Чуть-чуть дальше

Стоило мсье Агресту назвать имя "Маринетт Дюпен-Чен", как репортёры слетелись к ней, словно назойливые мухи на кусок пирога. Какой-то фотоаппарат с мощной вспышкой ослепил глаза. Маринетт зажмурилась, отвернулась, закрыло лицо руками. Выждала пару секунд, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. "Плакала моя ванна. Плакало моё вино", - Дюпен-Чен постаралась нацепить на лицо довольную улыбку и сложила руки на животе. Она заметила, что остальные дизайнеры начали потихоньку покидать свои места: ловить им здесь было уже нечего. Маринетт им завидовала. Но понимала, что её так быстро отсюда не отпустят. Репортёры обступили её плотным кружком. Со всех сторон посыпались заранее подготовленные вопросы. - Как долго вы работали над своей коллекцией? - Два месяца. - Вы уже знакомы с Адрианом Агрестом? - Я... - Где вы будете искать вдохновение? - Ну... - Вы добились всего, чего хотели? Выцепив из общего гула голос Альи, Маринетт встрепенулась, нашла глазами подругу и коротко кивнула: естественно, та спрашивала не только про победу в конкурсе, но и про её опасную затею с электронным письмом. - Да. Алья незаметно показала ей большой палец. Но Маринетт, вопреки её ожиданиям, никакой радости не выказала. "У неё, наверное, шок", - подумала девушка и тоже сделала несколько быстрых фото для будущей статьи. Маринетт с каменным лицом отвечала на вопросы репортёров. По крайней мере, старалась. Выбирала в основном односложные: мозг снова стал ватным, подбирать слова с каждой секундой становилось всё труднее. А вот ответить "да" или "нет" она пока что была в состоянии. Где-то в середине допроса Алья посмотрела на часы и улизнула из толпы, жестами спросив у подруги, подождать ли её. Маринетт отрицательно покачала головой, предвкушающая долгую экзекуцию. Постепенно поток вопросов стих. То ли репортёры спросили всё, что хотели, то ли были разочарованы столь странной неразговорчивостью победительницы. В зале стало совсем пусто. Маринетт выдохнула в надежде, что на этом сие испытание закончится. Но после короткой паузы уровень сложности повысился. Помощница мсье Агреста - Натали - всучила ей в руки фирменный блокнот и ручку и попросила записать основные требования к будущей коллекции. Натали ей нравилась. Она никогда никуда не спешила: казалось, будто у неё есть сверхспособность держать всё под контролем. Она не говорила ничего лишнего. Всё кратко и только по делу. Натали была её полной противоположностью, и это заставляло Маринетт искренне восхищаться ею. Общаться с Натали всегда было легко. Но сегодня дело шло со скрипом. Маринетт внимательно вслушивалась в правильную, размеренную речь помощницы, которая, несмотря на долгий день, не выказывала и крупицы усталости, и старалась ничего не упустить. Сопровождая свои записи короткими "ага" и "угу", она вписывала в листик только ключевые слова, потому что понимала - на целые предложения у неё сейчас просто не хватит скорости. Дрожащие пальцы выводили корявые буквы - а в голове звучал низкий голос Адриана, признающийся в своём преступлении. "И это меня он назвал бандиткой?" - Маринетт в исступлении нарисовала в углу листочка неаккуратный кружок. - Вы всё записали? Вернувшись мыслями в настоящее, Маринетт взглянула в бесстрастное лицо Натали, а затем - в свой блокнотик. "Максимум один месяц на разработку. Только качественные ткани. Каждый этап согласовывать с Адрианом и Габриэлем Агрестом". - Кажется, да, - Маринетт неуверенно кивнула. - Хорошо, - Натали убрала планшет, сложила руки за спиной и выпрямила спину. - Завтра обсудите всё подробнее. Вы сможете задать все вопросы. - Уже завтра? - Конечно. Вы меня не слушали? Начинаем уже завтра. Приходите к двенадцати, - Натали вновь взяла в руки планшет и несколько раз ткнула по нему пальцем. - Одну минутку... Готово. Я добавила встречу в ваш гугл-календарь. Не пропустите. Маринетт не знала, откуда у Натали её почта и как она так быстро её вспомнила, но решила не удивляться. Всё-таки она была помощницей мсье Агреста не случайно. Может быть, она и не человек вовсе?.. Слишком уж идеальная. - Спасибо. - Вы можете идти. "Наконец-то!" - Маринетт взяла с вешалки своё чёрное пальто, наспех оделась, засунула в карман блокнотик с ручкой и наконец вышла из особняка Агрестов. В другой раз она наверняка насладилась бы этим поздним, летним, безлюдным вечером. Долгие прогулки по закатному Парижу были одним из её любимых развлечений. Но сегодня все её мысли были заняты тем, как бы поскорее завалиться домой и всё-таки набрать расслабляющую ванну. Телефон в кармане несколько раз завибрировал, но Маринетт не обратила на это внимания. Сначала - домой. Домой... Раньше у неё был другой дом. Прекрасное двухэтажное здание пекарни, пахнущее корицей и кардамоном. А потом его отняли, вогнав её семью в квартиру поменьше и потеснее. Было сложно, особенно папе. Он души не чаял в старой пекарне, и Маринетт с Сабин, как могли, помогали ему справиться с адаптацией к новому месту и новой работе. Но, кажется, до конца он так и не оправился. За показной весёлостью и благодушием скрывалась тоска по старому, излюбленному дому. И всему тому, что было с ним связано. Маринетт съехала от родителей на втором курсе университета. Нашла просторную однокомнатную квартиру на юге Парижа, обустроила её по своему вкусу и не съезжала с неё вот уже в течение пяти лет. Заработать на собственное жильё не удавалось, но Маринетт не сильно об этом волновалась. Хозяйка - милая, старенькая женщина - позволила ей сделать там капитальный ремонт и даже сама вложилась в работу, позволив съёмщице превратить старое, немного унылое помещение в произведение современного искусства, где было уютно спать и удобно работать. Единственным её ограничением было требования не заводить кошек: отчего-то хозяйка их не любила. Впрочем, этого Маринетт делать и не собиралась. Дойдя до четвёртого этажа и открыв ключом высокую, старинную дверь, которую хозяйка убрать всё-таки не позволила, Маринетт сразу попала под обаяние своей квартиры. По вечерам она становилась до того тёплой и уютной, что бороться с желанием уснуть бывало просто невозможно. Так случилось и сегодня. Маринетт сразу поняла, что у неё просто нет сил на то, чтобы набирать ванну. Бросив ключи на табуретку, она разделась, взяла телефон и присела на огромную двуспальную кровать с ортопедическим матрасом - лучшее, по своему мнению, приобретение. Стоило экрану разблокироваться, как его заполонили сообщения от лучшей подруги. "Дорогая, ты как? Выглядела так, будто тебя сейчас стошнит". "Кстати, ты крута! Поздравляю! Ни секунды не сомневалась в твоей победе. Дашь мне персональное интервью? :3" "Алёёёё" "Ну чего так долго??? Ты в порядке?" Маринетт посмотрела на часы: без четверти час. Да. Сегодня она действительно припозднилась. В последнее время она старалась ложиться не позже двенадцати. Потому что, к сожалению, этот мир принадлежал жаворонкам, и все рабочие встречи по дизайнерским заказам обычно проводились с утра. Пришлось подстраиваться. Перечитав последнее сообщение, Маринетт немного поколебалась: стоит ли увернуться от прямого ответа или лучше сразу сказать, как есть? В конце концов, уже поздно. Волновать подругу - особенно ночью - не хотелось. Подобрав ноги, она быстро напечатала свой ответ. "Норм. Встретимся завтра в булочной Оноре? В 10 утра." Нажав на кнопку "отправить", Маринетт критически посмотрела на своё сообщение и скривилась. От него веяло чем угодно, только не "нормальностью". И, конечно, Алья уловила это настроение. Её ответ пришёл незамедлительно. "Что-то случилось? Хочешь, приеду?" Маринетт покосилась на подушки и не смогла подавить зевок. "Спасибо, но нет. Ужасно хочу спать" На этот раз ответа пришлось ждать подольше. Маринетт волновалась, что Алья начнёт настаивать на своём приезде: в детстве такое случалось просто постоянно. И порой это напрягало. Её острое чувство ответственности за Маринетт (чёрт его знает, откуда оно вообще взялось) заставляло её игнорировать любые отговорки и прилетать по зову и без зова, стоило ей заподозрить что-то неладное. Фразы "хочу побыть в одиночестве" для неё просто не существовало, из-за чего лучшие подруги не раз ссорились. Но то ли она наконец повзрослела, то ли и сама была слишком усталой для вечерних прогулок - на этот раз уговоров не было. "Ок". Маринетт облегченно выдохнула, выключила звук и отложила телефон на прикроватную полку. Сняв синее платье и плотные колготки, от которых почему-то ужасно чесались бёдра, она свалилась на кровать, не сумев заставить себя хотя бы сполоснуться и натянуть на голое тело пижаму. Живот жалобно заурчал, но Маринетт мысленно отмахнулась от его протестов. "Завтра. Всё завтра", - прикрыв глаза, она провалилась в долгий, крепкий сон без сновидений. *** Булочная Оноре представляла собой небольшое одноэтажное знание - совсем простенькое, почти невзрачное и оттого - малолюдное. Там практически никогда не бывало туристов, но зато всегда было очень вкусно. По-домашнему. Маринетт частенько заглядывала туда перекусить или выпить кофе после занятий. А потом постепенно приучила туда ходить и Алью. И как-то незаметно булочная Оноре стала местом их встреч, где можно было в уютной обстановке обсудить дела и немного посплетничать. Обычно Маринетт шла к булочной длинным путём: не хотела бередить старые раны. Но вчера вечером она слишком устала и забыла поставить будильник. И потому уже опаздывала. Пришлось выбирать путь покороче. Короткий путь к булочной Оноре петлял живописными улочками, радовал глаз старинными зданиями и музеями, сверкал величественной гладью Сены. И шёл мимо старой пекарни Дюпен-Чен. Маринетт не могла без содрогания смотреть на, что стало с её старым домом. От былого уюта и тепла не осталось и следа. Бывшее здание пекарни теперь было отдано под офис какого-то неряшливого бизнесмена. Выкрашенные в серый цвет стены, железная дверь и пошарпанные окна навевали скуку и уныние. Маринетт вздрогнула, взглянув на свой старый балкончик на втором этаже. Теперь он стал крытым и похожим на уродливый гараж. Девушка скривилась и отвернулась. "И это всё из-за него. Всё. Из-за него", - она не заметила, как невольно сжала кулаки и ускорила шаг. Перед глазами встало ухмыляющееся лицо Адриана Агреста. Теперь она знала, кто повинен в бедах её семьи. Но что это меняло?.. Что она могла сделать против него - без связей и доказательств?.. Это бессилие просто убивало. Когда Маринетт добралась до булочной, Алья уже ждала её внутри, допивая второй стаканчик капучино. Увидев подругу, она улыбнулась и помахала рукой. Но приветливая улыбка застыла, стоило ей заметить, с каким выражением лица Маринетт, похожая на тучу, плюхнулась на стул напротив. Шмякнув сумку на соседнее сидение, Маринетт с ходу рассказала ей всё, что произошло в доме Агрестов: и про то, как она встретила Адриана в кабинете отца, и про то, как он признал своё преступление, поддавшись магической силе одержимой девушки. - Охренеть, - подытожила Алья, когда рассказ был закончен. Маринетт перевела дыхание и согласно кивнула. - Вот. Переваривай. Она отошла к стойке, чтобы сделать заказ. Поговорить с подругой - это, конечно, здорово, но идти на заведомо отстойную встречу на голодный желудок точно не хотелось. Милая девушка за кассой удивлённо посмотрела на брюнетку, шепнула "поздравляю" и указала взглядом на раскрытую газету, лежащую на прилавке. На открытой странице красовалась статья о вчерашнем показе и победе некой Маринетт Дюпен-Чен, фото которой редактор знатно подретушировал, чтобы нацепить на неё улыбку и сделать глаза более горящими. Маринетт кивнула, с трудом сумев выдавить из себя доброжелательную улыбку, оплатила заказ и вернулась к подруге, которая, обмозговав услышанное, наконец была готова вынести свой вердикт. - Вот же ушлёпок, а! - Алья стукнула кулаком по столу, отчего сахарница и салфетница мелко задрожали. - И что ты собираешься делать? - Ничего. - Ничего?! Маринетт пожала плечами и обернулась, услышав за спиной чьи-то шаги. Официант положил на столик стаканчик чёрного кофе с круассаном, и девушка тут же сделала несколько небольших глотков. Стало немного лучше. - А что я могу сделать? - спросила она, когда официант отошёл от столика. - Даже если я приведу его в полицию, думаешь, он повторит там то же самое? Что-то сомневаюсь. Нет... Я просто должна попытаться игнорировать это. И делать своё дело. - С каких это пор ты стала такой здравомыслящей? - Алья откинулась на стуле и зарылась руками в свои пышные волосы. Она всегда делала так, начиная мозговой штурм. - Может, обратиться в "Око"? Хотя нет, забудь, даже вместе мы с тобой не наскребём достаточно денег. - Даже если бы наскребли, я бы не стала этого делать. Предпочитаю законные методы. - И ты мне об этом говоришь?.. - Алья прищурилась, но, заметив, что подруга смутилась, не стала развивать тему противозаконных действий. - Чёрт, уж я бы на твоём месте налила бы ему говна за шиворот, будь уверена! Хоть в кофе ему плюнь, а? Маринетт усмехнулась. Идея, конечно, очень привлекательная, но... - Мне ещё с ним работать. К тому же, может, у него были свои причины это сделать. Может, он и сам стал чьей-то жертвой. - Охренеть, - снова повторила Алья. - Ты святая что ли? Маринетт нахмурилась и покачала головой: нет, она, определённо, не святая. Она и сама до конца не верила в свои слова. Просто надеялась, что у столь мерзкого поступка есть хоть какое-то оправдание. Наконец она заметила лежащий перед собой круассан. Вгрызшись в хрустящее слоёное тесто, она краем глаза следила за реакцией своей подруги. Алье, кажется, тоже было трудно принять тот факт, что Адриан Агрест, некогда бывший эталоном парня для всех четырнадцатилетних девочек, мог оказаться таким подонком. - Бо-о-оже, - она тяжело вздохнула и облокотилась на стол. Её глаза резко погрустнели. - А я-то думала, чего ты такая кислая там стояла. Фигово, подруга. Когда вы начинаете проект? - Сегодня. Вот уже, - Маринетт посмотрела на экран мобильного, - через сорок минут. - Ты справишься? - в голосе Альи звучало искреннее беспокойство. - Куда я денусь. Это бизнес, - Маринетт облизнула пальцы от сладко-солёного крема и вытерла их салфеткой. - Надо засунуть своё мнение подальше и просто делать своё дело. Алья вдруг наклонилась пониже и перешла на шёпот. - Хочешь я напишу какую-нибудь тухлую статейку о нём, а? Выдумаю мерзенький слушок? - Алья, - Маринетт махнула рукой и слабо рассмеялась. - Не надо. - Очень хочется, честно. Маринетт понимающе кивнула и переложила сумочку на колени. - Мне пора. - Держись, солнышко, - Алья взяла подругу за руку и мягко пожала. - Очаруй его улыбкой, а потом дай смачную оплеуху. Типа комара убила. - Обязательно. Захватив с собой стаканчик с остатками кофе, Маринетт направилась в сторону особняка Агрестов. С каждым шагом сердце колотилось всё быстрее, а желание убежать всё усиливалось. Пару раз она даже задумалась о том, чтобы отказаться от своего участия в проекте, но потом всё же брала себя в руки: на кону стояла её репутация и её карьера. Она не могла упустить свой шанс раскрыться. Она будет смелой! И никакой Адриан Агрест ей в этом не помешает! Но стоило Маринетт войти в гостиную Агрестов, как её смелость улетучилась. Габриэль с сыном уже были на месте. Как и Натали. Все трое сидели на почтительном расстоянии друг от друга, расположившись вокруг стеклянного журнального столика. В гостиной царила гробовая тишина. Весь воздух был пропитан напряжением. Маринетт вздрогнула. Хватило лишь одного взгляда Адриана, чтобы у неё по коже расползлись скользкие змейки мурашек. - Бодрый день, - услышав свой собственный голос, Маринетт скривилась, а её живот скрутился в трубочку. Как и язык. - Добрый, мадемуазель Дюпен-Чен, - Габриэль Агрест обаятельно улыбнулся, то ли не заметив, то ли проигнорировав её оговорку. - Присаживайтесь. Почувствовав себя кроликом, что каким-то чудом пробрался в огромную лисью нору, она нарочито медленно разделась, чтобы дать себе возможность успокоить дыхание. Коричневое кожаное кресло было очень мягким и удобным. Но Маринетт показалось, что оно засосёт её в себя, стоит ей расслабиться. Весь этот дом теперь казался ей средоточием обмана и опасности. Она аккуратно села на краешек кресла, идеально выпрямив спину. Надеясь, что остальным не слишком заметна бьющая её мелкая дрожь, она вновь посмотрела на Габриэля. - Вы уже знакомый с моим сыном? - Нет. - Да. Маринетт переглянулась с Адрианом, и тот неприятно усмехнулся: дескать, я ничего объяснять не собираюсь, выпутывайся сама. Но мсье Агрест ничего подозрительного не заметил и с добродушной улыбкой продолжил: - Уверен, вы видели его фотографии в детстве. Адриан был отличной моделью. Но затем он, к сожалению, - Габриэль с нажимом посмотрел на сына, но тот не шелохнулся, - отошёл от дел. Блондин закатил глаза, наклонился вперёд и со скучающим видом протянул девушке руку. Та несмело пожала её. - Адриан. - Маринетт. - Замечательно, - Агрест-старший удовлетворённо кивнул и сложил руки домиком. - Мадемуазель Дюпен-Чен, сразу к делу. Во-первых, ещё раз поздравляю вас с победой. Я уже давно вас приметил и рад, что нам придётся работать именно с вами. - Спасибо. - Я хочу, чтобы в новой коллекции вы раскрыли все свои таланты. Я постараюсь вас ни в чём не ограничивать и не мешать творческому процессу. Но - и это "во-вторых"- мне важно, чтобы коллекция "Адриан" была отражением моего сына. Чтобы одежда подчёркивала его характер, внешность, манеру вести себя... Вы улавливаете? - Да. - Поэтому я ещё раз прошу вас работать в тесной связке. Уточняйте у Адриана все необходимые детали. И в первую очередь, заверяйте эскизы у него. Потом уже у меня. "Жесть". Маринетт посмотрела на сидящего рядом парня, надеясь, что увидит в его взгляде заинтересованность и готовность к плотной работе, но Адриана, кажется, больше волновала обивка кожаного дивана. - Хорошо. - Есть вопросы? - Да, - Маринетт закрыла глаза и потёрла лоб, собираясь с мыслями. Она здесь ради себя. Ради своей карьеры и своего бизнеса. Она обязана справиться. - Сколько костюмов требуется? - Не меньше пяти. Можно больше. Для меня главное качество, вы же понимаете. - Конечно. Есть какие-то требования по стилю? - В этом тоже у вас полная свобода. Если в процессе общения вы поймёте, что мой сын - панк... Что ж. Значит, так тому и быть. Маринетт почти засмеялась, представив Андриана с цветным ирокезом и выбритой по бокам головой. - Ещё вопросы? - Пока нет. - Чудесно. Тогда оставлю вас наедине. Когда Агрест-старший вместе с Натали покинули гостиную, в помещении снова воцарилась давящая тишина. Маринетт долго смотрела на Адриана, пытаясь понять, с чего ей стоит начать. Ну не может же она вот так сразу спросить "какой ты тип личности" и "что повлияло на твоё становление гондоном?". - Тебе здесь некомфортно? Маринетт вздрогнула и поймала одновременно хмурый и насмешливый взгляд Адриана. - Может, тебе будет удобнее в кабинете? - один уголок губ блондина изящно уехал наверх, придав его лицу какое-то дьявольское выражение. Маринетт тут же ощутила, как её щёки наливаются цветом. "Чёрт! Это не мне должно быть стыдно, а ему!" - прокашлявшись, она достала из сумочки тетрадь с шариковой ручкой. - Мне удобно в гостиной. "Молодец. Голос почти не дрожит". - Давай начнём. Сперва определимся с цветовой гаммой. - Чёрный, - тут же ответил Адриан. - Обожаю чёрный цвет. Маринетт не слишком удивилась выбору цвета - даже сейчас этот богатенький сынок был одет во всё чёрное: чёрный пиджак, чёрная шёлковая рубашка, чёрные штаны. Но вот эта поспешность в ответе её сразу насторожила. - Ладно... - Только не обычный чёрный, - Адриан задумчиво потёр подбородок. - Не этот скучный чёрный, как цвет моей машины. А что-то такое... такое... - блондин несколько раз щёлкнул пальцами, подыскивая нужное сравнение. - Точно! Что-то вроде цвета подгоревшей булочки. Адриан с чувством выполненного долга откинулся на спинку дивана. Рука Маринетт замерла над листом. "Интересно, - подумала она. - Можно ли убить человека шариковой ручкой?" Сдержав поток нецензурной брани, она подняла на него полный презрения взгляд. - Опять издеваешься? - Нет, - беззаботно отозвался молодой Агрест и постучал пальцем по столу. - Я стараюсь быть точным. О! Ещё, кстати, мне нравится зелёный. Когда-нибудь пробовала выпечку со шпинатом? Маринетт резко встала и припечатала ручку к столу, нависнув над ним, подобно грозовой туче. Адриан удивлённо - и почти восхищённо - охнул. - Прекрати сейчас же. Адриан улыбнулся и подвинулся вперёд, сократив расстояние между ними до нескольких сантиметров. - Я только начал. Идеальное лицо. Идеальные волосы. Незаконно красивый цвет глаз. Несправедливо, что такая внешность принадлежит именно ему!.. Маринетт несколько раз щёлкнула ручкой, представляя, как замахивается ею. Как стержень протыкает нежную младенческую кожу, оставляя на щеке глубокий порез. Или как мягко входит в белёсую глазницу... Он заслужил это. Видит бог - заслужил! - Хочешь ударить меня? - голос Адриан понизился до едва слышного шёпота. И в этом голосе не было ни страха, ни насмешки. - Ну вперёд. Маринетт хотела. Ещё как. Он должен был ответить за то, что сделал. И к чёрту этот бизнес и эту карьеру, когда вот он - сам виновник преступления - предлагает ей провести своё правосудие. Она ощутила, как рука Адриана обхватывает её собственную, заставляя покрепче сжать ручку. И тогда она очнулась. Резко дёрнула ладонью, схватила со стола тетрадь и, не оглядываясь, стремительно вышла из особняка. "Чтоб хоть ещё раз! Хоть когда-нибудь! Я! Пришла в этот дом!" - Маринетт хлопнула входной дверью так сильно, что задрожали витражные стёкла. Пыхтя, прошла несколько шагов по идеальному асфальту, но вдруг оступилась. Каблук подвернулся, наступив на что-то маленькое и твёрдое, и она почти завалилась на бок. - Да чтоб тебя! Выпрямившись, она посмотрела на виновника её неслучившегося падения. Это оказалась крошечная серёжка. Тёплый от солнца материал был похож на сталь, но всё же это был не он - слишком лёгкий и гладкий, словно шёлк. В метре от первой серёжки обнаружилась и вторая - она сверкала на солнце, как вычищенное серебро. Положив обе серьги в сложенные ладони, она вдруг услышала рядом с собой чей-то взволнованный голос. - Пожалуйста, - произнёс кто-то, - унеси меня отсюда. Как можно скорее.