Отцовский долг

Паша знал куда идти, но отсек заперт, это было серьёзной проблемой. Он стоял в седьмом трюме и пытался придумать, что ему делать. Рядом копошились два робота, они несли коробки. К ним подошёл пират с белым определительным знаком, как у работника кухни в Союзе. - Почему вы не нашли куда положить протини? Если они испортиться, я вас лично место них поджарю! – ругался он на роботов. - Отсек для хранения пятьдесят трюма семь занят, по распоряжению Батьки, груз рейса 232145 не может быть разгружен туда, мест в камерах хранения скоропортившихся продуктов нет. «Работник кухни» взял свой коммуникатор и набрал какой-то номер, стал объяснять ситуацию, но видимо там ему помочь не смогли, а направили в другую инстанцию, он повторил ситуацию, но помочь ему не смогли, он объяснял случившееся раз десять и даже записал свою речь на диктофон и включил громкую связь, чтобы слушать один ответ: «Помочь не могу ничем, распоряжение Батьки». И вот, наконец, в трубке раздался грубый голос: - Что? - Я работник снабжения. С рейса… - начал пират. - Я занят! Короче! – грубо оборвали его. - Протини с рейса 232145, которые должны были поместить в пятидесятый отсек седьмого трюма, некуда девать. - А мне какое дело до этого?! – разозлился Батька. – У меня там гость, суй свои протини куда хочешь! И сдай ключи! Глава пиратов бросил трубку. У Паши появилась идея. Он проследил за снабженцем, что бы украсть ключи из хранилища или чего там у пиратов. Он дошёл до пятого этажа. Работник снабжения отдал ключи роботу, который стоял на лестницы и отравился обратно наверх. А Паша задумался, как достать ключи. Робот складывал их в свой корпус и просто так у него не отнимешь. Все кто спускались из трюма, сдавали ключи. А когда брали ключи, предъявляли какую-то карту «гарантию доверия». Паша стоял, прислонившись к стене лестницы, и думал, как спереть ключи. Внезапно к нему подошёл парень, лет десяти-двенадцати блондин с тёмными глазами и мягким лицом, что-то в его чертах было угрожающее, но светлая улыбка совершенно скрадывала природную грубость. - Эй ты, братан, чё грустишь? – спросил он. У Паши в голове возник план и он ответил: - Мой папаша попросил помочь ему, он в бар пошёл, а я его гарантию доверия потерял, теперь ключи не получить! - Чё ты! Это пустяки! – произнёс парень. – Я свою пробью. Слушай, а у меня, получается, быть крутым, Эдажа, моя сестра, сказал, что я должен быть не таким простым? - Да получается, ты только язык так не коверкай, крутость не в этом, - ответил Павел. Парень кивнул и как-то по-детски улыбнулся, затем протянул свою карту роботу и спросил Пашу: - К какому отделению? - Пятидесятому, седьмого трюма, - ответил штурман, он был рад, что у него получилось, что его план удался. Маленький пират отдал ключи и пошёл на пятый этаж. А Паша сел в лифт и поднялся на два уровня. Он шёл быстрым шагом по трюмам в руках крепко сжимал ключи. Находя здесь, он понял одну истину, если ты не хочешь чтобы тебя заметили, не дёргайся – иди спокойно. Он подошёл к пятидесятому отделению седьмого трюма. Павел открыл дверь. У дальней стены на корточках сидел его капитан. Он прислонил голову к стенке и держал закрытыми глаза, казалось, что дремал. Паша переступил порог. Всеволод мгновенно вскочил, с каким-то угрожающим видом, но увидев штурмана улыбнулся. Затем подошёл и обнял его, а потом спросил: - Где корабль? - В нижнем трюме, - ответил Павел. Капитан снял свою куртку и бросил её в угол каюты и пояснил: - Два этажа и на меня никто не обратит внимания. Побег вызовит суматоху и ангар заблокируют, поэтому нужно торопиться! Паша кивнул, и они вышли из камеры, закрыли дверь. Затем аккуратно начали продвигаться по коридору. Судовые коридоры всегда однообразно. Но Павел уже успел их порядком изучить, поэтому ему не ставил трудной задачи найти короткую дорогу. Он примерно знал, где лестница и вёл к ней. Вот она. Теперь по лестницы, потому что лифт занят, один роботами с грузом, а второй какими-то двумя пиратами. Один пролёт, пусто, снова на этаж вверх. В ангар нужно преодолеет семь этажей и четырнадцать пролётов. Пятый этаж, а дальше на лестницы Всеволод заметил Батьку и тут же свернул в коридор, не заметил! Они шли по этажу к другой лестнице. Павел заметил, как не принуждённое лицо капитана будто силиться не показывать ничего, а его руки согнулись в кулаки, а в глазах возник отголосок боли. Видимо ему удалось ввести себе обезболивающее и сейчас его действие заканчивалось. Бесконечные коридоры, прямой путь к лестнице слишком многолюден, а обходной путь, который они выбрали, был самым длинным. Казалось, что капитан идёт уже только на собственной воле, терпя боль. Внезапно окрик сзади: - Эй вы! Беглецы замерли. Тихо обернулись, Всеволод, хотел толкнуть Пашу, чтобы он бежал, но, однако около одной из дверей стоял асилиец, Лоджи. Он молча подошёл к капитану «Офицера» протянул руку, прошептал: - Быстрее! Он завёл их в большую комнату, где с одной стороны на полках стояли колбы, посередине около стола шкаф, или вернее полка, где лежали в несколько рядов тонкие пластины, а с другой стороны стоял стол с хаотичным разбросом разных приборов и таких же пластинок, как в шкафу. Одна половина была полностью белая, а вторую будто забыли отделать, железные стены, железный пол, разные железки, свисающие со стен. Стол казался тоже железным. Первая половина была безупречно убрана, казалось, что такого порядка просто не может быть в природе. Ровно по центру из пола выехал стол и мягкое кресло. - Всеволод, - начал учёный, - мою каюту и лабораторию будут обыскивать последними. У меня есть время, чтобы оказать вам помощь, а то вы сейчас упадёте в обморок, хотя в таком состоянии и до состояния агонии не далеко. - Свой лимит обезболивающего я на сегодня исчерпал, я сумел сделать «царский коктейль», - тихо ответил капитан «Офицера». - Ну, болевое состояние можно снять и психологически, - заметил Лоджи. – Я прошу вас, извинитесь за меня перед Аунелом, а то он не хочет меня слушать. Паша стоял и был не много в недоумении, его растили с той мыслью, что хороших пиратов не бывает, но сегодня он видел столько опровержений этой теории, что он начал сомневаться со всём, чему его учили в Академии. Он пообещал себе, что обязательно будет требовать объяснений и не отстанет, пока их не получит. Но однако сейчас нужно было искать место где спрятаться, ибо время шло, а проверка кают тоже не стояла на месте, было чувство, что вот-вот в дверь постучат.