Товарищ лысый

Избушка приземлилась неподалеку от станции маглева. Харитон обнаружил это, выглянув в окно, как только ощутил, что пол под ногами стоит ровно и твердо. Впрочем, наружу пока не выпускали. Входная дверь, естественно, была заперта (скорее всего, автоматикой, еще при взлете), а Зинаида всё не возвращалась в гостиную. Скорее всего, возится с “Грифами” – да только кто знает наверняка? Захаров попытался прислушаться к происходящему в другой комнате, но обычная с виду деревянная дверь не пропускала ни звука. – Чем она там занимается? – пробормотал Захаров, невольно косясь в окно. К счастью, обозримую предвечернюю идиллию не нарушал ни один праздношатающийся робот. Пока что. – У нее там командный пункт или вроде того. Больше не скажу, не знаю. Мне сейчас и не видно. Звукоизоляция, электромагнитное экранирование и так далее. Видел когда-то раз мельком, больше не пускала, – охотно откликнулся П-3. – Может, Катя знала больше. Эх. Можно подумать, я не скучаю. Но бабка-то совсем сбрендила! – О нет, не сбрендила. Она хитрее нас всех. Тебе ли не знать, майор? Я не могу понять, почему она считает меня своим союзником. Или хочет, чтобы я так думал. Повисла короткая пауза, которая ощущалась почти зримо. Если бы у майора в этот момент было тело, он наверняка пожал плечами: – А почему это просто не может быть правдой? Меня же вы убедили. – Потому что… в смысле, я тебя убедил? – Ну, вот это вот всё. Сбой не в ваших интересах, а со мной, что ни делай, хуже не станет, – возразил П-3. – Да еще и бабка с ума сходит. Вы тут, похоже, единственный, кто понимает, что делать, и делает. На самом деле, я впечатлен сегодняшним днем. Можете и дальше говорить, что вам просто повезло, но я в этом не уверен. – Согласен. Ситуация, в которую я попал, это не везение. Это, как говорится, и живые позавидуют мертвым, – хмыкнул Харитон, рассматривая нейроконнекторы перчатки и свои стертые, исцарапанные ладони заодно. – Нет, я не это имел в виду, – пучок коннекторов хлестко качнулся из стороны в сторону. – Мои бывшие напарники, “Аргентум”, я имею в виду. Они, конечно, важным делом заняты, людей спасают, но время-то идет! Они где-то там, непонятно где, далеко отсюда. Мы же здесь хотя бы от одной крысы избавились и уже на полпути ко второй. И такое чувство, что Дмитрия Сергеевича всё устраивает. Почему он вам на помощь никого, кроме полимерной лужи, не дал? Неужели правда верит, что вы справитесь? Что он знает такое, чего не знаю я? – А, так он просто в курсе, что любому, кто запустит руки в мою документацию, нигде от меня не спрятаться, – усмехнулся Захаров и прошел взад-вперед по гостиной. Настроение почему-то слегка улучшилось. Да, ситуация, безусловно, тяжелая, но если так подумать, то майор прав. Конечно, если бы не пара удачных стечений обстоятельств – его бесценную голову давно бы проломили, и плюс одна палочка в подсчете жертв сбоя. Но все же, если задуматься, сколько всего он сумел сделать, по сути, в одиночку… Зря, наверное, на фронт тогда не отпустили из тыла. С другой стороны, а смог бы он идти к своей цели сегодня, при этом наверняка, по-военному, зная, что происходит и каковы риски и шансы выжить? Не факт. – Шутки шутите, – констатировала перчатка. – Всё-таки умеете. Только мрачноватые они у вас. – У всех врачей такие. Есть еще нецензурные, но мы не настолько близко знакомы. – Я прямо у вас в голове, – почти ласково напомнил П-3. – Был. Однажды. Это потому что я позволил. И этот вопрос закрыт. – Ладно-ладно, попросите еще помощи от толпы голодных мертвяков. – Если не будешь капризничать и поможешь мне выбраться с Предприятия живым, я найду тебе вариант получше, чем моя голова. – Только не балерину! Я отказываюсь. Захаров невольно хрюкнул от смеха, зажал рот рукой, и вовремя: открылась дверь, и в гостиную вернулась Зинаида. Он тотчас посерьезнел. Они скользнули друг по другу сканирующими взглядами. Очевидно, взять и просто довериться ей – удел военного, привыкшего подчиняться. Не тот случай. Тут всё нужно подвергать сомнению, особенно когда – именно когда – их интересы пойдут вразрез. Впрочем, пока что Зинаида не мешает ему заниматься первостепенной задачей: задерживать Петрова. – Готово! Пришлось повозиться с ретрансляторами, не моя специализация, но пара часов форы у тебя есть. Тут до “Вавилова” по прямой рукой подать, ну да выйдешь – сам разберешься. С пистолетом обращаться умеешь, значит? Могу подкинуть кое-чего, привинтим на месте, и патронов добавлю. – Нет времени, а патронов мне хватит. Спасибо за помощь. Мне пора. Как тебя найти? – Я сама тебя найду, как закончишь с Петровым, – и она демонстративно скрестила руки на груди. Захарова это не впечатлило: – Ну нет. Назвалась союзницей – так приглядишь за ситуацией сверху, мало ли что пойдет не по плану. Как с тобой связаться? – Ладно. Сейчас, – Муравьева на полминуты вновь скрылась за непроницаемой дверью. Вернулась с клочком бумаги, втиснула ему в руку, сжала пальцы в кулак: – Тут текущая радиочастота. Меняю каждые два часа. Не успеешь – пеняй на себя. – Понял. – Ну так лети, Финист. – Приподняла подбородок, всем своим видом указывая на то, что ему пора выйти за дверь. На сей раз та легко открылась, и Харитон, не оглядываясь, пошел по лестнице вниз. Он успел сойти до середины первого пролета, когда услышал позади куда менее радостное, а скорее, сосредоточенное: – Да какой ты Финист… Кощей. Он обернулся и встретился с хмурым взглядом Муравьевой. Та слегка кивнула ему и, едва шагнув за порог, захлопнула за ним дверь. Самый, наверное, длинный день в его жизни потихоньку клонился к вечеру. Солнце все еще светило желто-белым, но тени уже стали заметно длиннее. Еще немного – и солнце окончательно уйдет за горы, а над Предприятием нависнут долгие летние сумерки. Впрочем, и без того психическая усталость давала о себе знать. Тени столбов и деревьев, перечеркивая его путь, вселяли неприятное чувство незащищенности. Пространство кругом слишком открытое и при этом плохо просматривается из-за густой растительности и недостатка света. В “Павлове” было куда проще скрываться от роботов. Здесь же разорвать дистанцию можно и не успеть. Наверное, стоило и вправду остаться в радиоцентре до подхода “Аргентума”. Поджав губы, Харитон вскинул руку с перчаткой в условном жесте, чтобы просканировать окружение. Спрашивать вслух и тем самым выдавать свое местонахождение ощущалось лишним. – Бабка не обманула. Активных роботов поблизости нет, – прокомментировал П-3. – Вижу, – согласился Харитон. Далеко позади с характерным электрическим свистом пронесся поезд. Почему-то его звук принес облегчение. Привычный индустриальный шум, хоть немного разбавивший непривычную тишину вечера рабочего дня, напомнил, что жизнь продолжается и сбою рано или поздно придет конец. Кто-то еще наверняка спасся, и эти люди скоро смогут вернуться к нормальной жизни. Главное, продержаться еще немного. “Вавилов” уже рядом. Только кто сказал, что бывший главный инженер “Коллектива” сам не раздобыл оружие? – Я начинаю нервничать. Значит, у вас опять растет адреналин. – Кортизол, – не задумываясь поправил Захаров. – Гормон стресса. – Мне без разницы, – отмахнулся П-3. – И что, у всех, кто притворяется спокойным, внутри такие качели? – Химия тела находится в постоянном движении. Так у всех. Ты просто отвык от нее. – Меня это достало, – и в обычно то слегка ироничном, то веселом голосе вдруг проступило такое отчаяние, что Захарову на секунду стало не по себе. Очевидно, речь не о циркадном гормональном ритме. П-3 говорит сейчас о себе: – Мать вашу, как я устал. Есть зажигалка? Сожгите перчатку, мы почти дошли, с Петровым сами справитесь. Я так больше не могу. – Осталось совсем немного, – но Харитон остановился, расправил плечи и сосредоточился на дыхании. Простое упражнение должно немного успокоить их обоих. – Только не для меня. Похоже, этот полимер даже протухнуть не в состоянии, ну что за дрянь. – Для тебя тоже. Я сделаю, что в моих силах. Но помни свое обещание, солдат. Я должен выбраться живым. – Я помню. – И удивительно, но больше он ничего не сказал. Не сразу понял, что получил встречное обещание? Стоя на месте, в повисшей тишине, Харитон слышал лишь звук своего замедляющегося глубокого дыхания. Даже ветер стих, и всё кругом словно ненадолго застыло. Измерив пульс на запястье – достаточно медленный, – он вновь осторожно двинулся вперед. Под кедами шуршал мелкий песок, наметенный ветром поверх асфальта. Переносить вес с ноги на ногу для бесшумной ходьбы Захаров не умел, но на улице большего, наверное, и не требуется. Тем более, что это все равно излишне: кругом никого нет. Некомфортно пустой поселок близ комплекса Харитон пересек по окраине, двигаясь как можно скорее. За каждым домом мерещилась засада. Чуть легче стало, когда он выбрался к экспериментальным полям. Пройти насквозь, разумеется, было нельзя, да и не очень-то хотелось: мало ли что за дрянь там растет. По тропе между нескольких тщательно огороженных делянок Харитон прошагал к ближайшему строению комплекса “Вавилов” – одной из наземных лабораторий. Сквозь широкие окна внутри виднелся беспорядок, на полу валялось несколько неактивных и вроде даже искореженных роботов. Он шагнул внутрь – и отшатнулся, почти выпав спиной вперед из распахнутых дверей, едва услышал восторженный механический голос: – Товарищ, добро пожаловать в “Вавилов”! Прошу, помогите мне подняться, чтобы я могла помочь вам попасть внутрь подземного комплекса! Эти несносные лаборанты куда-то утащили мои ноги!