на начальницу, заполнявшую какие-то мелкие бумажки, будто не только что на пару этажей ниже чуть не убило студента. Ректор университета, в котором работал мужчина, была на редкость неприятной женщиной. Ей было всего около тридцати-тридцати трех лет, она была крашеной блондинкой и не умела признавать неправоту. Возможно, Михеева мало что умела, кроме как кокетничать с симпатичными мужчинами, а в случае отказа — портить им жизнь, однако руководящую должность занимала уже давно. Женщина, назвать ее девушкой у Арсения язык не поворачивался, всегда строила молодому преподавателю глазки и невинно хлопала своими большущими ресницами. — Вы отвечаете за всех находящихся здесь, в том числе и за безопасность студентов. В особенности, Алла Игоревна, за студентов. — Послушайте, Арсений, — женщина подняла на него взгляд, в десятый раз поправляя закрученные локоны, — Антон сам оказался в актовом зале в этот момент. У нас все исправно. Видимо, Шастун, Шастун же?, как-то неблагоприятно воздействовал на помещение. За шесть лет моей работы в университете таких случаев не наблюдалось. Повторюсь, — ректор вздернула носик, делая голос более писклявым, — все всегда было чудесно. Не знаю, что ваш Антон сделал, но лампы просто так не взрываются. — вот какого ответа Арсений не ожидал, так именно такого. Какой-то генератор рандомных слов. Ошарашенно развернувшись к двери, он уже дернул за ручку, чтобы уйти, но в последний момент резко развернулся и потерял самоконтроль. — Паш. — химик вздохнул, оперевшись ладонями о стол социолога, и опустил голову вниз. Арсений не считал себя виноватым и угрызений совести не испытывал. Увольнение? Пусть так. Все лучше, чем работать в одном коллективе с такой женщиной, так еще и в роли начальницы. — В чем я не прав? — Мужчина ничего не ответил, лишь отбросил ручку в сторону и откинулся на спинку рабочего кресла.***
Антон с подозрением осматривал ранку под уголком глаза длиной примерно в полтора сантиметра. Из-за неудачного расположения царапины и ее глубины шрам действительно останется вместе с Антоном до победного, напоминая ему о его сногсшибательном умении попадать в ситуации, угрожающие его здоровью или жизни. Иногда даже все вместе. Медсестра повернула Антона лицом к себе и аккуратно наклеила на царапину телесного цвета пластырь. Выдав все необходимые рекомендации и памятку об уходе, девушка сочувственно покачала головой. Поблагодарив, он схватил пару-тройку маленьких леденцов из стеклянной вазочки на столе и торопливо вышел из кабинета. Увидев свое отражение в полный рост в зеркале гардеробной, Антон недовольно начал бубнить себе под нос, что теперь замучается отстирывать побелку со своих любимых штанов. А про толстовку даже думать не хотелось. Было обидно. Очень. Она была достаточно объемной и удивительного нежно-лавандового оттенка. Антон спер ее из шкафа Арсения, когда собирал вещи, на что мужчина лучезарно улыбнулся и сказал, что Антон четко попал, стащив его любимую шмотку. Правда потом Арсению пришлось еще полчаса уговаривать Антона забрать ее в качестве подарка, раз она ему так понравилась. Теперь же половина рукава была испачкана в крови, побелке и пыли. Парня передергивало от одной мысли, что сегодня по приезде домой он пару часов провозится в ледяной воде, застирывая рукав. К середине октября на улице резко потеплело, поэтому, не застегиваясь, Антон неспеша вышел из университета и прильнул спиной к дереву, которое теперь стало негласной курилкой для него и Димки с Сережей. Иногда даже Арсений задерживался здесь перед работой, затягиваясь какими-то тонкими сигаретами. Вздохнув, Антон поднял голову вверх и уставился в окна на четвертом этаже. Арсений так и не появился с того момента, как отправил Антона в медкабинет, хотя прошло уже полтора часа. Он вытянул зубами предпоследнюю в пачке сигарету и пару раз щелкнул колесиком зажигалки, прикрывая огонек ладонью. Антон курил медленно, со вкусом. — Ванильный? — голос сбоку заставил Антона подпрыгнуть на месте и подавиться дымом. — Ты чего? Все еще переживаешь? — Арсений улыбнулся, оголяя белоснежные зубы. — А ты…а ты как? — Антон прокашлялся, сделал вдох-выдох и вновь прислонился к дереву, но уже рядом с Арсением, пристально смотря ему в глаза. — Я уже минут тридцать тебя жду здесь. Поехали в кафе, пироженкой угощу. — Нет, Арс, я спросил, что случилось. — мужчина удивленно посмотрел на Антона и хмыкнул. И как в этом стеснительном и милом парне умещалось столько остроты, проницательности, ответственности и ребячества одновременно? Так еще и ростом вымахал в два метра. Иногда Арсению казалось, что это не ему двадцать четыре, а Антону. — Да так. Михеева — удивительная женщина! Могла бы потягаться с твоим куратором. — О… — Антон закрыл глаза и сделал глубокую затяжку, выпуская сладкий дым тонкой струйкой. Антон резко почувствовал, как утопает в чувстве вины, но решил ничего не говорить, сделав свои выводы по напряженному лицу Арсения. Последняя тяжка неприятно обожгла губы. Антон бросил бычок подальше от дерева, притоптал его и молча зашагал к машине Арсения, спрятав руки в карманы куртки. Холодно и совестно.