Ледяные буквы

– Доброе утро, мир, вращающийся у моих ног! – Широко улыбнулась Алёна, входя в класс русского языка и литературы. К девушке сразу подскочили подружки-прилипали, нахваливая блузку, волосы, макияж и всё-всё-всё. Мальчики же присвистнули при виде слишком короткой для школы чёрной кожаной юбки, эффектно подчёркивающей спортивные ноги их обладательницы. – Руки на стол, животные, – усмехнулась Алёна, проходя ко второй парте среднего ряда. – И тебе доброе утро, ботанка. Спина девушки, сидящей за первой партой, напряглась, зажигая в глазах Алёны новые огоньки веселья, и блондинка хищно облизнулась, готовясь к очередной игре. – Что, даже не повернёшься, чтобы оценить мой внешний вид и вновь пожаловаться учителям? – Издевательски протянула Алёна, опуская руки на свои бёдра. – Давай же, Аннушка, без твоих рдеющих от стыда за моё развратное поведение щёк моё утро не может быть полноценным. Аня не двигалась, мечтая, чтобы Алёна наконец переключилась на кого-нибудь ещё, но эта её по-детски наивная мечта не сбылась ни разу за одиннадцать лет совместного обучения. Потому что все наблюдали за этим спектаклем, не желая вмешиваться. Цокнув и, Аня уверена, закатив глаза, Алёна сама сделала два шага и уселась на её парту, сминая страницы тетради, лежавшей перед шатенкой. Юбка задралась непозволительно высоко. – Ну же, Аннушка, не нужно портить мне настроение, особенно сегодня, – прошипела Алёна, наигранно ласково поглаживая девушку по волосам. – Не нужно меня трогать, – тихо попросила Аня, сморщиваясь от действий одноклассницы. – Прости, мышка, я не услышала, что ты пропищала, – Алёна фальшиво заинтересованно нахмурилась и наклонилась к Ане, прикладывая руку к своему уху, чтобы лучше слышать. Резкий аромат таких же ярких, как и их обладательница, духов мгновенно долетел до обонятельных рецепторов Ани, раздражая их. В звенящей тишине класса Аня чихнула, заставляя Алёну рассмеяться. – Что, Щербакова, аллергия на роскошь? – Весело сверкнула глазами Алёна. – Нет, на стерв, – всё так же тихо ответила Аня, не поднимая глаза на мучительницу. Алёна хищно улыбнулась, заправила выбившуюся прядь волос Ане за ухо и наклонилась к девушке, ещё сильнее окутывая её своим ядом. – От тебя это звучит вдвойне приятно. Аня покраснела, отчего Алёна расхохоталась и вернулась к своей парте, сразу обсуждая со своими прилипалами то, какая же она классная и как прекрасно вела в этой заведомо выигрышной игре. Аню уже тошнило от этого. Она не помнила ни дня в школе, когда не становилась главной мишенью Алёны Косторной. Каждое школьное утро начиналось не со звонком на первый урок, а с ехидной фразочки Королевы школы, которая неизменно забиралась на её парту, сминая тетради и учебники, в тихой обстановке класса унижая Аню. Порой она даже не говорила ничего обидного, просто играючи тыкала Аню носом в её монашескую скромность, выражающуюся, по словам Алёны, в немой покорности, длинных юбках ниже колен и извечно прилизанных волосах, одна прядь которых постоянно выпадала из-за уха и попадалась в руки Косторной. Аня наизусть знала хищнический оскал её красивых губ, неизменно прячущих свой настоящий цвет за помадой оттенка пьяной вишни, закатывающиеся пронзительные зелёные глаза и изящные тонкие руки, проходящиеся то по её волосам, то по её одежде вслед за словами. Ане тяжело терпеть это день за днём, попадаясь под гипнотическое влияние глаз Алёны или чар её голоса. Ане тяжело молчать в ответ. Ане тяжело любить свою хулиганку. Аня не помнит, в какой момент начались издёвки Алёны, но в памяти отложилась каждая колкая фраза-нож, которыми Алёна тренировалась на ней в меткости. А меткость ей была свойственна – Королеву школы все по праву называли Королевой баскетбола – уже пять лет подряд Алёна возглавляла школьную команду, которая под её началом добилась званий чемпионов города и страны. За эти годы Алёна стала лидирующим игроком в пределах страны, несколько раз попадала в международные рейтинги и занимала там вовсе не последние места. Аня не могла терпеть её выходки, теряющие свою силу в пользу болезненно-светлых чувств к девушке с изумрудами вместо глаз, но уважение к ней, как к спортсменке, имела – за свою карьеру Алёна ни разу не промахнулась. Ни в баскетболе, ни в бросках в неё. Аня, знающая русский язык, как и все остальные предметы, на твёрдую пятёрку, искренне не понимала, откуда Алёна берёт все эти интересные обороты речи и незаканчивающиеся колкости. Казалось, что за последние одиннадцать лет она ни разу не повторилась, и это действительно удивляло. Хотя, вероятно, повторялась, но не в сторону Ани – порой Алёна цеплялась к кому-то из одноклассников, абсолютно невиновным младшеклассникам, которые «неуважительно» взглянули на Королеву, и даже учителям. Но Аня была её неизменной мишенью. В какой-то мазахистской и явно неадекватной части своего мозга, видимо, наиболее подвергшейся чувствам, Аня ощущала себя выделяющейся из общей массы людей, которых Алёна не удостаивала даже оскорблением. Ане мечталось хотя бы раз ответить Алёне так, как она заслужила за все годы обучения – дерзко, жестоко, уничижительно. Сколько бы видеоуроков на ютубе ни посмотрела Аня, сколько бы статей ни прочитала и сколько бы ни пыталась дома у зеркала повторить брошенные Косторной в её адрес фразы, переводя вектор оскорбления на неё саму, она терпела неудачу за неудачей. Как минимум потому, что даже если и находилась в её чрезмерно умном мозге колкость, она банально не могла сопротивляться пришибающей её к стулу харизме и силе духа, уверенности в себе и высочайшей самооценке Алёны. Ане порой казалось, что её интеллект и самомнение Алёны находятся на одной ступеньке Олимпа. Но на Олимпе есть место троим, потому рядом с ними стоят и её чувства, и это во всей этой ситуации пугает и удивляет больше всего. Хотя, возможно, дело в давних воспоминаниях, подкидывающих дрова в костерок её чувств. Flashback Аня боязливо зашла в кабинет, который станет её родным классом на ближайшие четыре года. Вспотевшие от волнения ладошки крепко сжимают лямки рюкзака с любимыми принцессами. На длинных косичках забавно подпрыгивают белые бантики, крупнее головы самой девочки. В классе уже стоял шум: светящиеся энтузиазмом и ожиданием начала новой главы их жизней первоклашки весели щебетали, знакомясь друг с другом, кто-то уже успел поссориться из-за какой-то ерунды, какие-то две девочки бегали между парт за мальчиком, стащившим у одной из них бант. «Слишком шумно» – сразу подумалось Ане, у которой начала побаливать голова. Карие глаза без устали бегали по классу, выискивая свободное место. Мельтешащие перед глазами одноклассники здорово мешали этому процессу, но в конце концов Аня разглядела одиноко сидящую за первой партой ближнего к окну ряда девочку, со скучающим видом наблюдающую за бедламом в классе. Аня направилась к ней. – Здравствуй, меня зовут Аня Щербакова, могу я сесть с тобой? – С лёгкой улыбкой произнесла Аня, остановившись в шаге от девочки. – Привет, садись, – скучающим тоном согласилась блондинка, махнув рукой в сторону свободного стула. – Благодарю! Аня присела за парту и разложила на ней розовую тетрадь в обложке, пушистый пенал и дневник. Её соседка перевела свой взгляд на действия Ани, и та почувствовала, как, словно физически, скользил по ней теперь заинтересованный взор ярких зелёных глаз. – Что-то не так? – Не выдержала такое пристальное внимание Аня, разворачиваясь в пол оборота к соседке. – Нет, просто ты… какая-то слишком правильная, – попыталась сформулировать свою мысль всё ещё не ознакомившая Аню со своим именем девочка. – Но такого понятия не существует, – нахмурилась Аня. – Я просто вежлива. – Чересчур, – дополнила соседка. – Но это даже интересно. – Спасибо… наверное, – смущённо улыбнулась Аня. – Прости, ты так и не назвала мне своё имя. – Алёна, – протянула ладонь девочка. – Меня зовут Алёна Косторная, и это имя ты точно не забудешь. Аня хихикнула от самоуверенного тона семилетней девочки, но огонь, горящий в её зелёных глазах, подсказал, что она права. Алёна показалась ей удивительной, какой-то не такой, как все вокруг. Гиперактивные дети доводили до мигрени, а спокойная, как удав, Алёна приносила нотки тишины и умиротворение, что было абсолютно удивительно в творящемся вокруг хаосе. Она словно плыла на своей собственной волне в этой бушующей реке, и ни что не было способно сбить её с курса. И это влекло. *** С годами совместного обучения Аня замечала, что все вокруг взрослеют и меняются, но никуда не уходят от тех образов, в которых она увидела их тогда, первого сентября в первом классе, и только удивительная и загадочная Алёна Косторная фундаментально преобразовывалась на глазах: сначала она была спокойным птенчиком, затем – прелестной юной синицей, и в итоге выросла в гордую орлицу. Вместе с ней в той же хронологии росли и крепчали вспыхнувшие в сердце Ани чувства. Поначалу это была неоперившаяся симпатия, затем – робкая привязанность, и к одиннадцатому классу Аня несла в своём сердце ширококрылую влюблённость. Вот только Алёна менялась не только в воздушной стороне своих красоты и силы, но и в характере: Аня не знала, почему в один момент озорная и славная по отношению к ней девочка стала стервозной и насмехающейся над ней девушкой. – Корона ей давит, – отрезала лучшая подруга Ани, Камила, когда они собирались на ночёвки у Щербаковой и обсуждали проблемы в делах амурных. – Но Ками… – Нет, Ань, других вариантов нет. Не оправдывай её, потому что что-то к ней чувствуешь, ты загонишь себя в яму. И Аня, наверное, согласилась бы с подругой, если бы не одно но: она всё ещё помнила Алёну-первоклассницу и верила, что человек не может полностью искоренить своё детское «Я». Сколько бы Алёна ни доказывала обратное, Аня верила, что внутри неё всё ещё живёт та прелестная девочка, желающая скользнуть по Ане не лезвиями слов, а перьями своей доброты. Ане было пятнадцать, когда она решила признаться Алёне в своих чувствах. Конечно, уже несколько лет оскорбляемая ею девушка прекрасно понимала, что в открытую заявить о своей влюблённости в хулиганку – самоубийство без прощальной записки, поэтому повод и способ были выбраны самые банальные – Валентинова почта в школе. Аня долго и упорно вырезала ровное сердечко из листа красной бумаги – Алёна не терпит розовый –, придумывала какие-то слова, которые помогут ей наиболее точно описать свои чувства, и долго выводила каждую букву, чтобы не раскрыть свой почерк и не попасть под горячую руку Алёны прямо в школе. Долгие часы поисков привели к одной фразе: «Истинная любовь – это любовь к тому, кого любить нельзя. Я знаю наверняка, она – самая значительная вещь. Она сильнее страха, сильнее смерти, сильнее всего материального и нематериального. К тому же, какой бы громкой в своей силе она ни была, голос её – тихий шёпот, а потому и я скажу о ней шёпотом». В правом нижнем углу открытки она оставила говорящую надпись «Твоя А.», надеясь, что Алёна поймёт, и поймёт правильно. Когда-нибудь. Четырнадцатое февраля выпало на четверг, любимый день Алёны, о чём Аня была осведомлена – по четвергам их команда проводит игровую тренировку, и Алёна может блистать в полной мере. К тому моменту, когда Аня вошла в класс, парта Алёны уже была завалена сотней открыток-сердец, превалирующая часть которых кричала всеми оттенками розового. Аня довольно ухмыльнулась и положила портфель на стул за своей партой. Воровато оглядевшись, она достала из внутреннего кармана рюкзака небольшую открытку и положила в ящик для Валентиновой почты. Щёки зарделись и она, юркнув за свою парту, принялась перечитывать учебник, чтобы спрятать дрожащие руки от одноклассников, судя по гоготу, приближающихся к классу. – А на манеже всё те же, – ядовито улыбнулась Алёна, заходя в класс первой. – Ну что, заучка, все уроки выучила вместо вчерашней дискотеки, на которую из всей школы не пришла только ты? Аня промолчала, пытаясь спрятать лёгкое удовольствие от того факта, что Алёна увидела, что её вчера не было. Да, она никому не сообщала, что не придёт, поскольку эта информация нужна всем, как собаке пятая нога, и она действительно учила весь вечер уроки, но само понимание того, что Алёна действительно заметила, льстило. Алёна тем временем прошла к своей парте, выслушивая комплименты от подружек-прилипал и одноклассников, думающих только об одном, и наигранно-жалобно оглядела склад макулатуры на своём столе. – Ох, в этом году ещё больше! Ну никакой заботы об экологии и моей спине, мне же всё это тащить домой! – Тебя проводить? – Наперебой предложили мальчики. – Нет, спасибо, справлюсь, – отмахнулась от них Алёна. – А вот проверить Валентинову почту вы можете. Парни бросились к ящику, который до этого несколько дней висел на двери их кабинета – любой желающий мог подойти к нему и бросить свою валентинку. Сегодня утром классная руководительница занесла ящик в класс, и валентинки дожидались своих получателей. Пока одноклассники раздирали несчастный ящик, Аня всё сильнее сжимала ручку. – Мальчики, ну это же свинство! – Воскликнула Алёна, закатывая глаза. – Вы же сейчас порвёте все мои открытки. Помощнички успокоились и извлекли из ящика все открытки-сердечки. Разумеется, практически все, за исключением двух-трёх открыток, достались Алёне. Среди вороха пятидесяти оттенков розового, блондинка выудила то самое красное сердечко, которое принесла ей на блюде Аня. Красное сердце внутри грудной клетки шатенки забилось в разы сильнее. – А вот это уже интересно, – шепнула себе под нос Алёна, разглядывая разительно отличающееся ото всех иных открыток сердечко. Аня, сидящая перед ней, напрягалась каждой клеткой своего тела. Тишина за её спиной была оглашающей, несмотря на смех и глупые выкрики одноклассников, которым тоже достались валентинки. Алёна молчала подозрительно долго, и Аня не выдержала – ей срочно нужно было увидеть лицо Косторной. Просто развернуться и взглянуть на девушку она, разумеется, не могла, поэтому приняла решение взять тряпку для доски и выйти промыть её, по дороге осмотрев интересующую её картину. Глубоко выдохнув, Аня принялась исполнять свой план: встала, на негнущихся ногах дошла до меловой доски, трясущимися руками взяла тряпку, тихо вдохнула и развернулась. Алёна всё ещё молчала. Она почти не двигалась и, кажется, не дышала, рассматривая каждую букву внутри красного сердечка. Аня на мгновение допустила мысль о том, что Алёна уже всё поняла и придумывает колкости, но одна деталь не давала ей убедиться в этом: Алёна мягко поглаживала открытку, словно не веря в написанное. Она каждые две секунды оглядывалась по сторонам, словно боялась, что сокровенное послание увидят чужие глаза. Наконец, она быстро спрятала открытку во внутренний карман портфеля и встряхнула волосами, приходя в себя. Зелёные омуты столкнулись с горячим шоколадом. – Щербакова, ты совсем переучилась и забыла, где можно тряпку помыть? – Протянула Алёна, окидывая одноклассницу изучающим взглядом. В сердце Ани трепыхнулось давнее воспоминание. Аня молча мотнула головой и вышла из класса. Тряпка в её руках и так была мокрой, поэтому она лишь постояла на лестнице пару минут и вернулась в класс. За это время в класс вошла преподавательница, все немного успокоились, но внимание Ани привлекло совсем другое: в мусорном баке у дверей класса пестрели тошнотворно-розовые открытки, а из рюкзака Алёны, который та открыла, когда Аня подходила мимо, выглянул уголок красного сердечка. Возможно, это была плохая идея, но попытаться стоило. Как минимум, четверг стал любимым днём и для Ани. The end of flashback – Всем добрый день! Все помнят про сегодняшнюю контрольную? – И так бьющееся в предсмертных конвульсиях настроение Ани добила вошедшая в класс Евгения Армановна, светлой улыбкой пытаясь поднять настроение одиннадцатиклассникам. – Евгения Армановна, ну нет, давайте завтра напишем? – Сразу заканючила Алёна, к которой присоединился весь класс. Аня устало выдохнула и спрятала лицо в домике из ладоней. – Алёна, ни одна из твоих регалий не даёт тебе право менять учебный план под себя, уж извини, – спокойно ответила преподавательница, открывая журнал. – Ну Евгения Армановна, у меня сегодня такой важный день! Мы завтра хоть две работы напишем. – Алёна… – Евгения Армановна, ну Вы же такая понимающая! Вы же знаете про сегодняшний смотр! – Алёна, – тяжело вздохнула Евгения Армановна. – Ну Евгения Армановна! – Евгения Армановна, я прошу прощения, но я присоединяюсь к Алёне, Вы обещали нам контрольную на завтрашнее число, – тихо сказала Аня, подняв руку. Все замолкли и удивлённо перевели взгляды на мигом покрасневшую от такого внимания Аню. – Оу, правда? – Удивилась преподавательница и заглянула в журнал. – У меня не указана дата, ты уверена? Аня кивнула и протянула ей открытый дневник с аккуратно выведенной надписью о контрольной работе на завтрашний день. – Хорошо, тогда прошу прощения, контрольная состоится завтра, давайте посвятим сегодняшний урок подготовке, – дружелюбно хлопнула в ладоши Евгения Армановна и отвернулась к доске. – Эй, Щербакова, это что за прикол был? – Удивлённо прошептала Алёна, дёргая Аню за длинную косичку. – Никакого прикола, Алёна, контрольная действительно была запланирована на завтра, – тихо ответила Аня, записывая число в тетрадь. – Я же видела, что ты написала это только что, заканчивай придуриваться. – Тебе показалось. – Покажи мне запись в дневнике. Аня закатила глаза и протянула девушке желаемое. Глаза Алёны пару мгновений бегали по строчкам и внезапно засветились чем-то неизвестным. – Ты сделала её только что, – протянула Алёна, убеждённая своей правоте. – Нет. – Врать мне – плохая идея. – Я запомню. Аня закусила губу и счастливо улыбнулась – краем глаза она успела заметить довольную улыбку на лице Алёны и этот удивительно красивый блеск глаз, в которых впервые плескалась не желчь, а что-то… что-то другое. И ей это понравилось. Возможно, стоит иногда реализовывать свои плохие идеи, и Алёна станет менее агрессивной? Остаток урока Аня пыталась сосредоточиться на материале к контрольной, но этому очень мешал прожигающий её спину взгляд зелёных огней. Аня хорошо учила химию и знает, что зелёным горит опасный для жизни метиловый спирт. Выпить его – лишиться как минимум зрения, а в Алёне и так много ядовитого, поэтому она больше напоминает не отдельный химический раствор, а коктейль Молотова, не меньше. – Всем спасибо за урок, увидимся завтра, не забудьте про контрольную! – Ровно со звонком Евгения Армановна отпустила одиннадцатый класс. Аня тяжело вздохнула и начала собираться свои вещи. Гогот за спиной удалялся, значит мальчики дружно убежали в столовую. Девчачий щебет, в который раз относящийся к восхвалению Алёны, которая спасла их всех от контрольной, утихал вместе с мальчишечьими голосами, освобождая голову от лишнего давления. Мимо прошла Евгения Армановна, светло улыбнувшись Ане, и вышла из кабинета. Аня убрала все тетради в портфель, начала складывать текстовыделители в пенал, но один укатился с парты от случайного движения её руки. – Чёрт, – шепнула себе под нос Аня, наклоняясь за канцелярской принадлежностью, но та внезапно оказалась в чужих руках. – Не знала, что ты осведомлена о существовании ругательств, – хмыкнула Алёна, покручивая в руке текстовыделитель. – Почему ты ещё здесь? – Не на шутку удивилась Аня, испуганно озираясь: они одни в закрытом кабинете. Она тяжело сглотнула. – Я никак не могу понять, зачем ты соврала? – Спросила Алёна, вжимая Аню в парту своим телом. – Что ты делаешь? – Просто ответь мне, Щербакова. Я думала, ты в принципе врать не умеешь, а тут так ловко, с доказательствами «своей правоты», – она изобразила в воздухе кавычки. – И ради чего? Вернее, кого? Я же измываюсь над тобой, жизни тебе не даю, а ты выдаёшь такой жест доброй воли. Что с тобой не так? – Ты слишком преувеличиваешь… – Щербакова, прекрати юлить! – Взорвалась Алёна, хватая девушку за подбородок и впиваясь в её лицо своим спиртовым взглядом. – Просто скажи мне, почему ты решила прикрыть мою задницу? – Потому что твоя юбка с этим не справляется, – пропищала Аня. Алёна три секунды держала на своём лице маску отстранённости, но сдалась и звонко расхохоталась. Аня недоумённо смотрела на одноклассницу, прикусив язык. Хотелось сказать что-то ещё, но кончик языка так неприятно горел после всё же сорвавшейся с него колкости, что она предпочла молча наблюдать за реакцией Алёны на её первый ответ. – Ох, как же давно я ждала этого момента, Аня, ты себе представить не можешь, – утерев слёзы смеха со своих щёк, выдала Алёна, сбивая с сердцебиение Ани нормального ритма, её челюсть – куда-то на пол, к доске. – Чт… что? – Лишь выдавила из себя Аня, округляя глаза. – Что слышала, красотка, – Алёна ей подмигнула и щёлкнула по носу. – Надеюсь увидеть вот такой же огонёк в глазах сегодня вечером на смотре. – От…откуда т-ты знаешь? – Ещё более шокировано спросила Аня, вспыхнув сильнее. Происходящее напоминало сон после, как минимум, бутылки вина и совсем никак не вязалось с реальностью двадцатиминутной давности. Да и в принципе, с реальностью их с Алёной взаимоотношений. – Ты, кажется, забыла, что я капитан команды по баскетболу, смотр черлидерш в которую провожу и контролирую самолично, – довольно улыбнулась Алёна. – Я видела все списки и знаю всех претенденток. Но удачи желаю лишь тебе. – Удачи желают неудачникам, – шепнула Аня, закусив губу. – Тот, кто это придумал, идиот, – закатила глаза Алёна, расслышав каждую букву и тонну неуверенности в них. – Удачи, Аня. Алёна быстро вышла из класса, оставляя задумчивую, потерянную и обескураженную Аню наедине с произошедшим между ними диалогом. – Что это было? – Выдохнула Аня себе под нос, присаживаясь на свою парту. Ладони прижались к горящим щекам, пробежались по пересохшим губам, зарылись в густые волосы и повисли руками безвольной марионетки. – Какого чёрта произошло? Она только что со мной говорила? Говорила? Не издевалась? Посмеялась над моим ответом? Не зло! Пожелала удачи? Знает, что я пробуюсь к черлидершам? Знает, и до сих пор не высмеяла это перед всем классом? Господи, она назвала меня по имени… Наверное, последняя мысль зацепила Аню сильнее всего – до этого Алёна ни разу не обращалась к ней приличнее, чем по фамилии, а сегодня – целых два раза. «Как же чертовски красиво звучит моё имя, срываясь с её губ» – чуть не выпустив довольный стон, подумала Аня, принимая решения наконец выйти из класса и умыться, чтобы попытаться прийти в себя. – Так, Аня, соберись, вполне вероятно, что она просто устроит тебе подлянку на смотре, так что отставить радость раньше времени, – скомандовала самой себе Щербакова, сложила оставшиеся вещи в рюкзак и выпорхнула из класса, направляясь к кабинету математики, которая сегодня уже не казалась такой скучной. Всё вокруг внезапно обрело новые краски: солнце за окном засверкало ярче, лужи после прошедшего осеннего дождя перестали казаться гадкими, сумасшедшие первоклассники веселили своими задорными играми. Одноклассники, перешёптывающиеся о том, почему нудная Щербакова так ярко улыбается, оказались вне зоны её внимания. Даже выпады Алёны спали на нет, словно даруя ей возможность насладиться этим окрыляющим ощущением и настроиться на вечернее мероприятие. Урок за уроком, Аня не успела заметить, как подошло время смотра. Быстро переодевшись, она толкнула тяжёлые двери спортивного зала, забегая внутрь. Стоило ей зайти в зал, как со всех сторон её окружил насмешливый шёпот трёх десятков конкурсанток. – Маловато на тебе одежды, монашка, – зло улыбнулась Соня – одна из одноклассниц Ани и тех самых подружек-прилипал Алёны. – Смотри, в таком в рай не пустят, Щербакова, – поддакнула ей ещё одна из свиты Косторной, Лера. По спортивному залу пронеслись смех и насмешки. Аня покраснела и не понимала, что спрятать за ладонями: покрасневшие от стыда щёки, открытые чёрной майкой на тонких бретелях плечи и руки или обнажённые короткими чёрными шортами ноги. – Соня и Лера, – прервал хохот и новые насмешливые высказывания в сторону Ани громогласный оклик Алёны. Девушки вытянулись по струнке и повернулись к Королеве, ожидая похвалу за удачные шутки. – Для вас смотр окончен, покиньте зал. В спортивном зале повисла гнетущая тишина. Лица Сони и Леры вытянулись в глубоком изумлении, остальные раскрыли рты, кто-то шумно выдохнул. Аня неверяще подняла глаза на Алёну. – Что? Алёна, что это… – начала возмущаться Соня, но была прервана выставленной вперёд рукой Алёны. – Аня – потенциальный член нашей команды, человек, с которым вы будете работать плечом к плечу. В команде случается всякое, но я не терплю лишь одного – неуважения, – отчеканила Алёна. – Алёна, но… – попыталась оправдаться Лера, но так же потерпела поражение. – Я всё сказала. Вон. Две девушки, понурив головы, вышли из спортзала. Остальные замолкли, занимаясь исключительно растяжкой и подготовкой к началу смотра. Аня, всё ещё не понимающая, что происходит, подняла взгляд и сразу поймала скользящие по ней глаза Алёны, вернувшейся за длинный белый стол, стоящий около трибун. Рядом с ней так же молча сидели четверо девушек из команды поддержки, разглядывая пришедших на кастинг, но Алёна смотрела только на неё. Щёки вновь покраснели. Алёна внезапно подмигнула Ане и сразу вовлекла в разговор сидящую рядом девушку. Непонимание обошло все эмоции и заняло уверенную лидирующую позицию в этом забеге. – Итак, девушки, начинаем, – спустя десять минут хлопнула в ладоши Алёна. Все конкурсантки выстроились в шеренгу перед капитаном команды, вслушиваясь в каждое её слово. Аня встала в самом конце, пытаясь унять дрожь в коленях. – Итак, прекрасные дамы, мы начинаем отбор в команду поддержки нашей баскетбольной команды, – торжественно начала Алёна. – Как вы успели понять по недавнему… инциденту, команда – это семья. Семья, в которой никого не смеют оскорблять, унижать и каким-либо образом пытаться деморализовать. Какую поддержку вы можете оказать команде, если не можете сделать это по отношению к своей сестре? Верно, никакую. В спорте никак без надежного плеча, и в «Дьявольских ангелах» нет места возвышению себя и опущению других. Так же, как и в команде поддержки. Я курирую наших черлидерш, потому что хочу быть уверенной в каждом звене нашего успеха. Мы с вами идём по одному пути и, я надеюсь, вы это понимаете. Что ж, начнём. Девушки поаплодировали речи Алёны и вышли за дверь в раздевалку. В небольшом помещении сразу стало шумно, и Аня поспешила занять укромный угол, прогоняя в голове свою программу. Телефон и наушники она оставила в рюкзаке в другой раздевалке, но музыка выступления была записана на подкорке, поэтому единственной проблемой был шум. – Ну и шумиха у них там, пора развлечься, да, девчонки? – Довольно улыбнулась подругам-черлидершам Алёна, взяв в руки список. Девушки согласно кивнули и взглянули в списки перед собой. Схема отбора не менялась из года в год: конкурсантки по очереди показывают заранее подготовленный кусок танца, длительностью не более двух минут, и пятеро членов жюри, в состав которого входят четверо девушек из группы поддержки и Алёна, выставляют за выступление от нуля до десяти баллов по пяти критериям. В команду проходят двое, набравшие больше всего баллов. Алёна подошла к раздевалке, в которую отправились готовые продемонстрировать свои умения девушки, и вызвала первую участницу. Танец за танцем, имя за именем, Алёна ожидала только одно выступление, не находя в себе сил признаться в этом. Она не любила, когда пробоваться приходили её знакомые или подруги девочек из команды, потому что уровень честности конкурса опускался, но сегодня её заинтересованность пробила преграды принципов. Сердце застучало чаще, когда в списке осталось одно имя. – Аня, твоя очередь, – позвала девушку Алёна, заглядывая в опустевшую раздевалку. – Иду, – откликнулась Аня, выбираясь из своего укрытия. Она уже хотела выйти, как вдруг вокруг её запястья осторожно обвились пальцы Алёны. – Знай, что я желаю тебе успешного выступления, и не думай, что слова тех куриц были хоть на метр приближены к правде, – тихо произнесла Алёна, заглядывая в поражённые карие глаза. – Спасибо, Алёна, – прошептала Аня, выходя в зал. Алёна вернулась на своё место и кивнула диджею, чтобы тот включил музыку. Аня встала в начальную позу и закрыла глаза. По залу растеклась тягучая мелодия, проникая в каждую клетку. Аня медленно начала двигаться, словно пластилиновая кукла – плавные движения, подчёркивающие линии тела, негромкие повороты и балетные прыжки, выполненные с таким мастерством, что не оставалось сомнений – этот стиль принадлежит ей. Алёна настолько засмотрелась, что не сразу почувствовала, как её постукивает по плечу сидящая справа Алина. – Косто, тебе не кажется, что для черлидинга слишком плавно? – Шепнула девушка, не отрывая взор от Ани. – Подожди немного, она определённо нас удивит, – отмахнулась от подруги Алёна, вглядываясь в каждое па. Не успела Алина что-либо ответить, как музыка внезапно, но очень грамотно, сменилась на бодрую композицию, открывая ещё большие горизонты возможностей Ани: элегантные шпагаты сменились на резвые прыжки, движения, не утратив свою гармоничность и плавность, стали быстрее и энергичнее, на лице Ани засияла яркая улыбка. Это было что-то, разительно отличающееся от нескольких десятков номер до, сделанных чуть ли не на одну и ту же песню. Только Алёна подумала, что сильнее уже не удивится, как Аня, сделав пару шагов разбега, исполнила три фляка подряд, завершив акробатическую дорожку идеальным сальто с прямыми ногами, приземлённым точно в музыкальный акцент без доли сомнения в чистоте. В спортзале вновь воцарилась тишина. Четверо болельщиц сидели с расширившимися в изумлении глазами, широко улыбаясь. Алёна же встала на ноги и начала аплодировать. Секунду спустя к ней присоединились все члены жюри. – Это безоговорочное да, Аня, – сразу огласила вердикт Алёна. – Сомневаюсь, что кто-то со мной не согласится. – Великолепно! – Ярко! – Восхитительно! – Грациозно! – В один голос выдали черлидерши. – Большое спасибо, – мягко улыбнулась Аня. – Итак, девочки, посчитайте, пожалуйста, баллы и обрадуйте ещё одну обладательницу нашей формы, а я хочу поговорить с Аней насчёт пары моментов, хорошо? – Конечно, – ответила за всех Алина, уводя подруг за собой. – Аня, мы тебя поздравляем! – Спасибо! Дверь за девушками закрылась, и Аня чуть боязливо взглянула на Алёну. Та пару мгновений молча осматривала Аню, кивнула каким-то своим мыслям и вплотную подошла к ней. – Кто ты такая, и где Аня Щербакова, которую я знаю? – С улыбкой произнесла Алёна. – Полагаю, там же, где и девочка, с которой я познакомилась в первый день обучения в школе, – ответила Аня, всё ещё пытаясь отдышаться. – Она перед тобой. Просто немного изменилась в силу дерьмовых жизненных обстоятельств. – Могу сказать то же самое. Объяснишь, почему я ещё не погрязла в твоих колкостях? – Без проблем, только сначала подтверди мою теорию и скажи, что та валентинка два года назад была от тебя. – Да. – Отлично – Алёна довольно кивнула и быстро прижалась своим губами к губам Ани. Аня широко распахнула глаза и застыла, пытаясь понять, что происходит: они вдвоём в пустом спортивном зале, серая мышка-отличница и Королева школы, вытирающая об таких ноги, целуются. Вернее, Алёна целует Аню, потому что вторая не понимает, где она, кто она и зачем она. В это время тёплые горячие ладони Алёны легли на её талию и сжали изящный стан. Мир сошёл с ума. «Если безумие не остановить, пусть останавливать его и не хочется, то его нужно возглавить» – мелькнула последняя мысль в голове Ани, прежде чем она полностью выключила разум, отдаваясь на растерзание или спасение рукам и губам Алёны. – Откуда ты?.. – Попыталась задать вопрос Аня, но была остановлена ненасытными поцелуями. – Твой почерк не изменился, – улыбнулась в поцелуй Алёна. – Увидела сегодня в твоём дневнике и сложила два плюс два. – Не быть мне шпионкой. – Будешь моей девушкой? – Выдохнула Алёна, на долю секунду оторвавшись от сладких губ Ани, заглядывая в её сияющие глаза. – Да, – больше простонала, чем ответила Аня, когда руки Алёны скользнули с её талии на бёдра, крепко сжимая их. Сомнений почему-то не было. Тихоня-отличница и Королева школы, ботанка и спортсменка, черлидерша и капитан сборной команды по баскетболу, прошагавшие от ненависти до любви – они собрали все существующие клише, но их история стала самой оригинальной и уникальной для них самих, а оценки других им не нужны.