День четвертый. Прозрение
30 сентября 2023 г. в 14:36
Когда я совсем заскучал, в дверь постучались. Ну, неужели Россия вернулся! Десять часов уже! Я отложил очередную книгу. Мои переживания, которые я чувствовал, как рукой сняло. И слава богу.
Я побежал к двери. Но…
На пороге стояла…
Беларусь?..
— Собирайся. Срочно, — сказала она нервным голосом. Нет, определенно что-то не так. Рано я обрадовался. Уж точно рано.
— Что?
— Собирайся, говорю. Нет времени объяснять. Все вопросы задашь, когда приедем.
— Куда собираться? Что происходит? — я хлопал глазами, ничего не понимая. Понимал я лишь одно — случилось нечто ужасное, — Подожди!
Беларусь, не снимая обуви, подошла к кабинету России. Тому самому, который открывается через отпечаток пальца. Беларусь приложила ключ от квартиры к дверной ручке и кабинет открылся. А что, так можно было что ли?!
Она забрала пару документов, попросила меня поторопиться. Я завязал шнурки кроссовок и мы спустились на лифте на первый этаж. Да что происходит-то? Почему мы куда-то уходим? И где Россия?
Беларусь нервничала. Мне казалось она вот-вот заплачет. Лицо её то морщилось, то вновь приходило в своё обыкновенное состояние, брови слегка дрожали, как и уголки губ, а глаза, смотрящие то туда, то сюда, никак не могли успокоиться. Она краснела, вытирала рукой лицо, задерживала дыхание, поднимала голову вверх. Мне было её жаль.
Двери лифта распахнулись. Мы выбежали на улицу, где нас ждала Москва. Она тоже выглядела печально. Под глазами у неё образовались круги. Пока Беларусь заводила машину, прибирала там сиденья, Москва взяла меня за плечи и сказала так, будто бы мы больше и не встретимся:
— Ты только не переживай, ладно? Всё будет хорошо. Доверься Беларуси, она тебя в обиду не даст. А Россия, — она выдохнула, — Всё будет хорошо.
Моё недоумевание росло с каждой секундой. Неужели они… всё-таки убили его?
Нет.
Почему?
Зачем?
Кто?
Множество вопросов растворялись в моей голове, остававшись без ответа. Всё стало путаться. Неужели они всё-таки осмелели убить его?
Подождите, тогда что сейчас происходит? Что происходит внутри России? В смысле, внутри его территорий? То же самое, что и с Москвой? Им всем стало плохо? Это жестоко и нечестно!
— Он не знает, — сказала Беларусь, увидев, что Москва не понимает моего взгляда сейчас, — Я… потом ему объясню. Руслан, садись в машину.
— Пока, — Москва слабо улыбнулась и приобняла меня, — Всё будет хорошо.
Мы сели в машину и помчались в квартиру к Беларуси. Зачем? Я не знаю. Я уже ничего не знаю…
***
— Руслан? Всё хорошо? Ты чего тут сидишь? — раздался тихий голос Беларуси.
Я не помню, как очутился в шкафу. В ушах звенели лишь её слова.
«Он жив. Да, жив. Но он пропал. Сербия тоже на связь не выходит. Откуда знаю, что жив? Скажем так — чувствую. Чувствую, знаю, уверена. Но я не знаю, где мне его искать. Я знаю, что ему плохо — это по субъектам видно. Как только Москва раскисла! Его ещё не убили. Возможно, пытают. Я, правда, не знаю. Не знаю, кто мог это сделать. Может быть, он просто потерялся. Может… я не знаю, что с ним могло произойти! Но, боюсь, тебе оставаться без него — опасно. Никто не знает, что будет завтра. Не хочу оставлять тебя с Москвой. Ты будешь жить пока у меня, ясно? Позже придумаем что-нибудь.»
— Эй? Руслан, я понимаю, тебе тяжело. У тебя шок, — всё так же тихо говорила Беларусь, — Но нам нужно держаться вместе! Нельзя просто так залезть в шкаф и молча ждать, когда это всё закончится. В наших силах найти его!
— Ты сказала, что будет небезопасно, если я буду помогать тебе искать его.
— Да, всё правильно. Это небезопасно. Я имею ввиду, что ещё не всё потеряно! Нельзя вешать нос.
— Иронично, сейчас ты едва сдерживаешь свои слёзы.
Беларусь судорожно выдохнула, закрыла шкаф и, судя по звукам, вышла из комнаты.
Зачем вообще кому-либо нужно было похищать Россию? И, в самом деле, где Сербия?
***
Я снова не спал. Я слышал каждый всхлип Беларуси за стенкой. Она страдала. И почему-то мне кажется не только из-за брата? Может, этот недоученый немец обидел её как-то? Мне хотелось что-то сделать для неё хорошее, но я не мог.
Пять часов утра. Всхлипы и слёзы Беларуси превратились в тихие стоны. Тихие и болезненные вздохи. Я на цыпочках пробрался в её комнату. Да, она всё же уснула. Ну и хорошо.
Сегодня вторник. Вспомнилось, как мама мне провела целую лекцию про вторник. Она рассказывала, что у греков вторник считался несчастливым днём из-за того, что в этот день недели пал Константинополь. А вот в иудаизме вторник считался и считается счастливым днем, потому что в первой главе книги Бытия в абзаце о вторнике дважды встречаются слова «это было хорошо». Странно, правда? А ещё во вторник, 13 марта 1781 года был впервые обнаружен Уран. Сколько я помню, оказывается.
Беларусь тихо сопела. Она лежала прямо в одежде на кровати. Одеяло валялось на полу. Я тихонько поднял его и укрыл своего нового опекуна…
