Клюква

Вчера Гарри наконец ответил Гермионе при помощи монеты, на которую были наложены протеевы чары. Они собираются проникнуть в Министерство. Мерлин, что может быть безумнее? Проникнуть в охраняемое Пожирателями здание, где на каждом углу расклеены фотографии Гарри Поттера в роли нежелательного лица номер один. Гермиона пыталась отговорить мальчиков, но, признаться, делала она это не слишком рьяно. Во-первых, она понимала, что они ее не послушают. Во-вторых, дела в школе шли настолько плохо, что любое действие, направленное против Волан-де-Морта вызывало в ней практически эйфорию. Сама она едва ли продвинулась в поиске крестража, спрятанного в школе. Гермиона сидела в библиотеке и пыталась откопать информацию, способную помочь мальчикам в этом безумном деле. Громко вздохнув, девушка в сотый раз покосилась на книжный стеллаж, по другую сторону которого сидела компания слизеринцев. По голосам сразу можно было различить Малфоя и Паркинсон, но судя по количеству голосов, там был кто-то еще. Вероятно, Забини или Нотт. Поняв, что она не сможет сосредоточить в такой обстановке, Гермиона начала раскладывать книги — имеющие потенциал себе в сумку, а абсолютно бесполезные в сторону, чтобы потом убрать их назад. Ставя последнюю книгу на полку, Гермиона услышала, как Малфой громко шикнул, а затем стал что-то тихо нашептывать… конечно, Забини. Ребус сложился, и Гермиона стала вслушиваться, о чем они шепчутся. — Пэнс, — прошептал Забини. — Я не говорю, что мне это нравится. Сама знаешь, если он начнет действовать, то все накроется пиздой. И дело не только в грязнокровках, а в… — В таком случае, Забини, — озлобленно ответила ему Паркинсон, — будь добр называть вещи своими именами. Та новая политика, про которую говорит Драко, не оставит выбора ни тебе, ни мне. Не нужно пытаться меня утешить. Если я сказала, что собираюсь… Книга, которую Гермиона так и не поставила на место, выпала из ее рук. Девушка отпрыгнула в сторону, надеясь остаться незамеченной. Это библиотека — книги тут падают. Это вовсе не означает, что она подслушивала. Как ни в чем ни бывало, Гермиона закончила сбор и вышла из библиотеки. В коридорах уже стемнело, и девушка отругала себя за медлительность. С того злополучного дня она старалась не ходить по коридорам минимум за полчаса до отбоя. Гермиона завернула за угол, как вдруг ее резко вдавило в каменную стену. Она испуганно вскрикнула и начала брыкаться. Холодная рука опустилась ей на лицо и зажала рот. В глазах девушки стало рябить от страха. — Не ори, — прошипел знакомый голос, и Гермиона узнала в нем Малфоя. На мгновенье она испытала облегчение. Не Крэбб, не Гойл. Это Малфой. И паника опять ее захлестнула. Она попыталась оторвать его руку от лица, но парень еще крепче прижал ее. — Тебе не говорили, что подслушивать не хорошо? — его тон был угрожающим. Она резко дернула головой налево, и наконец сняла с себя его руку. Но положение все еще было критичным — ее прижимали лицом к стене. — Я ничего не слышала, — агрессивно сказала она. — Отпусти меня, Малфой. Он сильнее надавил на нее тазом, от чего Гермиона ахнула. От двусмысленности их положения к ее лицу прилила краска. Малфой как будто прочитал ее мысли и немного отступил, позволяя ей обернуться. Увидев ее красное от смущения лицо, Драко сжал челюсти. Какая же тупость. В такую тупость его могла втянуть только она. — Грейнджер, — от этого тона у девушки побежали мурашки, и страх, совсем недавно отпустивший ее, вернулся. — Ты… блять. Предпочитаешь Крэбба с Гойлом, м-м? Может, мне попросить их прогуляться с тобой по коридорам, чтобы ты перестала совать нос не в свои дела? Зачем? Он не хотел этого говорить. Не в смысле угрозы, а… Блять, да он бы не пожелал их видеть даже рядом с Плаксой Миртл, до того они были никчемными убожествами. — Занимайся своими книжечками и не суйся туда, куда не просят. Еще раз замечу, как ты подслушиваешь меня или моих друзей как последняя крыса, пеняй на себя. Он заметил, как румянец сошел с ее щек, уступив болезненной бледности. Весь ее вид в целом был довольно подавленным. Драко с облегчением выдохнул. — И сделай что-нибудь со своими патлами. *** «Что я сказал ей сделать?» Блять, нахуя. Просто… блять. Почему это произошло? До охуения нелепая ситуация. Почему он сделал это так? Почему чисто на инстинктивном уровне он не остановился за метр от нее? Потому что боялся, что их услышат? Потому что хотел объяснить доходчивее? Потому что и не думал вовсе? Потому что это не было противно. Изначально, когда Драко только стал ее прижимать, он и не думал ни о чем. Ни о том, что она гриффиндорская зазнайка, ни о том, что она лучшая подруга Поттера, ни о том, что она грязнокровка. Он просто хотел пригрозить ей, как обычной девчонке. И, конечно, Драко Малфой не ожидал, что она каким угодно образом отзовется на его прикосновение. Смущение — это тоже реакция. Чересчур сильная реакция от грязнокровной подружки Гарри Поттера. Драко напряженно вздохнул и всмотрелся в пустоту: какого хуя? Почему он вообще думает об этом? Действие вызвало результат, и можно надеяться, что Грейнджер усвоила урок. А то, что девчонка оказалась девчонкой… пусть кто-то другой занимается этим открытием. *** Гермиона скрестила ноги лягушкой и уставилась на зачарованный галлеон. Четыре дня назад она получила радостную весть — мальчики успешно пробрались в Министерство и вернулись на площадь Гриммо. Это событие безмерно радовало Гермиону несколько дней подряд несмотря на то, что крестража там не оказалось. Девушка старалась об этом не думать, но, Годрик, на что они рассчитывали? С чего бы крестражу находиться там? Она как-то невзначай сказала им, что, вероятно, стоит спросить у Кикимера, ведь он был эльфом Регулуса и может знать какие-то подробности. Не хотели ли они ее слушать в принципе, когда дело касалось домовых эльфов, или пропустили это мимо ушей случайно, но Гермиона повторила. И на этот раз она точно знала, что они преднамеренно игнорируют ее идею. Гермиона закатила глаза и упала на подушку. Это было ошибкой. Нельзя было им разделяться. Как, позвольте узнать, они собираются искать крестраж, если в упор игнорируют единственный источник информации? И что еще более важно, каким именно образом Гермионе образумить их через чертову монету? Заскулив в подушку от осознания своей собственной бесполезности, девушка случайно надавила на ляжку, и та отдала мимолетной болью. Гермиона села на кровать и нахмурилась, задирая пижамную штанину. Увидев две бордовые линии, рассекающие ее бледную кожу, девушка оторопела. Она совсем забыла об этом, но сейчас… Гермиона очертила полосы чуть дрожащей рукой, раздумывая. Как ей помочь мальчикам? Как ей найти крестраж, скрытый в стенах замка? Она надавила на один из порезов. Завтра последней парой у нее стоит Амбридж. Как далеко та зайдет? Как ей побороть приступы паники, неизменно настигающие ее, когда она идет в вечернее время по коридорам школы? Гермиона надавила ногтем на порез, и из того показались маленькие капельки крови. Девушка завороженно смотрела на красную линию и с остервенением думала о том, что она просто человек. За входной дверью послышались шаги, и Гермиона молниеносно убрала руку, вздрогнув. Обменявшись с Лавандой ни что не значащими фразами, девушка завернулась в одеяло, надеясь быстро заснуть. Гермиона положила ладонь на ляжку и почувствовала, как пижамная штанина стала чуть влажной на месте пореза. На следующее утро она проснулась раньше обычного и решила переделать как можно больше дел, приносящих ей радость. Сегодня очередной вторник, и очередные блинчики на завтрак. Гермиона хотела как можно раньше спуститься к завтраку и впихнуть в себя экстремальное количество блинчиков. Потому что блинчики — это хорошо. Затем она со всей внимательностью просидит на уроках Флитвика и Макгонагалл, потому что их предметы — важны. Затем она отобедает, и попытается извлечь из этого времени как можно больше пользы: съест все самое любимое и вдоволь наговорится с друзьями. Это — приятно. В перерыв она заскочит в библиотеку и пролистает свой томик Барда Бидля, который она унаследовала от Дамболдора. Потому что это — важно. А после всего этого она поднимется на третий этаж и постарается применить те немногие знания по окклюменции. Очистить свое сознание — это необходимость. А затем она зайдет в кабинет по магическому этикету и встретится лицом к лицу с Долорес Амбридж. И это — плохо. *** — Я безмерно рада видеть ваши талантливые и прекрасные лица, — пропела Амбридж, обращаясь преимущественно к слизеринской части парт. — Уроки магического этикета — новый прогрессивный курс, введенный нашим уважаемым Министром Магии. Я уверена, что каждый из вас найдет в нем что-то свое, и несомненно — полезное. Гермиона сидела на одной из задних парт и думала, что еще немного, и это войдет в привычку. Сидеть как можно дальше от преподавателя и той несусветной ереси, которая выходит из его рта. Она твердо решила не навлекать на себя проблем, даже если поганая жаба прикажет ей назвать всех магглорожденных волшебников генетической ошибкой, побочным эффектом, мусором или… да чем угодно, Мерлин. «Я это сделаю. Пусть подавится» — подумала Гермиона и неосознанно надавила на свой недавно поврежденный порез. — Итак, — продолжила Амбридж, — вот каким образом будут проходить мои уроки: для достижения всех поставленных целей я разделю класс на две части. Первая — чистокровные волшебники и полукровки, доказавшие свою верность правым взглядам. Вторая же часть — грязнокровки и те волшебники, что так прискорбно заблуждаются в своих убеждениях. Амбридж принялась называть фамилии первой и второй группы и рассаживать их по парам. — …. Малфой и Грейнджер, — и Гермиона почувствовала звон в ушах. Она сильнее надавила на порез через юбку и встала, следуя на указанное место. «Мое сознание — библиотека. Чистые полы и свежий воздух, гуляющий между полок. Из окна светит полуденное солнце, и все хорошо…» Она села рядом с Малфоем, даже не кинув на него мимолетный взгляд. — Я очень рада, что все так любезно распределились по парам, — хихикнула старая жаба. — А теперь мы приступим к основам этикета: чаепитие. Гермиона вскинула на женщину удивленный взгляд: и это все? Мерлин, да она сдает позиции. — Грязнокровные волшебники, проследуйте в кладовую и подготовьте все необходимое, а затем подайте чай своему чистокровному волшебнику. Естественно, без помощи магии. После чаепития ваши партнеры дадут оценку, основываясь на общих впечатлениях от качества проделанной вами работы. Имеют право притрагиваться к чаю, конечно, только чистокровные волшебники. Встать! — взвизгнула Амбридж и взмахнула палочкой, растворяя стулья, на которых сидели магглорожденные. Половина класса попадала с мест, так и не успев встать. Гермиона ахнула и молниеносно поднялась с пола, шокировано уставившись на Амбридж. Девушка уже было открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но увидела гаденькую улыбочку старой жабы и закрыла рот. — Как скажите, госпожа Гитлер, — прошептала Гермиона и удалилась в кладовую. Малфой скрестил руки на груди в ожидании представления. Пару лет назад его бы могло это не на шутку развлечь, но сейчас, сидя здесь и смотря на господство розового чудовища, ему было тошно. Если такие убожества встанут у власти, то всему настанет пиздец. Блевотно-розовый мерзкий пиздец. Грейнджер вернулась с чайным подносом в руках, на котором неуклюже балансировал чайник, кружка и маленькая пиала, в которой, судя по всему, был джем или мед. Драко приподнял правую бровь в ожидании. Если Грейнджер так и продолжит безропотно выполнять унизительную для нее работу, Драко мог поклясться, случится конец света. Оно и к лучшему, очевидно. Гермиона поставила чайный поднос на стол и начала расставлять посуду. — Мисс Грейнджер, — рявкнула Амбридж, — по правилам этикета, коим вы, очевидно, не обучены, чай следует подавать с молочником, ситечком и подставкой под ситечко. Я надеюсь, вы спросили у юного Лорда Малфоя, какой чай он предпочитает? Гермиона сомкнула челюсти и посмотрела прямо в глаза Драко. — Какой чай ты предпочитаешь? — на ее щеках заалел гневный румянец, но голос остался холодным. Малфой хмыкнул. — Зеленый. Я люблю зеленый, Грейнджер. — Значит тебе повезло, — тихо ответила она и продолжила сервировку. Драко заметил, как румянец сошел с ее лица, и стала видна россыпь веснушек, сосредоточенная в основном на носу и щеках. Вдруг Малфою захотелось наградить ее, как в старые добрые, парой ласковых слов. Ее кудри спали с плеч, и ему так и хотелось кинуть в нее пару острот. «Сделай что-нибудь со своими патлами» — вспомнил он свои же слова, сказанные несколько дней назад. Салазар, что за бред. Гермиона принялась аккуратно наливать чай в кружку, но в это время что-то толкнуло ее, и изумленная девушка сделала неосторожный шаг вперед, проливая чай на стол. Ей не удалось восстановить равновесие, и ее рука, державшая чайник сместилась еще на несколько сантиметров. — Блядь, Грейнджер! — крикнул Малфой, вставая со стула. По его штанине расползалось мокрое пятно. Гермиона с ужасом посмотрела на Драко, не зная, как разумнее поступить. В классе воцарилась тишина. — Она сделала это специально! — крикнула Астория и свирепо уставилась на Гермиону. Несколько слизеринцев одобрительно поддакнули ей. Драко поджал губы и взмахнул палочкой, очищая свои штаны. — Просто Грейнджер пока что не научилась ровно стоять на земле, — с сарказмом ответил он и закатил глаза. Раздалось фирменное «кхе-кхе», и розовое недоразумение подошло к их столику. — Так-так, как я вижу, наша грязнокровка не способна даже на элементарные вещи, — довольно пропела Амбридж. Гермиона прикрыла глаза: «Я — библиотека. Я чертова библиотека…» — Мисс Грейнджер, возможно, если вы найдете в себе умение существовать с открытыми глазами, то… — Дело не в моих глазах, профессор, — не сдержалась Гермиона. — Очевидно, кто-то меня толкнул или применил заклинание. Ее щеки снова приобрели пунцовый оттенок. Что ж, Драко ожидал представления, его услышали. Видимо, конец света на сегодня отменяется. Мир спасен. Грейнджер снова воюет за справедливость. — Что очевидно, а что нет, буду решать я, — завизжала Амбридж. — Минус 20 очков с Гриффиндора за неспособность выполнить элементарную задачу! Так же я назначаю вам наказание, мисс Грейнджер, за пререкание со старшими и куда более достойными людьми! Мистер Малфой, — обратилась она сладким голосом, — вы, я знаю точно, будете несказанно рады помочь мне в этом деле. В восемь вечера в четверг я буду ждать Вас и мисс Грейнджер в моем кабинете. Остальную часть урока Гермиона не поднимала взгляда ни на Малфоя, ни на своих одногруппников, ни, тем более, на Амбридж. Пытаясь сдержать ком в горле, девушка заканчивала свое задание, мечтая оказаться в ванной. Под конец пары Амбридж все же спросила, как Малфой оценивает работу Гермионы, на что он ответил «сносно». Гермиона подняла на него удивленный взгляд, но встретила лишь его непроницаемое выражение лица и глаза, наполненные льдом. «Сносно» — повторяла про себя Гермиона, маниакально водя по телу мочалкой. Почему он так сказал? Гермиона ожидала, что он обзовет ее такими бранными словами, которых она и не слышала никогда. «Сносно» — повторила она еще раз. Зачем? Зачем он это сказал? По одному его велению с ее факультета могли снять еще большее количество очков или назначить дополнительное наказание… «Наказание…» — подумала она. Совместное наказание от Малфоя и Амбридж — что может быть хуже? А главное, каким образом оно пройдет? Если типичное наказание от Амбридж — это гравировка строчек на собственной коже, то как оно будет проходить на пару с Малфоем? Чего они хотят? Унизить ее? Поставить на место? Показать, что она всего лишь грязь под их ногтями? Из глаз Гермионы хлынули слезы, которые она сдерживала весь день. Чего они от нее хотят? Что изменит их издевательства? Она и так заперта здесь. Гермиона взяла бритву и сделала надрез. Она и так беспомощна. Еще один надрез. Она всего лишь обычный человек. Еще один. Она не заслуживает этого. Еще один. Ее толкнули специально. Хотели посмотреть, что с ней сделают. Еще. Она для них — животное в зоопарке. Просто тело. Гермиона с остервенением резала кожу, пока вода на дне ванной не стала розовой, а слезы обиды не сменились слезами боли. — Я всего лишь человек, — прошептала она, с ужасом смотря на проделанную работу. — Просто тело, что тупо болит. Гермиона равнодушно смыла остатки крови и вышла из ванной. В комнате все уже мирно спали. Она заторможенно подошла к окну и посмотрела на небо в оцепенении. Захотелось встать на колени и помолиться, как маггл.