Клюква

Впервые в жизни Гермиона Грейнджер не чувствовала приятного волнения, вызванного началом учебного года. Она хмуро смотрела на Хогвартс-экспресс, думая о том, что еще не поздно развернуться и уйти. Джинни, стоявшая рядом, ободряюще ей улыбнулась и помахала кому-то в толпе. — Невилл! Полумна! Мы тут! — прокричала рыжеволосая девушка, и взяв Гермиону за руку, потащила ее к поезду. Компания друзей заняла свободное купе практически в самом начале поезда. Никого не удивило отсутствие многих знакомых. Мало кто решился продолжить обучение в этом году, а первогодок можно было пересчитать по пальцам. Хогвартс, несмотря на заверения Хагрида, уже давно не был безопасным местом. Да вообще никогда им не был, честно уж говоря. А со смертью Дамблдора и с назначением новым директором Снейпа о безопасности даже смешно было говорить. К тому же, все лето в Пророке сообщали о новых пропажах волшебников и смертях магглов. Если даже Пророк публиковал такую провокационную информацию, страшно представить, сколько людей умерло на самом деле. — Бабушка сказала, что прятаться по домам или бежать из страны — удел трусов, —сказал Невилл, задумчиво глядя в окно. Девушка заметила на друзьях глубокий след, оставленный событиями этого лета. Война приближалась. Невилл превратился из нелепого мальчишки в настоящего мужчину. Его плечи стали шире, а ранее безвольное выражение лица заострилось, приобрело характер. На скулах виднелась щетина. Интересно, подумала Гермиона, он специально не побрился? Или просто не обратил внимание? Невилл отвел взгляд от окна и что-то сказал Джинни. Она улыбнулась ему, и Гермиона в который раз восхитилась силе духа ее подруги. Да, эта девчонка Уизли утрет нос любому аврору. Несмотря на то, что ее брат покинул дом в поисках крестражей и несмотря на то, что их роман с Гарри закончился, толком не начавшись. Несмотря на ранение Джорджа и каждодневную опасность, подстерегающую каждого члена семьи, эта девушка могла искренне улыбаться другу. Наверное, одна Полумна мало чем изменилась. Лишь синева под глазами стала чуть темнее. Но, черт его знает, скорее всего, во всем виноваты мозгошмыги. Гермиона натянула практически искреннюю улыбку. С мальчиками все будет хорошо. Они справятся. А она найдет крестраж, спрятанный в Хогвартсе. Придумает, как его уничтожить. И они вместе покончат с Волан-де-Мортом, чего бы это не стоило. — Гермиона? — окликнул ее Невилл. — Да? Извини, я задумалась. Невилл понимающе кивнул и повторил ранее сказанное: — Я видел на платформе Малфоя. Я почему-то думал, что после событий прошлого года он станет еще хуже. А он даже не обратил на меня внимания. Джинни хмыкнула. — Каким был ублюдком, таким и остался. И все его дружки туда же. Наверняка, в этом году он будет еще невыносимее. Он же теперь шавка Того Кого Нельзя Называть… — Называй его по имени, Джин, — с неожиданной для себя резкостью сказала Гермиона. — Извини. Просто… Я устала от всего этого. — А еще ты зла, — безмятежным голосом сказала Полумна. Гарри всегда нравилась эта ее черта — прямолинейность. А Рона смущала. — Я не злая. Просто бесит, что все складывается так. Да как это вообще возможно? Дамболдор знал, что Волан Де Морт вернется. Ведь знал с самого начала, верно? Почему он ничего не сделал? Почему позволил возродиться? Ведь это, — Гермиона взмахнула руками, — это просто бред. Почему вместо того, чтобы сражаться, мы все едем в Хогвартс? Нас больше, чем их. И совместными усилиями мы могли бы, — она запнулась, понимая, что не может ничего рассказать о крестражах. Просто вся злость, скопившаяся в ней на Гарри и Рона, на Пожирателей, на Волан де Морта, да в целом на весь мир, слишком долго копилась в одном человеке. Ее нужно выплеснуть. Но, конечно, не на друзей. Она сжала губы. — Мы не должны бояться называть его по имени. Он не заслуживает этого. Гермиона сжала челюсти и уставилась перед собой, понимая, что ведет себя слишком неуравновешенно. Надо будет зайти к Помфри за успокаивающим бальзамом. Джинни посмотрела на нее то ли понимающим, то ли смущенным взглядом. Разговор больше не клеился. Поезд уже подъезжал к Хогвартсу, и Гермиона решила пройтись по вагону. Значок старосты школы ей не достался. Но вот старостой факультета ее оставили, наверняка, Макгонагалл надавила. Гермиона решила зацепиться пока за это: мнимую ответственность перед школой. Тихо ступая по вагону, девушка прислушивалась к разговорам в купе, чтобы уловить общее настроение. Соплохвосту понятно: оно паршивое. Гермиона подошла к зоне обитания змей и невольно остановилась. Ей было тошно приближаться к чему-то, хоть как-то связанному с этим факультетом. Но, возможно, ей удастся что-то подслушать? Жаль, что в поезде нельзя колдовать, было бы неплохо применить дезиллюминационные чары. Собрав волю в кулак, Гермиона осторожно шла по вагону и иногда останавливалась, чтобы прислушаться. Ничего не разобрать. Девушка пожалела о том, что у нее под рукой не оказалось удлинителя ушей. Гермиона разочарованно выдохнула и развернулась, чтобы вернуться в свое купе. Вдруг дверь одного из купе отворилась, чуть не стукнув ее по носу. Малфой. Гермиона инстинктивно сжала челюсти и злобно посмотрела на парня, преграждающего ей путь к выходу из зоны слизерина. Годрик, за что. — Грейнджер, — поприветствовал ее Малфой, разворачиваясь к ней. — Какой отвратительный сюрприз. Учебный год еще не начался, а ты уже суешь свой вонючий нос куда не следует. Гермиона смотрела на него с ненавистью, моля Мерлина и Моргану о силе унять дрожь отвращения. Она староста. Ста-рос-та. Ответственность. Благоразумие. Урегулирование конфликтов. Малфой хмыкнул, так и не дождавшись ее реакиции. — Не думал, что у тебя хватит смелости вернуться сюда в этом году. А, точно, — с притворным изумлением фыркнул он. — У гриффиндорцев уровень отваги на грани с дебилизмом. К черту. — Не открывай рот в мою сторону, хорек. Еще одно слово, и я засажу тебя и твою ебанутую семейку в Азкабан на всю сраную жизнь, — прошипела она. Гермиона не любила мат и пустые угрозы. Еще больше она не любила Малфоя. Но, Мерлин, как же ей понравилось его приподнятые в удивлении брови. Гермиона оттолкнула его плечом и прошла дальше, все удаляясь от слизеринца, смотрящего ей вслед ледяными глазами. «Что, блять? Сука, ты охуела?» Нет, он подозревал, что у патлатой всезнайки не все дома, но такое сумасшествие удивило даже его. Салазар, как будто его еще можно было удивить. Наверное, надо сказать ей спасибо. Хоть одна не совсем уж негативная эмоция за последние несколько месяцев. Он закатил глаза. «Сказать спасибо, еще чего. Видимо, в этом году в Хогвартс пускают только на голову отбитых. Бинго, все здесь.» Драко самолично проследит, как это безумие поглотит ее во время учебного года. А он точно знал, что поглотит. Кэрроу и Амбридж уж точно позаботятся об этом. А он дожмет, если эти ебанаты не справятся. Он сделал шаг вперед, а потом вдруг понял, что ему плевать. Абсолютно похуй. Пусть делает, что хочет. Его взгляд сфокусировался, и он пошел туда, куда шел изначально — в мужской туалет. Задвинув кабинку, от открыл новую пачку сигарет и поджег ее волшебной палочкой. В поезде нельзя использовать магию, но ему плевать. Теперь плевать. Или всегда было? Малфой посмотрел в зеркало и увидел в своих глазах остатки недавней вспышки ярости. Нет, не на Грейнджер. Пусть попробует его разозлить, он только рассмеется над этими попытками. Каким дураком надо было быть, чтобы воспринимать Грейнджер и ее шайку всерьез? Драко прикрыл глаза и постарался очистить разум от лишних эмоций. Взять контроль. Чтобы окончательно не двинуться, необходим хотя бы какой-то контроль. Хотя бы над собой. Этим летом тетка обучила его окклюменции, и оказалось, что он хорош. Пф, кто бы мог подумать. Это у Блэков в крови. В крови, которая шла из носа, пока Бэлла крошила его сознание. Малфой открыл глаза и удовлетворенно хмыкнул. Лед в глазах растаял, и взгляд стал вновь обычным — просто серым. Почти никаким. Выпустив из носа шоколадный дым, он смысл окурок в унитаз и взмахнул палочкой, очищая воздух от вони. Драко расслабленно упал на жесткое сидение своего купе, смотря на друзей. Блейз читал какую-то хрень про основы целебной магии, Тео баловался со своей волшебной палочкой, заставляя то подниматься, то опускаться черные пряди волос Пэнси. Паркинсон. Драко опять почувствовал, как волны злобы начинают бушевать где-то у горла. Два долбоеба. Если раньше Крэбб и Гойл были просто тупыми жирными ебанатами, то сейчас, видимо, впервые почувствовав что-то на подобие власти, их переклинило. Драко вспомнил их самоуверенные лица и тупую ухмылку, когда Крэбб положил свою огромную руку на бедро Паркинсон. На что он рассчитывал? Что метка на предплечье папаши сделает его краше в глазах Пэнси? Тупой обмудок. Мерзость. Хуже, чем прикосновение Грейнджер к его плечу. Там хотя бы были слои одежды. Малфой злобно фыркнул, вспоминая поведение гриффиндорки. — Чего насупился, Малфой? — спросила Пэнси, тыкая Нотту под ребро, чтобы он прекратил издеваться над ее прической. — Ревнуешь, что малыша Крэбби заинтересовала моя нога, а не твоя? — Ох, дорогой, — стал подыгрывать Тео, — давай я поцелую тебя в лобик, и мы забудем об этой неприятности? Забини заржал, прикрываясь своим журнальчиком. Паркинсон все еще сука, а Забини и Нотт все те же долбоебы. Все в порядке. *** — Поздравляю всех с началом учебного года. — сухо сказал Снейп. Никаких тебе торжественных речей или неуместных шуточек, которыми так любил сыпать Дамболдор. Лишь факты и легкое презрение в голосе. Малфою нравилось. — Я вправе ожидать от вас прилежания и упорной работы. В этом году нам выпала честь поприветствовать новых преподавателей. Алекто Кэрроу, — Снейп указал на рыжеволосую женщину с уродливыми чертами лица, искривленными в мерзкой улыбке, — займет место преподавателя по маггловедению. Ее брат — Амикус Кэрроу, будет преподавать защиту от темных искусств. Многоуважаемая Долорес Амбридж, — Снейп кивнул женщине, — закреплена на должность декана по воспитательной работе. Помимо этого, раз в неделю у вас будут проходить уроки по магическому этикету под руководством профессора Амбридж. О других изменениях вас проинформируют старосты школы. Снейп сел под громкие аплодисменты стола слизерина и вялое похлопывание отдельных особей, сидящих за другими столами. Гермиона переглянулась с Джинни и крепко сжала кулаки под столом, чтобы унять дрожь. Это полный абсурд. Чистейший, отфильтрованный бред. В горле стоял ком от понимания ужаса, ожидающего студентов в этом году. Макгонагалл тонко поджала губы и привстала из-за стола, не соизволив поблагодарить нового директора за произнесенную речь. Она аккуратно положила распределяющую шляпу на стул, давая ей слово. Не смотря на общее подавленное состояние, Гермиона вытянула шею и напрягла слух в желании услышать, о чем же на этот раз споет шляпа. По ее мнению, была бы уместна минута молчания. Но шляпа открыла рот, и зазвучал знакомый хрипловатый голос: Сегодня мой глас вновь окутает зал, Мой смиренный рассказ пусть звучит, как звучал. Страх не станет для каждого спутником вновь, С кем нагрянет война, с кем родится любовь? Кто друг, а кто враг, пусть рассудят века, Боль, прожитая сердцем, не уйдёт в никуда. Людей защищая, подставьте вы спины, Мир окутает хаус, но оставайтесь едины. История та же, сменяются лица, И песня рождается в старых страницах. Сыграны битвы и прОйдены лЕта, Как прежде, без тьмы и не было б света Невилл опустил взгляд в тарелку, не показывая своего лица, а Джинни смахнула накатившиеся слезы, не стыдясь проявления своих чувств. Зал окутала звенящая тишина. Никаких аплодисментов. *** Министерство Магии пало. Треть преподавательского состава — Пожиратели Смерти. Слизеринцы гуляют по школе как короли. Уроки магического этикета. Убийца Дамболдора — директор школы. Гермиона с силой вдавила ладони в глаза, вызывая белые пятна, плывущие перед взором. Дрожь ужаса прошла по телу девушки, заставляя ее сжаться в кровати. Не плакать. Не выть. Гарри и Рону еще хуже. Гарри и… Неужели она оказалась глупее их? Как она сразу не поняла, что будет твориться в Хогвартсе? Именно поэтому Рон так хотел, чтобы она следила за Джинни. Чтобы ее огненный нрав не вышел из-под контроля, понеся за собой ужасные последствия. А она думала, что они хотят просто оградить ее от опасности. Глупая. Гермионе стало стыдно. Они не считают ее слабой. Просто решили разделить силы. Хорошо. Она готова к борьбе. *** Гермиона шла вместе с Невиллом и Симусом на урок маггловедения, как вдруг Невилл остановился и с удивлением посмотрел на столпившихся около кабинета людей. — Не могу поверить. Неужели, в этом году маггловедение будет пользоваться такой популярностью? — в недоумении спросил он. Гермиона с Симусом переглянулись, и последний ответил: — Эмм… Невилл, в этом году маггловедение — обязательный курс. Гермиона злобно фыркнула, потому что знала о причинах такого нововведения. Мерлин, что эта мерзкая Кэрроу будет вдалбливать в головы младшекурсников? Что магглы — мусор? Что их нужно бояться? Или… Гермиона зашла в класс и увидела на доске написанную корявым почерком тему урока. — Истребление магглов: аргументы за и против, — прошептала девушка севшим голосом. Гермиона почувствовала, как по спине идут мурашки. «Этого не может быть. Только не в стенах школы. Тут же… Макгонагалл не могла бы такое допустить! Это же прямое унижение магглорожденых, это…» Гермиона не могла подобрать слов из-за нахлынувшего на нее страха от реального понимания ситуации. Девушка неосознанно стала делать шаги назад, к выходу, как вдруг наткнулась на чью-то грудь. Не замечая этого, она все так же отступала, выталкивая за собой и другого человека, как вдруг уперлась. Отступать не получалось, поэтому она просто давила спиной. Вдруг Гермиону отшвырнуло к стене, что, хоть и было больно, но привело ее в сознание. — Блядь, Грейнджер, учишься ходить спиной? — Гермиона повернула голову в сторону говорящего и увидела Нотта. — Советую подтянуть теорию. — Знаешь, ходьбу спиной вперед практикуют на Востоке как способ оздоровления. Голову лечишь? — спросил Забини и ухмыльнулся, переводя взгляд вперед. Прочитав тему урока, он осекся и не смотря на гриффиндорку, прошел в класс. Гермиона вспыхнула и перевела взгляд на Нотта, тоже читающего тему урока. — Что, считаешь это забавным? Уже подготовил аргументы, Нотт? — Съебись, — холодно произнес Малфой и толкнул ее плечом, потянув Нотта за собой к парте, куда уже грациозно уселись Забини и Паркинсон. Гермиона схватила себя за плечо, с раздражением подумав, что день только начался, а из-за слизеринских гадюк у нее уже болят оба плеча. Малфой обернулся, и Грейнджер прочитала в его взгляде: «1:1» Очень по-взрослому, змееныш. Гермиона закатила глаза и села за одну из последних парт. Подальше от преподавателя и той ереси, что она будет нести. Через несколько минут все студенты расселись по партам, и разница между факультетами стала как никогда заметна: слизеринцы расслабленно разговаривали между собой, сыпя несмешными шутками и тупо гогоча. Гриффиндор же сидел тихо и напряженно. Кто-то не сводил взгляда с доски, а кто-то, как Гермиона, выбрал себе одну точку где-то на парте, и нахмурив брови, о чем-то думал. Дверь кабинета громко захлопнулась, и в кабинет прошла Алекто Кэрроу. Ее рыжие волосы были собраны в пучок на затылке, что, по мнению Лаванды и Парвати, наверняка было весьма невыгодной прической, так как она открывала взору уродливые черты лица нового преподавателя по маггловедению. — Рада приветствовать всех моих студентов! Сегодня я провожу свой первый урок и прямо вся дрожу! — она мерзко улыбнулась, пытаясь быть похожей на молодую студентку. Гермиона почувствовала, как к горлу подступил ком отвращения. — Кто зачитает тему урока? О! Прошу отвечать мне только чистокровных студентов. Не уверена, что грязнокровки смогут правильно прочитать буквы. Кто-то из слизеринцев гаденько засмеялся. — Истребление магглов: аргументы за и против. — озвучила тему Миллисента Булстроуд. — Но, профессор Кэрроу, разве могут быть аргументы против? Гермиона крепко стиснула челюсти, продолжая пялиться на парту. «Молчи. Молчи. Молчи.» — Благодарю за столь хороший вопрос, Миллисента. 10 баллов Слизерину! — Кэрроу радостно хлопнула в ладоши и уселась на преподавательский стол, закидывая нога на ногу. — Студенты, как вы считаете, могут ли быть аргументы против? Со столов слизерина начали раздаваться голоса, у кого-то звонкие и уверенные, у кого-то, напротив, холодные и скучающие. Алекто перевела взгляд на Гриффиндор и приподняла бровь. — Ну? Чего молчите? Есть у кого аргументы против уничтожения магглов? Гермиона не выдержала и подняла взгляд на Пожирательницу. Просто чтобы проверить, действительно ли ее лицо настолько же довольное, как и голос. — Мм… Грейнджер? — Алекто увидела горящий ненавистью взгляд Гермионы. — Лично ты как считаешь? — Если рассуждать с позиции фашиста — то нет. Алекто Кэрроу сузила глаза. Годрик, эта мерзкая женщина не знает, что такое фашизм. Тем лучше. Значит, ее ответ нельзя однозначно истолковать. — Что такое фашизм, грязнокровка? — прошипела Кэрроу, и Гермиона почувствовала на себе взгляды однокурсников. — Это идеология диктатуры с опорой на нацизм, — уклончиво ответила Гермиона, сжимая кулаки под партой. — И откуда же ты вязла это словечко? — Из истории. — Чьей истории? Гермиона напряглась еще сильнее. Несмотря на решение не нарываться на неприятности, они сами липли к ней. Мерлин, теперь она понимает Гарри. — Общей, — сквозь зубы ответила Гермиона, следя за реакцией Кэрроу. Та привстала с парты и сложила руки на груди, сверля взглядом девушку. Дожидаясь последней капли. — Ты считаешь, что у магов и магглов может быть что-то общее? Бум-бум-бум — так громко стучало сердце. — Да, — злобно рыкнула Гермиона. Кэрроу довольно улыбнулась, но Гермиона видела лишь ненависть в глазах смотрящей. — Минус 20 очков с Гриффиндора за незнание основ. Декан проинформирует тебя о наказании, грязнокровка Грейнджер. Остальная часть урока прошла как в тумане. Алекто описывала различные способы убийства магглов, от чего лица магглорожденных и полукровок бледнели. Но Гермионе было плевать. Она знала, что так будет. Пускай, надеялась, что настоящие профессора этого не допустят, но теперь точно знала. И обещала, что не будет лезть. Что будет тихо сидеть и не привлекать внимание, потому что у нее была важная миссия, для выполнения которой ей, как минимум, нужно быть живой. И как максимум время, свободное от наказаний. Урок трансфигурации был совмещен с пуффендуйцами, что несказанно порадовало всех гриффиндорцев. Профессор Макгонагалл была такой же, как и всегда: строгой, требовательной, но справедливой. Программа седьмого курса была сложной, но Гермиона успела пройти практически половину летом, пока готовила себя и мальчиков к поиску крестражей. Макгонагалл отпустила всех на пять минут раньше, что было ей несвойственно. Студенты, по мнению Гермионы, уж слишком сильно радующиеся лишним пяти минутами перемены, начали громко обсуждать свои излюбленные темы: квиддич, Хогсмид и новинки из магазина близнецов Уизли. — Прошу быть потише! — прикрикнула профессор Макгонагалл. — Вы ученики, а не мандрагоры на стадии полового созревания. Мисс Грейнджер, задержитесь пожалуйста. И Гермиона знала причину. Конечно, наказание от профессора Кэрроу. — Мисс Грейнджер, — обратилась к ней Макгонагалл, — Я не могу винить вас в случившемся. Но, кажется, мне придется повторить все то, что я однажды уже говорила мистеру Поттеру. — Я понимаю, профессор, — тихо, но немного раздраженно сказала Гермиона. — Я не собиралась и больше не собираюсь лезть на рожон. Кэрроу сама заставила меня отвечать. Спросила меня, есть ли аргументы против уничтожения магглов. Неужели я должна была ответить, что нет? Пожилая женщина посмотрела на нее пронзительным взглядом и с тяжелым вздохом стала перебирать пергаменты на столе. Гермиона простояла в тишине несколько минут и уже собралась спросить, может ли она пойти, как Макгонагалл опять заговорила. — Алекто Кэрроу назначила наказание, заключающееся в недельной уборке ее комнаты. Вместо домовых эльфов. Гермиона в ужасе раскрыла рот. — Но я убедила ее в том, что это никак не поможет усвоить вам урок. Вы напишете эссе о преимуществе магов над магглами, — сказала профессор и увидела растерянный взгляд Гермионы. — Поймите, мисс Грейнджер, ваше возвращение в Хогвартс — это ошибка. Вы не до конца понимаете ситуацию. Это ведь только начало. Первый учебный день. Знаете, сколько наказаний сегодня назначили наши новые профессора? В общем счете шесть. А это только середина дня. Они лишь прощупывают почву. Через пару месяцев они почувствуют еще большую вседозволенность. Вам, как магглорожденной подруге Гарри Поттера, придется очень несладко. Мисс Грейнджер, скажите прямо: вы вернулись в Хогвартс исключительно для продолжения обучения? Гермиона открыла было рот, чтобы солгать, но остановилась. Макгонагалл можно доверять, это точно. Но Дамболдор просил Гарри никому не рассказывать о крестражах. Но ведь не обязательно говорить всю правду, можно дать лишь намек, иначе профессор будет заставлять ее покинуть школу. — Честно говоря, не совсем, профессор. Но я не могу ничего об этом рассказывать. — уклончиво ответила Гермиона в надежде, что Макгонагалл не будет ее допрашивать. Профессор сжала губы в тонкую линию и кивнула. — Будьте осторожны. Гермиона смущенно поблагодарила ее и пошла к выходу из класса. — Мисс Грейнджер, завтра в 12:25 в этом кабинете собрание старост, вы же помните? — профессор Макгонагалл окликнула девушку, уже стоявшую в дверях. — Я, как и всегда, очень на вас рассчитываю. Профессор улыбнулась, и Гермиона испытала чувство огромной благодарности. Конечно. Старостат, ответственность, контроль. Хоть что-то остается прежним. К концу дня усталые гриффиндорцы собрались на излюбленном месте около камина. Гермиона сидела в кресле, теребя руками плед. Ей очень не хватало Живоголота, который сейчас жил на Гриммо. Она не знала, что будет происходить в этом году, и допускала вероятность, что однажды ей придется бежать из Хогвартса. Это было правильным решением, несмотря на тоску по пушистому кусочку ее сердца. На диване рядом с креслом сидели Джинни, Невилл и Лаванда, а прямо на полу под их ногами развалились Симус с Дином, облокотившись на ноги девчонок. — Завтра у нас ЗОТИ с Кэрроу, — с отвращением сказала Джинни, — как думаете, будет совсем плохо? — Если Амикус такой же помешанный, как его сестра, то думаю, будет даже хуже, — пожала плечами Лаванда. — Я слышал, что по жестокости и безумству Амикус похлеще своей сестры будет, —ответил Невилл, не сводя взгляда с огня. — А по количеству сведенных с ума людей он не уступал Беллатрисе. — Тогда будет не плохо, — сказал Симус. — Будет полный пиздец. Полено в камине треснуло и разломилось на две части. — Но… — неуверенно протянула Лаванда, — он же вряд ли будет учить нас защите? Гермиона хмыкнула: — Судя по всему, — сказала она, — защита превратится в нападение. Толи еще у Амбридж будет. Если на пятом курсе ее даже Дамболдор не останавливал, то вряд ли у нее появятся тормоза на этот раз. Скорее всего, Снейп и Кэрроу ее будут даже поощрять. Симус с Невиллом согласно кивнули. Дин безучастно смотрел на огонь. Гриффиндорцы еще полчаса пытались поговорить на отвлеченные темы, но разговор не клеился. Предчувствие чего-то ужасного плотно засело в груди. Гермиона со вздохом сбросила с себя плед и, пожелав всем спокойной ночи, поднялась к себе в комнату. Магглорожденная подруга Гарри Поттера. Наверняка, оба Кэрроу и Амбридж захотят отыграться на ней. Ну и пусть. Если это будет необходимо для выполнения миссии — пусть. Гермиона шесть лет терпела унижения от слизеринцев, потерпит и еще чуть-чуть. На следующее утро Гермиона проснулась достаточно легко. Девушка с умиротворением потянулась в кровати, предвкушая вкусный завтрак. Блинчики с медом и кофе — и день уже на пятьдесят процентов успешен. Она любила вторники. И нет, не только из-за вкусных блинчиков на завтрак. Просто во вторник чувствуешь себя более живой, более целой, более правильной. Понедельник прошел вместе с воспоминаниями о выходных, а впереди еще четыре рабочих дня, не отягощенных ленью и усталостью. Ну, и конечно, блинчики на завтрак. Гермиона открыла глаза, и сладкую мечтательность смыло холодным разочарованием. Первый урок с Кэрроу. Гарри и Рон не с ней, а она не с ними. За окном дождь. И пускай, Гермиона ничего не имела против дождя, сейчас она бы предпочла хотя бы немножко солнца. Девушка встала с кровати, пытаясь сохранить остаток хорошего настроения, что, конечно, было практически невозможно. Почистив зубы мятной пастой, она сплюнула остатки пены в раковину и посмотрела на свое отражение в зеркале, стараясь улыбнуться. Вышло комично: волосы растрепаны, кожа бледная, под глазами синяки, а рот испачкан в белой пене, которая напоминала… Грейнджер расширила глаза и перестала улыбаться. Что за странное сравнение? И откуда только такое в голове? Гермиона обернулась, в тайне испугавшись, что в ванной находится кто-то еще. Естественно, она была одна. Да и с чего бы ей боятся? Не прочтет же ее мысли никто, что за чушь. Но сердце ударяло по груди сильнее, чем обычно. «Может, приснилось что-то дурное?» — нервно подумала Гермиона, смывая пасту с лица. Гермиона быстро привела себя в порядок и спустилась в гостиную одной из первых. — Готова? — Спросил Невилл по пути к классу защиты. Гермиона неопределенно пожала плечами. Готова ли она? А, собственно, к чему? К уроку — да, конечно. К унижениям Кэрроу — да, наверное? Амикус Кэрроу опаздывал на свой же урок, что никого не удивило. Чего он хочет? Создать большее напряжение от длительного ожидания? Или это просто безалаберность? Гермиона, которая была бы возмущена поведением преподавателя и сокращением урока в любой другой ситуации, сейчас была даже рада. Девушка решила не тратить время просто так и окунулась с головой в учебник по защите. Если Кэрроу не собирается их учить — тем лучше. Она сама справится. Гермиона даже подумывала о возвращении ОД. Не только для изучения защиты, а… может, для поддержки. «Или я рано паникую?» — думала Гермиона, — «Пока нет никакой опасности. Но дайте мне только повод…» Дверь позади громко хлопнула, и студенты увидели вошедшего Амикуса Кэрроу. Мерлин, это их семейный стиль появления? Гермиона скривилась в отвращении. — Не считаю нужным тратить время на болтовню, — сказал Кэрроу, попутно наложив оглохни на кабинет. — Так как ваши прошлые преподаватели были отвратительно невежественны, кроме, возможно, Барти, я считаю необходимым начать учебный год с повторения основ. Он взмахнул волшебной палочкой, и на доске появилась надпись «Империус». Его глубоко посаженные глаза обшарили лица присутствующих. — Как я слышал, два года назад один лишь Поттер мог противостоять чарам. Как жаль, что такое сокровище покинуло нас, — он усмехнулся. — Сэр, может я смогу вам помочь? — самодовольно крикнул Крэбб. — Уверен, Поттер и в подметки мне не годится. Гермиона не удержалась и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Сила воли и Крэбб? Она готова поставить свою жизнь на то, что этот кусок сала и секунды бы не продержался против заклятия. — Весьма похвально, Винсент, я предоставлю тебе такую возможность. Мы будем изучать данный магический инструмент в течение трех недель. Амикус еще раз осмотрел класс, и в его глазах мелькнул не добрый азарт. — Для разминки я попрошу вас разделиться на пары. Грязнокровки против чистокровных. Мистер Крэбб, вам, пожалуй, подойдет Грейнджер! — он хлопнул в ладоши, призывая всех к действию. Слизеринцы начали вставать из-за столов, одобрительно кивая профессору. Видя, с какой неохотой и страхом гриффиндорцы стали подниматься, Кэрроу воодушевился еще больше. Гермиона с опаской посмотрела на одногруппников и встала напротив Крэбба. Сквозь страх девушка пыталась сосредоточиться. Нельзя допустить, чтобы слизеринец смог взять контроль над ее сознанием. Он наверняка не ограничится танцем. Это будет унизительно. Гермиона крепче схватила свою палочку, хотя и понимала, что это бесполезно. Единственное ее оружие — это сила воли. Гермиона попыталась начать строить крепость вокруг своего сознания, как вдруг раздался крик, и она отвлеклась. Ее одногруппница, Келла, выдирала себе волосы под смех Миллисенты Булстроуд. Первым инстинктом Гермионы было посмотреть на преподавателя, ожидая справедливого наказания для Миллисенты и помощи Келле. Но, конечно, не в этот раз. Амикус довольно гладил себя за подбородок, наслаждаясь зрелищем. Гермиона кинулась к Миллисенте, чтобы повалить ее на пол, и, тем самым, отвлечь. — Империо! — крикнул гнусавый голос, и Гермиона остановилась. Ей стало хорошо. Больше не страшно и не мерзко. Весь груз ответственности и злости свалился с ее плеч. Почему бы не провести всю жизнь так: просто стоять и ни о чем не думать? Сквозь приятный дурман Гермиона услышала крик. Или это ей показалось? Нет, нет. Пусть ей просто почудилось. Пусть весь мир горит, Гермиону это не беспокоит. Крик стал отчетливее, и естественное любопытство девушки постепенно рассеяло туман эйфории. — Келла! — прошептала Гермиона и кинулась к темнокожей девушке. — Империо, дрянь! Империо! Ноги Гермионы подогнулись, и она упала на колени, сильно ударяясь подбородком обо что-то твердое. Она почувствовала резкую боль и теплую жидкость на губах. Чувство, затерявшееся где-то между эйфорией и отчаянием, плавно вытекало у нее изо рта. — Хва-атит, — медленно протянул Кэрроу. — Кто будет оттирать пол от этой мерзости? Крэбб, можешь отпускать ее. Гермиона подняла глаза на одногруппников, которые обступили ее. Кто-то, она не рассмотрела лица, начал тянуть ей руку, чтобы помочь встать. Послышались голоса, приговаривающие «…бедняга…», «…как так можно…», «она же ничего не сделала». Гермиона дотронулась до губы и увидела на руке кровь. Она почувствовала, как слезы начали стекать по ее щекам. Девушка встала, и пошатываясь, выбежала из класса. Прочь от жалостливых взглядов. — 10 очков слизерину! — голос Кэрроу оповестил о конце занятия.