Есть ли путь домой?: 7. Поднимаемся, падаем, разбиваемся

      Когда Джин вошла в дом, её встретила очень, очень подозрительная тишина. Джет и Зуко сидели рядом за столом, склонив головы над свитком, Лонгшот с задумчивым выражением лица рассматривал другой, а Дюк складывал веер из листа бумаги. Азула тихо закрыла дверь и встала рядом с Джин, нахмурившись и сложив руки на груди.       — Где все? — спросила Джин.       Зуко пожал плечами и провел рукой по свитку.       Очень подозрительно. Сдвинув брови, Джин подошла к нему и спросила:       — Что читаете?       — По работе, — ответил Джет.       — Ты получил работу? — удивилась Джин прежде, чем осознала, что удивилась. Нет, она не сомневалась в способностях Джета, скорей в его способности выполнять приказы и следовать протоколу. — Ну, э… молодец!       — Ага, — Джет фыркнул очень похоже на то, как это делала Ялин. — Очень увлекательное чтиво, — он откинулся на спинку стула и потер глаза: — Токло умчался на встречу. Девочки на заднем дворе. Кел принимает ванну. Понятия не имею, где Урса, да мне и плевать. Как твои дела? Смеллерби сказала, что ты ходила устраиваться в то место, по наводке Ын Джи?       — Да, мы вдвоем подали заявления, — Джин показала на себя и Азулу, севшую за стол. — К концу недели узнаем, взяли ли нас.       — Кажется, это тяжелая работа?       — Да уж не хуже, чем созерцать каждый день ваши тупые задницы, — Джин села и устроила подбородок на сложенных на столе кулаках. — Ну, а как ваши дела?       — Рад, что мы оттуда выбрались. Там жутко, — вздрогнул Зуко.       — Да, в том месте… как там говорит Тай Ли?.. Тревожная аура, — драматическим тоном процитировал Джет, прежде чем снова склониться над бумагами. — Через пару дней нам надо будет вернуться на инструктаж.       — Фу. Если в меня впихнут еще информацию, мой мозг просто взорвется, — пробормотал Зуко и встал: — Вам тоже вручили гору документов, Джин?       — Ерунда, всего отсюда и до завтра форм надо заполнить. Эй, ты идешь заваривать чай?       — Ага.       — Принесешь и мне?       Зуко неопределенно хмыкнул, что Джин расшифровала как да, я принесу тебе чай, но он тебе не понравится. Что было правдой. Джин не очень и хотела чая, но Джет выглядел так, словно срочно нуждался в чае, причём в любом, но он уж точно не стал бы просить Зуко приготовить его.       Джет, прищурившись, посмотрел на Джин. Та молча пожала плечами — не её вина, что кто то был упрямым овце-бараном.       — Ты в курсе, что ты мелкая коварная засранка? — поинтересовался Джет.       — Это нехорошее слово, — влез Дюк. — Урса говорит, что обзываться нехорошо.       — Урса может засунуть…       Азула, резко кашлянув, метнула на Джета взгляд. Тот ответил встречным, в котором не было ни капли сожаления, а потом вернулся к бумагам и взял со стола кисть.       — Можно мне взглянуть? — потянулась к его свитку Азула.       — Нет, — Джет даже не поднял на неё глаза.       — Почему?       — Потому что это конфиденциально и всё такое. Разве в твое работе курьером не такие же правила?       — Нас еще не наняли, — пожала плечами Азула.       — Ну, нас наняли и я не хочу в первый же день получить втык от офисных уродов.       Азула надула губы так сильно, как Джин до сих пор не видела и встала из-за стола:       — Я собираюсь найти Тай Ли, — сообщила она, направляясь к задней двери.       — Отродье, — пробормотал Джет, но выражение его лица так не соответствовало нежности в голосе, что Джин невольно задалась вопросом, сознает ли он это противоречие. Логшот бросил на Джета взгляд поверх бумаг, что говорило, что он думает о том же.       — Вот твой чай, — Зуко брякнул чашку перед Джин и сел на своё место. Она поблагодарила его и из вежливости сделала глоток, стараясь не подавиться, прежде чем пододвинуть чашку к Джету. Тот нахмурился:       — Тебе обязательно было отпивать из неё?       — Что, ты предпочел бы, чтобы там была слюна Зуко? Моя недостаточно хороша для тебя?       — … Знаешь, я вообще не собираюсь рассматривать, чьи там слюни, — Джет залпом выпил чай и протянул Джин пустую чашку: — Вот. Свобода, равенство, братство и Покорители.       — Отвратительно, — простонал Зуко. — Я не понимаю вас, люди!       — Но ты застрял с нами, — Джет пихнул его в плечо.       — Какая радость, — Зуко вздохнул и вновь погрузился в чтение. Джин снова подперла подбородок кулаками и начала наблюдать, как трудятся её мальчики. ***       Совершенно обессиленный, Зуко рухнул на кровать и уставился в потолок. Слова всё еще плыли перед его глазами. Юридический жаргон сплетался с техническими терминами и положениями и от этого у Зуко болела голова, а сумрак и чтение при свечах только усугубляли ситуацию. Это до боли напоминало учёбу во Дворце, когда он корпел над книгами и пытался хоть что то запомнить до тех пор, пока слова не теряли смысл. И всё равно у него это не получалось, в отличие от Азулы. Зуко больше никогда ничего не хотел читать. Он хотел спать. И, наконец, он закончил изучать контракты, поставил все подписи и, даже, просмотрел всё, написанное самым мелким шрифтом. Теперь Зуко свободен и может вздремнуть. ***       — Ой, — прошипел Джет, выдергиваю руку из хватки Смеллерби. — Не так сильно, это больно!       — Тогда расслабься, — проворчала Би, вновь завладевая его рукой. Она прижала большие пальцы к сведенным судорогой мышцам его ладони, посылая разряд острой боли в запястье.       — Не хочу тебя расстраивать, но это просто противоположность расслаблению, — проворчал Джет сквозь стиснутые зубы. Смеллери показала ему язык и продолжила массировать между пальцами и тянуть сухожилия.       — Что это за слово? — Дюк протянул страницу документа, только что, наконец, еще даже чернила не высохли, подписанного. Джету сейчас не хотелось ничего читать, но он всё же взглянул.       — Конфиденциально. Это значит секретно, не все об этом могут знать, — пояснил он. Это слово часто появлялось в документе, начиная с первой страницы.       (Технически, он не должен был ничего показывать Смеллерби и Дюку, но считал, что они должны знать, чем он собирается заниматься. Всё равно там не было никакой реальной информации — просто куча правил. Ничего конкретного. Никаких указаний, какую работу им предстоит выполнять, как будто… это было неважно. Кроме того, ребятам надо было тренироваться в чтении.)       — Как дела, Лонгшот? — Смеллерби, не отвлекаясь от своих попыток расплющить руку Джета, посмотрела на лежащего на полу и потирающего голову Лонгшота. Тот поднял вверх палец, который с одинаковым успехом мог быть и большим и средним — глаза Джета устали, а в комнате было темно. Смешок Смеллерби ситуацию не прояснил.       Наконец, спустя, казалось, пару часов, она оставила руку Джета в покое и заявила:       — Вот, это должно помочь. Дай ей отдохнуть.       — Понятно, — Джет согнул пальцы и вздохнул. Он никак не ожидал от городской жизни такого — в лесу руки болели от карабканья по деревьям или размахивания мечами, покрывались синяками, если он был неосторожен с первым или втором, трескались от холода зимой, но все равно — они двигались. И если они болели, то от тяжелой работы, а не от того, что надо было часами сидеть, скрючившись, неподвижно, до судорог сжимая в пальцах кисть. В понимании Джета это было уделом богатеньких лодырей, которым нечем было заняться, кроме как перекладывать бумажки.       Еще одно, в чём ты ошибался, Джет.       — Кажется, Азула покинула умывальню. Я бы быстренько туда — хочу помыться, — Би встала. — Ребята, идите спать, я закончу уборку, когда вернусь.       — Не хочу спать, — заныл Дюк, как всегда, когда ему надо было отправляться в кровать.       — Ты заснешь, если я расскажу тебе сказку? — спросил Джет. Это был верный способ уложить спать детей дома и на Дюке это тоже срабатывало. Смеллерби остановилась с охапкой одежды в руках:       — Ты не будешь рассказывать историю без меня! Это нечестно! — запротестовала она.       — Тогда тащи таз сюда, — Джет кивнул на ширму в углу. Би просияла и выскочила за дверь, крикнув:       — Не начинай без меня!       Дюк забрался на свой матрас, между Би и Лонгшотом, где он мог дотянуться до любого из них, если проснется ночью и запаникует, что случалось уже много раз, и выжидающе посмотрел на Джета. Лонгшот поднялся с пола и начал собирать разбросанные по всей комнате бумаги.       — Да брось, — махнул Джет. — Утром приберемся.       Пока Би, громыхая, затаскивала таз за ширму, Джет пытался вспомнить какую нибудь старую, всеми любимую историю. Наконец он остановился на одной, сел на пол и начал:       — Тысячи лет назад, когда четыре нации еще были молодыми, стояла на берегу моря одна деревня… ***       Лежа лицом вниз, Джин стискивала зубы, пока Тай Ли разминала ей наряженные мышцы спины. Раньше, когда Джин представляла себе расслабляющий массаж, она думала, что он будет, ну… более расслабляющим. Вместо этого она чувствовала себя глиной, которую сжимали, растягивали и колотили так сильно, что она была готова рассыпаться. Хотя, объективно, ощущение, что она натянутая пружина, ушло, то, что пришло, было не намного лучше.       Азула вошла в комнату в халате и с полотенцем на голове, села на кровать и скинула тапочки.       — Ты меня не получишь, — отрезала она, прежде чем Тай Ли даже открыла рот.       «И правильно» — подумала Джин, морщась от ощущения пальцев Тай Ли, впивающихся в плечи.       Мэй, сидя на кровати, подравнивала одним из своих ножей ногти. Большую часть дня она потратила на мытье посуды о чём красноречиво говорили сморщенные кончики пальцев. Джин ей сочувствовала, но у Мэй были те же сомнения по поводу работы курьером, что и у Джета — в форме посыльных, пусть практичной и скромной, оружие особо не скроешь.       — Хорошо, — прощебетала Тай Ли, убирая руки со спины Джин. — Я закончила!       — Спасибо, — пробормотала Джин, села и её позвоночник удовлетворенно хрустнул. Ой! Кажется, Тай Ли всё-таки что-то умеет.       — Уверена, что не хочешь массаж, Азула?       — Определенно, — Азула повернулась спиной к Джин. — Я собираюсь спать. В тишине.       Джин вздохнула. Такое поведение было нормальным после долгого напряженного дня, но все же жаль, что Азула кажется такой недовольной даже после того, как им немного, но повезло.       — Отдыхай, — Тай Ли похлопала Джин по плечу. — Я хочу завтра потренироваться в блокировке Ци.       — Хорошо. Спасибо, — попыталась улыбнуться Джин.       Пока Мэй убирала ножи и переодевалась ко сну, Джин распустила волосы из пучка, собранного специально для собеседования и заплела волосы в привычную свободную косу, а потом встала, чтобы потушить лампу.       — Спокойной ночи, — сказала она, возвращаясь в постель. Тай Ли и Мэй ответили, но Азула промолчала. Ей плечи равномерно поднимались и опускались и было непонятно, спит она или просто игнорирует Джин.       «Скоро мы будем работать бок о бок» — подумала Джин. — «Будет множество возможностей притереться»       Или перегрызться насмерть. Всё может быть. ***       Азула молчала, пока девочки желали друг другу и ей спокойной ночи, чувствуя себя не в свой тарелке, так же, как и тогда, когда они вошли в Офис посыльных.       «Что-то не так с этим местом» — думала она. Одно только то, как эта девушка, Ын Джи, смотрела на них, пока они заполняли документы, заставляло Азулу напрягаться. А формулировки на каждой странице анкеты были то слишком расплывчатыми, то слишком конкретными, что слишком напоминало все те подвохи и подводные течения дома, на заседаниях Совета и переговорах. Азула научилась ориентироваться в этом мире двусмысленностей с ранних лет, но прошло уже много времени с тех пор, как она использовала свои знания и невозможность определить, что за подвох ждет её на этот раз, заставляло её чувствовать себя не комфортно.       Неважно. Как сказала Ын Джи « ты быстро сделаешь тут карьеру и поднимешься наверх в кратчайшие сроки». И тогда ты обо всём забудешь и с честью вернешься домой.       Пока Азула засыпала, эти мысли должны были её утешать.