Клюква

— Только не говори никому, — оглянувшись украдкой, прошептала Гермиона. — Уж точно не скажу, — экспрессивно воскликнула Джинни, — Пэнси Паркинсон ночует в Выручай-комнате, а я узнаю об этом только сейчас! Ну-у, — пригрозила она пальцем, — почему все самое интересное пролетает мимо меня! Гермиона уже было открыла рот, чтобы сказать ей о том, что в это время она шарахалась по замку с Забини, но промолчала. — Получается, у нас уже три попадания: Паркинсон, которая ненавидит Волан-де-Морта, Малфой, который спасает тебя от своих же одногруппников и… — Забини, — на автомате дополнила ее Гермиона. Джинни перевела на нее взволнованный взгляд, отчего та быстро отвернулась. Ее реакция не осталась незамеченной. — Кстати, — настороженно начала Джинни, переминаясь с ноги на ногу, — мы так и не поговорили кое о чем… — Угу, — обреченно вздохнула Гермиона. — Давай так. Я отвечу на два твоих вопроса, а ты на два моих. Брови Гермионы в изумлении подлетели вверх. Она не то, чтобы не хотела отвечать на вопросы, она даже не хотела слышать ответы Джинни. Вся эта давно известная Гермионе история с Забини действовала ей на нервы. И дело было уже не в том, что она переживала за подругу и ее «дружбу» со слизеринцем. Ей было просто тошно от того, что у Джинни и Блейза, вроде как, получалось. У них, черт возьми, вышло. Почему же тогда у Драко и Гермионы нет? — Джин, я знаю. Знаю, что у вас с Блейзом что-то есть, я же не дура. Или ты думаешь, что твои вечерние прогулки кажутся хоть чуточку правдоподобными? — И у тебя нет вопросов? Что, совсем не интересно? — вкрадчиво спросила она с ноткой грусти в голосе. Гермиона молчала около минуты, но затем сказала: — Ты же знаешь, я не сильна в любовных делах. Особенно между Слизерином и Гриффиндором, — ответила она с надломом. Джинни прищурилась. — Ну-у, — недоверчиво протянула она, — ладно. Как скажешь. А на мои вопросы ответить все равно не хочешь? — А они у тебя есть? — Есть. Гермиона сглотнула, понимая, что если даст заднюю, то вызовет еще больше вопросов у Джинни, которая, кажется, и так что-то подозревает. — Хорошо, давай, — она попыталась сказать это как можно беззаботнее. — Не пойми меня неправильно, но я тоже не слепая и не дура. Я знаю, что у тебя что-то происходит. Ты мало ешь и часто сидишь с отсутствующим видом. У тебя это бывает, когда ты чем-то увлекаешься, поэтому я решила, что это связано, ну, с ними. А я знаю, что бесполезно говорить с тобой об этом, ты все равно не расскажешь. Дамболдор не велел, и все дела. Поэтому первый мой вопрос: ты стала такой из-за этого? Что-то происходит, да? Гермиона опешила. Она даже и не догадывалась, что Джинни замечает за ней такие мелочи. А она замечает, думает и делает выводы. Чтоб тебя! — Ну, да. Кое-что происходит, и я надеюсь, что это кое к чему приведет, — уклончиво ответила Гермиона. И почти не соврала. Она правда надеялась, что разговор с Кикимером к чему-то приведет. — Хорошо, — с облегчением сказала Джинни, — тогда еще один вопрос, — она скривила губы, размышляя, — скажи, есть что-то, о чем я должна знать? Только честно. Гермиона успела сделать последний вдох перед тем, как перестать дышать. Вот оно. Если она скажет, что ничего нет, то поставит точку. Докажет уже наконец и самой себе, что действительно ничего не происходит. Но хотелось ли ей этого? Драко и Гермиона, как дети, просто заигрались и не смогли вовремя остановиться перед тем, как кто-то из них первым совершит ошибку. Гермиона остановилась и серьезно посмотрела на Джинни. Ей так не хотелось отвечать на этот вопрос, что к горлу подступила тошнота, смешанная с паникой. Вдруг в кармане почувствовалось какое-то жжение, и Гермиона инстинктивно приложила ладонь к бедру. Нащупав монету, она поняла, что мальчики шлют ей новости. — Нет, — вмиг ответила Гермиона, — ничего такого. Она не смотрела на Джинни, чтобы не выдать волнения в лице. Сердце стало биться быстрее при мысли о том, что Гарри и Рон могли выяснить что-то важное. Приблизившись к портрету Полной Дамы, Гермиона в нетерпении назвала пароль и попрощалась с Джинни, сославшись на гору домашнего задания. Зайдя в свою комнату, она обвела пространство внимательным взглядом и, убедившись, что никого нет, достала галлеон. Несколько раз перечитав сообщение, Гермиона схватилась за подушку и изо всех сил крикнула в нее. Р.А.Б. — брат Сириуса. Регулус Арктурус Блэк. Мерлин, они были так близки все это время. Гермиона начала вспоминать, как они проводили зачистку на Гриммо, и им действительно попадался тот странный медальон, который они никак не могли открыть. Но чертов Наземникус опередил их, похитив все блестящие вещи, будто чертова сорока. Оставалась одна надежда на то, что Кикимер все же сможет отыскать Флетчера. Гермиона откинулась на кровать и закрыла глаза, прижимая к себе подушку. Все это время она была права. Права в том, что Кикимер мог им помочь. Если бы не упертость Гарри и Рона, они давно бы разобрались с медальоном. *** Блейз выглядел очень довольным собой. Его руки все еще хранили то тепло, которое он получил от касаний младшей Уизли. В животе же это тепло только начинало разгораться от только что выпитого стакана отменного огневиски. Рядом сидел его лучший друг, которого он не видел все каникулы. Конечно, скучать ему не приходилось, но по какой-то неизведанной причине возможность лицезреть кислую рожу Драко доставляло Блейзу отдельный вид удовольствия. Обновив огневиски себе и другу, Забини взял стакан и покрутил его в руках, делая вид, что думает о чем-то своем. На самом же деле он выжидал. Плечи Драко расслаблялись с каждым выпитым глотком, а это значило, что щелчок спускового механизма — дело времени. Им предстоял разговор, и Блейз лишь мог надеяться, что бутылка Огденского огневиски это выдержит. Лишь слепой дурак не заметил бы, что Драко выглядит паршиво. И Забини был не удивлен, когда увидел друга в таком состоянии после возвращения из Мэнора. Но то, что его все еще не отпустило, казалось ему странным. Будто было что-то еще, что-то, напрямую связанное с Хогвартсом. Вспоминая шестой курс, Забини лишь надеялся, что Малфой не получил очередное задание, от результата которого зависит жизнь его родителей. — Как каникулы? — как бы невзначай спросил он. Драко перевел на него хмурый взгляд, давая понять, что еще не созрел. Забини кивнул и залпом осушил бокал, призывая Малфоя не тянуть. Было почти умилительно наблюдать за тем, как Драко повторил это действие, а затем протянул бокал за добавкой. Видимо, ему действительно было херово, раз он не тратил силы на препирания и сарказм. Им нужно было напиться и поговорить, а время отнюдь не резиновое. Забини в очередной раз обновил бокалы. — Как провел каникулы? — на этот раз спросил Драко. — Скучал по тебе, сладкий, — отшутился Забини. Они замолчали на некоторое время, обдумывая тот факт, что им пришлось поменяться ролями. Теперь спрашивал Драко, а ехидничал Забини. Мерлинова борода, да они в дерьме. — Ладно, — сдался Забини, — давай заканчивать с этим представлением. Я знаю, что тебе есть, что мне рассказать. А ты знаешь, что я тоже кое-что припас для тебя. — Я весь во внимании, — хмыкнул Драко. — Ну уж нет, я первый спросил, так что будь добр. Драко закатил глаза и сделал глоток. — Как прошли мои каникулы? Ебано, Блейз. Темный Лорд даже не удосужился завернуть Круцио в подарочную упаковку. Пришлось брать так. — И? Было что-то еще? Драко сморщил нос и достал пачку сигарет. Открыв ее, он выругался, увидев лишь две сигареты, одну из которых протянул Блейзу. — Отменное маггловское дерьмо, — сказал Забини и с удовольствием втянул шоколадный дым. — Несколько Круцио, пара фирменных тренировок Бэллы… и да, было кое-что еще. Забини повел плечом, пытаясь делать вид, что их разговор ничем не отличается от другой болтовни двух подростков. Не понятно, кого он хотел обмануть, но вышло паршиво в любом случае. — Реддл дал мне задание. Блейз застыл, так и не поднеся ко рту сигарету. — Но сначала рассказывай ты, у меня горло пересохло, — сказал Драко и отсалютовал ему стаканом. — Интриган херов, — пробурчал Забини, — ладно. Скажем так, кажется, у меня новая интрижка. Брови Малфоя поползли наверх. — Ну ты и уебок, Забини. Знал бы, что меняю свой увлекательный рассказ в стиле драмы на твою тупую хуйню в стиле порно… — Эй! — почти оскорбленно воскликнул Блейз. — Ты же не дослушал меня! — Удиви, — фыркнул Малфой. — А вот и удивлю. Я замутил с Уизли. Драко аккуратно поставил стакан на столик и скрестил пальцы у подбородка, не сводя испытывающего взгляда с Забини. — Какого хуя? — нарочито спокойно спросил он. — А ты говорил, что променял свою супер-историю на просто так, — хохотнул Блейз, — ну да, мы с Джинни, вроде, немного увлеклись друг другом. — Мы с Джинни, — повторил за ним Малфой, будто пробуя эти слова на вкус, — ты… Салазар, я даже не хочу знать, как это вышло. Забини, это полный пиздец. — Задание от Лорда получает он, а как пиздец, то сразу я! — Мое задание… Это Грейнджер, — сказал Драко и опрокинул голову на спинку кресла, уставившись в потолок. — Грейнджер? — в недоумении спросил Блейз, чувствуя, что запахло жареным. Еще до этих чертовых каникул он замечал за другом странное поведение, и в его голову закрадывалась парочка странных мыслишек, но в конечном счете он решил, что это чушь. Слизерин и Гриффиндор — это не… — Твою мать, — пробормотал он, не замечая настороженного прищура Драко. — Ты с Грейнджер… а я-то думал, — не веря своим словам, продолжил Блейз, — твою мать! Малфой! Если кто-то из нас пиздец, то уж точно не я! — О чем ты? — серьезность его голоса вкупе с хищным взглядом только подтвердили догадку Забини. — О-ху-еть, — отчеканил он, до конца убеждаясь в своей правоте. — Блейз… — Ну уж нет, Драко! Даже не думай врать! И ты еще делал вид, будто удивлён моей историей! Форменный мудак! Драко покачал головой, не видя больше смысла в увиливании. — Ничего не было. Точнее… Оно могло бы быть, но… — Но, что? — Да все, Блейз! Сам же знаешь. Мы на пороге войны, — увидев саркастичное выражение Забини, он дополнил, — как говорят оптимисты. Мы на войне, если уж хочешь быть реалистом. И, Мерлин, упаси меня от этого дерьма. Я не знаю, что это. Просто помешательство. — И говоря о том, что ничего не было ты имеешь ввиду… секс? Драко как-то странно посмотрел на него и кивнул. — Мы почти, но… Ай, иди к черту, Забини, не буду я тебя посвящать в подробности своей личной жизни. — Поздно, дружище. Сказал «А», говори и «Б». Малфой тяжело вздохнул и коротко рассказал ему о сути их с Грейнджер отношений. — И этот кретин еще каким-то образом пользуется популярностью у девушек! — расхохотался Забини. — Дружище, у меня для тебя плохие новости! Ты конченый, тупоумн… — Забини. — Ну да, и все в таком роде, — прокашлялся он. — Просто скажи мне, на что ты рассчитывал, когда бросил ее в такой ситуации? На аплодисменты? Малфой закатил глаза и приставил пальцы к вискам, пытаясь найти хотя бы какую-то опору для головы, у которой явно едет крыша. — Я сделал то, что должно. Знал, что нельзя этого допускать, но… В общем, в конечном итоге я оказался прав. Забини сжал губы, вспоминая раскрасневшееся на морозе милое лицо Джинни. Сколько раз он просил себя остановиться, не заходить дальше, но эта девчонка… Чертовы гриффиндорки. Блейз покачал головой, понимая то, что чувствует сейчас Драко. — Так что с заданием? — Я должен выкрасть Грейнджер из Хогвартса и привести в Министерство. Она должна стать кем-то вроде военнопленной. Реддл хочет с ее помощью взять Поттера. — Поттера? — удивился Блейз, — Да на что он ему сдался? Понятно же, что шрамоголовый больше не угроза. Это если брать в учет, что хотя бы когда-то был. Не могу понять этого помешательства. Драко отвел взгляд, понимая, что в начале года думал так же. — Погоди! Ты что-то знаешь, верно? — Блейз, — предостерег его Драко, — не надо. Хватит с тебя на сегодня. Забини обреченно расслабился в кресле, понимая, что и так достаточно испытал судьбу. — Что будешь делать? — все же спросил он. — Очевидно, я не собираюсь похищать Грейнджер, если ты об этом. — А если я о… — Блять, да что ты хочешь от меня услышать?! Ничего я не собираюсь делать, мы и так в дерьме. — Я, конечно, тебя не сужу, но… Судя по словам Джинни, да я и сам не слепой, Грейнджер сейчас сама не своя. Почти не ест, шатается по замку темнее тучи и все такое, знаешь. На твоем месте я бы, ну не знаю, беспокоился. Забини прекрасно знал, что играет с огнем. Да что и говорить, у него в предках явно было несколько факиров, потому что делал он это замечательно. — Я и так беспо… Ой, иди нахуй, Забини, — Драко слишком хорошо знал его фокусы. — Угу, — пробормотал Блейз и осушил стакан. — Пойду проветрюсь. Холодный ветер, сквозивший по коридорам Хогвартса, приятно обволакивал Малфоя, остужая и тело, и разум. От только что произошедшего разговора было тошно. Вроде, говорят, что стоит распахнуть душу, выговориться, и станет легче. Но не стало. Потому что он молчал даже на едине с собой, не позволяя размышлениям заходить дальше воображаемой красной черты. Но Забини, черт бы его побрал, плевать хотел на все эти рамки. Стоило ему заикнуться про младшую Уизли, и все, пиши-пропало. Какого хуя у них что-то закрутилось? Как, блять? Как он это сделал? Сука, просто дайте Малфою инструкцию. Ему не нужна была Грейнджер для головокружительного романа, или, Мерлин упаси, ночных прогулок. Но она была нужна, и Малфой не знал, что с этим делать. Выслушав указания к новому заданию, ему хотелось смеяться. Смеяться в лицо судьбе, которой, возможно, и не существует вовсе. Поэтому после желание смеяться появлялось желание блевать. Он был готов убить Дамболдора ради семьи, но даже ни секунды не задумывался над тем, чтобы принять такой приказ. Да что, блять, с ним? Струсил? Размяк? Да, он ненавидел Волан-де-Мотра, и с какого-то момента перестал верить во всю эту фанатичную чушь про чистоту крови. Но, ради Салазара, разве Малфой не был готов на все ради сохранения семьи? Видимо, больше нет. Драко поневоле дошел до того коридора, где находилась дверь в кабинет, где все случилось. То ли алкоголь, то ли гормоны в крови подтолкнули его к этому месту и навеяли мысль о том, что если судьба все-таки существует, то он найдет тут то, что ищет. Ему опять захотелось расхохотаться, когда, зайдя в кабинет, Малфой увидел Грейнджер, сидящую на пыльном подоконнике и читающую какую-то книгу. Она вздрогнула от звука распахнутой двери и подняла на него испуганный взгляд. Тихо закрыв за собой дверь, Драко оперся спиной о дверь и принялся играть с Гермионой в гляделки. Потому что не знал, что говорить. И нужно ли. Какого вообще черта она тут забыла? Гермиона настороженно сглотнула, а затем, поняв, что он ничего не собирается делать, уткнулась обратно в книгу. «Интересно, — думал Драко, — она правда могла сейчас сосредоточиться на тексте?» Конечно, не могла. Гермиона делала вид, что читает, но мозг упорно не мог понять смысл одного единственного предложения, которое она перечитывала раз за разом. Малфой оттолкнулся от стены, чтобы достать из заднего кармана пачку с сигаретами, но с запозданьем понял, что пачка пуста. — Проклятье, — пробормотал он. — Ты что-то сказал? Драко склонил голову на бок, всматриваясь в ее лицо, которое действительно похудело. Да, каникулы прошли дерьмово у всех. — Ты знала, что Забини замутил с твоей рыжей подружкой? Гермиона приоткрыла рот, удивляясь заданной теме разговора. — Ну, да, — без обиняков ответила она. — И ты не против? Гермиона нахмурилась и слезла с подоконника, ведомая неизвестной силой, которая так и тянула ее сделать хотя бы шаг поближе к нему. — Если не брать в учет, что это не мое дело, то почему я должна быть против? — Ну, она же твоя подруга. А Блейз противный и злобный слизеринец, — подначивал он ее. — Если Джинни он нравится, значит, не такой он и плохой, — начала оправдываться Гермиона, — погоди, ты что, пьян? Драко ухмыльнулся. — Совсем немного. Он действительно значительно протрезвел, когда увидел ее в этом кабинете. Алкоголь остался лишь где-то на кончике языка, все подбивая сказать очередную глупость. — Что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона и все же сделала один шаг навстречу. — Играю с судьбой, Грейнджер, — ответил он и прошел все остальные шаги, что разделяли их. Приблизившись, Драко аккуратно обхватил ее запястье и приблизил к своему лицу. Он успел расстегнуть лишь одну пуговицу на рукаве перед тем, как Гермиона попыталась отстранить руку. — Не надо, — тихо сказала она, не осмеливаясь поднять взгляд. — Зачем ты это сделала? — немного сердито, немного рассеянно спросил Малфой. Он сильнее сжал руку Гермионы и, не выдержав, сорвал последнюю пуговицу, обнажая истерзанную тонкими порезами кожу. Его ноздри раздулись, и он прикрыл глаза, пытаясь не сорваться. — Зачем? — еще раз спросил он таким тоном, что стало ясно, что третьего повтора не будет. Гермиона поджала губы и приподняла голову. Но все равно не смотрела ему в лицо, а лишь куда-то в сторону. Ей до одури хотелось сбежать, но чертовы ноги не слушались. — Зачем? — Гермиона повторила его же вопрос совсем не своим голосом. Было слышно, как в голосе начинает созревать истерика, которая была спрятанная куда-то далеко все это время. Ей не хотелось плакать при нем, не хотелось унижаться еще сильнее. Рука и так достаточно сильно дрожала, показывая уязвимость. Она подняла на него глаза, и Драко вздрогнул от осуждения, которое плескалось в ее взгляде. — А зачем ты ушел? — стальным голосом произнесла Гермиона, наклоняя голову в его же манере. Малфой нахмурился, но почти сразу изменился в лице, поняв, о чем она говорит. Да, ему тоже было больно. — Я не хотел марать тебя, — сказал он еле слышно, но уверенно. — Марать меня? — Гермиона усмехнулась, а из глаз выпали первые слезы, — Ты… — она вырвала свою руку, приходя в бешенство от его заявления. Боль и злость смешались в гремучем коктейле, порождая на свет нечто, что дало ей силы на борьбу с ним. Гермиона толкнула Малфоя в правое плечо, рассчитывая уйти. Убежать, если быть уж совсем честной. Но Малфой не пошатнулся и не уклонился от удара, а лишь опять схватил ее за предплечье и достал волшебную палочку. Гермиона даже не испугалась, будто все инстинкты к самосохранению вырубило. Предприняв еще одну попытку к бегству, Гермиону впечатало в стену. Она подняла на него отчаянный взгляд и замерла, поняв, как близко они сейчас находятся друг к другу. Не обращая внимания на трясущуюся Грейнджер, Драко что-то пробормотал и еле ощутимо коснулся палочкой ее изрезанной кожи, которая на глазах становилась чище. — Ты не измарал бы меня, — прошептала Гермиона, наблюдая за волшебством, которое нежно касается ее руки. — Разве? — тон его голоса не предполагал ответа на вопрос. — Да, — но Гермиона все равно ответила, — не измарал бы. Хотя бы потому что я, — она не могла справиться с дрожью в голосе, — сама прекрасно справилась с этим. — Не смешно, — проговорил Драко, поняв ее намек. — А вот что смешно, — более резко сказала Гермиона, — ты ведь все равно сделал это. Ты лишил меня девственности, а потом ушел, так и не… Гермиона не смогла произнести это вслух. Не могла даже перед самой собой, не то, что перед ним. Драко закончил с одной рукой и коснулся другой, вопросительно посмотрев на Гермиону. Она инстинктивно спрятала руку за спиной, невольно отвечая на его вопрос. Драко покачал головой и сделал шаг вперед, все же хватая ее руку. На этот раз Гермиона не сопротивлялась, а лишь наслаждалась запахом шоколада, внезапно ворвавшимся в ее нос. — Сказала бы мне спасибо, — от тона его голоса в комнате будто стало холоднее на пару градусов. — За что? — Гермиона боялась услышать ответ. — За то, что ненавидишь меня, а не себя. — И что это значит? — Если бы я закончил начатое, вряд ли ты бы остановилась на руках. Гермиона отвернулась от него. Потому что нет, не остановилась. — Грейнджер, чтоб тебя, — будто прочитав ее мысли, он уткнулся лбом в стену, из-за чего их тела слились практически в одно целое, — я же просил не делать этого. — А я просила не уходить. Малфой ничего не ответил, и Гермиона почувствовала, как глубоко он начал дышать. Упиваясь запахом шоколада, который невозможно было игнорировать на таком расстоянии, она вздохнула еще глубже. Умирать, так с музыкой. — Зачем ты это делаешь? — вдруг спросила она и повернула голову в его сторону, практически касаясь носом щеки. — Сегодня так много вопросов, не думаешь? — И так мало ответов, — тихо промолвила она, когда Драко оттолкнулся от стены и посмотрел на нее в упор. — Зачем я делаю что? — Не знаю. Играешь со мной в… горячо-холодно. Или ближе-дальше, называй, как хочешь. — Я не… — Да, Драко, ты делаешь это. — А чего хочешь ты? — А ты не знаешь? — Гермиона пошла ва-банк. Он посмотрел ей в глаза, и найдя в них именно тот ответ, который желал больше всего на свете, впился жадным поцелуем в ее губы. Не давая себе отчета, они оба что-то бессвязно что-то простонали. Потому что это ощущалось так же, как залпом выпитый стакан воды после целого дня жажды. Просто охуетительно. Малфой обхватил ладонями лицо Гермионы и очертил большими пальцами выступающие линии ее скул. — Мне тут Забини нажаловался, что ты ничего не ешь, — прошептал он между поцелуями. Гермиона посмотрела на него из-под дрожащих ресниц, улавливая в словах нотки упрека. — На себя посмотри. Ни за что не поверю, что в Малфой-Мэноре плохо кормят. Что-то в лице Драко изменилось, и Гермиона испугалась, что затронула тему, которая могла спугнуть его. Она не перенесла бы второго раза, как он бросит ее в таком состоянии. Но Драко лишь грубее впился в нее поцелуем, с отчаянием перейдя на нежную кожу шеи. Он и не думал ее оставлять. Мерлин, будто это было возможно. Он с особым остервенением задвинул воспоминания о данном ему задании в самый далекий уголок сознания. Так далеко, что стало почти похуй. Тихо постанывая от поцелуев на своей шее, Гермиона принялась растягивать его рубашку, но чертовы пальцы не слушались. Ей так хотелось наконец избавиться от этой ненужной тряпки. Хотя вряд ли эту дорогущую рубашку можно было назвать тряпкой, но Гермионе было плевать, поэтому она со всей силы дернула за ее. Раздался хруст ткани, и пуговицы полетели на пол. Малфой ухмыльнулся и оторвался от шеи Гермионы, чтобы избавиться от рубашки менее варварским методом. Когда дело было сделано, Гермиона закусила губу от открывшегося ей вида. Мерлин, она думала, что у нее нет любимого типажа, и что это вообще бред. Но увидев перед собой его тело, такое стройное, но подтянутое, с выпирающими кубиками пресса, она могла поклясться, что это — идеал. Лучше быть не может, и никогда не будет. Она с маниакальным рвением дотронулась до голой кожи и принялась водить по ней всей ладонью. Внизу живота буквально происходил какой-то Ад. Черти плясали свои порочные танцы, циркулируя кровь одними им известными методами. Драко начал аккуратно расстегивать пуговицы на рубашке Гермионы, с замиранием сердца замечая, как ее взгляд становится все более диким, а движения тела — просящими. Малфой что-то прорычал, будто дикий зверь, когда обхватил грудь Гермионы, спрятанную за тонким тканевым лифчиком обеими ладонями. Он делал это нежно, так легко, еле касаясь, будто боялся разбить ее. Потому что чувствовал вину, потому что не хотел причинять боль. Потому что ему так не хотелось портить ее чистоту своей тьмой. Гермиона задыхалась от недостатка прикосновений, от того, что еще немного, и она в голос начнет умолять его о большем. Ей хотелось, чтобы он был увереннее, сильнее, грубее. Ей хотелось, чтобы он схватил ее за шею и притянул к себе. Чтобы был собой и делал то, что она несколько раз видела в своих снах, неизменно просыпаясь по среди ночи со стоном и насквозь мокрыми трусами. Ей хотелось почувствовать его сумасшествие. Потому это безумно не честно — гореть в одиночестве. Драко снял с нее лифчик через голову, открывая себе вид на грудь, которая, возможно, была не такая большая, не такая упругая и не такая подтянутая. — Грейнджер, ты идеальная. И от этих слов сносило крышу, потому что Гермиона и под страхом смерти не поверила бы в то, что такой, как Малфой, мог считать ее идеальной. Стерлись все категории добра и зла, метки, которыми они были обозначены судьбой. Не было никаких Пожирателей Смерти, грязнокровок, факультетов. Были только эти двое — и это было так живо и так больно, что хотелось кричать, не разбираясь, какое чувство послужило этому: печаль или радость. Малфой обхватил бедро Гермионы рукой, приподнимая его. А она чисто инстинктивно завела ногу ему за спину, начиная тихо поскуливать от страсти, поглотившей ее. Драко обхватил ее за бедра и прижал к себе, позволяя ощутить силу своего желания. — Ты точно хочешь… — Да, Драко, да, — задыхаясь, сказала Гермиона, — еще немного, и начну умолять. Малфой издал тихий рык, упиваясь ее словами, ее желанием, ей всей. На какую-то долю секунды ему даже захотелось остановиться, чтобы услышать эти ее мольбы. Но он бы обманул сам себя, если бы хотя бы попытался замедлиться. Руки Малфоя уже во всю поглаживали внутреннюю часть ее бедра, приближаясь к самому заветному месту. Дотронувшись до мягкого хлопка, что был уже насквозь мокрый, Драко отодвинул ткань и вошел указательным пальцем. Гермиона захлебнулась в собственном стоне и стала подаваться навстречу, все глубже насаживаясь на палец. Она и представить не могла, как пошло сейчас выглядела в глазах Малфоя: обнаженная, прижатая к стенке, растрепанная и красная, постанывающая в такт его движений. Ненароком она касалась бедром его члена, из-за чего дыхание Драко тоже стало сбиваться. Не вытерпев этой пытки, он подхватил Гермиону на руки и усадил на подоконник, пододвигая к себе. Гермиона схватила его за плечи, в то время как он сам начал расстегивать пряжку ремня. И этот звенящий звук, самый обычный, тот, который она слышала тысячу раз, когда сама снимала с себя ремень, Годрик, она бы слушала его вечно. Наверное, это болезнь. Нельзя сходить с ума даже от таких обыденных вещей. Но все ее мысли испарились, как только головка члена прислонилась к ее входу. Мышцы разошлись в болезненном спазме, до того ей хотелось наконец ощутить его внутри. И когда он вошел, всего на немного, Гермиона так громко вскрикнула, что Драко остановился, поднимая на нее вопрошающий взгляд. — В-все нормально, — заикаясь, сказала она, — мне не больно, я п-просто… Но Драко дальше не слушал, поняв, какой природы был этот крик. Он вышел из нее, а затем зашел еще раз, чуть дальше. Повторяя эти действия, он с каждым разом входил все глубже, пока в какой-то момент не уперся в стенку матки. — Салазар, — простонал он ей в шею, — ты такая узкая. Обхватив Гермиону за бедра, он начал насаживать ее на себя, выбивая из ее рта до охуения грязные звуки. Ему было так хорошо, что он сомневался в том, что сможет продержаться достаточно долго. Пошлые хлюпающие звуки заполоняли пыльный кабинет, пока двое совсем не похожих друг на друга людей горели в общем костре. Ей Мерлин, Салемское сожжение ведьм пылало не так ярко. Малфой ускорил темп, одновременно с этим начиная массировать клитор Гермионы, потому что знал, что не сможет уступить ей в оргазме. Он слишком сильно хотел и слишком долго ждал, чтобы сейчас находить правильный темп. Да, ему не хотелось марать ее, но что же поделать, если ей так шла его тьма. Гермиона схватила Драко за руку так сильно, что завтра могли остаться синяки. Она была так близка к разрядке, что не могла контролировать ни свои движения, ни то, что лилось из ее рта. — Подожди, о, я сейчас, о… Ее пробрала мелкая дрожь, и она согнулась пополам, извиваясь в конвульсиях. Гермиона крепко зажмурилась, пытаясь прийти в себя, в то время как Малфой сделал еще несколько толчков и вышел из нее, изливаясь на пол. Несколько капель все же попали Гермионе на ляжку, но никто из них не обратил на это внимания. Драко припал лбом к плечу Грейнджер, пытаясь восстановить дыхание и собраться с мыслями. Открыв глаза, он увидел несколько капель своего семени на изрезанных ляжках Гермионы и привстал, ища в кармане волшебную палочку. Гермиона смотрела на его растрепанную прическу, из которой выпало несколько прядей прямо ему на глаза. И даже это несовершенство смотрелось на нем идеально. Драко невербально очистил ногу Гермионы, а затем провел волшебной палочкой еще несколько раз, залечивая ее порезы. Ей вдруг стало страшно неловко от своего обнаженного вида, и она прикрылась руками, смотря за спину Малфоя в поисках своей одежды. Заметив ее смущение, Драко коротко рассмеялся и призвал ее блузку и лифчик, отворачиваясь, чтобы дать ей возможность одеться. — Драко, — со спины послышался неуверенный голос. — М-м? — он повернулся к ней. Уже одетая Гермиона медленно подошла к Драко и заглянула ему в глаза. — Что произошло в Малфой-Мэноре? Он сомкнул челюсти, думая о том, что это последняя тема, на которую он хотел бы сейчас говорить. Чертовски хотелось курить. — Скажи мне, — тихо попросила Гермиона, подходя еще ближе. Малфой провел кончиком пальцев по ее скуле, а затем заправил выбившийся локон за ухо. — Ничего такого, что не происходило бы раньше. Немного пыток, немного тренировок, ничего нового, — он сказал это слишком беззаботно, и Гермиона нахмурилась. — Ты в порядке? — Да. Гермиона покачала головой, удивляясь глупости этого разговора. Конечно, он в порядке. Ну да. — Тогда почему ты пил сегодня? — не отступала она. Драко устало простонал и оперся на парту. — Ты прямо как Забини. — Это плохо? Драко вздернул брови и ухмыльнулся. — Давай не портить момент, а? Гермиона обняла себя руками, чувствуя ночную прохладу. Ей так много хотелось сказать, но она видела, что Малфой не настроен на разговор. Да и не хотелось насильно выпытывать у него информацию. Она почувствовала укол где-то глубоко внутри от того, что разговор по душам — это не про них. — Я провожу тебя до башни Гриффиндора, — сказал он и махнул в сторону двери, — пойдем. Гермиона удивленно посмотрела на Малфоя, чем в конец развеселила его. — Джентльмен я или нет, в конце-то концов. Пойдем. Может быть, я даже расскажу тебе что-нибудь интересное.