Есть ли путь домой?: 7. Поднимаемся, падаем, разбиваемся

      Сон, как и всё остальное в Неприступном городе, даром не давался. За окном бушевала весенняя гроза, и Зуко лежал без сна, тщетно пытался расслабиться. Наконец, это ему надоело.       Он встал и на цыпочках, пытаясь не разбудить Токло, вышел (они временно жили в одной комнате, пока Джет и его команда не отселились. Зуко предвкушал личное пространство только для себя). А пока тихо спустился вниз и с удивлением обнаружил, что кухня занята.       Джин помахала ему рукой, сидя за столом с чашкой чая. Зуко собирался сесть напротив, но Джин похлопала по скамье рядом с собой и он изменил курс.       — Шторм разбудил? — она пододвинула чайник. Зуко кивнул, налил себе чая и проворчал:       — По крайней мере, мы сейчас не на корабле. И то радость…       — Да, по крайней мере, если это место рухнет, мы просто разобьемся о городскую стену, а не утонем, — Джин зашевелила пальцами в притворном ужасе. — У-у-у-у…       Зуко фыркнул в чай:       — Вот спасибо, а то мне что-то скучно стало — все мои околосмертные переживания такие однообразные!       Джин хмыкнула и отсалютовала ему чашкой.       — Мои дядя и тетя ищут квартиру побольше, чтобы я могла к ним переехать, — сказала она чуть погодя. — Оказывается, это целое дело, и они не могли его начать, пока я не приехала. Похоже, тут жилье изначально распределяется по количеству жильцов, без перспектив на будущее или что-то в этом роде… если, конечно, ты не       доплатишь.       Зуко нахмурился:       — Это глупо.       — Это ты мне говоришь? — Джин закатила глаза. — Они словно нарочно издеваются над беженцами, — она сделала глоток и поморщилась: — Согрей чай, а?       Зуко взял чашку и направил Ци в руки. Давненько он это не делал, в смысле, вообще Покорял. Он не мог тренироваться в городе. Было приятно — в прямом смысле слова — выпустить немного пара.       — Спасибо, — Джин забрала у него чашку. — Итак, если не считать проблем со сном, как ты справляешься… — она неопределенно повела рукой вокруг.       Зуко задумался.       — Тут… по другому, — осторожно сказал он, уставившись на чай. — Я уже отвык всё время находится в одном месте.       Проблема была в том, что Ба Синг Се напоминал ему о доме — настоящем доме, в Стране Огня — больше, нежели это было комфортно. Постоянство, правила, поведение местных жителей, особенно из внутренних колец… Если бы еще архитектура оказалась похожей, то у Зуко было бы полное ощущение, что он застрял в одном из бедных районов Хари Булкан (где он провел две ужасные унизительные ночи сразу после изгнания, прежде чем получил известие, что отец милостиво предоставляет ему корабль с командой для его миссии)       Все вместе вызывало чувство, которое, как Зуко думал, он оставил далеко позади — тоска по дому заставляла его сердце неприятно сжиматься. Но он не мог вернуться домой. Ведь дома его никто не ждал, верно?       И всё же он то и дело ловил себя на том, что смотрит в окно и думает, что красные лучи заката делают зеленые крыши так похожими на те, что он видел из другого окна, до того, как они переехали во дворец — там город не был виден.       — Но не может же все быть так плохо? — голос Джин вырвал его из размышлений. Зуко тряхнул головой:       — Извини. Заблудился в мыслях, — он вздохнул. — Да нет, не то, чтобы плохо. Я думаю…       — И…?       Зуко пожал плечами:       — Это не дом.       Джин грустно улыбнулась:       — Это точно, — но тут же добавила, ткнув его в плечо: — Может, дальше будет лучше. Мы тут всего пару дней. Прорвемся!       Опыт Зуко говорил об обратном. Сейчас он даже не хотел об этом думать.       Джин повернула его голову за подбородок к себе, заставляя посмотреть в глаза:       — Эй, я серьезно! И не злись. Тебе просто надо освоиться.       Зуко закатил глаза:       — Ну, если ты так говоришь!       — И обычно я права! Просто попробуй!       Зуко вздохнул, сделал глоток чая и поморщился. Тот опять успел остыть.       «Может, Джин права» — подумал он, разогревая руками чашку. Может, он и привыкнет.       Есть только один способ выяснить это. ***       Мэй происходила из древнего и уважаемого рода. Её предки были чередой высококвалифицированных профессионалов, занимавших верхние ступеньки социальной лестницы. Её дедушка специализировался в охране тюрем для высокопоставленных заключенных, а сейчас этот пост занимал её дядя. Семья матери — смотря кто спрашивал — вела своё начало то от древнего великого полководца времен до объединения Нации, или некого забытого сподвижника Первого Лорда Огня, или, даже, от самого Узуку Юяня (как смело и — Мэй была в этом практически уверена — ложно заявила мама, когда некая дворянка сказала фи на неподобающую меткость Мэй)       Фамилия отца подарила Нации Огня целую плеяду ловких политиков, на протяжении десятилетий медленно, но верно пробивавших себе путь к вершине. Отец подобрался ближе всех, в немалой степени благодаря своей матери, асу придворных течений, неуклонно продвигавшей своих детей. Мэй должна была стать вершиной совместных усилий — идеальной будущей Леди Огня.       Прямо сейчас она вычищала грязь между половицами чайной — сдельная работа исключительно для того, чтобы, во-первых, выбраться из дома, пока её не посадили смотреть за детьми, во-вторых, как сказала Азула, слиться с местностью.       Мэй быстро решила, что Азула может сливаться с местностью сколько ей угодно, а сама она предпочтет участь няньки мозолям.       Лонгшот, взявшийся за подработку из чисто финансовых соображений, тем не менее, похоже разделял недовольство Мэй. Он молчал, но напряженные плечи и бегающий взгляд были красноречивей слов. Мэй была этому удивлена — в отличии от неё Лонгшот не был чужд физическому труду и на корабле помогал всем без жалоб.       — Нет-нет, доски тереть кругами, а между ними вычищать! Духи, это все равно, что с пятилеткой разговаривать!       Лонгшот вздрогнул. Ага! Значит, дело в их новой начальнице. Мэй хмуро посмотрела в спину госпоже Бию — эта женщина превращала каждое слово в выговор. Как, с таким подходом, она умудрялась привлечь клиентов, для Мэй было загадкой.       — Ты молодец, — пробормотала она Лонгшоту, откидываясь на коленях назад, чтобы дать отдых рукам. — Она не права, а ты всё делаешь правильно.       Родители Мэй любили жаловаться на прислугу — вулканическая почва столицы обладала редкой всепроникаемостью и дорогие паркетные полы приходилось натирать часто. Так что Мэй, по крайней мере, знала, как не надо делать уборку.       Судя по взгляду Лонгшота, он тоже знал. Он продолжил делать по своему, следя за госпожой Бию. Мэй занялась своей половиной, хотя и не думала, что от этого будет толк — учитывая, что накануне прошел ливень, люди несли с улицы тонны грязи.       «Привыкай» — сказала она себя, ковыряя заостренной ручкой щетки между половицами. — «Теперь это твоя жизнь»       Некоторым утешением было представлять лицо отца, застань он её за этой работой. ***       Лонгшот — и, что удивительно, Мэй — нашли себе работу по объявлению в газете, принесенной Токло с рынка и полной вакансий со всего города. Сам Токло собирался найти подработку, просто чтобы пополнить их тающие средства и найти Урсе работу в аптеке, раз уж она в этом разбиралась.       А потом Зуко — чисто по доброте душевной (и отдельная спальня тут совершенно ни при чем) — рассказал Джету новость вместе с не тонким намеком на то, что квартиры стоят денег.       Токло давно понял, что Зуко — когда захочет — может быть мелким коварным манипулятором. ***       — Ты не можешь быть садовником, — фыркнула Смеллерби, принимаясь за еду. — У тебя кактус сдох.       — Откуда я знал, что их не надо так часто поливать? — Джет разгладил лежащую перед собой газету. — А что насчет этого?       Джин, которая активно участвовала во всех этих обсуждениях, потому что была кровно заинтересована в том, чтобы её друг случайно не подрядился на работу, грозящую гибелью или травмами, а, судя по вакансиям, предлагавшим тяжелый ручной труд, такой было большинство, проглотила кашу и потянулась, чтобы взглянуть на газету.       — Э-э-э, Джет…       — Что? Я могу приготовить буквально миллион блюд, а суп, это просто!       Джин стиснула челюсти. Она не будет смеяться.       — Да, но не когда его варят в борделе!       — Тогда почему он так называется?       Джин пожала плечами, пробормотала:       — Я не знаю, — и поспешно набила себе рот кашей, пытаясь не засмеяться.       Джет несколько минут тупо смотрел в пространство.       — Это городское дерьмо реально сбивает с толку, — наконец слабо пробормотал он и снова склонился над газетой. ***       Азула начинала думать, что Мэй была права, найдя работу вне дома. С одной стороны, это позволяло лучше понять, как работает это место — какие люди тут живут и какие слабости системы можно против них использовать. В конце концов, не нужно проливать лишнюю кровь.       С другой… Мэй оказалась освобождена от стирки.       — Немного выше, — Смеллерби едва не пнула Азулу в живот, пытаясь дотянуться до крюка, на который надо было привязать веревку для сушки белья. Азула пошатнулась под её весом, проклиная всех духов, приведшим её к нынешней ситуации.       — Тай Ли! Почему бы тебе этим не заняться? — Азула постаралась, чтобы это прозвучало, как приказ, а не просьба.       — Нет, не надо меня опускать, — Смеллерби прикусила язык и потрепала Азулу по плечу, как лошадку. — Подними выше.       — Я не могу вы… Ой! — Азула проглотила очень грязное ругательство, когда Смеллерби, используя её, как трамплин, прыгнула на стропила. Дерьмо! Принцесса уставилась на самодовольную паршивку, потирая плечо. К демонам «лишнюю кровь»!       «Когда я заполучу этот город, ты будешь первой» — мысленно поклялась Азула.       — Что такое, Азула? — Тай Ли ворвалась в комнату с корзиной белья. Она улыбнулась Смеллерби, спрыгнувшей вниз: — Ой, как хорошо, что ты уже повесила веревку!       — Мы повесили веревку. И не благодаря тебе, — подумала Азула. Она выхватила у Тай Ли корзину и собралась вытряхнуть её содержимое в бадью, но Смеллерби не дала ей это сделать.       — Что ты делаешь? — возмутилась Азула.       — Нельзя все кидать кучей, — огрызнулась на неё мужичка, вырывая из рук принцессы корзину. — Надо разобрать по цветам. Красное и черное отдельно от белого.       Азула недоверчиво посмотрела на неё:       — С какой стати? Вы что, настолько расисты, что даже свое белье не хотите стирать с нашим?       — Лонгшот всегда так делает, — с непоколебимой уверенностью заявила смутьянка и мертвой хваткой вцепилась в корзину. Азула усмехнулась:       — Да пожалуйста, — она закатила глаза. Мне же легче. Она отошла к бадье, чтобы нагреть воду и пробормотала себе под нос:       — Уверена, что тот, кто говорит раз в месяц, просто кладезь интеллекта.       Корзина полетела на пол. Похоже, Азула недооценила тонкость слуха плебеев.       — Возьми свои слова назад!       Азула, закатывая рукава и приподняв бровь, с легким любопытством спросила:       — Или что? ***       Зуко резал овощи к ужину и целиком погрузился в это занятие. За дверью было слышно, как мама присматривает за Кии и Дюком, а сверху…       — Ой, ты ударила меня в грудь!       Зуко обменялся с Джетом, месившим тесто, обеспокоенными взглядами и они бросились наверх. ***       Несмотря на то, что Тай Ли не пострадала, она выглядела хуже, чем Азула и Смеллерби. Джет пожалел бы её, если бы она смолкла на две секунды.       — … а потом Азула что-то сказала, я уверена, она не это имела в виду или не хотела, чтобы её услышали, в любом случае, это недоразумение, понимаете, я уверена, что Би не целилась…       Смеллерби казалась невредимой, если не считать подпаленной прядки и царапины на щеке, а её непреклонное выражение лица ясно и четко говорило о том, что попала она именно туда, куда целилась. Она всегда была в этом хороша.       У Азулы тоже, кажется, больше пострадала гордость. Хотя укус на запястье выглядел болезненным. Джет думал, что Би давно переросла подобные приёмчики.       Однако хуже всех выглядел Токло — словно унаследовал вечную головную боль Хакоды.       — Тай Ли, можно мне вставить слово? — попросил Токло сквозь стиснутые зубы.       Тай Ли смолкла и опустилась из своей напряженной позы на цыпочках. Токло вздохнул:       — Смеллерби, что случилось?       — Азула назвала Лонгшота тупым, — сказала та, скрещивая руки на груди и ядовито глядя на принцессу. — И не захотела взять эти слова обратно.       — И ты её ударила.?       — В сиську, — кивнула Смеллерби.       — Вместо того, ну, я не знаю, все обсудить?       — Она сказала «Или что?»       Зуко вздрогнул. Джет вздохнул и признал, что или что довольно сильное искушение. Токло закрыл лицо руками.       Послышались знакомые шаги и Акела распахнула дверь:       — Слышала, тут кого-то стукнули?       — Она это заслужила, — отрезала Смеллерби, но под укоризненным взглядом Джета сдала назад: — Я имею в виду — она первая начала.       — Что скажешь, Азула? — спросил Токло.       — Мне нечего сказать, — ответила Азула и пристально посмотрела на Смеллерби: — Конечно, я не извинюсь. Этот корабль уплыл, когда ты ударила меня по с… груди.       — А можно каждый раз не уточнять место удара? — устало попросил Зуко.       — Но, согласись, это был неплохой удар, — Смеллерби пожала плечами: — Радуйся, что это было не твое лицо.       — Би, ты не можешь просто взять и стукнуть человека, даже если он ведет себя, как придурок, — пожурил её Джет. — Это не нормально.       Зуко усмехнулся:       — И это говорит человек… сколько раз ты пытался меня убить?       — Не о тебе речь, — Джет продолжал смотреть на Смеллерби. — Я думал, ты это понимаешь.       — Это ей надо это понимать, — парировала Смеллерби. — Как бы ей понравилось, если бы я сказала, что Тай Ли бестолковая, раз так зациклена на своих аурах и прикидывается дурочкой, чтобы все считали её милой?       — Я бы сказала, что ты права. Ауры, это тупо, — сказала Азула, игнорируя обиженный взгляд Тай Ли. — Что? Я хочу сказать, что нельзя позволять словам других людей задевать вас. Если бы все вокруг были такими ранимыми, то все были бы, как Зузу.       Зуко издал возмущенный звук. Токло хлопнул в ладони:       — Послушайте, думаю, что все согласятся, что нельзя называть людей глупыми и нельзя бить людей. Правильно?       В комнате повисла неловкая тишина.       — … Может, дать им просто выплеснуть это из себя? — предложила Акела.       — Не думаю, что это хорошая идея, Акела, — Токло ущипнул себя за переносицу. — Смеллерби, иди… займись чем нибудь в другом месте. Я попрошу Джин подменить тебя.       Смеллерби, казалось, была готова возразить, но вмешался Джет:       — Делай, как он говорит. Ты можешь помочь нам с ужином.       — А она? — Смеллерби ткнула в сторону Азулы.       — Я позже поговорю об этом с Урсой, — пообещал Токло.       У Азулы сделался несчастный вид. Лично Джет не видел смысла говорить с Урсой, но — слава духам — это была не его проблема.       — Так, конец представления, — Азула показала всем на дверь. Все, кроме Тай Ли и Азулы вышли. — Азула, ты тоже. Надо заняться укусом, пока он не воспалился.       — Не могу поверить, что ты её укусила, — пробормотал Джет.       — Она пыталась меня поджечь, так что всё справедливо.       Джет покачал головой. Он посмотрел на волосы Смеллерби, пока они спускались по лестнице:       — Придется подрезать.       — А они только отросли, чтобы в косу заплетать, — Смеллерби жалобно потерла царапину на щеке.       — Наверное, поэтому и подгорели, — Джет взъерошил ей волосы: — Я посмотрю, что можно сделать, ладно?       Смеллерби с независимым видом пожала плечами. Джет привел её на кухню, вручил ей капусту и нож, а сам вернулся к тесту.       Он искренне надеялся, что Акела права и им просто надо снять напряжение. Когда дети долго были в стрессе, они начинали вымещать его друг на друге. Это было нехорошо, но нормально и если бы обе стороны были его детьми, он бы с этим справился. Но Азула точно не была его ребенком и это усложняло ситуацию.       А если бы была, то знала бы, что не стоит бросать вызов Смеллерби.