после победы

Второй бог или как тяжело принимать решения? Солнце уже показалось из-за горизонта, окрашивая все вокруг в нежно-оранжевый цвет. Сейчас было какое-то затишье, потому что стояла спокойная погода, чем все наслаждались. Нет ничего лучше красивого рассвета, как однажды сказал Гефест: «Рассвет — самое лучшее время для принятия решения». Полубоги потихоньку показывались на палубе, один за другим. Видимо, каждый хотел полюбоваться прекрасным рассветом, потому что никто из них не был уверен, что еще когда-нибудь сможет лицезреть подобное чудо. У каждого было время подумать. Всего одна ночь. Скажите, что это очень мало? Но времени больше нет. Тянуть нельзя. И каждый это прекрасно понимал. Эта ночь таила в себе много тайн и загадок, вопросов и ответов, принятий решений и дальнейших действий. Полубоги не говорили ночью, а даже если и пересекались, никто не смел, проронить и слова, потому что наступил тот момент, когда не было советников. Принять решение должен был именно «ты». Никто не должен был влиять на него. С этим условием все прекрасно справились, правда, пришлось помучаться, ведь нельзя было спросить совета у лучшего друга, парня или девушки. Есть проблема, и ты один должен определиться для самого себя: будешь ты ее решать или нет. Каждый сделал свой выбор. Пора огласить результаты «адской» ночи. — Ну что же, пора дать ответ. Надеюсь, вы все хорошо подумали, — тяжело вздохнув, сказала дочь Афины. Она не знала, чего хотела: чтобы все согласились или наоборот, не впутывались в это. Ей казалось, что ночью она снова прошла через все муки Тартара. Она до сих пор сомневалась в принятом решении. Ей хотелось спрятаться и убежать, как какой-то маленькой девчонке, оградиться от всего мира, строя вокруг себя бетонные стены, лишь оставив небольшую щель для того, чтобы поступал кислород. Руки предательски дрожали, что не скрылось от глаз друзей. Ей хотелось выругаться, но последние просветы в густом тумане разума остановили ее. Она злилась на саму себя, потому что дала слабину. Воспоминания вчерашнего вечера поглотили ее целиком и полностью. *** Аннабет маячила в своей каюте, не зная, какой ответ дать. Она прекрасно понимала, что должна сказать «да», проблема лишь в том, хочет ли. Вроде бы все просто, но «должен» и «хочу» совершенно разные понятия. Она понимала, что на кону судьба мира. Хотя, в последние годы, это уже стало аксиомой**. Ей так хотелось с кем-нибудь поговорить, но большинство ее друзей сейчас находились в такой же ситуации. Она осталась одна в пустой каюте, наедине с самой собой. Все так резко свалилось, что сейчас хотелось кричать и рвать на голове волосы. Девушка закрыла лицо руками и тихонько скатилась по стене на пол, потом она лишь одними губами произнесла: «Что мне делать?» Своей матери она дала понять, что не примет ее сторону, что подразумевало собой, что она будет бороться. Вот только сил не было, и где их взять она тоже не знала. Еще один тяжелый вздох и она поднимается на ноги, идет к тумбе, берет вазу, которую когда-то подарила ей мать, и со всего размаху бросает об стену. Ваза тут же разлетается на тысячи осколков. Аннабет прошла к кровати; осколки хрустели под ее весом, но девушку это мало волновало. Она плюхнулась на кровать лицом и лежала так несколько минут, пока не прибежали Пайпер и Хейзел, которые услышали шум. — Аннабет, что случилось? — спросила дочь Афродиты, обеспокоенно оглядев комнату. — Почему тут стекло? С тобой все в порядке? — Хейзел тоже беспокоилась за подругу. — Все в порядке, — ответила дочь Афины, принимая сидячее положение. — Просто случайно вазу уронила. Не беспокойтесь и идите, вам есть о чем подумать. Девушки поняли, что подруга им бессовестно врет, но ничего не сказали. Они просто молча ушли. Аннабет Чейз никогда не вела себя подобным образом — она всегда умела держать все чувства в себе, запирая их на засов. Также она сдерживала Перси, когда тот мог учудить что-нибудь специфическое. Но нервы сдали, невозможно все время быть сильной, иногда надо выпускать пар, поэтому досталось бедной вазе. Зато разум дочки Афины остыл и прояснился: она была готова встретиться с судьбой, она вновь бросила вызов всему миру. — Что ж, пора вернуть богиню мира и покончить с войной между богами, а также мы просто обязаны выяснить, кто за всем эти стоит. Ничего не может произойти просто так, и у этого спектакля есть кукловод, который очень умело, скрывается в тени, но пора бы его выкурить и увидеть лицо злодея. *** Воспоминания стали для нее своеобразной пощечиной, страх отступил, открывая дорогу разуму. Аннабет поняла свою самую большую ошибку: она потеряла веру не только в себя, но и в своих друзей, которые не переставали верить в нее и верят до сих пор. Теперь она не боялась услышать их ответы, потому что и так знала, что они ответят, но все же должна была спросить. — Я отвечу первой: мой ответ «да». Кажется, это стало уже стилем жизни. Когда надежды нет, появляется группа полубогов и возвращает миру покой, зарывая топор войны, — сказала дочь богини мудрости. — Эм… В следующий раз напомни, чтобы мы вырыли яму поглубже, а то уже в третий раз фигово закапываем: топорик то и делает, что снова и снова всплывает. Ребята рассмеялись, а Перси слегка улыбнулся. Он был рад, что Аннабет вернулась, та Аннабет, которую она знал и любил; теперь можно было не беспокоиться. — Так, я следующий, — сын Посейдона вновь взял слово, — это вроде из-за меня началось, по большей части, поэтому я не имею права на отказ. Так что вам придется меня и дальше терпеть. Его ответ вызвал улыбки на лицах друзей; они все разом выдохнули, потому, что Перси снова стал прежнем. Но так ли это на само деле? *** После заявления Аннабет сын Посейдона сразу же направился в душ. Вода всегда его успокаивала, помогала ясно мыслить, но не в этот раз. Он понимал, что с ним происходит что-то странное, но не мог рассказать друзьям — не хотел вешать на них лишний груз. Он все чаще стал слышать тот странный голос и это ему не нравился. Ему становилось жутко, мурашки табунами пробегали по всему телу. В глазах темнело, он частенько терял равновесие, а порой, вырубался на пару секунд. И всегда во время тренировок, что его пугало — не хватало вырубиться посреди боя. Он уже все для себя решил. Если раньше его терзали сомнения, то после появления Афины они все рассеялись. Он не мог иначе, просто не мог. Да, он злился на богов, но бросить их он не мог. Его роковая слабость — его проклятие, которое всегда будет с ним. Перси прекрасно знал, что Джейсон не отступит от того, чтобы узнать, что с ним. И сам понимал, что рано или поздно, надо ему об этом рассказать. Перси давно считал Джейсона лучшим другом. *** — Вот теперь вас узнаю, — проговорил Лео, улыбаясь своей фирменной «а-ля 32 зуба», скрывая свои истинные чувства. Он всегда так делал — прятал боль за улыбками, страхи за шуточки и так далее по списку. Хотя ему стало казаться, что теперь друзья видят его насквозь, не веря его шуткам, ухмылкам и натянутым улыбкам, — надеюсь, что вы вернулись насовсем. И да, я тоже согласен, как вы сможете обойтись без такого первоклассного капитана как я? — парень подмигнул. После слов Перси и Аннабет он пришел в себя: если эти двое приняли вызов, то он не имеет права отказываться, у него этого права просто нет. Тем более он все еще чувствовал свою вину за «милое приключение» этих двоих. Если бы он тогда.… Хотя поздно уже, что сделано, то сделано, а у истории нет сослагательного наклонения. — Вижу, народ все прибывает, — усмехнулся Джейсон, — принимайте еще одного члена: я с вами, ребята. Давайте найдем богиню и вернем мир на эту планету, пока не стало слишком поздно. — Эй, чувак, ты кое-что забыл, — Перси похлопал его по плечу, — никогда не бывает поздно, бывает только в последний момент. — Даа, — протянул сын Юпитера, — мы это любим. Джейсону решение далось нелегко, ему сложно было так просто взять и пойти против богов, но он понимал, что иначе их не спасти. Он завидовал Перси, потому что он пару раз виделся с отцом, даже говорил с ним, не то, что он: увидел его единожды, да и они даже не поговорили. А Перси говорил с ним, ему не раз уделяли внимание все Олимпийцы, что парня задевало. Но долг призывал его спасать мир и не колебаться. — Я тоже согласна, — сказал Рейна, — мы должны поставить на место не только богов, но и полубогов. Какого черта они лагеря разрушили? Как ни странно, ее решение далось не так уж и сложно, возможно потому, что она была уверена в этих ребятах на все сто. Они раскрыли ей глаза на многие вещи и показали свою силу. Если кому и под силу остановить богов, то только им — сильнейшим из полубогов. — У меня нет выбора, — произнесла Лина, — я обещала матери, это моя миссия. Надеюсь, вы примите меня в свою команду? Все одобрительно закивали, чему дочь Гекаты очень сильно обрадовалась, потому что больше всего она боялась оказаться не принятой, ведь эти ребята через многое прошли, а кто она для них? Просто, какая-та девчонка, появившаяся совсем недавно, которая только-только научилась управляться с оружием, слабо натренированная и малозначимая. А тут ее приняли в команду лучшие из лучших, не удивительно, что боги хотят переманить их на свою сторону. Это означает только одно: даже Олимпийцы признают их силу. — Я тоже с вами, тем более я новичок, — сказал Ник. Честно говоря, о нем все дружненько забыли, потому что он не часто напоминал о себе и все время отмалчивался. Как говорится, лишние руки не помешают. Но он пока самая настоящая темная лошадка. Посмотрим, как он себя проявит. — Что ж, думаю моя очередь. — Из ниоткуда появился сын Аида, чем до чертиков всех перепугал. Все-таки то, как это парень умел появляться, даже без спецэффектов до дрожи пугало. Чем лучше он осваивал свои приемчики, тем больше внушал страх. Но была троица, на которую это не действовало — Перси, Аннабет и Хейзел, потому что первые двое помнили его еще совсем ребенком, ну а Хейзел, все же, его сестра, пусть даже и сводная. — Я отправляюсь вместе с вами: надо вернуть все на свои места. Нам нужно спешить, потому что уже идут бои и есть жертвы. Если будем долго возиться, то спасать будет некого. Полубоги уже погибают, скоро дело коснется обычных людей, да и богов тоже можно победить, так что не будем терять времени зря. — Он прав, — поддержала Хейзел, — и я тоже говорю «да». Мы должны остановить это безумие, потому что уже появляются жертвы. А для детей бога подземного царства настоящее проклятие — чувствовать, как кто-то умирает. — Ну что ж, вы меня убедили окончательно и бесповоротно подписаться на это путешествие. Я знаю, что нам придется очень трудно. Нас ждут потери и поражения, но также нас ждет победа, я в этом не сомневаюсь. Мы не имеем права проиграть, слышите? Единожды мы уже справились, значит, ничего не мешает сделать нам это снова. А раны затянутся, разрушенное отстроят заново, главное вернуть миру «мир», — Пайпер вложила в эти слова всю свою уверенность, даже использовала свой дар, чтобы передать эту уверенность всем членам экипажа Арго II. Фрэнк переминался с ноги на ногу: у него было плохое предчувствие, что-то не давало ему покоя. Он принял решение, но его окружала аура неуверенности, словно что-то должно было пойти не так. Если бы он знал, что случится, то предпочел бы оказаться в тот момент не здесь, а где-нибудь в другом месте. Только он хотел открыть рот, как появился его отец — Марс, или сейчас Арес — бог войны, чья аура вызывала ярость, злобу и желание убивать. Раздался жуткий рев мотора. На палубе с оглушительным визгом притормозил черный байк, на котором гордо восседал высокий мужчина атлетического телосложения. Он явно косил под брутального мачо. Сами посудите: черные кожаные штаны и куртка, обтягивающая футболка, на которой была изображена известная рок-группа Rammstein, темные солнцезащитные очки завершали образ. — Привет, салаги! Давно не виделись! — усмехнулся бог войны, бросая на всех презренные взгляды, как на какой-то мусор. Но тут его взгляд остановился на Фрэнке. — Здравствуй, сын мой. Я хотел бы с тобой поговорить. — Говори, мне нечего скрывать от друзей. Я, кажется, догадываюсь, зачем ты здесь. — Хмм.… Ах, точно, тут же уже побывала Афина, а эта глупая девчонка, — он указал на Аннабет, — отказалась. Надеюсь, ты примешь мое предложение, будешь умнее этой выскочки. — Он слез с байка, снова ухмыльнувшись, отправился в сторону сына. — У тебя будет все: слава, богатство, признание самих Олимпийцев и… Не успел он закончить, как Фрэнк его прервал: — Нет! — парень сжал руки в кулаки. Нечасто его удавалось вывести из себя, но сейчас сын Марса был просто в ярости. Он не мог понять: то ли он сам был настолько зол, то ли на него так действовала аура бога войны. — Что ты сказал? — бог был в недоумении, он лишь молча пялился на сына и почесывал затылок. — Я сказал нет. — Тон парня стал более спокойным. — Мне ничего этого не нужно. Моя цель вернуть все на круги своя. — Что, от этого понабрался? — бог ткнул пальцем в Перси. — А как же твоя мать? Она всегда ставила долг превыше всего. А этих, — он гневно зыркнул, — ты не должен слушать. Не иди у них на поводу, присоединяйся ко мне. — Не смей говорить о моей матери! Мама бы не хотела войны, а значит, мой долг остановить ее. Я все сказал, а теперь уходи. Удосужился хотя бы явиться в облике Марса, а не Ареса. Ребята, — теперь он обращался к друзьям, — думаю, мой ответ вам ясен. Полубоги кивнули в знак согласия. Они не решались говорить, хотя очень хотелось, особенно Перси, потому что его опять оскорбили и кто? Снова Арес. Это уже в какой-то анекдот превращается. Остается только подраться. Если бы он знал, насколько он близок к истине… — Это все из-за тебя! Ты всегда путаешь мне карты! — От бога так и разило яростью, кровавая аура превращалась в огромный плотный сгусток, что влияло на остальных, особенно на Перси. Он никогда не мог просто так устоять перед ней, эта аура пробуждала в нем злость, подавляла его чистый рассудок, просто-напросто поглощала. А он склонялся перед ней, просто не мог противостоять. — Ты всегда суешь свой нос не в свои дела, поскорей бы избавиться от тебя! На этом чаша терпения сына Посейдона не просто лопнула, а разлетелась вдребезги. Опять его сделали крайним, обвинили во всем; это уже порядком поднадоело. — Может, хватит на меня все вешать?! Тоже мне, нашли козла отпущения. — Теперь аура злости исходила и от него. — Это решение Фрэнка, целиком и полностью. Я вообще молчал, если вы, конечно, заметили. Научитесь уважать чужие решения, вам все объяснили доступным языком. Или до вас доходит туго? Ну, если это так, то, увы и ах, это не моя головная боль. А теперь, будьте так любезны, свалите с Арго II, вам тут не место. — Ты нарываешься, божок! — он вынул меч из ножен и приставил его к горлу Перси. — Ты всегда мне дерзил, пора бы поплатиться. — Что ж, быть, по-твоему, но не надейся, я смирненько стоять не собираюсь. — В доказательство своих слов, он вынул ручку и сбросил колпачок; в руках материализовался Анаклузмос. Сын бога морей воспользовался моментом и высвободился из положения загнанного в угол. Он не хотел отступать, тем более не собирался проигрывать. Он должен защитить друзей — вот, опять сыграли на его роковом недостатке. Оказывается, все очень просто: главное надавить на нужную клавишу, и инструмент сам сыграет нужную мелодию. Арес только хмыкнул и самоуверенно ринулся в лобовую атаку, что было большой ошибкой, потому что Перси не из тех парней-новичков, и он уже не тот, что в 12 лет. За его плечами не один год сражений не только с мелкими монстрами, но и с титанами, гигантами и даже богами. Он не был самоуверенным, а, наоборот, считал себя недостаточно сильным. Самоуверенность сама по себе слабость, которая в нужный момент может сыграть свою роль. Нельзя быть уверенным на все сто процентов, потому что даже слабачки могут показать невероятную силу. Сын бога морей сделал маневр и увернулся, а Аресу с трудом удалось затормозить, еще чуть-чуть, и он впечатался бы в ближайшую мачту. Пока бог был в легком замешательстве, Перси нанес удар, но Арес парировал его и успел нанести собственный, который почти достиг цели, но в последний момент Перси увернулся. Это сражение напоминало ураган, который с каждым мгновением набирал скорость. С каждой секундой маневры становились сложнее, движения более четкими, они делали меньше ошибок — это результат невероятной концентрацией. Битва жадно поглотила их обоих, никто не желал уступать. Был слышен лишь лязг металла, но все это невероятно выматывало, особенно Перси, потому что тело у него обычного смертного и на нем больше нет проклятия Ахилла, которое увеличивало его боевую мощь в десятки раз. И вот очередной удар, который достиг цели: Перси пошатнулся, было задето левое плечо. Полубог поморщился от боли, но не отступил, он продолжал сражаться. В прошлый раз ему помогла мощь океана, но сейчас их корабль стоял в парке, скрытый легкой пеленой тумана, что прятал их только от глаз смертных. Плечо саднило, что ухудшало точность ударов; он пытался не думать о боли, но порез был достаточно глубоким. У него не было выбора. Удар, удар — пот струится по телу. Удар, удар — кровь стекает по плечу. Удар, удар — рефлексы на пределе. Удар-, удар — это битва мастеров. Бог войны против лучшего фехтовальщика среди полубогов. У обоих за плечами множество сражений. Оба мастерски владели мечом. Оба чувствовали вкус побед и поражений. Оба готовы на все ради победы. Перси ранил Ареса в щиколотку, от чего тот взвизгнул; струйка ихора стекла по ступне. Бой сильно выматывал, Перси уже успел получить еще два незначительных пореза, но плечо предательски ныло. Сейчас не мешало бы его перевязать, но, как назло, Арес не давал возможности вызвать родную стихию. С началом войны возникло много проблем, одна из них — способности полубогов: сейчас требовалась невероятная концентрация, чтобы воспользоваться водой даже в очень малых количествах. А в условиях боя добиться максимальной сосредоточенности было очень тяжело, особенно учитывая противника, с которым он сражался. Бог войны не давал и секунды для того, чтобы перевести дух. Очередной удар — сын Посейдона сумел ответить на него, но бог давил, Перси же такого себе позволить не мог. Шестеренки в мозгу вертелись со скоростью света в поисках решения, но оно так и не приходило. Оставалось довериться грубой силе, что было ошибкой, ведь парень потерял слишком много крови. Арес просто-напросто оттеснил его, быстро сменив стойку. Олимпиец рубанул по ногам. Полубог отпрыгнул, но недостаточно резво: меч-таки попал по правой ноги. Сын бога морей удержался, сменив стойку, нанес удар, но Арес вовремя понял его намерения и обхитрил. К сожалению, Перси поздно понял, что попался на удочку бога войны, но сделать он уже ничего не мог. Получив удар по бедру и эфесом меча в живот, полубог рухнул на палубу. — Ну, вот ты и проиграл, моя взяла, а в качестве приза я.… Не успел он договорить, как Перси взревел: — Заткнись! Я не проиграл! Я никогда не проиграю тебе! Я научу вас, себя уважать! Ты за все мне ответишь! За все! — Что-то в парне изменилось, он излучал ярость, желание убивать, непреодолимую жажду крови и мести. Парень резко поднялся на ноги, сплюнул сгусток крови. Он быстрыми шагами направился к Аресу, схватил его за футболку и отбросил в сторону; бог пролетел пару метров и врезался в мачту, сломав ее. Остальные полубоги пребывали в состоянии шока, они понимали, что с Перси что-то не то. Его словно подменили, это какой-то другой человек. Они чувствовали исходящую от него тьму, она пугала и отталкивала. Приближаться совсем не хотелось, а только бежать сломя голову как можно дальше. Хотя Джейсон хотел вмешаться, успокоить Перси. Но ему это сделать не давала Пайпер. Арес рыкнул, поднявшись на ноги, и ринулся в атаку. Он со всей силы начал наносить молниеносные удары, которые были с легкостью отбиты, а самым интересным было то, что Перси не сдвинулся даже на миллиметр. Он просто парировал каждый удар, словно отгонял каких-то мелких насекомых. Его глаза были усыпаны тёмными крапинками, в них читались ненависть и желание крушить все на своем пути. Перси перешел из обороны в нападение: он начал оттеснять бога войны, будто на нем нет ни единой царапины. Арес сдавал по всем позициям, он не мог продолжать сражение, потому что чувствовал, что что-то не так — от этого полубога разило самой преисподней. — Я бы с удовольствием продолжил наше сражение, но не сейчас, ведь твои глаза полны ярости и безумия. Твоя аура так и смердит тьмой, во всех грязных смыслах этого слова, — сказал Арес и исчез в кроваво-красном сиянии. Перси внезапно упал, выронив свой клинок. Друзья сбежались вокруг парня — тот лежал неподвижно. Потом раздались тихие стоны. — Перси, с тобой все в порядке? — Джейсон помог другу подняться, остальные лишь следили за ними обеспокоенными взглядами. — Да, все нормально, я просто споткнулся. Черт, рука болит. Ребята отвели парня в лазарет: Хейзел обработала все раны и перевязала руку, парню дали кусочек амброзии, от чего Перси стало лучше, процесс регенерации ускорился. — Может его в душ отправить? — предложил Лео. — Нет, не стоит, — возразила Аннабет, — он на ногах еле держится, пусть поспит. По ее взгляду все поняли, что им срочно нужно поговорить. Сейчас всех интересовало, что же произошло с сыном Посейдона. На некоторое время он резко стал совершенно другим человеком, а потом также резко стал прежним. Они должны выяснить, что происходит, пока не стало слишком поздно. Особенно это интересовало Джейсона. Он очень хотел помочь другу. Перси мгновенно погрузился в царство Морфея, оставляя все проблемы позади. Остальные же члены экипажа покинули каюту, дабы обсудить происходящее. Арго II отправился в гости к оракулу — рыжеволосой девчонке по имени Рейчел.