А как же маниакальные приступы, когда ты буквально играешь с жизнями, как кошка с мышками? Тогда уж гением быть не нужно, чтобы понять что у тебя крыша течёт
Однако даже сам факт ее существования делает работу моих подчинённых просто невыносимой. Ведь никто не может знать, когда начнется очередной такой приступ, хотя спустя буквально год работы со мной взрослые парни с автоматами начали различать, когда у их хозяина настроение не очень и к нему лучше не подходить, не говорить и не дышать лишний раз. И когда он добрый, и, если хорошо попросить, вас могут даже в отпуск отправить. Без инстинкта самосохранения в мафии долго не живут. И хоть большинство ветеранов организации ко мне, как к новому исполнителю всё ещё относятся скептически, но в воспоминаниях у всего порта до сих пор свежие события, когда я пошел наперекор самому боссу и отдал приказ на публичную казнь одного из своих подчинённых. А произошло всё это, потому что из-за упомянутого ранее подчинённого идеально построенный план дал сбой. Как итог — лишние жертвы как среди организации, так и среди мирного населения, нечаянно попавшего под руку. Ещё и мой ученик мог умереть, если бы не вовремя оказанная мной поддержка. Естественно, я не мог оставить это просто так и, найдя человека, который был виновен в этом, кинул его в темницу. Возможно, у того мужчины и были бы шансы выжить, однако в его деле начали всплывать всё новые неприятные факты, пока в один день расследования не нашлись документы, подтверждающие, что этот неудавшийся шпион работал на «Отдел по делам одаренных». Конечно же подобного я стерпеть не смог и отдал такой приказ, который самолично же и контролировал. Ох, как же я лютовал после этой истории! Во-первых, некоторые снобы посчитали, что я несерьезный, раз пропустил такой кадр перед глазами. Как итог — посыпались наёмные убийцы, я перестал высыпаться и раздражался в разы сильнее. Во-вторых, в организации пошла молва, что я лишь самовлюбленный подросток, который ничего не умеет и является лишь прикрытием действий босса (упустим то, что я каждый день стабильно, по несколько часов, зависаю на тренировочной площадке). После всех этих новостей мафия понёсла серьезные потери в своих рядах. Конечно же я не делал ничего своими руками — слишком много чести для таких грязных животных. Я просто имел доступ к выдаче заданий (правда Мори вскоре пронюхал, чем занимается его ученик, и этой привилегии меня лишили). Я не отрицал имеющийся у себя минус в виде агрессии. Только вот делать ничего с ним не собирался, по крайней мере — не в ближайшее время после вступления в мафию (а там я думал, что и до смерти недалеко, поэтому зачем меняться, если ты будущий труп?). Ну серьезно, это все уже отложилось у меня в сознании, и избавиться от этого будет очень трудно. Придется серьезно потратиться на специалиста, и это не так затратно по деньгам, как затратно по времени, требуемому для процедур. А как раз таки времени у меня и нет, ведь занимаю я в мафии не последнюю должность, и каждый второй ждёт от меня собранности и полной концентрации на заданиях. Тут никому нет дела до твоей усталости или дискомфорта, ты либо делаешь, либо нож в спину и пока-пока. К тому же, повышенная агрессия к окружающим — не такая уж и большая проблема. По крайней мере, вместо предполагаемых проблем она наоборот делала переговоры эффективнее. Какой смертник захочет спорить с мастером пыток Портовой мафии? Особенно когда он в состоянии повышенной агрессии. Вот и они отказались… Правда в том, что к семнадцати годам хорошо контролируемые эмоции стали выходить из-под контроля. И выливаться весь негатив начал на появившегося у меня недавно ученика. Акутагава мальчик, конечно, смышлёный, только вот до чего же самоуверенный и упрямый. Это определенно были его самые главные минусы, ведь пока я не вышел из себя и не зарядил ему в челюсть в ответ на его отвратительное поведение прямо при Мори, он не успокоился. Я честно первое время пытался быть заботливым наставником. Спокойно объяснять и разъяснять, помогать в меру сил и даже культурно просвещать, давать выходные и водить в рестораны его и его сестру. Только вот характер у мальчишки был тяжёлым и вел себя он просто отвратительно, включая нападение на своего наставника в центре города, его вечный яд и сарказм, обращённый ко мне, и в то же время ненависть по отношению к самому себе. Ох, с того дня я потерял всякое терпение, и его ещё не раз забирали из кабинета мастера пыток в состоянии полусмерти. Он слишком бесил, было очень сложно сдерживаться, дабы не убить эту неудавшуюся имитацию взрослого. Если он не хотел слушать стоя — я ставил его на колени, если он огрызался — в него летели пули, если он уворачивался —получал кулаком по морде. — Если ты не ценишь хорошее отношение, оно испортится. — Монотонно проговаривал я, пока мой новый подчинённый корчился на полу в тренировочном зале. — Если ты не исполняешь мои приказы, я заставлю тебя им следовать. Даже если для этого придется поочерёдно ампутировать тебе конечности, засыпая их солью. Если ты не уважаешь старших по положению, я выбью из тебя всю дурь и заставлю это сделать. Потому что здесь ты никто, ты лишь низший отброс, не добившийся положения. Ты будешь мне подчиняться. Ты будешь мне соответствовать. Хочешь ты этого или нет. От моего слова зависит твоя жизнь и, что самое главное, жизнь твоей сестры. И если ты продолжишь так поступать, то первой жизнь потеряет Гин, а уже потом пойдешь ты. И это повторялось снова и снова, и снова и снова… Он будто каждый раз проверял нервы своего наставника на прочность, наверняка он ещё тот мазохист, иначе я не понимаю, как по другому объяснить эти его заскоки. Каждый раз, идя исполнителю наперекор, он каждый раз получал взбучку. И я начал попросту бояться, что в один момент не смогу сдержать собственные эмоции в узде и убью ребенка.Правильно, Осаму, он всего лишь ребенок и он уж точно не заслуживает смерти.
Именно с этой мыслью я каждый день ходил на полигон, именно эта мысль останавливала меня от дикого желания сломать мальчика. Каким бы психом я не был, я не собирался терпеть такие каждодневные качели от своей эмоциональности. Именно поэтому с первой же свободной неделей я отправился в Токио, в хорошую больницу, дабы мне выписали хороших лекарств, которые справились бы с подавлением его агрессии. Лекарства я получил. Вроде всё начало стабилизироваться, по крайней мере я уже не хотел убить Акутагаву за малейший его промах, отношения с мальчиком начали потихоньку улучшаться, и теперь у меня хватало терпения ходить с ним на миссии. Правда, тут образовалась ещё одна проблема… Нет, она, конечно, была и раньше, но босс резко начал чаще отправлять меня в командировки с рыжиком. Работа в паре с Чуей иногда выбивала из колеи больше, чем даже обучение нестабильного ребенка. Я честно пытался хоть как-то стабилизировать наши отношения в самом начале нашего знакомства. Дарил подарки, поздравлял с успехами в учёбе, даже раздобыл бутылку качественного вина, когда узнал, что рыжику оно нравится. В общем, я просто старался быть дружелюбным, всё-таки нам ещё работать и работать вместе, а ненависть плохо влияет на взаимоотношения. Только вот, или учитывая обстоятельства, при которых мы познакомились, или же рыжику просто я не нравился, но Чуя этого не оценил и даже посчитал некой насмешкой над собой, разбив достаточно дорогое вино «Шато д’Икем» об мою голову. Пожалуй, на этом все попытки хоть как-то выровнять наши отношения резко прекратились, оставив после себя лишь холодный официоз. Больше в компании рыжика я не позволял себе ничего, включая даже обычные разговоры. Рабочие отношения. На этом все.Ох, это решение далось нам очень сложно, да? Мы, можно сказать впервые, искренне старались подружиться с кем-то. Причем сделали первый шаг! А он с нами так поступил… Пришлось даже рану на виске скрывать, она долго болела…
Мори совершенно не помогал. Наоборот, ему будто доставляло удовольствие заваливать меня тонной работы. Ведь Чуя всё ещё «учился» у Озаки и не знал множества нюансов, поэтому кто у нас разгребает завалы документации? Кто чаще ходит на задания? Кто отчитывается, кто оповещает родственников убитых, что их сын/брат/муж/отец, больше никогда не вернуться? Правильно, Осаму. Да, ему не скучно, о новых попытках самоубийства я и думать забываю. Только вот желание умереть не уходит, пустота в груди становится лишь сильнее и когда-то прорастёт настолько, что, собравшись с мыслями, я всё-таки уйду, в этот раз никому не говоря и ни о чем не жалея. Помочь хоть как-то абстрагироваться от этой клоаки ему помогают разве что редкие встречи с Анго и Одасаку в баре. Эти два мужчины были, пожалуй, моим островком спокойствия, с которыми можно было и подурачиться, и выпить, и поговорить на серьезные темы. Прямо сейчас же мы ужинали в ресторане. Если быть точнее, тут присутствовали Мори, Озаки, Чуя, Элис, я, Кьюсаку и парочка шестёрок на охране. Вы, наверное, подумали, что какое-то важное собрание, раз здесь присутствует такое огромное количество больших шишек? Только вот нет, мы пришли чисто поужинать и поговорить, все… У босса какой-то пунктик на ужины в такой вот компании, ведь стабильно раз в неделю они все тут собираются. Я в пол уха слушал хвалебные оды женщины в сторону рыжего паренька, который сейчас сидел, немного покраснев, я же у который раз подивился живой мимике этого парнишки, его же прочитать легче лёгкого, разве Озаки не пытается это как-то исправить? Или это какой-то план-капкан? Что я вообще здесь делаю? Ведь ясно видно, что обо мне уже давно все забыли, проводя время между собой в достаточно теплой обстановке, будто семейной. Дети вон себе игрались, рисовали. А я чисто так, как мебель, сижу в дальнем углу и не привлекаю внимание, только виски пью в отличие от стула, но даже это… — Что ты думаешь, Дазай? — Я перевел безразличный взгляд на улыбающегося Мори. И зачем только обо мне вспомнил? — Я думаю, что для подобной работы у вас существуют отдельные работники. — А вопрос собственно в чем заключался? В определении Кью под мою ответственность. Так как способность у него была разрушительной, ему требовалось постоянное присутствие рядом взрослого, которому он полностью доверяет и которому, в случае чего, не причинит боль. Вся соль в том, что признаёт ребенок только находящихся в комнате людей, а к остальным относится враждебно. Мне же, по его словам, как человеку, который уже имеет одного ученика, будет легче с ним управиться. Ну и ещё не забываем о моей способности, она как палочка-выручалочка мафии. — Кью любит тебя. — Я на эти слова непроизвольно хохотнул. Любит он меня, конечно, кто может любить человека, который убил твою семью? Конечно, малыш не знал о данном происшествии, но если узнает — это плохо скажется на его неокрепшем уме. — Поэтому, как по мне, ты идеально подойдёшь на эту роль. —Повторюсь, Мори. У тебя в организации присутствуют специальные люди, наставники называются, которые и воспитывают новое поколение эсперов. Выбирай любого. — Я отпил из стакана с виски, наблюдая за играющими детьми. Кожей я чувствовал три пары глаз, смотрящие на меня. И зачем только завёл этот разговор? Все же было нормально, вели беседы не трогали меня, а тут внезапно — Дазай. — И всё-таки, вы с Кьюсаку как братья. — Внутри всё похолодело. Неужели догадался? Нет, не мог, если бы он узнал, мне бы уже летели угрозы и шантаж, завуалированный, конечно, он не настолько опрометчивый. — К тому же, у тебя есть опыт. И именно ты привёл и одного, и второго в мафию. — Акутагаву я не приводил. — Проговорил я. Да, я подарил ему плащ, да, я являюсь его наставником. Но именно Мори пригласил его в организацию, не оставив выбора. Я нашел его в трущобах и лишь указал на его полезность. У меня не было желания воспитывать это щенка. — Кью тоже не моя прихоть, нянчить детей не входит в мои обязанности. — Я решаю, что входит в них. — Нет, это решаю я. — Я поднялся, облокотившись на стол, смотря прямо в глаза Мори. Что я теряю? Жизнь? Не смешно даже, она никогда не была ценна для меня. Положение? Я не лишусь его, пока не умру или же не уйду из организации. Что ещё? Близких? У меня их нет. У меня нет ни друзей, ни приятелей, а ученика он не тронет, слишком уж ценный кадр. Он также не сможет сделать ничего мне, слишком я важен для него. — При каких обстоятельствах я вступил в мафию, помнишь? В зале воцарилась тишина. Данная тема всегда была табу, конечно, любопытное, но табу, слишком уж много можно было узнать. Но это, конечно же, не значит, что не находилось людей, которые не пытались бы узнать, кто я такой и откуда. Только вот таких людей быстро ловили, все они как один лишались жизни от моей руки — никто не должен знать, кто я, никто не должен знать мою историю. Никто. Не. Должен. Знать. — Наш уговор ты тоже должен помнить. — Пропел я. Я могу уйти, я могу прийти, я могу помочь, я могу убить… — Ты сам дал мне такую свободу. — Потому что мне легче дать полную свободу действий, чем попытаться запереть в камере. Я выберусь. Я схвачусь за малейшую возможность выйти и я обязательно выйду. И в тот момент я разрушу мафию до основания, я разрушу город, я разрушу страну. Со мной шутки плохи, ведь я вылезу даже из ада, лишь бы отомстить за свою боль. — И если ты не хочешь на выходе получить психически нестабильных монстров, заместо адекватных эсперов — ты послушаешь меня и не станешь вешать на меня детей. Ты похоже забыл, что я мастер пыток, а не нянька. — Будь по твоему, Осаму. Но наставника для них ты должен найти сам. — Хитрый жук, ты же именно этого и ожидал от меня, не правда ли? Ты знал, что я сорвусь, ты хотел, чтобы это произошло при таких обстоятельствах. Зачем же тебе это? — Хорошо, за сим откланяюсь, меня ещё ожидают дела. — Я развернулся, взмахнув подолами подаренного плаща, и покинул ресторан. Предоставилась прекрасная возможность уйти, кто же я такой, чтобы не воспользоваться ею. И хоть никаких дел у меня не было, но, пожалуй, найдется одно место… Где меня возможно ждут.***
Настроение после этой истории опустилось до нуля. Мне бы срочно выпустить пар, только вот за убийство гражданских можно по шапке получить. Задания я взять по любому не смогу, сейчас уже вечер, и возвращаться в порт не было никакого желания. Тут бы в пору пойти развлекаться по своему, например, совершить юбилейную двухсотую попытку помереть. Ну, или напиться до потери сознания. Только вот пить не хотелось, да и впервые за это время я не был настроен на боль. Поэтому иду хорошо знакомыми улицами к бару, в котором могу хотя бы несколько ближайших часов побыть самим собой. Что удивительно, Одасаку ещё сидел тут. Не совсем похоже на него, ведь он предпочитает не засиживаться до восьми, а уже половина девятого. — Ты же говорил, что сегодня тебя не будет. — Первым делом заприметил Ода. О да, мы собирались сегодня встретиться как обычно, только вот из-за прихоти Мори, я так и не смог застать все наше трио. Анго, видимо, уже ушел. — Я действительно был занят, вот только-только освободился. — Я сел рядом с мужчиной, заказав как обычно стакан виски. Настроение пить не было, поэтому я принялся перекатывать в стакане круглый кусок льда. Раздражение, ранее съедавшее меня, начало отходить на второй план. Буянить в компании своего хорошего знакомого хотелось в последнюю очередь. И тут дело даже не в том, что он может выдать какие-то секреты, он слишком справедливый для этого, проверено. Просто Ода… Хороший? Да, наверное, именно эта формулировка правильная. Он не убивал, заботился о людях, вступивших в мафию недавно, он заботился о детях, хотя по факту они ему никто. Это не Чуя с его вечным ядом, с Одасаку спокойно. — А ноги сами привели меня сюда, честно, думал, что ты уже ушел. — Решил задержаться. –Мужчина отпил из своего стакана и отложил с сторону книгу, которую читал до сих пор. — Что с настроением? Или спрашивать о его причинах бессмысленно. — Всё-то ты видишь. — Я сокрушающе вздохнул, думать о том, что я сумею скрыть свой гнев от Оды было наивно. — Пятьдесят на пятьдесят, если мне понравилось формулировка твоего вопроса, то так уж и быть, отвечу. — Снова сорвался на своем ученике? — Прямолинейный как всегда. Да, в какой-то степени ты угадал. — Предвидя дальнейшие слова мужчины, я поднял руки к верху и плаксивым тоном продолжил. — Ну Ода-а-а-а, я помню, что нельзя калечить детей, но он ведь сам начал… К тому же я даже его не ударил… А выстрел он отбил… — Но ты, как всегда, задел его словами? Дазай, ты не меняешься… — Я вдохнул и лег на стойку, ну вот опять. Вроде ничего и не сказал, а чувство будто меня отчитали, как нерадивое дитя. И как у него это получается? — Только вот ты бы определённо не злился так из-за этого досадного недоразумения. Значит, произошло что похуже. — Скажи, Одасаку, разве я похож на человека, который любит детей?– помедлив всё-таки решил задать вопрос. — Нет, ты скорее похож на человека, которому нельзя их доверять. Ты их попросту угробишь. — Ты разбиваешь мне сердце... — Я картинно схватился за сердце — Я ведь не настолько монстр. — Во-первых, сердце находится с другой стороны, умник. — Мужчина посмотрел на все мои кривляния максимально осуждающим взглядом. — Во-вторых, ты хотел услышать ответ на свой вопрос, ты его услышал. Ты действительно не можешь быть учителем в силу своих «специфических» взглядов на жизнь. — Кажется, босс так не считает. Сначала Накахара, которого я все ещё должен курировать. Потом этот щенок… — Так ты ведь сам захотел забрать Акутагаву, разве нет? — Я лишь указал на полезность его способности… А уже после меня записали в его наставники, хотя у меня не было и нет желания преподавать ему. — А я действительно этого не хотел. Определенно, он был хорошим приобретением для мафии, только вот с таким учителем, как я, из него вырастет агрессивный парень с пунктиком на общественное признание. Он просто превратиться в социопата. Я не хочу брать на себя ответственность за это. — Сегодня на меня пытались ещё и Кью повесить… Ему ведь только в этом году семь, он ещё маленький для мафии. И уже сейчас его в буквальном смысле вешают на самого аморального мафиози. Я же полностью сломаю его. — Пожалуй, заберу свои прошлые слова обратно. — Внезапно сказал Ода, смотря на меня каким-то одобряющим взглядом. Я вопросительно поднял бровь. — Ты чудесный наставник. По крайней мере, ты понимаешь, что своими учениями способен разрушить своим ученикам жизнь. — Не преувеличивай, Ода, я ведь просто констатировал факт, я не ты, не очень люблю дет… — Я замер, не договорив до конца, и перевел восторженный взгляд на мужчину. — Ода-са-ку~ — О, нет-нет-нет, не смотри так на меня, Дазай. Я прекрасно понимаю, что означает этот твой фирменный взгляд. — Ну, Ода-а-а-а, ты даже не услышал, а уже отказываешься — Я не соглашусь с твоей идеей, какой бы полезной она не была. — Ода, ну пожалуйста. Я не доверяю никому так сильно, как тебе. — Я серьезно посмотрел на мужчину, дабы он уверился в моих словах. Всё-таки они ещё дети, сильные, странные и со своими заскоками, но дети ведь. А я не хочу ломать им жизнь, я слишком хорошо знаю чем это обычно заканчивается. — Возьми их к себе в ученики, я выбью тебе отпуск у босса. Ты будешь спокойно заниматься с ними и теми сиротами, которых ты взял к себе. — Дазай, я… — Видя моё непоколебимое выражение лица, мужчине и оставалось лишь вздохнуть и согласно кивнуть головой. — Твоя взяла, Осаму, тол… — В следующую секунду из его лёгких выбили весь кислород внезапными объятиями. — Ты просто потрясный, Ода. — Одного не понимаю. — Повторно начал мужчина, когда мы вернулись к изначальному положению и вновь стали пить виски. — Как ты попал в мафию… — Бессмысленно отрицать то, что я жесток. Что мне нравится наблюдать за чужими страданиями. Что моим врагам не повезло, потому что именно я стал их врагом. Я — человек, который одним своим присутствием может внушить ужас и отчаянье. Только вот это никак не относится к людям, которые стали для меня кем-то больше, чем коллегами. Я неловок, внимателен, добр, весел и непоседлив. — О чем ты Ода? Я ведь бессердечный пёс Портовой мафии? Разве остаются сомнения? Остаются… Ведь ты живой, несмотря на все попытки показаться мёртвым. И мужчине искренне хотелось бы узнать, что настолько сильно сломало подростка, что он оказался здесь.***
— Эй, суицидальная амёба. — Раздаётся со стороны двери. Я раздраженно отрываюсь от чтения книги, на самом интересном моменте ведь, главная героиня наконец поняла, что все то, чем она занимается — пустая трата времени, особенно ее увлечение писательством. Терпеть не могу, когда меня отрывают от такого важного занятия, как чтение, ещё и таким варварским способом, как вторжение на мою территорию без стука и предупредительного звонка. Такое ощущение, что все мои коллеги растеряли чувство такта и в наглую пользуются своей безнаказанностью. Были бы они не так важны — давно бы полетели в утиль. — Не кривись так, морщины появятся. Тебя босс к себе вызывает, будь добр явиться как можно быстрее. — Будь добр выйти за дверь. — В отместку перекривил я его. — Для таких новостей как минимум придумали телефон, не обязательно было самолично приходить ко мне, чибик. — Но, несмотря на свой явно недружелюбный тон, я поднялся с кресла, и отложив книгу, накинул на плечи пиджак. Правила и имидж не позволяют появляться мне где-либо без этого элемента гардероба. — Я написал тебе час назад, но, как вижу ты все ещё тут и даже не удосужился прочитать сообщение. Телефон нужно проверять, амёба, вдруг на порт напали, а ты не сном не духом. — В ответ на данное предложение рыжику достался лишь недовольный взгляд. Я прошел около него, а после, подождав, пока и он покинет кабинет, закрыл его на замок. Путь мой лежал к выходу из офиса, что удивительно — рыжик не покинул меня, а пристроился рядом. — Прислал бы подчинённых, они для этого и существуют. — Я проездом был. Или ты не рад меня видеть, амёба? — Я проигнорировал данный вопрос, посчитав его риторическим. На ходу доставая телефон, я начал печатать Акутагаве сообщение с приказом встретиться ближе к вечеру у меня в квартире, дабы обсудить предстоящую миссию. А том, что мне дадут миссию, я не сомневался: во-первых, моя разведка работает двадцать четыре на семь без перерывов, поэтому о волнениях в порту я узнал ещё на прошлой неделе, при первой попытке ограбления мафии. В этом была замечена новоприбывшая в Йокогаму организация, отличающаяся от остальных своей ярко выраженной агрессией к местным жителям. Она кидалась на всех без разбора, и, насколько я знаю, даже боевое агентство подверглось нападкам этих лузеров. Пока сделать большего, чем кинуть вызов порту, они не смогли. Во-вторых, у нас как минимум не принято отправлять за одним исполнителем другого, это привлекает слишком много внимания. И уже то, что Чуя посетил офис, в котором я работаю, автоматически стало сенсацией. А учитывая то, что у нас не самые дружеские отношения, вполне возможно, что новых слухов не миновать. — Ты меня вообще слушаешь, Дазай? К тому же, члены этой организации были либо отчаянными, либо глупцами. Кто вообще в здравом уме бросает вызов порту на его территории? Такое не прощается. Нужно будет послать Гин для более подробной разведки. Всё-таки девушка пользуется огромным успехом не только в скрытой слежке, но и во взломе с проникновением, поэтому достать нужную информацию для нее не составит труда, а если я с ней ещё и Хироцу пошлю, то можно будет пробраться поглубже. Да и он вытащит ее из западни в случае чего. А уже после того, как они достанут побольше информации, можно будет начинать составлять более детальные планы… И обязател… — Дазай! — На плечо легла чья-то рука, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Тело начало действовать на чистых рефлексах, собираясь вывернуть наглецу руку. Но рыжик тоже не пальцем деланный, не зря же три года тренировался, практически не вылезая из зала. Он быстрым движением перехватил мою руку, и мы застыли в таком положении. — Придурок, какого хера ты творишь?! — Это ты что творишь? — Я посмотрел в глаза рыжику, скривившись. Единственная деталь, которая раздражала меня в нем кроме характера, это его до отвратительного голубые глаза, которые своей синевой напоминали небо. Меня до невозможности бесили плещущиеся в них эмоции, зарождалось желание понаблюдать, как в них затухают последние искорки жизни. Сделать я с собой ничего не мог, хотя прекрасно понимал, что делать этого нельзя, ведь спасал он меня чаще, чем мы ссорились. Да и за убийство ценного члена мафии, можно неплохо так по шапке получить. — У меня сейчас голова забита, и дел полно. Поэтому будь добр, не трогай меня. Ненавижу когда меня отвлекают, особенно, если в голове идёт сложный мыслительный процесс, а тебя наглым образом вырывают из него. Тут хочешь не хочешь, а раздражаться будешь, особенно если ты человек с плохо контролируемой агрессией и подавляешь ты ее в принципе плохо. Ещё и таблетки сегодня не выпил… По хорошему нельзя пропускать их прием, но у меня и так скоро привыкание разовьётся, нужно бы перерывы делать. — Твоим кругам под глазами даже панды позавидуют. Ты вообще спишь? — Я снова перевел взгляд на рыжика, стараясь не смотреть ему в глаза. И вот чего он от меня хочет? Это какой-то новый способ проехаться по моим недостаткам и оскорбить? — Не зыркай так, одноглазый, придёшь от босса, пойдешь спать. — Вряд ли, как я и сказал у меня слишком много планов. И вообще, наша рыжая бестия заботиться? — И в мыслях не было. Чтобы я беспокоился о ком-то вроде тебя? Я так и думал. В принципе, не удивительно, ведь мы друг для друга никто. Максимум коллеги по работе, которые встречаются за ее пределами редко. Я быстро набрал второе сообщение шофёру, дабы он забрал меня как можно быстрее. Стоять на ветру ещё и в компании рыжика меня не прельщало. — Садись давай, суицидальная амёба. — Чуя, похоже, был совершенно другого мнения. И, сев на мотоцикл, поманил меня пальцем. Я скривился похоже сотый раз за весь диалог с ним. Слишком уж самоуверенный молодой человек. — Я не собираюсь ехать с тобой, недолюбливаю мотоциклы. — Тут я, конечно, слукавил. Мне очень нравятся двухколёсные транспорты, особенно такие серьёзные, как байки и мотоциклы, сам бы сдал на права и купил себе подобный транспорт, только вот со всем, что имеет колеса, у меня не ладилось. Особенно ярко это проявилось тогда, когда я пытался завести машину и нечаянно вывел ее из строя. Не знаю, как это получилось, но, кажется, у нее перегорел двигатель… У совершенно новой машины… С того дня я не пытался больше покупать машины, а мотоциклы вообще стали непостижимой мечтой. Ведь пока я ещё никому не доверял настолько сильно, чтобы сесть с ним на одно сидение. — К тому же, я уже написал Кову. Он скоро заберёт меня. — Босс сказал мне доставить тебя как можно скорее, поэтому не выёбывайся и садись. — После Чуя протянул мне бордовый шлем, а сам остался в своей извечной шляпе. Поразмыслив, я черкнул второе сообщение, отменяя машину, и, надев шлем, всё-таки решил рискнуть. Когда мне ещё выпадет подобная возможность? Несмотря на нашу явную нелюбовь друг у другу и к окружающим нас людям, это не мешало нам с Чуей доверять друг другу, как самим себе. Слишком уж много миссий мы прошли, и слишком уж часто мы танцевали на грани, неизменно выживая и вытаскивая друг друга и пучин ада. У нас не было дружеских чувств, но это не мешало нашему союзу быть крепче клятв перед алтарём. Поэтому доверял ему я спокойно, он же зеркалил мои действия. — Что ж, если ты всё-таки разобьёшься — это будет вполне приемлемо. Никогда ещё не пытался броситься под колеса, нужно будет попробовать на днях. — Я схватил рыжика покрепче за талию. Он издал какой-то раздраженный рык и завел байк. Что удивительно, он практически не издавал шума, поэтому ехать было вполне комфортно. — Только попробуй, амёба суицидальная, у меня нет желания отскребать твои кишки с асфальта. — После этих слов мы буквально полетели с места, а меня от неожиданности вдавило в рыжика. Во мне проснулся неописуемый восторг от быстрой езды. И свою широкую улыбку я даже не пытался скрыть, все равно ведь за шлемом не видно.***
— Я внимательно вас слушаю босс. — Сказал я, как только переступил порог кабинета Мори. Охранники, стоящие на двери, сразу же развернулись и покинули кабинет, не удосужившись даже поднять в мою сторону оружие. Это, конечно, и незачем, но вдруг кто-то из исполнителей придет с установкой убить босса. Краем сознания я подумал, что нужно бы поставить новых людей на охрану босса. Она ведь должна быть бесстрашной и защитить Мори в случае чего, а эти даже оружие в мою сторону поднять боятся. — Слишком долго, Дазай, ты, я так понимаю, даже не спешил исполнить прик… — Старший братик, привет! — не успел Мори договорить, как его наглым образом прервала появившаяся в дверях белокурая девочка. Она подлетела поближе ко мне, хотя трогать не рискнула, ведь все мы знаем, что случится со способностью, к которой я прикоснусь. А Элис была именно способностью. — Ты чего так опоздал? Мы тебя отвлекли? Чем ты занимался? — Привет, принцесса. — Я присел на корточки, дабы быть на одном уровне с лицом девочки. Отношения у нас сложились как-то сразу, та меня на ровне с Кью зовёт братом, я же называю их братишкой и принцессой. — Ничего интересного, просто разбирался с очередной горой отчётностей и совершенно забыл о телефоне. — У-у-у, — Девочка возмущённо повернулась к боссу и топнула ногой — Ринтаро! Хватит закидывать братика бесполезными бумажками! — Это важные отчёты, Элис. Без них весь идеально построенный механизм даст сбой. –Устало произнес мужчина. — Ты босс или кто?! Почему этими бумажками занимается братик, а не ты?! — Вопрос в принципе логичный, но я прекрасно знаю, что ещё большее количество бумажек разбирает сам Огай. — Ну-ну, принцесса, это ведь моя работа. По крайней мере, мне не скучно с таким количеством бумажной волокиты. — Только вот это все ещё никак не помогает… — Хпф, ну, раз ты так говоришь… Но если Ринтаро будет тебя обижать, говори! Я его мигом на место поставлю! — Конечно-конечно, принцесса. — Я проследил, как девочка покидает комнату, а уже после поднялся, улыбка испарилась, лицо приняло серьезное выражение. — Ну, раз совместный обмен милостями закончился, я продолжу. — Мужчина сложил руки в замок, серьезно смотря на меня. — Ты должен раздобыть как можно больше информации, о новоприбывшей организации под названием Мимик. Думаю, объяснять тебе кто это и чем он промышляет излишне. Ты и так осведомлен в некоторых моментах лучше меня. — Видя мой кивок, мужчина усмехнулся и продолжил. — Только вот я уверен, что ты не знаешь одну деталь. Не так давно мы нашли в наших рядах крысу, на девяносто девять процентов мы уверены, что этим человеком был Сакагучи Анго. Он слил враждебной организации пароли от хранилища с оружием. Обобщая, было украдено около сотни единиц вооружение, включая несколько коллекционных винтовок. Я спокойно продолжал слушать информацию о потерях порта. Меня не трогало то, что один из людей которым я попытался сблизиться, оказался предателем. Я ещё с первой нашей встречи заподозрил неладное, после это немного притупилось в силу его искренности и бескорыстности. Но тревога никогда не уходила. Можно лишь в очередной раз сказать: «А я же говорил…».Только сердце почему-то болит. Странно, ведь сердца у меня нет…
***
— Я уже привык терять тех, к кому привязываюсь, поэтому даже не удивлён. — Проговорил я, как обычно крутя в руках стакан с оставшимся на дне виски. Почему-то именно сегодня этот напиток неприятно горчил. Мы находились в том же баре, который как обычно посещаем по четвергам. Странное место встречи, но я не был уверен, что он рискнёт сегодня придти. Это место хранит сотни теплых воспоминаний о нашем товариществе. Именно здесь мы втроём напивались до беспамятства, засыпая за барными стойками, а после весь оставшийся день жаловались на боль в шее. Именно этот бар видел нас без масок, такими, какими нас не видел даже босс. Именно здесь, на стене, висит наше последнее фото, которое было сделано буквально за день до начала всей это заварушки. И ведь мы на нем счастливые, несмотря на серьезные выражения лиц… А, может, я вообще это выдумал? И на самом деле у нас не было никаких дружеских отношений… Они приходили сюда из-за скуки, а я, в силу своей нездоровой привязанности, полюбил эти посиделки и стал считать их друзьями… Что же, теперь это не звучит так бредово, как прежде. — Уходи, Анго. По-хорошему, я просто обязан схватить тебя и либо доставить к боссу, либо убить на месте. Предательство не прощают, особенно мафия, славящаяся своим отвращением к разного рода предателям. Как члену исполнительного комитета, в мои обязанности входит поймать и сделать жизнь крысы невыносимой. — Но я лишь делаю глоток, и отставляю стакан в сторону. — Пока я не убил тебя. Уходи. И больше никогда не попадайся мне на глаза. При следующей нашей встрече я убью тебя. И почему я вообще отпустил тебя? Почему не убил… Опять ведь пойдут сплетни о моей мягкотелости… Да и вообще, это не похоже на меня… С таблетками снова переборщил? Но я ведь не пью их уже пятый день. Видимо опять прорезались ростки сентиментальности, а, возможно, и не ростки… Это слишком больно — получать нож в спину от человека, которому решил довериться спустя столько времени. И хоть чисто технически он предал порт, а не конкретно меня, в душе скребли кошки, а во рту ощущался горькое послевкусие пережитого предательства. Уходя, мужчина провёл рукой по моим волосам. Хотелось позорно расплакаться, только вот слезы высохли давно, а в глазах снова застыла пустота. Кажется, такое чувство я уже ощущал, беспомощность в купе с пережитым чувством предательства… Только вот я совершенно не помню, что случилось в прошлом… Явно что-то плохое, но что… Просидев пятнадцать минут в гробовой тишине и выпив ещё несколько стаканов виски залпом, я, не глядя, вытащил крупную купюру и кинул ее на стол и ушел. Ода поймёт, да… Нам всем нужно бы побыть наедине со своими мыслями.***
В связи с последними событиями, Мори собрал экстренное совещание, на котором обязаны были присутствовать все члены исполнительного комитета. Проходил он под вечер, дабы минимизировать круг знающих об этом событии лиц, это, конечно, мало поможет, но не мне судить. Обсуждались разные вопросы, вплоть до цен на поставляемое оружие и его изношенное состояние. Я больше отмалчивался, сидя в самом углу рядом с рыжиком. Тот хоть и пытался активно участвовать в обсуждении, но мы уже давно пришли к выводу, что из нас двоих он больше предпочитает работать руками. Именно он чаще ходит на задания, и именно он, в отличие от меня, прекрасный учитель. Я же больше теоретик, хоть и люблю присутствовать непосредственно на самом поле боя. Из нас двоих я чаще хожу на переговоры, и предоставляю информацию вкупе с планами. Вместе мы идеально слаженный механизм, который просто сломается без дополняющей нас детали. Я не сразу заметил истерично мигающий телефон, лежащий на столе. И не заметил бы, если бы Чуя не пихнул меня в бок, с недовольством показывая на светящуюся технику. Я на автомате кивнул ему и взял телефон. Сообщений и пропущенных звонков было очень много. Скинув очередной звонок от Акутагавы, я залез в сообщения, за сотню было от Кью, и столько же от Рюноске. Позвонить я им не мог, так как привлеку слишком много внимания, а в сообщениях был лишь один заспамленный текст.«Дазай-сан, произошла непредвиденная ситуации. В ходе которой одна из наших групп была убита вражеской организацией. Господин Одасаку приказал не говорить вам, однако он один пошел разбираться с Мимиком. Он может умереть. Пожалуйста, сделайте что-нибудь»
Это же чистой воды самоубийство Первой ленивой мыслью, пришедшей в голову, была эта. Я около минуты тупо всматривался в затухающий экран телефона, чтобы после положить его в карман и откинуться обратно в спинку кресла. Все эмоции ушли, оставив место лишь тяготящему меня безразличию. С одной стороны, зачем ему помогать, если он сам решил умереть, а я как никогда знал, какое отчаянье его съедает. С другой ж, у него остались люди, ради которых можно найти в себе силы жить. Семь детишек и человек, который всегда останется на его стороне. Одасаку был сильным, это отрицать просто бессмысленно, однако каким бы сильным он не был, против толпы вооруженных преступников, во главе с эспером с идентичной способностью, он попросту не выстоит долго. Если это та девушка, о которой я думаю, то со скрипом я смогу понять, почему он так поступать. Но с другой же стороны, где его хвалёное хладнокровие? Разве не он сам учил меня не поддаваться эмоциям и действовать лишь на трезвую голову. Почему же ты идёшь на поводу собственной эмоциональности Ода? — Сентиментальный долбое… — Не знаю кому именно были адресованы эти слова, но мой шёпот все равно заглушился звонким голосом Кое. Я поднялся. — Простите, босс. Однако возникли непредвиденные обстоятельства, которые требуют моего непосредственного присутствия. — Вот как. — Мори оторвался от отчёта Коё и вперся в меня взглядом. — Конечно, ты можешь уйти, Дазай. — Краем глаза я заметил, как с разных сторон на меня направили автоматы. — При условии, что ты не побежишь на помощь знакомой нам шестерки. — Вы просите невозможное, босс. — Несмотря на дюжину направленных в меня стволов, я оставался спокоен. Краем глаза я заметил, как рядом со мной встал рыжик. Удивиться происходящему времени у меня не было, поэтому я проигнорировал это. — Ведь именно это я и собираюсь сделать. И даже ваши псы с оружием меня не остановят. — Ты лезешь туда, куда не следует. Именно поэтому я не могу тебя отпустить, даже если потом мне придется хоронить половину своих подчинённых. — Я улыбнулся. В любое другое время я был бы рад задержаться и бросить очередной вызов своим силам или предпринять очередную экстремальную попытку умереть. Но не сегодня. Сегодня у меня нет времени на детские игры. Мне нужно немедленно уйти. — Вы не удержите меня. К тому же, вам не выгодно мое убийство, а я уйду живым в любом случае. — Я в этом уверен, даже Чуя в случае чего не сможет меня удержать. Хотя направлять в его сторону оружие у меня нет желания. Но я сделаю это. На спину, будто в опровержение данной мысли, легла рука, хлопнув меня несколько раз. Что же, сражаться против него не придётся, наоборот, можно рассчитывать на его поддержку в случае чего. — Всё не могу понять тебя. — Откинувшись на кресло, проговорил Мори. — Почему же такое бессердечное существо, как ты, беспокоится о жизни второсортного мусора? Действительно, почему же? Сыграла моя нездоровая привязанность к окружающим? Или же то, что Одасаку свои поведением напоминает мне мою давно позабытую маму? Или тут дело в другом… Я не знаю. — Он мой человек. — Просто сказал я. Даже несмотря на то, что я не могу до конца разобраться, чем он меня так зацепил. Я не брошу его в такой сложной ситуации, а если нужно будет — нос разобью для профилактики, чтобы он закончил играть роль бедного несчастного и отправился к детям. Мы в ответе за тех, кого приручили, и за грань у него сбежать не получится. Не раньше меня. — Я могу сколько угодно быть аморальным ублюдком, но своих людей не брошу никогда. Я развернулся, сделав шаг к двери. Как по команде десятки автоматов были сняты с предохранителей. Только вот не раздался ни единый выстрел. Всех людей, находящихся в комнате, включая босса и исполнителей, окружила лёгкая красная дымка. — Я даю тебя десять минут, суицидальная амёба. А после отпускаю. — Раздалось за спиной. Рыжик вальяжно расположился на столе, напряжённо глядя на меня. Я послал ему улыбку, а после, скинув с плеч плащ, направился к выходу. — С меня причитается, чибик! На ходу доставая телефон, я набрал давно знакомый номер, обладательница которого не раз вытаскивала меня с напарником с того света. Это будет подстраховкой на случай, если всё будет слишком плохо. — Акико, нет времени объяснять, бери ближайшую машину и дуй по адресу который я тебе скину. Срочно. — Я уже бежал по коридорам, за машину беспокоиться не стоит, меня уже давно ждут на улице. — И тебе привет, Дазай, ты разбудил меня, ещё и треб… — Не успела женщина на том проводе договорить, как я в очередной раз перебил ее. — Акико. Нет. Времени. Объяснять. Я потом отплачу тебе обязательно, сейчас же ты нужна мне в другом месте. — Хорошо-хорошо, не поднимай панику. Опять рыжик переборщил с порчей? — Говорю же, она частая гостья наших палат. Если бы не другое место работы, стала бы нашим негласным дополнением к двойному чёрному. — На месте объясню. — Уже выезжаю.***
Сердце стучало как бешеное, пока я бежал по коридорам заброшенного здания. Ещё с улицы я услышал выстрелы, а, подходя к заданию, начал замечать валяющиеся тут и там трупы с простреленными головами. Пока поднимался по лестнице, успел придумать себе самое худшее развитие событий. И частично я оказался прав. Посередине слабо освещённого зала друг напротив друга лежали двое мужчин, один уже не подавал признаков жизни, второй же тяжело дышал. — Одасаку! — Я сорвался поближе к мужчине. Присел перед ним на корточки, глаза у него были закрыты. — Одасаку, чёрт, открывай глаза, ещё рано умирать! — Дазай… — Мне на лицо легла рука. На колено капнуло что-то, я невольно проследил взглядом за скатившейся каплей крови. — Что ты тут… — Ты придурок, Одасаку. Как ты мог бросить своих детей и полезть на рожон, я же предупреждал, что план по перехвату готов. — Я закрыл рот собирающемуся что-то сказать мужчине. — Не говори ничего, не смей. Ты не умрёшь. — Послушай меня, Осаму… — Не смей говорить! — Послушай. — Мужчина рывком потянул меня к себе, заставляя смотреть прямиком в тёмно-синие глаза. Этот цвет бесил, но ещё сильнее бесило то, что из этих ранее живых глаз уходила жизнь. Я не мог смириться с тем, что он должен умереть. – Ты сказал мне, что пытался найти смысл своего существования в мире насилия и убийств. Но ты не найдешь его здесь… Ты должен… — Мужчина закашлялся, выплевывая кровь… — Ты должен… — Не в мою смену, приятели! — Со стороны двери раздались торопливый стук женских каблуков. А после меня за галстук оттянули от мужчины. Я, дезориентированный, чуть не завалился на спину. — Погуляй, Дазай, он в надёжных руках. Я облегчённо выдохнул, прислонившись к стене. На минуту мне показалось, что это все ненастоящее. Но потом со стороны Оды послышались хрипы, а от Акико распространился мягкий свет. Это реальность, и он не умрёт. Я… Не описать как рад. — Он будет жить. — Будто в подтверждение раздалось над моей головой. Поднявшись, я посмотрел на стоящую напротив женщину. — Спасибо, Йосано. Прости, что вырвал тебя из кровати. — В голове после всей этой истории было до странного пусто. Думать не хотелось, как впрочем и жить. — Что ты хочешь за такую наглость? — А где же твои словесные кружева и восхваления моей способности? Это не похоже на тебя.– Акико встала рядом со мной, приводя волосы в порядок. Вид у неё был потрёпанный, на белой блузке, явно надетой в попыхах, виднелись пятна свежей крови. И эти круги под глазами… — Я просто устал. Сегодня был насыщенный день. — Вряд ли я сегодня засну, придется разбираться с боссом, ведь мое поведение было максимально неуважительным, ещё и внимание от рыжика на себя нужно переключить. Он не должен страдать из-за моих выкрутасов. — Сейчас отдохну и к тебе вернётся обычный Осаму Дазай. — Хорошо. — Женщина перевела взгляд на лежащего на полу мужчину. Вид у него был не самый презентабельный: тут и там пятна крови, дырявая одежда и повсюду гильзы от пуль. Если бы не уверения девушки, вполне можно принять его за мертвеца. — В следующий вторник я иду по магазинам за обновками. Надеюсь, ты составишь мне компанию. — Конечно, Йосано, только позвони перед этим. — Снаружи послышался рёв мотора. Кажется, кто-то приехал. И не обязательно этот кто-то будет настроен доброжелательно — Ты же приехала на машине? — Конечно, я ещё и заехала не с главного входа. — В порту ему больше нечего делать. — Как я уже говорил, способность у мужчины имеется. А в купе с его повышенным чувством справедливости и отказа от убийств, в детективном агентстве он приживется. — Приютите? — Если Мори узнает, что он жив, на него начнется охота. — Неуверенно произнесла Йосано. Она-то и не против забрать его, всё-таки отношения у нее с Одой прекрасные, и она вполне не против подсобить мне. Только вот… Агентство может оказаться в опасности, и это сдерживает Йосано от мгновенного согласия. — Я договорюсь с Мори. Он не тронет ни его, ни агентство в целом. — За это придется заплатить высокую цену, ещё и получить наказание за непослушание, но я выстою… Я же выстоял тогда… А тогда это когда…Что за странное чувство, будто я забыл половину своей жизни?
Ладно, разберусь с этим чуть позже — Тогда конечно, Дазай. Раз такое дело, ты… Не хочешь перейти к нам в агентство? — Я неверяще посмотрел на женщину, а после рассмеялся. А вместе со смехом выходило все скопившееся за день напряжение. Мне было очень приятно, что она волнуется и за меня, только вот… — Мне нет места среди вас. И это вряд ли когда-нибудь изменится. — На моих руках слишком огромное количество крови, ещё пару лет и я в прямом смысле захлебнусь в ней. Я не умею спасать людей… И едва ли когда-нибудь научусь…***
— Ты же понимаешь, что простить тебе произошедшую наглость я не могу. — Конечно. — И в этот раз тебе не поможет даже Чуя. — За этими словами последовала улыбка. — Я знаю. — И ты согласен выполнять всю грязную работу порта на протяжении четырех лет, без помощи своих подчинённых, лишь бы я его не трогал? — Именно эту цену я должен был заплатить за безопасную жизнь своего приятеля. Кто скажет, что это слишком короткий промежуток времени, просто никогда не бывал в пыточных портовой мафии. — Да, так и есть. Ещё и Чуя не должен получить наказание за оказанную мне помощь. — Я и не собирался его наказывать, но твоя самоотверженность восхищает. — … — Если ты умрёшь раньше, я найду и убью того, кого ты так настойчиво пытаешься скрыть от меня. — Да, я знаю. — Твоя жизнь в организации, с этой минуты превратится в ад. — Я готов к этому.***
Не сказал бы, что после произошедшего события моя жизнь так уж ухудшилась. Да, упал заработок, но деньгами я и так практически не пользовался. Зато начались завалы в плане самой работы, и когда я говорю «завалы» — я ни капельки не преуменьшаю. Ведь были времена, когда я в буквальном смысле ночевал в подвалах порта со всеми его заключёнными. А было таких отнюдь не мало. Особенно после Мимика некоторые людишки почувствовали полную безнаказанность и начали качать права. Пришлось разбирать с ними. Радикально и мне самому. Полная отчётность по каждому моему шагу. Я должен был заниматься бумажками один. Весь мой рабочий коллектив был полностью распущен, я в прямом смысле остался один в огромном многоэтажном здании, не считая тех-персонал. И всей порученной работой я естественно занимался один. Разумно было бы возмутиться подобной наглости со стороны Мори и потребовать поблажек, но я молчал. Потому что он этого и ждал. Он такой человек, которому нравится наблюдать за страданиями окружающих. Минимум — он откажет мне и завалит ещё большим количеством работы, максимум — сделает тоже самое, но ещё и не забудет высмеять, пройдясь по всем моим недостаткам. Ходил на миссии в чьей-нибудь компании я теперь редко. Только если получал прямой приказ босса, который слал меня в паре с рыжим, и то было это максимально редко, лишь для серьезных поручений, например, истребление зарвавшихся людишек, которые смеют вгонять порт в рамки. К сожалению, всё оставшееся время я проводил в одиночестве. Хотя нет, были всё-таки двое мальчишек, которые даже несмотря на прямой запрет босса неизменно приходили ко мне и вытаскивали из завалов бумажек. Что удивительно, делали они это без моих приказов, и я до сих пор не верил в то, что они добровольно приходят ко мне и иногда даже подарки приносят. Я никогда не был идеальным наставником и братом, но Кью и Аку почему-то привязались ко мне, несмотря на весь тот холод, которым я кормил их последние годы… Но не оценить такой жест я не мог и решил, что, раз уж они не бросили меня и пошли против приказов, я стану для них самым настоящим старшим братом. Хотя бы на закате своей жизни. Я старался выкроить из своего плотного графика время и водил их по самым разным местам: аквапарки, аттракционы, музеи, рестораны, поездки на поезде в другую страну. Я хотел, чтобы у этих слишком рано повзрослевших детей был кусочек детства. Гин, наконец, почувствовала себя девушкой и начала носить красивые платья, хотя бы вне работы. С переменным успехом у меня получалось, но после таких выходных я ещё больше утопал в работе и в ненависти к себе. Я не мог дать им больше. Я не мог заставить себя хотеть жить ради них. Этот круг самоненависти длился до сих пор. Общение с Одасаку же наоборот скатилось к минимуму. Нет, мы все ещё встречались в нашем любимом баре, только вот было это настолько редко, что за четыре года я насчитал лишь четыре раза, и все на памятную дату — его день рождения. Несмотря на это, я его прекрасно понимал. У него новая жизнь, можно сказать, новая работа, коллеги, к тому же нужно следить за детьми, которых он забрал с собой. Вполне логично, что у него нет времени на эмоционально нестабильного мужчину, у которого пунктик на внимание близких. И даже несмотря на это, я рад, что он жив и сумел начать новую жизнь. Но не рад я был четырем прошедшим годам, на протяжении которых я не жил, а влачил своё существование, дабы сдержать данное Мори обещание. Если бы я умер, даже случайно, все мои старания пошли бы насмарку. Поэтому и жил, следя за мелкими и перебрасываясь с рыжим шуточками при встрече. Но да, я все ещё живой. Пока. Ведь уже через несколько дней эта история обретёт свое логическое завершение, и мое прибывание в этом отвратительном мире подойдёт к концу. Сейчас же у меня было лишь одно желание. Провести время с теми, кто несмотря на мой отвратительный характер был со мной. Ради этого я засунул свою гордость поглубже и приоделся. Вместо черного нарядился в белый, снял свою извечную повязку на глаз, забросил всю бумажную работу, и при встрече с Мори даже не пытался завуалированно оскорбить его. — Братик Осаму! Ты пришел! — Я знал, когда у мальчишек заканчиваются курсы иностранного языка, поэтому к назначеному времени стоял под кабинетом, пугая своей счастливой миной проходящую охрану. Я присел на корточки, раскрыв объятия, и в них сразу же влетел ребенок. А я, подбросив его в воздух, закружился — Уву! Ха-ха-ха! — Приветики, Кью! Уже закончили? — Видя положительный кивок, я поставил его на пол. Мальчик сразу же схватил меня за одну руку, а второй прижал поближе к груди свою мягкую игрушку. Страшноватая она немного, но главное, что самому ребенку нравится. — А где Аку и Гин? — Братик Аку и сестрица Гин должны скоро прий… — Не успел малыш договорить, как за спиной раздалось спокойное — Мы тут, Дазай-сан. — Рядом с мальчиком стояла Гин, которая нам помахала, на ней была ее извечная белая маска, а вот вместо штанов она была в красивом платье. Что же, уроки не прошли даром. Переглянувшись с Кью, мы, не сговариваясь, налетели на ребяток с объятиями. Слишком уж они серьезные, нужно уметь расслабляться. — Надеюсь, вы уже освободились, Аку-та-га-ва~, Гин~, ведь у нас по плану парк аттракционов! — Это самое последнее место, которое я хотел бы посетить перед своей смертью. С детства полюбил царящую там атмосферу веселья и безумия, хочу теперь проверить изменилось ли там что-то. — Мы свободны, Дазай-сан, но… — Слышать ничего не хочу, Гин, поехали! И мы поехали. И провели этот день как обычные старший брат и младшие. Катались на горках и странных каруселях, смогли даже на лодочках для малышей прокатиться, братишка захотел, а кто я такой чтобы отказывать ему? Пожалуй, именно в тот день я почувствовал себя по-настоящему счастливым, но всему хорошему суждено рано или поздно заканчиваться… И у этой истории тоже имеется финал. Правда не всем он понравится…***
За десять часов до..
Я с ненавистью смотрел на своё отражение в зеркале. Меня раздражало в моей внешности всё: слишком смазливые черты лица, слишком тонкие руки, слишком отвратительный цвет глаз, слишком бесючая длина волос, слишком мерзкие шрамы и слишком худощавое тело. Если я смотрю на него без бинтов, то в появляется ощущение, будто я грязный, запятнанный. Учитывая то, сколько людей было убито этими руками, это не удивительно. Но вкупе с этим обычно шло стойкое чувство, будто я что-то забыл, что-то важное, что-то, что забывать я не должен был. Что я вообще помню из детства? Кажется, я убил своих родителей, которые не являлись моими родителями… Только вот я не помню причины этого действия, знаю лишь то, что она была веской, а ещё я вырвал из их лап Кью и подарил ему более менее нормальную жизнь. Но я не могу вспомнить, что же там было. При попытке вспомнить моя голова просто раскалывается, руки начинают дрожать, и я ловлю паническую атаку. Поэтому я и отказался от возможности узнать о произошедшем. Но сейчас, глядя в свои глаза, которые напоминали своим оттенком красное вино, которое так любил Чуя, я думал, что было бы логично перед смертью узнать то, что привело меня к такой жизни. Точнее к отсутствию желания жить. Но… Пожалуй, я не буду этого делать, я должен был умереть ещё девять лет назад, но вечно находил причины откладывать это. То желание отмщения, то скука, благодаря которой я попал в порт, то ситуации с Мимиком. Сейчас же его не может ничего остановить. Я мечтал об этом дне три последние года. Я засыпал с мыслями об этом дне, и считал часы до этого мгновения… С самого утра я улыбался своим детишкам (как в шутку звал Кью, Аку и Гин), а ещё подарил Кьюсаку свой плащ. Тот, который отдал мне Мори. А после с напоминающим чувством грусти наблюдал за счастливым ребенком, который, кажется, принял этот подарок за признание своей силы. Бесспорно, способность у него могущественная, и я просто уверен, что ни Мори, ни даже Чуя не справятся с его мощью, особенно, если он вовремя задействует свою силу. Только вот каким бы сильным ребёнок ни был, он все ещё ребёнок, не убивший человека. Я искренне надеюсь, что в моё отсутствие жизненные трудности не сломают этот лучик света, а его названные брат с сестрой смогут его защитить в случае чего…Смотри, он ведь полная копия тебя в детстве! Именно ты должен был стать таким светлым ребенком с желанием жить. Но ты стал отребьем с желанием сдохнуть
***
За несколько часов до…
Я не хотел сюда ехать, но договориться с самим собой не получилось, и в итоге ноги сами привели меня к главному офису, в котором на данный момент работали Озаки и Накахара. Хотя тянуло меня исключительно к последнему, ведь несмотря на частые встречи с Коё, с ней мы так и не поладили, что-то внутри меня подсказывало, что доверять ей не стоит, именно поэтому для нее я оставался самовлюбленным подростком, не уважающим старших. Как ни крути, но уйти от собственного напарника, который на протяжении многих лет прикрывал твою спину, было бы кощунством. И я не мог так поступить, именно поэтому я привел себя в порядок перед миссией, надев свой белый плащ и белый костюм (к этому цвету я как-то в последнее время пристрастился и вообще перестал надевать черные вещи). Ещё я не надел сегодня бинты, что в принципе было удивительно, ведь без них я никуда не хожу, даже в аквапарк. Без них я чувствовал себя голым, несмотря на тонны одежды, я слишком привык чувствовать этот белый слой брони, без него было некомфортно. Почему же я решил пожертвовать своим комфортом? Не знаю, возможно в последний день мне захотелось почувствовать себя настоящим… За всё это время я, кажется, потерял настоящего себя, живя исключительно для других, с одной стороны, не будь так, я бы уже умер, с другой стороны… С другой стороны я слишком устал и всё равно в итоге умру. Я поднялся на пятый этаж, он был полностью под прерогативой рыжика, и именно здесь работали его подчинённые. Немного постояв у его кабинета, не решаясь зайти, я всё-таки переборол свой страх и толкнул дверь, на ходу придумывая тысячу и одно оправдание, что я здесь делаю и почему все ещё не на миссии. Только вот я все мои оправдания в итоге оказались не нужными, ведь хозяин кабинета спал, расположившись на диване. Но спал он беспокойно. По бледной коже расползались алые узоры, а со стороны рыжика слышались тихие болезненные стоны, да и сам он выглядел нездорово, такое чувство, будто он несколько недель не отдыхал, все признаки истощения на лицо. Чуть помедлив, я прошёлся вглубь кабинета, на ходу снимая светлые перчатки, которые завершали мой образ белой вороны. Присев на подлокотник дивана, я зарылся рукой в рыжие прядки, массируя кожу головы. Алые узоры как по волшебству начали исчезать, а дыхание рыжика через несколько минут стабилизировалось. Не знаю, сколько я просидел так, склонившись над сопящим рыжиком и гладя его по волосам. Но, возможно, прошло около часа или же лишь пару минут…Разве он справится без тебя?
Конечно справится, он сильный малыш. А вот порту придётся теперь обходиться без палочки выручалочки в виде порчи чибика. Без меня он умрет и следующее использование порчи может стать для него последним, его даже Йосано не спасет.Ты не можешь уйти, бросив его на произвол судьбы. А вдруг такая ситуация повторится вновь, и он активирует способность во сне?
Я не могу всё время находиться с ним на привязи. Хотя бы потому, что он сам будет не рад такому соседству, он у нас слишком гордый чибик, даже если ему позарез нужна будет помощь, он убьется, но никому не скажет и будет разбираться с этим сам. В этом мы с ним похожи, но в отличие от меня, рядом с ним есть люди, которые ему помогут.Он сумеет подарить тебе желание жить… Останься с ним…
Я последний раз провел по шелковистым волосам и, отдернув руку, направился к выходу. Я не могу оставаться здесь на дольше, несмотря на желание так и поступить. Я не могу поменять свои планы по щелчку пальцев, струсив в последний момент. Я слишком долго ждал этого мгновенья не для того, чтобы в последний момент передумать. Я продолжу следовать изначальному плану. Убийство лидера организации «Нова» будет последним совершенным мной убийством. Больше эти руки не отнимут чью-то жизнь. А моя история наконец подойдёт к концу… Я стану свободным… Белые перчатки сиротливо остались лежать на столе…***
Момент Х…
Пробраться в здание и обойти охрану было легко. Настораживало то, что главное здание было практически безлюдно, кроме нескольких людей на выходе никого не наблюдалось. Кажется, я попал в ловушку, ну, что же, я был готов к такому варианту событий. Босс «Нова» был здесь, я в этом просто уверен, а больше мне ничего и не было нужно. Я спокойным шагом прошёл по лестнице на третий этаж, вслушиваясь в тишину длинных коридоров. Уже около огромной белой двери я в последний раз обернулся, заметив край выглядывающей из-за угла винтовки. Как некрасиво нападать со спины. Но, не придав этому внимания, открыл дверь. Во главе стола сидел пожилой мужчина, который увлеченно писал что-то в блокноте. Закрыв дверь на щеколду, я прошёлся вглубь, разглядывая дорогое убранство комнаты. — Давно не виделись, Нобу-сан. — Мне был неплохо знаком этот мужчина: около пяти лет назад он работал на меня, был неплохим адвокатом и прекрасно справлялся со своей работой. Только вот смерть его сына-предателя подкосила его, и по нашим источникам он совершил самоубийство, не вынеся горечи потери. Кто же знал, что эта мелкая сошка в будущем принесет столько проблем мафии. — Я думал, вы умерли, а вы всё это время подобно крысе прятались в подворотне. Думали, я и вас вслед за сынком на эшафот не отправлю? — Этому старику уже нечего терять, ребенок. — Мужчина отложил письменные принадлежности в стороны и принялся наблюдать за разглядывающим картины мной. — Не думал, что ко мне отправят знаменитого цепного пса Портовой мафии. Я польщён. — Вы говорить-то говорите, только не зарывайтесь, я ведь не за красивые глазки получил такое прозвище. — Я ненавидел эту кличку, все сравнения меня с псами выводили меня из себя, и за пять минут из спокойного человека я превращался в раздражённого убийцу. Но ещё слишком рано лишать его жизни. — Так значит, вы устроили это все из-за смерти вашего сыночка-отброса? — Не смей его так называть, отребье! — Подрываясь с места, заорал мужчина дурным голосом. — Ты и пальца моего сына не стоишь, гнусный убийца! — Ваш сын как бы тоже убийца. Да и вообще, вы прекрасно знали, на что идёте, вступая в порт. Вы знали, как порт, как я, отношусь к предателям. — Я перевёл взгляд на разгневанного мужчину. Клиент практически доведён до кондиции. — А ваш сынок оказался хуже предателя, он пытался подставить моего человека. Трусливая псина, хватающаяся за жизнь. Он был таким жалким, стоя у меня в ногах и умоляя не убивать, клянусь, если бы я не выстрелил, он бы начал вылизывать мои ботинки. — Не смей! — Рядом с лицом просвистела пуля, только вот я даже не дёрнулся, делая шаг ближе к мужчине. — Я имею право так говорить. Ведь именно я ваш хозяин. — Те, кто хочет работать на меня, обязаны подписать контракт, согласно которому они будут подчиняться только мне. Согласно которому, они не могут сбежать, не закончив свою работу. Мужчина и его мертвый сынок подписывали контракт на десятилетие. Поэтому теоретически, всё ещё были моими подчинёнными. — Но ты, кажется, забыл своё место, посчитав себя слишком умным. Посмотри на себя: убежал с поля боя, создал организацию. И всё это, только чтобы показать своё превосходство надо мною? Я наклонился ближе к мужчине, весь он трясся как не в себя, даже пистолет на меня не мог направить как нужно. И это ничтожество я выбрал своим убийцей? Просчитался кажется, лучше бы Чую попросил, тот бы точно не промахнулся. — Но ты забыл. — Тем временем продолжил я. — Что ты лишь вещь, принадлежащая мне, и я могу сделать с тобой всё что угодно. Ты сам позволил мне это и твой сын тоже. Раздался второй выстрел, в этот раз более удачный, правый бок обожгло болью, но я не обратил на это никакого внимания. Кажется, за все время работы в порту мое чувство боли притупилось, и сейчас я не чувствовал ничего. — И всё? Посмотри на себя, ты даже в упор не смог нормально попасть в человека, убившего твоего сына. Разве это не жалко? — На глазах мужчины скопилась влага, а я же с отвращением вытащил из его ослабевших рук пистолет, наставив на него. — Кажется, из похожего и был застрелен твой сынок. Думал сделать всё красиво? Думал убить меня и отомстить мне? Но ты, кажется, забыл. Что смерть это то, к чему я стремлюсь последние годы. — И почему же вы стремитесь к ней… — Хмм, а я уж думал, он полностью отчаялся… А нет, все ещё может разговаривать. Я уж было открыл рот, чтобы ответить, но следующие слова заставили меня потрясенно замолчать. — Вас ведь продали собственные родители да? Я знаю, я все пять лет носом рыл землю, в попытках найти хотя бы малейшие упоминания о вашей прошлой жизни. Вы ведь тоже просто второсортный мусор, от которого даже собственные родители отказались? Да! — Мужчина расхохотался, я же потрясенно застыл. Давно позабытые события начали поочерёдно всплывать в памяти, голова начала просто раскалываться. — И кому?! Кому вас продали помните, да?! — В его глазах зажёгся нездоровый огонёк. Он с превосходством смотрел на растерявшегося меня. — Кэзухико Нару! Вы всего лишь обслуживающий персонал! Использованная подстилка, которая не имеет право на жизнь. Он расхохотался, завалившись на кресло. Он беспечно положил руки на стол, продолжая кричать о моём предназначении, только вот несмотря на пришедшие воспоминания, я всё-таки взял себя в руки. И терпеть такой тон в свою сторону не собирался. Замахнувшись, я вогнал ему в руку нож, он пробил плоть и покрытие стола, зафиксировав ту на одном месте. — Ох, много же вы откопали на меня. Я польщён такой настойчивостью в свою сторону. — Я смотрел на корчащегося мужчину. Интересно, многим ли он рассказал об этом. — Кто же ещё знает об этом? Мужчина молчал, все ещё предпринимая попытки вытащить нож из руки, заливая своей кровью все бумажки лежащие на столе. Спокойно взяв со стола позолоченную ручку, я принялся крутить ее в руках. Металлическая, качественная, определенно подойдёт. — Возможно, ваша жена? Которую вы так старательно прятали от моего взора? — Не добившись от мужчины должной реакции, я вогнал уже ручку рядом с ножом, вырывая все новые крики. — Отвечай, отребье. Если ты не хочешь увидеть, как я на твоих глазах убивают твою ненаглядную. — Ты не с-сможешь. — Сомневаешься во мне? — Я с размаху залепил мужчине пощёчину, дезориентировав его. А после, вытащив нож, приставил к его горлу — Зря. — Ког-да я решил бороться против тебя, я понял, что пути обратно не будет… — Мужчина говорил с перерывами, пытаясь подняться с кресла, но раз за разом падал обратно. — Поэтому избавился от всех затормаживающих факторов. — Ты убил свою жену? Действительно ничтожество. Убить женщину, которой перед алтарём клялся в верности и вечной любви. Даже я бы так поступить не смог. — Я приложил руку к боку, который все это время сильно кровоточил, кажется, я начинаю слабеть, нужно бы поскорее заканчивать с этим. — Ты не выберешься отсюда живым. — Снова рассмеялся мужчина. Я же насмешливо посмотрел на него, а после вогнал ему по рукоять в плечо нож. — Ты пытаешься меня напугать? Бедняга, у тебя не получается. Если ты свято верил, что я буду цепляться за жизнь, то ты ошибался. — Мои люди… Мои люди убьют твоих детишек. Ты познаешь… Отчаяние… — Мои дети сильные. — Я наклонился к его лицу, глядя прямиком в обезумевшие глаза напротив. — В отличии от крысы, которую ты воспитал, они справятся со всеми трудностями вместе. — Ты… — Я потянул за рукоятку ножа, вытаскивая его из плеча мужчины, а после провел острым лезвием по его шее. Наблюдаю, как мужчина отчаянно пытается остановить кровотечение из трёх мест сразу. — Ты… Не уйдешь…живым… — И не собирался. — Несколько минут наблюдая за отчаяным барахтаньем мужчины, я прошёлся к середине кабинета. Ноги подкосились, и, не удержавшись, я упал. В металлическую дверь начали усиленно ломиться, но на то она и металлическая, что так просто не поддастся. Ее бы гранатами… И то не факт, что возьмёт. Я расслаблено привалился к столу. Хрипы позади затихли, и дыхание я больше не слышал. Кажется, мужчина умер… Хах… Вот ведь. Зато теперь понятно, почему же я забыл произошедшее: моё сознание попросту удалило из памяти травмирующие воспоминания, и если бы не эта мерзость, я бы так и не вспомнил произошедшее… Так было бы наверное легче, но хорошо хоть, что я умираю без надобности помнить об этом всю оставшуюся жизнь. Я перевёл взгляд на панорамное окно, похожее на то, которое расположилось в кабинете босса, только отличие в том, что это с видом на спокойный лес, а не на оживленный город. На улице был прекрасный красный закат, я невольно засмотрелся на это чудо природы, не сразу услышав мелодию звонка. Ох, я ведь думал, что забыл его в офисе. Со стоном я дотянулся до заднего кармана и вытащил телефон, на дисплее высветился номер Оды. Я удивился, ведь мы практически не общаемся... Помедлив, я всё-таки поднял трубку, стараясь придать голосу обычный тон. — Приветики, Ода, чего звонишь? — Здравствуй, Осаму. Ты получал сообщение от Йосано? — Я задумчиво промолчал, ведь даже если и получил, то не читал, времени как-то не было — По твоему молчанию слышно, что нет. В общем, она писала, что у одного нашего сотрудника день рождения, и Кенджи пригласил тебя в качестве друга Йос… Дазай, что за звуки на фоне? Ты где? — Оу, неловко вышло. На задании я.– Стуки о металлическую дверь становились все сильнее, но мой тон по прежнему оставался спокоен, будто меня и не трогало то, что происходит вокруг. — Раз ты смог поднять трубку, значит, оно не такое уж и сложное? Я не отвлекаю тебя? — По голосу мужчины было слышно, что он напряжён, с его стороны тоже послышались чьи-то крики, а после спокойный мужской голос попросил вести себя спокойнее. — Не, Ода, все в порядке, я уже закончил. — Под конец я закашлялся, потревожив рану, которая начала кровоточить с новой силой. — Я на громкой связи что ли? Передаю приветик невольным слушателям. Послышались неразборчивые голоса, но, кажется, меня поприветствовали в ответ, я усмехнулся. — Ты… Сможешь подъехать через пару часов? — Нет, к сожалению. — Дазай… Снова завалы по работе? — Нет, к счастью. — Ты уже договорился провести время с кем-то другим? — Не-а. — Ты не хочешь? — Хочу. — Тогда почему… — Тишина, а после снова. — Ох, я могу заехать за тобой, прости, я совершенно забыл, что ты не в ладах с транспортом, если так, то говори, куда подъехать, я постараюсь как можно быстрее забрать тебя. — Оу, Ода, не стоит так переживать. Вряд ли ты успеешь доехать. — В каком смысле, Осаму? — Ну… Я немного умираю, и едва ли останусь жив к следующему часу… — Наконец произнёс я. По моим подсчётам он не успеет добраться до меня, к тому же он не знает, где именно я нахожусь, значится, не успеет мне помочь. Я расслаблено откинулся на пол, приземлившись с характерным стуком о кафель. С той стороны провода вновь послышался шум, кажется, кто-то даже кричал. Но я не обратил на это внимание, продолжив. — Помнишь… Что я сказал в нашу последнюю встречу… Ты тогда ещё рассмеялся и сказал, что если бы я хотел умереть, давно бы это сделал, а не страдал аки принцеска. — Осаму, нет… — Да, Одасаку… Да… — Скажи, где ты, я приеду и мы обо всем поговорим, не совершай необдуманных действий! — К сожалению… — Я закашлялся сильнее, по подбородку что-то потекло. Кажется, всё-таки внутренне кровотечение — К счастью, ты уже не успеешь… С той стороны послышалась гробовая тишина и торопливый бег. — Хей, Ода, не расстраивайся. И не беги ты так… Всё равно ведь не успеешь. — Из рук выпал телефон, а глаза начали потихоньку закрыватся… — Знаешь, Одасаку, а я счастлив… Передавай Йосано привет, ладно? Хех… Мне искренне жаль, что я так и не успел сводить ее в «Гиндзу»… О, а ещё передавай мои поздравления мальчишке, у которого сегодня день рождения, кажется, неприятно, когда ты звонишь человеку, дабы пригласить его на свой праздник, а он находится на пороге смерти. — Мой голос становился всё тише, а я уже и сам не понимал, что за бессвязный бред несу… — Но знаешь...мне не жаль, Одасаку.. На телефоне послышались гудки, кажется, телефон всё-таки сел, ну и хорошо… так будет лучше… Удары об дверь снаружи стихли, а после послышались крики. Будто сквозь сон я слышал, как дверь слетает с петель, а после прямо над ухом раздается до боли знакомый голос. — Не в мою смену, суицидальная амёба! Ты будешь жить.***
Время неизвестно. Место неизвестно.
— И как тебя зовут? — Ацуши. Накаджима Ацуши. — И зачем же ты спас меня, Ацуши-кун? — Не знаю… Просто у меня было такое чувство, что вы нуждаетесь в помощи… — Ахахах…