Товарищ лысый

“Терешкова” призывала на помощь из-под остовов сразу двух “Вовчиков”. Не подходя слишком близко, Харитон при помощи телекинеза растащил останки лаборантов в стороны – и смог увидеть неподвижное, как будто нарисованное лицо “Терешковой”. Как оказалось, у нее недостает не только ног, но и правой руки. Левой она, впрочем, немедленно махнула ему в приветствии. Туловище, затянутое в блестящее платье-скафандр, дернулось, но так и не смогло подняться. Не подключенная к “Коллективу”, очевидно, данная модель оставалась не агрессивной по отношению к людям, за что и была частично разобрана другими роботами. – Благодарю вас, товарищ! Мой долг – предупредить вас об опасности! Комплекс захвачен враждебными роботами, активирована общая тревога! В случае, если вы не являетесь сотрудником силовых структур, вам не следует находиться в опасной зоне! Прошу вас предъявить удостоверение либо покинуть данную зону немедленно! Препираться с роботом по текущей теме смысла не было, поэтому Захаров решительно перешел прямо к делу: – Мне нужна информация. Что тебе известно о Викторе Петрове? Где он сейчас? – Виктор Васильевич Петров находится в списке постоянного персонала комплекса “Вавилов”, подраздел – принудительные рабочие, шифр – Ш-230385. К сожалению, моя база данных не располагает сведениями о его местонахождении на текущий момент. Поскольку у меня украли ноги, я не в состоянии выполнить свое регулярное обязательство по синхронизации моей базы данных с узлом административного управления комплексом! – Где находится этот узел? Как к нему подключиться? – Я могла бы показать вам, но… – Не нужно показывать, просто объясни. “Терешкова” приподнялась над полом, используя в качестве опоры единственную сохранившуюся конечность, и ее акварельно-синие синтетические глаза впились почти осмысленным взглядом прямо в его лицо: – Вам придется взять с собой мою голову, в противном случае вы не сможете получить доступ к информации! – Вот это новость! А я, дурак, на кошку в компании жаловался, – отозвались из перчатки. – Кошка хотя бы не восторгалась всем на свете посреди кровавой разрухи. – Хорошо, что напомнил. За кошкой вернемся, как только закончим с Петровым. Думаю, мы с директором быстро найдем к нему подход, и со сбоем будет покончено, – ответил Захаров. Его как раз восторженный тон робота не особенно беспокоил. Главное, не атакует и готова помочь, а остальное – недостатки настройки, не такие уж значительные. Что взять с механизма? – Я думаю, он там, внизу, серьезно окопался. Меня бы вы точно живым не взяли, будь я на его месте. – Он обещал прийти к радиоцентру по поводу Филатовой, – напомнил Захаров. – Не исключено, что мы просто разминулись. В “Вавилове” больше одного выхода на поверхность. А на его стороне еще и роботы, которые могут расчистить для него любой путь. Уточнять, что Петров, к тому же, не военный, а просто высокомерный завистливый идиот, Харитон не стал. С одной стороны, это и так очевидно, с другой – прозвучит как намеренное принижение, тогда как не стоит недооценивать врага до тех пор, пока он не окажется в твоих руках. Он присел на колено перед “Терешковой” и не без усилия отсоединил ее голову от шейного шарнира. Голова оказалась на удивление легкой: человеческие потяжелее. Оно и понятно: синтетические материалы во многом выигрывают перед природными. Да и внутри – не мозг, а маленькая колба с нейрополимером в защитном кожухе, набор датчиков и пучок проводов. – Ладно, давай выясним, где сейчас Петров. Показывай дорогу к узлу управления. – Пожалуйста, пройдите за ближайшую дверь справа! Вы найдете панель в полу технического помещения. В небольшой комнате без окон, вроде кладовки, оказалось пусто, не считая упомянутой панели управления. Тусклая служебная лампа на стене едва разгоняла бы мрак, но через открытую дверь поступал свет, которого хватало, чтобы разглядеть под ногами круглую панель с утопленными в нее кабелями связи. Автоматика научно-производственных комплексов не была включена в “Коллектив”, а координировалась и управлялась через искусственный интеллект находящихся на службе “Терешковых”. Насколько Захаров знал, это и было одной из причин не подключать комплексы к общей сети. Другой являлась отладка самостоятельности искусственного интеллекта роботов серии ТЕР-А1. Любопытное решение. И как никогда ценное сейчас, в условиях сбоя “Коллектива”. Харитон сел возле контура управления комплексом на корточки, затем опустился на колени. Исхоженные за долгий день ноги ныли, поэтому сидя на полу он чувствовал себя увереннее, будучи в более устойчивой позе. Кабель с легким щелчком вошел в контакт с основанием головы “Терешковой”, и ее синие нарисованные радужки ушли вверх, как если бы человек закатил глаза. Полная тишина провисела несколько секунд. Захаров отчетливо слышал в ней собственное, слегка ускоренное от волнения дыхание. Вдох, выдох, вдох. – Соединение установлено, базы данных синхронизированы! Теперь вы можете отключить меня от панели управления! – сообщила “Терешкова”, и Захаров выполнил указание и вновь встал во весь рост. Болтливая голова почти без паузы продолжила: – Согласно данным биометрии, сотрудник Ш-230385 не покидал “Вавилов” в последние сутки. Его местонахождение известно! Я укажу вам, куда нужно идти! – Значит, спускаемся, товарищ профессор? – Подожди, – Захаров ощутил неприятное чувство, вроде тошноты, от одной мысли о том, что ему придется повторить путешествие по саботированному, заваленному трупами и захваченному роботами комплексу – причем на сей раз вовсе не ради спасения своей жизни. Неминуемая опасность вынуждала разум работать быстро и четко: – “Терешкова”, у меня есть наивысший код доступа в систему. П-3, передай ей цифровую подпись с перфоленты, – и он поднес правую руку поближе к контакту на голове робота. Коннекторы перчатки на пару мгновений оплели то же место, куда входил штекер кабеля системы управления, и голова отозвалась жизнерадостным: – Код получен. Доступ подтвержден! Какие будут распоряжения? – Заблокируй все выходы и отключи лифты, кроме ближайшего пути наружу, и дай мне его координаты. Подождем птичку там. – А если он не выйдет? – с любопытством снова выглянули коннекторы, покачиваясь, почти как стебельки улитки. – Он выйдет. Он явно заинтересован в том, чтобы забрать Ларису с собой и в кратчайшие сроки покинуть территорию Предприятия. Я не кажусь ему серьезной помехой. И едва ли он слишком сильно себя переоценивает. – А куда он так хочет, э-э-э, хотел бы ее забрать? Чем им так Предприятие не угодило? Вроде считается, что для ученых лучше места, чем здесь, во всем Союзе нет. Слышал, что за свободные места чуть ли не дерутся. “На докторских в твердых переплетах”, – мысленно прибавил Захаров и дернул уголком губ. Вслух же он ответил более серьезно: – Это так. Но Петров считает, что наказан несправедливо, хотя за измену он должен был попасть в лагеря далеко отсюда. Сеченов оказал ему милость, оставил, позволил искупить свою вину и даже, быть может, вернуться через время к работе над “Коллективом”. Наивный мой друг, он так верит в людей, так верит, что зависть и жадность можно искоренить… Петров хочет убраться из страны. Здесь ему больше нечего делать. Саботаж роботов – это нож в спину всем отечественным разработкам и прогрессу коммунистической науки. Петров наверняка уже подготовил себе подушку безопасности и готов бежать… Бежать. – Захаров остановился и уставился в одну точку. Мимолетная мысль, промелькнувшая в голове наряду с прочими, до того его поразила, что заставила ненадолго замолчать. – Бежать, инсценировав свою смерть, чтобы хоть на время запутать следы… “Терешкова”, проверь, когда в комплекс под нами в последний раз проходила доктор Филатова, и сопоставь время с посещением медблока. – Проверяю… Пять часов назад доктор Филатова вошла в комплекс “Вавилов”. Лифт на этаже медблока был активирован указанным допуском четыре часа и сорок семь минут назад. Три часа и сорок минут назад доктор Филатова покинула комплекс “Вавилов”. – Хорошо. Что насчет Петрова? Последние передвижения? – Проверяю… Последнее местонахождение Виктора Петрова: семенной фонд. Иных передвижений за последние три с половиной часа не зафиксировано! – Вы о чем болтаете? – Большинству сотрудников Предприятия, включая всех принудительных рабочих, вживлен биометрический датчик с предопределенным кодом доступа. Он позволяет отследить местонахождение сотрудника по пройденным им сигнальным точкам, вроде лифтов или герметичных дверей. При необходимости его точное местонахождение можно уловить, как радиомаяк. У меня возникло подозрение, что доктор Филатова, по просьбе Петрова, извлекла из него этот датчик, чтобы никто не смог его отследить. Не вижу иных причин для того, чтобы она проделала такой опасный путь от “Павлова” сюда. А значит, Петров сейчас может быть где угодно. Досадно! Но никуда не денешься. Так уж вышло. – Спускаться самим и проверять в “Вавилове”, так ли это, слишком опасно. Нужно вернуться к радиоцентру и ждать преступника там, – подытожил П-3. – Не успеем, – покачал головой Харитон. Без транспорта, тем более. – Значит, осмотримся здесь немного, а потом пойдем навстречу “Аргентуму”. “Терешкова”, отслеживай передвижения Петрова внутри комплекса. Если он никуда не сдвинется за это время, значит, я прав. Почему-то – и он сам себе удивился – внезапное (весьма вероятное) освобождение от необходимости отыскать и конвоировать Петрова вызвало у него заметное облегчение. Казалось, всё уже закончилось – в хорошем смысле – и можно наконец-то вернуться к обычной жизни. Пускай даже Петров сбежит или уже сбежал, в Академии Последствий и без него за пару дней разработают обходной алгоритм, и роботы придут в норму. Есть, конечно, еще Зинаида… но, если Петров и впрямь избавился от датчика, помочь не сможет даже она. Харитон вернул голову “Терешковой” на причитающееся ей место и вышел из лаборатории на крыльцо. Прохладный воздух объял его лицо и кисти рук, заставил мурашки пробежать по спине. Солнце почти зашло, и тени сгустились сильнее прежнего. Короткие летние сумерки спешила сменить ночь. С сумеречным зрением не проблема: есть сканер, который не позволит расшибиться. Главное, не повстречать роботов. В тихом воздухе внезапно пронесся хруст веток, ломающихся под чьей-то ногой. Быстрее, чем подумал, Харитон вскинул руку, и строгий серый фон сканера подчеркнул в направлении источника звука яркое пятно человека. Человек стоял в кустарнике, метрах в восьми-десяти впереди. Неужели?.. – Выходи с поднятыми руками, – твердый голос хорошо разнесся в вечерней тишине. Из кустов знакомо расхохотались: – Ага, это ты! Явился! Я-то, может, и подниму руки, но помни мои слова: я всех, всех вас положил на обе лопатки! Несчастные кретины! Виктор Петров всех вас поставил на ваше место! Из зарослей он, впрочем, так и не вышел. Продолжал стоять где-то там, впереди и немного сбоку, невидимый обычным зрением, отделенный от Харитона вуалью тёмных ветвей и листьев. – Выходи, – повторил Захаров. – Иначе я буду стрелять. – Только попади в голову, и всем вам крышка! – Еще три шага, и я смогу его оглушить, – негромко сказал П-3. Коннекторы замерцали маленькой белой звездой, парящей перед его ладонью: – Готов в любую минуту. – Его нельзя убивать, – напомнил Захаров. – Он должен отключить боевой режим. Впрочем, если что-то пойдет не так, останки можно отправить в ванну с полимером и все равно добиться желаемого. Главное, Виктор Петров в любом случае не должен ускользнуть. Только не теперь. Он осторожно шагнул вперед, стараясь не шуметь. В кустах заволновались: – Слышь, таракан чумной, ты ко мне не подходи! А забавно, да? Я тебя вижу, а ты меня – нет! Сеченов совсем сдурел на старости лет, уже кого попало на перехват посылает! Предприятию приходит крышка! Бежать отсюда надо! Вот ты почему до сих пор не бежишь, а?! Некуда?! – И что в тебе нашла Лариса? Ты же безумец и предатель Родины. В кустах опять затрещало. Слова Харитона возымели неожиданный эффект: Петров вышел из кустов, но не навстречу ему, а в сторону, держа руки на виду. В таком же сером защитном комбинезоне, с бледным пятном надменного лица над черным высоким воротом, виновник сбоя немигающим взглядом смотрел на полимерную перчатку, готовую высвободить разряд: – Вот она тебе сама и расскажет. Пошли, поговорим! Он повернулся к Захарову спиной и зашагал через подлесок, направляясь к дороге. Ничего не оставалось, кроме как направиться за ним, держа на прицеле. Но по пути Харитон невольно, успокаивающим жестом, нащупал на шее, под горловиной водолазки, ларингофон: – П-3, свяжи меня с директором. Нам потребуется сопровождение на “Челомей”.