***
Мари выбежала к воротам выхода из Вартвуда, схватившись за рукоять меча. Лягушки следом пошли за ней, шугаясь каждого звука и некоторые даже прячась за человеческой спиной. — Я говорила вам, суки, не возвращаться… — Вспылила девушка, увидев сборщиков налогов. За ней целое прикрытие, одного из жаб для демонстрации она точно порубит, чтоб стремный шрам остался. Даже если уже отсюда видно, что их там десятки, не трое, как были в прошлый раз. — С-стоп, подождите, — взмолил один из ближайших жаб, явно новобранец, едва ли не падая на колени. — Мы не хотим драться, мы пришли передать послание! В-выслушайте его, пожалуйста! Тут девушке на секунду стало стыдно. Было видно, как волнуется эта жаба. Если она такой голос подделывает, то это очень подло. Поэтому, наверное, он правдивый. — Хорошо, — пианистка оборачивается и кивает, безмолвно объясняя, что пока что действительно не надо нападать и убирает руку с ножен. — В чем смысл послания? Жабы молча расступились, открывая дорогу кому-то. Кому-то высокому как тритону, но явно бесхвостому, в капюшоне, и… — Санни?! — Внезапно едва ли не кричит девушка, видя знакомые глаза. — Мари?! — С человека мгновенно слетает капюшон, и это и правда оказывается её драгоценный младший брат. Тот был не в школьной одежде, а какой-то странной броне и с парой новых маленьких шрамов на лице, но это был её младший брат. — Санни! — Мари подлетает к нему, но парень оказывается рядом с сестрой быстрее и обнимает с такой силой, что чуть не валит на землю. — Мари. Я здесь, — Санни говорит это таким тоном, будто не может поверить в своё счастье найти сестру. — Что с тобой случилось? Жабы держат тебя в плену? Просят выкуп за тебя? — Спрашивает девушка, немного погодя, но всё ещё крепко обнимая младшего брата. — Сколько просят? Хотя, неважно, мы вытащим тебя в любом случае! — Не держат. Всё хорошо. Теперь всё хорошо, — тихо отвечает парень, уткнувшись в женское плечо и также крепко обнимая. — А эти лягушки что-нибудь делали с тобой? — Нет, всё нормально. Они поселили меня в подвале, кормили жуками, и я работала на ферме. Вот тут недавно провела концерт, правда неудачный, — Мари обворожительно улыбнулась и хихикнула даже как-то глупо, поняв, что всё в порядке. — Я фальшивила даже хуже тебя на первом концерте, честное слово. — Жила в подвале? Работала на ферме? Ела жуков? — Несмотря на беспечный тон сестры, Санни будто был уже готов сжечь эту деревню дотла. Мари знала это состояние, когда её защищают и погладила брата по спине, привлекая внимание. — Санни, нет. Всё и правда в порядке. Они так всю жизнь жили и только такое могли предложить, — успокаивает пианистка, погладив брата по волосам. — Только почему ты приехал не сам, а с таким количеством жаб? Знаешь, они недавно чуть не ограбили эту деревню, а на неё недавно напали. Если бы они всё это забрали бы, вряд ли большинство бы выжили. — Это и было смыслом моего визита, — кивает брат и нехотя отходит от Мари, привлекая внимание своей громкой речью, будто только сейчас вспоминая, что хочет сделать. — Мы хотели извиниться. Всё же и правда не стоит брать налоги у пострадавших деревень. Даже если их просит король. Я слышал, у вас принято сегодня отдыхать от работы в поле. Поэтому мы зовём вас всех на вечеринку. Еда. Напитки. Шоу в конце. Всё совершенно бесплатно. Жабы могут даже сами с вами поесть. Чтобы показать, что еда не отравлена. Мари удивилась. Так много говорить, а тем более устраивать вечеринки было вообще не в духе Санни. Разве что ночёвки, где они были втроём, но это явно никак не размеры пригласить весь Вартвуд. — И что, никакого подвоха? — Хиро подходит ближе и смотрит сначала на Мари, а потом на её брата, будто бы оценивая различия в их внешности. — А должен быть? Это рядовые не досмотрели и своевольничали, — пожал плечами человек. — Я как хороший лейтенант их наказал. И должен извиниться перед вами. Мари от неожиданности чуть отошла назад, едва ли не споткнувшись. До неё, кажется, начал доходить смысл, почему та жаба воровала шкатулку и почему её куда-то хотели увезти. Санни явно искал её. Ну и если и правда хочет извиниться, то, значит, он проводит какие-то жабьи реформы или вроде того? В любом случае, ей стало стыдно, что она так долго считала собственного брата врагом, каким-то мощным хранителем шкатулки, что не давал бы им выбраться. — О, кстати, ты брат Мари? — Откуда-то возник Кел рядом с лейтенантом. — А она моя подруга! Получается, мы двоюродные друзья? — Я так не думаю, — холодно ответил Санни и одним лишь взглядом заставил лягуха отойти, немного съежится и пожать плечами. — В любом случае, мои солдаты проведут вас до повозки. Не волнуйтесь. Места хватит на всех. Лягушки, уже полностью поверив похожему на Мари человеку радовались. Конечно, один банкет после концерта был сорван, зато намечался другой. — Два пира в один день! Как же прекрасно! — Даже расслышалая крик Боунса. — На вечеринке ещё не убивали никого, да? — Мари хихикает. Она рада возвращению брата, очень рада. Ещё бы Базила найти. Но всё равно чувство, что что-то не так немного её преследовало. Но всё же девушка идёт с остальными по направлению к повозке. Та напоминала скорее какую-то клетку, а по размерам была как половина подвала, в котором приходилось жить уже долгое время. Сначала в неё вошли жабы, кроме нескольких, а только потом начали вваливаться лягушки. Пианистка уже было хочет зайти вместе с Келом, Хиро и Салли на их руках, но рука уже брата останавливает её от этого. — Ты лично со мной поедешь, — Санни кивает на какое-то подобие кареты, где уже сидела одна из жаб в качестве кучера, а вторая стояла рядом с ней. — Там удобней. — А можно их взять? — Кивает Мари на семейство, что молча остановилось на месте, раз уж девушку так особенно выделили. — Нет! — Санни прямо это рявкнул, кажется, кого-то перепугав, но быстро понял, в чем дело и смягчил тон. — Им места не хватит. Даже если маленькие. — Ничего, я правда долго не видела брата, — пианистка одобряюще улыбается и легонько направляет лягушек в повозку. Её тот самый брат терпеливо ждёт, но всё же тянет за собой почти сразу же как девушка временно прощается с семейством. Жаба, будто только этого и ждав, изящно открывает перед ними дверь, впуская сначала лейтенанта, а потом и его сестру, закрывая за ними дверцу.***
Внутри всё и правда было похоже на карету из какого-то старого века, только ещё и приправленную красотой. В оконцах с завязанными шторами было видно уже скорее вечерние улицы, а на столах стояли какие-то бутылки, книги и пустой мешочек. — Это ты в таком ездишь?! — Удивлялась Мари, сев на длинную скамейку. Кажется, её просто ревновали к лягушкам, так как места было достаточно. — По большей части мне приходится сидеть в башне и тренироваться там. И просто работать. Налоги я собирать не езжу, — поясняет Санни и открывает маленькое оконце, в котором было видно, как две жабы сидели за рулём ещё одного жука, а лейтенант командует им. — Всё. Двинули. Гостей тоже. После он вновь закрывает окно и садится рядом с сестрой, никуда не вытягиваясь. Карета тем временем медленно двинулась. — Всё. Нас теперь не слышат, — оповещает Санни и будто бы преображается, смотря как вообще немного будто собака на хозяина. — Можем поговорить о чем угодно. Ещё хочешь сока? Могу чай или какао заварить. Только кипятильник дорожный у жаб ужасный. Ещё есть бордлок. Но оно тебе сейчас не надо. — Давай какого-нибудь сока, только не горького, — кивает Мари и пока парень наливает одну из бутылок в достанные стаканы, спрашивает. — Как ты вообще стал лейтенантом? И ты знаешь, что надо делать со шкатулкой, раз поручил её украсть? — Нет. Не знаю, что делать. Но на всякий случай попросил взять, если найдут. Мало ли у кого она была бы. Оказалось, что у тебя. Прости. А стать помогла упорная работа. Подсобить в налаживании порядка кэпу. И всё, она решила наладить межвидовые связи, — лейтенант протягивает девушке стакан, и та выпивает, поражаясь вкусу сладкому, но не приторному и не противному, будто бы даже идеально подобранному. — И ещё кое-что. О чем тебе беспокоиться необязательно. Ты у нас в башне почётный гость. А не пленник или солдат. Мы найдём Базила и всё у нас будет хорошо. Или ты уже видела его? — К сожалению, нет, — Мари ещё решает налить себе этого сока. — У меня такое чувство, что он находится за горами. Ты же знаешь, что это значит? — Знаю, — Санни кивает, а его выражение лица становится крайне решительным и внимательным. — Значит, что скоро льды растают. И мы пойдём за ним. — Стоп, уже что, конец весны? — Удивляется Мари и достаёт телефон, чтобы перепроверить дату, что Кел не додумался поменять, пока играл в какой-то симулятор фермы или прочего убивания времени на её телефоне. Он же вообще работает на ферме, зачем ему ещё одна! — Черт, точно. — Ага. Осталось подождать всего пару дней, — кивает Санни. — Пока поживешь в покоях Жабьей башни, а не… В подвале. — Ну тогда тебе придётся поселить ещё и одно лягушачье семейство, если те захотят. Брат неопределённо молчит, смотря в окно. В итоге сестра сменяет тему. Уже очень долго даже в их мире они так просто не болтали о всякой фигне, просто проводя время друг с другом. В это время Санни преображался, становился более разговорчивым. Особенно если ему одно слово про любимую игру скажешь, так вообще.***
Санни даже уверенно улыбнулся, когда они вышли из кареты. Точнее, им опять открыла всё та же жаба. Мари осмотрелась. Жабья башня действительно была башней. Они въехали в её огромный внутренний двор, а сама она по величине была как половина деревни. В самом же дворе стояла тренировочная площадка, на которой сейчас никто не занимался и росли какие-то деревья. Лягушек выпустили примерно в то же время как вышли из кареты. Пианистка сразу же отыскала глазами Хиро, а за ним и Кела с Салли. Жабы же как один взглянули на лейтенанта, будто бы понятия не имели, что делать дальше. Да и вообще солдаты были какие-то зажатые и будто бы механически выполняли действия. — Отведите их в главный зал. Есть и пить всем можно. Что захотите и сколько захотите, — кивает лейтенант, подогревая радость. А потом подмигивает Мари. — А у нас будет своя вечеринка. Вдвоем. Где и еда вкуснее. — Ты где этому вообще научился? — Не понимает сестра таких странных действий. — Опыт в управлении земноводными, — безразлично пожал плечами Санни и повёл куда-то в противоположную сторону от остальных. Виду открылся каменный коридор с огромной лестницей, по которой и лежал путь. В итоге они пришли к каким-то огромным дверям, что охраняли две жабы. Они кивнули начальнику, открывая дверь. — Ну, это мои хоромы. Здесь чисто кабинет, склад, спальня, ванная, — Санни обводит рукой пространство, заключая его в круг. И эта спальня, что открылась взору уже была раза в два больше точно той комнаты, что они делили вместе в Фаравей. — Мне очень жаль, что ты жила в подвале. Не хочешь помыться перед ночёвкой? — Помыться? У тебя там ванная целое озеро?.. — Шокированно переспрашивает пианистка, до конца ещё не поверив в то, что в таких хоромах поселили брата. — Ну, обычная ванна. После каждой тренировки моешься. Там, правда ведро с водой вместо канализации и крана… — Ты мылся каждый день?! — Ещё больше удивляется Мари. Санни с сочувствием молчит и просто открывает дверь, маша рукой. Девушка заходит за ним. — Здесь где-то был халат и сменная одежда. Помойся. А там еду подадут, — Санни будто бы ждал ещё какого-то одобрения. Было видно, что он очень рад её видеть, но будто бы Мари была сейчас каким-то жюри. А чего, та и сама не могла понять. — Нет, правда спасибо, — неловко улыбнулась та. Хотя, и предвкушение, черт возьми, нормальной ванны, а не помывок в одном из двух озёр, куда не прилетали комары и не жили какие-то мутанты раз в неделю было тоже огромным. Хорошо, что хоть воду не пили их того же, где ноги мыли.***
Главный зал Жабьей башни поражал вошедших лягушек своим размером. По большей части периметра стояли столы с едой и разнообразными напитками, но и было ещё достаточно места для танцев. — Тут где-то размер как почти весь первый этаж мэрии, — удивился Кел. — В общем, вы правда можете есть, что хотите, — подошла одна из жаб, которую Хиро окинул взглядом так, будто они знакомы. И та, кажется, тоже его узнала. — Нам надо проверить еду для вас? Деревенские почти дружным гулом отказались. Всё же для них это была бесплатная еда, и вряд ли её хотели делить с жабами. Салли тоже с визгом упрыгала поедать всё с тарелок. — А откуда ты знаешь её? — Интересуется Кел, кивая в сторону жабы, что отошла вместе с остальными к двери и все десять стражей молча стояли в какой-то железной стойке «смирно». — Кажется, её звали Ким, — отвечает мэр. — Она на приёме Душечки чуть не украла у Мари шкатулку походу для её брата. В общем, у них с братом вроде как хорошие отношения, и они просто друг друга недопоняли, но я всю историю не знаю, потом спросим. — Вот оно как. Хорошо тогда, что не украли, — только и кивает Кел. — Тогда я есть пошёл. И ты тоже иди! После этих слов лягух убежал в сторону угощений. А их было много. Мясо, овощи, даже озёрные обитатели невиданных размеров, что были всё же разделаны и представлены по частям. Похоже, жабам вот настолько было жаль.***
Мари вышла из ванной в приподнятом настроении. Там оказалась грелка для воды или ещё какое-то устройство с неясным названием и подобным применением, поэтому горячая ванна смыла огромное количество переживаний. После девушка переоделась в шорты и широкую футболку, что и правда тут нашла. Они были, кажется, скорее мужскими и чисто домашними, но походу недавно сшитыми. Также и нашёлся пушистый халат такой, будто бы был сделан в их мире. Ещё был и галстук, тот самый, что был именно с её школьной формы. Но идеально чистый, как ни странно. Меч, платье и чехол с синтезатором она оставила в ванной, неподалёку от странного подземного хода. Видимо, жабы до канализации и правда не додумались, только до такого. И при желании или неосторожности вообще даже ей можно было туда залезть или провалиться. — Неплохо ты устроился, — улыбается девушка, видя Санни за столом, что тоже нашёлся в этой башне. — Спасибо, — кивает Санни и кому-то машет рукой, подзывая. Выходит, на этот призыв молодой жаб с подносом в руках. — Давай, Энжел. Как всегда. Мари едва успела присесть на диван рядом со столом, как на нём оказалась сразу чертова полная жареная курица, пицца, картошка фри и что-то, похожее на суши, а также пара бутылок напитков и кетчуп, которые принёс этот жаб, носившийся как угорелый и почему-то активно кивающий. — Спасибо, Энджел. Можешь идти, — отвечает Санни как только блюда оказались на столе. — Хорошо, лейтенант! — Кивает жаб и скрывается с места. Мари сначала немного волнуется, но потом всё же берёт и без каких-либо манер ест курицу, закусывая картошкой в кетчупе. На вкус это было такое же, как и на вид, хорошо приготовленное и прекрасное, что аж вкусовые сосочки, если они там есть после трех месяцев поедания мух, закричали от счастья, как бы это странно ни звучало. — Что со шкатулкой? — Спрашивает Санни, взяв кусок пиццы. — Она не отправила тебя домой? — Не отправила, — кивает Мари, ненадолго оторвавшись от еды, чтобы ответить. — Я хотела хотя бы взять с собой вещей, переодеться, предупредить родителей, и, может, даже собрать поисковую группу, но ничего. То есть, я открываю, а она пуста. Я передала её лягушачьему другу, он сказал, что попытается найти знатоков. На секунду девушке показалось, что её брат с таких слов право боже просиял. Да, как же прекрасна радость того, что они застряли в другом мире! Хотя, если честно, здесь же не было ужасно. И жители были хоть и странные и иногда не лучших качеств, но доброжелательные. Жабы, как оказалось, тоже, просто собирали себе на жизнь и тритонам в казну. Но Санни быстро сделал вновь это выражение лица, будто бы не то, что бы нервничал, но ждал, что всё пройдёт по какому-то его плану. Это выглядело и было всё крайне странным. — Это всё очень вкусно, — улыбается Мари, переводя тему. — Неужто с налогов получается так хорошо жить? — Ну, у солдат стол куда меньше. И спят они в казармах вместе, — пожимает плечами парень. — Но не волнуйся, это все уже временно. Да и сейчас тебя не будет касаться. — Хей, может мне интересно, как здесь живут, — хмурится сестра. — Я не принцесса и могу также жить… И в смысле временно? — Можешь, но смысл впадать в аскетизм? — Интересуется лейтенант, отрывая ещё один кусочек пиццы. — Хотя, если хочешь, мы можем заняться чем угодно. Мы найдём Базила, и у нас будет всё время мира. Прямо как в детстве. А что у них временно. Так это в прямом смысле. В самом прямом. — Ты настолько не уверен, что мы попадём домой? — Хмыкает Мари. — Всё будет нормально. Ну и всё же да, тут весело, если честно. О, я тебе ещё не рассказывала о Келе? Он такой забавный. Вы бы точно не сдружились. В первый день дружбы вот мы с ним пошли на пикник…***
Мари совершенно не беспокоилась о манерах, когда единственный, кто её видел был родным братом. Она ела много, от души и весело рассказывала в перерывах забавные истории, произошедшие с ней и лягушками. Историй про Кела, Салли и Хиро и парочку про деревенских жителей у пианистки за два с половиной месяца накопилось много. Санни молчал, был хорошим слушателем, за всё это время лишь съев большую часть пиццы и попросив вновь того же Энжела забрать еду, когда было видно, что ни он, ни сестра больше не будут. Куда они её девают или и вовсе отдают солдатам — девушка не знала. Он же скоро принёс свежезаваренное какао. После этого брат и сестра вместе с чашками переместились на другой диван, ещё более мягкий. Тем временем Мари уже успела рассказать самое интересное и глянула на Санни. — Да, знаю, ты любишь молчать больше, чем слушать, — говорит Мари, заканчивая историю про баскетбол с Келом. — И что мне необязательно что-то там знать, но я хочу знать, как у тебя всё же прошло это время. Пожалуйста. И про жаб тоже. Они что-то планируют, да? — Хорошо, — Санни позволяет себе улыбку. — Тогда я расскажу тебе всё. Если так хочешь. Он встал с дивана и зашёл за него, указывая рукой на стену. Там оказалась карта Амфибии. Она представляла собой остров с маленькими островами поодаль него и разделенный горами где-то в соотношении две трети на треть. — Это Амфибия. Ей правит король Хамфри. По политике, что он стоит во главе тритонов. Тритоны во главе рабочей цепочки. Ака так называемое дворянство. Жабы собирают налоги. А лягушки производят эти так называемые налоги. Но единственное, что держит короля на троне — это его размеры, очень долгая жизнь, крепкое здоровье. И то, что ум у него хоть и невысокий, но выше среднего. Тритоны практически все только и делают, что бахвалятся своим городом и практически не преуспевают даже в банальных исследованиях. А король всё ставит ставку налога выше и выше. На самом деле, ему всё равно, умрёт после этого Вартвуд или ещё какая деревня или нет. На самом деле, он слабохарактерный. Но всё равно по неожиданно большим сборам ресурсов готовит явно не перестройку Ньютопии уже десятый год. Но молчит, куда всё это девает, — брат говорил с интересом, но каким-то хладнокровием, что очень начинало пугать Мари, но она лишь крепко сжала кружку и повернулась в сторону стены. — А сейчас пойдёт информация, которую кроме своего кэпа я доверяю только тебе и Базилу, когда мы его отыщем. Жабы лишь на вид сборщики налогов и бывшие строители. Мы готовимся захватить Ньютопию. Немного раньше моего дня рождения. Жабы хоть и достаточно тупые, но открытые. Им невыгодно будет вообще всех драть так, что деревенщины не смогут дожить до сбора урожая. Я слышал зимой он тут хоть и возможен, но так мал, что это просто смешно. — Санни… — Шепчет Мари. Её явно нехило так пугают перспективы брата. Тот всегда рассказывал спокойно о своих интересах, но этот блеск в глазах как сестра она видела при разговорах о его любимых и странных вещах. И именно сейчас он был. — Нет, тритонов убивать по большей части не будем. Это глупо. Просто теперь они будут в подчинении у жаб. А не наоборот, — продолжил Санни. — Но я это делаю в первую очередь ради нас! Ты сможешь взять всё, что захочешь! Хоть пианино из золота и одежду от Ньютопских кутюрье лично для тебя. Да и поиски возвращения домой будут быстрее. Но ничто нам не помешает остаться в этом мире. И исследовать его подольше, если он вам понравится. Хоть лето здесь проводить как в деревне. Ты просила всё рассказать, я рассказал. Но не классно ли? Ты можешь переждать подальше. Если не захочешь в этом всём участвовать, конечно же. — Тебе не кажется это всё слишком жестоким? — Девушка даже не заметила, как зажмурила глаза, представляя себе картины, что придется сделать, чтобы получить такую власть. Она же просто хочет домой, а не это всё! Она привыкла, что брат рассказывает сюжет какой-нибудь кампании героев меча и магии или сюжетов тех книг, чьи названия она не запоминала, но не о чертовом захвате мира. Не их мира, но того, где есть разумные существа, у которых также течёт кровь, которым может быть больно, у которых наверняка есть любящие семьи. Не того мира, что скрыт под пикселями. И то, что эти существа ниже ростом, ниже развитием и выглядят как уроды ещё ничего не говорит! — Не кажется, — спокойно отвечает парень. — В любом случае, мне скоро надо будет отлучиться. Подождешь? Если надо что-то, говори жабам. Они сделают. — Санни, ты явно что-то недоговариваешь сейчас. Мы не виделись с тобой всего два с половиной месяца, а ты мало того, что куда-то смотать хочешь, так ещё я узнаю, что ты, черт возьми захватываешь мир! Какого, простите, хуя происходит?! — Не сдерживается и встаёт на ноги Мари, перегорождая путь младшему брату. — Вот поэтому я и не хотел тебя тревожить. Хочешь, забудем обо всём этом? И ты будешь как тогда рассказывать полночи мне истории о каких-то парнях, с которыми ты там когда-то д-дружила? — Предлагает Санни. В какой-то момент его голос надрывается. — Почему ты так хочешь мне угодить?! — Кажется, Мари находит тот самый вопрос, который всё это время вертелся у неё на языке. — Потому что ты моя сестра, — предельно честно отвечает Санни. — Потому что я хочу, чтобы ты была рядом со мной, а не невесть где! Где тебя могут сожрать, если не чего похуже! — Если ты хочешь, чтобы я осталась рядом, то скажи то, что ты сейчас умалчиваешь, — вздыхает Мари. Лгать её брат мог, но не умел и не любил. А вот недоговаривать он мог. — Куда ты сейчас идешь? — Ладно, — лейтенант проходит куда-то в комнату и возвращается оттуда со свитком, который разворачивает. — Ты его, как оказалось, знаешь. Это Генри лягушка или Хиро. Ты жила у него в подвале. Он мэр Вартвуда и отличный старший брат. А ещё он мятежник и политический преступник. — Ч-что?! — Мари нервно рассмеялась. Её брат явно издевается. — То, что я жила у него в подвале — не значит, что он политический преступник! — Да ладно бы только это, — парень скручивает листок обратно. — На самом деле, его собранная группа деревенщин, призванная отогнать сборщиков налогов привлекла и другие деревни. Это Вартвуд был недавно разрушен. Остальных это не затронуло. Зато затронуло то, что у них появилась гениальная мысль. Можно не платить налоги и пытаться избить наших солдат. А убивать лягушек за такое… Знаешь, не все рядовые хотят. Что бы там не говорили. Да и просто. Лишние мятежи и расстановки сил будут нам сейчас просто мешать. — Поэтому ты хочешь наладить отношения с Хиро? Я помогу, — Мари широко улыбается брату. — Меня, конечно, пугает твой захват мира, но, возможно, мы сможем собрать какое-то объединение и договориться с королём мирно на условия равенства и низких налогов? А, может, ещё он и поможет вернуть нас домой. — Слишком идеалистично, Мари. Король сидит на месте тысячу лет точно и так просто ничего не уступит. А лягушки могут потребовать слишком многого, поэтому, — Санни взглянул прямо в глаза своей сестре. — Будет проще его казнить у всех на виду.***
Несмотря на всё, есть Келу быстро надоело. Он привык, что за завтраком у него было с кем поболтать, рассказать какую-нибудь историю или поспорить с Салли, но сейчас все как завороженные налетали на продукты, даже его семья. И танцевать тоже никто не хотел. Поэтому сытому лягуху в голову не пришло ничего лучше, как пристать с разговорами к жабам. Они же явно не выходы охраняют! — Эй, хотите со мной потанцевать? — Оказался чуть ли не с потолка рядом с одной из жаб лягух. — Меня научили, как его, фристайлу! Я думаю, что он крутой. Вы же не только воевать умеете, да? — Мальчик, мы должны здесь стоять, — отвечает солдат. — Иди ещё поешь. — Не хочу есть, я наелся, — продолжает разговор Кел. — Можно тогда хотя бы погулять сходить? Эта башня вроде прикольная. — Нельзя, — кратко и с какой-то нервной быстротой отвечает солдат. — Ну почему-у? Я честно-честно не буду ничего ломать и красть! — Вновь пытается уломать лягух, состроив глупое лицо. — Вам нельзя отсюда выходить самим, — также нервно говорит солдат, вздрогнув, пока второй всё стоял по стойке смирно, даже как-то неестественно. Кела это очень, как минимум, смущало. Одно дело, если бы его посчитали подозрительным и боялись, что какую-нибудь дорогую вазу заденет, это нормально. Но тут… Тут их как будто запугали, что ли? А жабы же великие воины, кто таких мог вообще пугануть? Поэтому парень долго не думал, отпрыгнув куда-то к еде. Взяв полупустую тарелку в одну руку и одиноко стоящую ногу какого-то водного обитателя в другую, тот начал долбить со всей силы, как ни странно, привлекая этим внимание. — Нас отсюда не выпустят! — Кричал парень, продолжая бить по тарелкеи после начал горланить неясные звуки. Лягушки могли бы проигнорировать эти возгласы, тем более от шумного подростка и здесь остаться. Да некоторые так и сделали. Но большинство переживало за те же самые огороды или домашних питомцев, так что они с кулаками пошли на жаб, даже не разобравшись в ситуации.***
Мари с ужасом смотрела на Санни. Теперь она ещё больше не могла поверить в сказанное. Брат был всегда тихим, и, может, даже не осознавал, чего говорит, насчёт тритонов, но… Лишить живое существо жизни?! Нет, даже не просто живое существо. Хиро был её другом. В сердце одновременно гудело какое-то отчаяние и пылкая злость от даже одной маленькой мысли про то, что он умрёт. Кулаки сжались сами по себе. Брат вообще не осознавал, что творит, черт возьми! — Нет, Мари. Так надо, — отвечает Санни на этот взгляд и кладёт сестре голову на плечо. — Дай хотя бы в туалет сходить, ей-богу, — цедит сестра и выбирается из объятий, быстрым шагом заходя в ванную. Брат за ней не пошёл и не держал. Руки у пианистки адски дрожали. В этом месте не захотелось оставлять никаких своих вещей, поэтому с горем пополам она быстро натянула на себя платье, меч с ножнами, туфли, взяла идеально чистый галстук, сунув в карман и повесила на плечи чехол с пианино. Это всё заняло у неё минуты три. Времени могло оставаться мало, поэтому нервно вздохнув, девушка всё же залезла в этот люк.***
Куда идти точно, Мари не знала и поняла это только пробираясь по тоннелю. Ей надо было спасти Хиро, но что делать и где, она понятия не имела, и походу просто поддалась порыву гнева. Но из люка где-то в другой части башни послышался шум. Конечно, это могло быть какое-нибудь стрельбище солдат, но девушка просто надеялась на удачу. Мари вылезла. Это было где-то в башне, наверное, на первом или втором этаже. Шум доносился через закрытую огромную дверь, куда она постучалась и вошла. Внутри всё же оказались лягушки, которые кричали на жаб. Увидев человека, первые опешили, а вторые вытянулись по стойке «смирно». — Что вы здесь делаете, сестра лейтенанта? — Спросили солдаты почти в один голос. — Я, эм, — пианистка в доли секунды поняла. Надо импровизировать. Она же здесь важная гостья и могла распоряжаться солдатами. — Санни сказал, я могу сопроводить наших гостей на… Мероприятие. Он мне доверяет, я ж всё-таки его сестра. И именно этот факт девушку поражал до сих пор, заставляя в глубине души не верить. Не верить в то, что её брат может быть жестоким убийцей лягушек. Как бы их там в мятежников не исказили. — Вы уверены? — Явно осторожно спрашивает один из солдат. — Т-ты же знаешь, приказы лейтенанта не обсуждаются, — боязливо отвечает другой. — Хорошо, пожалуйста, забирайте, — в итоге кивают солдаты, кланяясь и говоря хором как один. Будто Санни выучил их делать что-то в унисон заранее. — Да, идите за мной, — кивает Мари, пытаясь показать, чтобы не беспокоились взглядом. Она берёт Салли на руки и выходит из зала, ожидая, пока все лягушки выйдут и запирая дверь. Только тогда пианистка осмеливается тихо выразить свои мысли. — Не шумите. Я не могу сейчас всё рассказать, но мы не можем выйти через центральный вход. Я даже не знаю план этого места. Придётся пробираться оттуда. Девушка кивает на люк и тихо открывает его, спрыгивая туда с головастиком на руках первой. Жители тоже молчат, даже немного пугающе. Но идут вслед за человеком, слепо доверяя ей все решения.***
— А я могу здесь всё подорвать! — Уверенно уведомляет Боунс. Мари глянула на него серьёзным взглядом. — Ты серьёзно? Ты хочешь тут и нас погубить, и жаб? Они же тоже живые, какую бы дрянь ни творили, — хмурит нос человеческая девушка. — Ну так ты что, не знаешь? Они могут медленно взрывать. Мы уже домой будем ехать и будет бабах! — Боунс, нет, — медленно, будто бы как глупому процедила девушка. — Просто нет. — Хо-орошо-о, как скажешь! — Подозрительно весело сказал Боунс, спрятав руки за спину. — Что-то это мне всё кажется стванным, как он себя ведет, — призналась Салли, маша рукой в сторону деревенского дурачка. Мари хмыкнула. Да, тот замыкал цепочку, но если сказал, то ничего не натворит, верно? В любом случае, надо попытаться. И путь должен лежать, наверное, вниз или прямо, да?***
Только после того, как они шли десять минут, до пианистки дошёл пренеприятнейший факт. Они тут заблудились. — Эм, и правда не знаешь, куда мы идём? — Спрашивает Хиро. — Честно? — Мари вздыхает. — Совсем понятия не имею. Но жабы вам и правда не договорили кое-что. Расскажу уже по дороге в Вартвуд. — Ого, уже звучит зловеще, — произносит рядом идущий Кел. — Кстати, я чувствую воздух! — Кричит Салли и указывает плавником в одну из сторон. — Свежий воздух идёт вон оттуда! Мари принюхалась, сморщив нос. И правда почувствовала какие-то прохладные, но не слишком порывы уже небось ночного ветра из той стороны, куда указывала маленькая ручка головастика. Присмотрелась — и увидела не падающий свет факелов, а свет звёзд, луны или чего бы там ни было. — Молодец, Салли. Все за мной! — Девушка была искренне рада, что они наконец-то пойдут домой. А, может, и вовсе получится угнать ту повозку, чтобы не идти полдня. Да и в этом платье на самом деле было идти неудобно, оно сковывало движение, да ещё и в таком пространстве. Мари аккуратно приоткрыла решётку, вылезая с головастиком на руках всё также первой. Хоть и воздух в этих лазах не вонял помоями, глоток свежего прямо был отрадой. — Кто бы сомневался, — раздаётся голос. Такой знакомый. Такой… Родной. — С-санни? — Мари оглядывается и едва ли не роняет Салли из рук. Черт возьми, нет, нихера это был не выход из Жабьей башни. Лазы привели её на крышу! И всех остальных тоже. И самое главное, что и Хиро тоже был тут. — Да, знаю. Ты была в стрессовой ситуации. Но думаешь, я не знаю, куда ты бы очевиднее всего пошла? — Брат, кажется, искренне выглядел расстроенным этим. Теперь он и вовсе не был в халате. На нём была вновь та самая настоящая лёгкая броня, но будто в более полном составе, и нож в ножнах. — Знаешь, жабы раньше были ещё и строителями. Потом от них отказались в пользу тритонов. Видимо, чтобы не тратиться на жильё представителям других рас. Но ходы в башне у них построены на славу. Канализацию в то время ещё не изобрели в этом мире. Зато способ пытки пленников прекрасен. Будто бы они нашли выход. Но. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Браво, лейтенант, браво, — раздался женский грубоватый голос, тоже подозрительно знакомый Мари и хлопки в ладони. Рядом с Санни встала Обри. Та самая Обри, что бросила им вызов за шкатулку. Разве что теперь её волосы были иссиня-черные, а не розовые, а вместо такого же яркого цвета дресс-кода на ней была броня и дубина в качестве оружия. — Эти ваши семейные отношения решайте сами, не хочу принимать ничью сторону. Да и мы здесь собрались для другого так или иначе. За ней появилось штук десять жабьих солдат. Рядом с люком тоже, не давая полностью вылезшим деревенским жителям прохода назад. — Санни, зачем ты это делаешь! Это тебе эта девка навязала?! — Вновь пытается поговорить Мари. — Успокойся и подумай логически! — Я подумал, — отвечает брат. — И готов тебя простить. Если хочешь, солдаты отведут тебя назад в мои покои. Или выделят твои. — За что ты там её должен прощать? — Вышел вперёд Кел и нахмурился, смотря на лейтенанта. Тот не обратил на лягушку никакого внимания. — Эй, слушай меня! За что ты её должен прощать?! — А тебя это вообще волновать не должно, усмехается Обри, а Санни не отвечает на вопрос. — А тут я уже сам решу, что меня должно волновать, а что нет! — У-у-у, идиот, — расхохоталась, точнее, даже расгрохоталась, главная жаба. — Мари, что вообще происходит? — Спрашивает Хиро тем временем у пианистки. На лице у названной было написано то медленно противно поглощающее отчаяние, что она чувствовала. Ведь она и правда действовала в стрессе. Спасло бы, если бы она пробиралась по самой башне? Спасло бы, если бы убежала после того, как Санни вышел? Что она вообще должна была делать?! — Вижу, ничего вам не рассказали, — ухмыляется Обри. — Прости, лягушонок, но главой семьи станешь ты. Твой брат приговаривается к казни прямо сейчас. Забавно, что Мэри вам этого не рассказала. Хиро вздрогнул, глянув на человеческую девушку в полном ужасе, пытаясь добиться хоть какого-то ответа. Кел же его добиться и не пытался, с криком бросив невесть откуда взявшийся мяч со всей силы в командиршу. Жаба подкосилась, но ухмыльнулась и лопнула мяч когтистой рукой. — Вы не посмеете! Мой брат ни за что не может быть мятежником! — Кажется, лягуха лопнутый мяч не смущал. Тот вообще достал железный. Как ни странно, это всех волновало в последнюю очередь. — Хиво хоть и введный, но он наш Хиво! — Присоединилась Салли. — Да! С ним житься стало лучше! — Присоединился кто-то из лягушек. — Он помог нашей семье отремонтировать дом! — Не отставал другой. — Да даже еда у миссис Сайлы стала не такой отвратительной на вкус! — Расслышалось ещё откуда-то со стороны. Кажется, горожане всерьёз начали держаться за своего мэра, потому что множество таких возгласов толпы заполнило собой пространство. Обри с такого лишь ухмыльнулась, едва ли не пропев: — Как трагично! Но эту ухмылку быстро стерло то, что в неё массово начали кидаться мелкими предметами. Салли и вовсе выпрыгнула из рук Мари, что стояла в полнейшем безмолвном шоке, даже скорее ступоре и попыталась с этого разбегу атаковать главную жабу. — И правда мятежник, — с недовольством отозвалась Обри. — Закончи с этим, лейтенант. Санни молча повиновался этому требованию. Одним движением он попытался схватить Хиро, но внезапно его остановили не броски мелкими предметами, не атака Кела, Салли или самого Хиро, что во всеоружие тоже достал железную лопатку, а лезвие вынутого из ножен меча.***
Мари в доли секунды вышла из ступора, будто бы на одном адреналине и беспамятстве угрожая своему собственному брату. Лезвие опасно застыло у груди парня, пусть и никак не раня его. — Ты не посмеешь их тронуть, Санни! Мне очень жаль, что мы не смогли договориться словами, — по жилам и венам пианистки, казалось, шёл чистый холод от ужаса. В какой момент он сменил ошеломляющий шок и огненную ярость, Мари и сама не поняла. Вот уж никогда она не думала, что ей придётся вот так вот угрожать собственному брату мечом. По лбу Санни пошла капелька пота. Лейтенант инстинктивно вздрогнул, но выдохнул, начав внимательно наблюдать за действиями сестры, так и не убрав нож, которым он хотел убить Хиро, назад. Одним он своим быстро собранным видом внешне прямо подначивал, издевался, спрашивал, убьёт ли его родная сестра. — А ну заткнитесь и прекратите, а то всех казню! — Рявкает Обри, так, что полностью ломает мнение, что жабы не хотят никого казнить. Командирша угрожающе схватила в руку то ли биту, то ли дубинку. — Так хотите друг друга переубивать, так не надо этой кидающей всё подряд группы поддержки. Решим это всё по-жабьи! Одного лишь кивка Обри хватило, чтобы жабьи солдаты создали достаточную блокаду и перетолкали назад всех рядом стоящих. Этого хватило для дуэльной дистанции и для отгорожения всех друг от друга, кроме человеческих брата и сестры. — Проведём дуэль насмерть, раз так уж-, — начала было диктовать условия жаба, но её перебил крик Мари. — Я! Не! Убийца! — Крикнула Мари в ответ, сжав меч. — Ты думаешь, меня это волнует? Да и что ты сейчас сделала? — Рассмеялась командирша. Ей очень хотелось вмазать, но жаб было достаточно, чтобы практически невозможно было убежать и добраться до главной. — Силенок атаковать даже не хватило? — Это у тебя не хватит! — Раздался голос Кела, на что жаба лишь фыркнула. — Кел… — Глянула на лягуха пианистка так, что тот сам замолчал. — Я против смертельной дуэли, — тоже высказывается Санни. По его виду об эмоциях и переживаниях внутри него, было трудно сказать что-то конкретное даже родной сестре. Теперь она даже была не уверена, в себе ли он вообще был. — Хорошо, — пожала плечами главная. — Но, если мы все тут друг друга переубиваем, тоже не лучше будет. Поэтому если побеждает наш чемпион, то ты, Мэри, становишься собственностью лейтенанта, а мятежника скормим Бон-Бону. Она махнула рукой куда-то в сторону, давая насладиться ужасным зрелищем. Какое-то мутированное растение было ростом метра два, а хищные пасти не предвещали ничего хорошего. — Если победит ваш чемпион, то идите с миром, и до следующего года мы не увидимся, — продолжает немного после Обри. — Будете тут сопротивление оказывать — у нас ещё достаточно свободных солдат. — Мари, тебе необязательно это делать, всё будет хорошо! — Кричит Хиро откуда-то из-за спин жаб. — Обязательно надо, — сжимает аж до немного болящих рук меч девушка. — Я согласна на условия. Санни молча кивает. Битву уже начинают ждать с придыханием. Или Обри действительно боятся. Та, кажется, хоть и была молодой, от этого менее опытной и неумелой в боях не становилась. Ещё и есть власть над явно тренированными солдатами. Мари сжимает меч, чувствуя, как ладони уже адски вспотели. Они сейчас просто подерутся как подушками, несерьёзно, пусть и даже злость в глубине души кипела, и всё. Ничего такого! А что дальше — это будет дальше, главное отбить Хиро у жаб. В самом ужасном случае после поисков Базила и того, как вернуться домой, возьмут Санни и договорятся обо всём уже в их мире, где законы и порядки более понятные и исключают казни по политическим причинам. — Давайте! — Крикнула Обри, резко взмахнув рукой, тем самым начав бой. Откуда-то пошёл странный дым, добавив зловещей атмосферы.***
Сразу же после этих слов Санни за долю секунды навострил нож. Хоть он и был в разы меньше оружия сестры, лейтенант знал правильную для себя и своей выгоды стойку, знал, куда атаковать и был весьма умел. Все эти месяцы парень упорно тренировался с холодным оружием, и это не было просто опасной игрушкой в его руках. У его сестры всё шло не так хорошо. С мечом она держалась очень неумело, в платье было совсем неудобно, и лишь чудом она отражала удары, а некоторые и вовсе оставляли острые царапины на руках и ногах. Но то ли Санни давал Мари фору, то ли в моменты боя и правда сопутствовала удача, раз в первые пять ударов дрожащее в руках оружие всё ещё оставалось в руках девушки, защищая её. Всё же на шестом Санни смог вырвать меч девушки из рук, отбросив его назад. Пианистка подставила подножку брату, что не смогла заставить его упасть, но задержала на пару секунд, во время которых оружие вернулось в руки противницы лейтенанта. — Даже сейчас… Даже сейчас ты ставишь незнакомых даже не людей в-выше меня, — Санни ровным безэмоциональным шагом идёт в сторону сестры, держа нож и не собираясь тратить все силы на удар. Но голос его дрогнул. — Какой-то Хиро, эти деревенщины. Доказать всем, какая ты хорошая… Ты находишь время и силы на что угодно, кроме меня! — Что ты, черт побери, несёшь?! — Вскрикивает Мари, со всех сил взмахивая мечом. Брат быстро уклоняется от удара, пригнувшись. Пианистка отталкивает его от себя из-за всех сил, даже не боясь пораниться ножом в других руках. Санни упал. Оружие откатилось теперь уже от него. Мари уже хотела было подойти, чтобы признать себя победителем, но брат выхватил ещё один нож, что прятался у него где-то в потайных карманах. Быстрым и точным кувырком он бросился за вторым оружием, выглядя теперь на манер мясника с ними в руках. — Я старался. Ты каждый раз говорила, какой я не идеальный. Но я им стал! Тебе и Базилу бы не пришлось ничего делать. Просто быть рядом. По-твоему, я недостаточно работал? — Санни параллельно отражал удары вдвойне эффективнее и напирал гораздо сильнее, но не раня остро наточенным оружием. — Что ты за дичь несёшь? Я просто была занята! — Мари теперь оставалось даже не отражать удары, а чуть ли не бегать от них. — Ты сейчас решил начать говорить много всякой херни, чтобы запутать меня? — Вот! Ты всегда занята! Всегда! — Санни надоела эта внезапно начавшаяся игра в догонялки, и он сделал меткую подсечку, опрокинув сестру на камни башни и занеся над ней оба ножа. — Это просто какие-то тупые деревенские лягушки. Одной больше. Одной меньше. Да за убийство их даже в Амфибии наказания меньше, чем за тритонов! Мари молчала. Обри уже было хотела признать победу своего бойца, но не успела даже рта открыть. — Они не просто деревенские лягушки! Они дороги мне! — Глаза человеческой девушки засветились фиолетовым светом на пару секунд. Она целилась ногой в ножи, что были у брата в руках и ударила, желая просто встать на ноги, но сила была ошеломляющей. Санни кубарем отлетел на десять метров назад, сбив с ног жабу, что блокировала круг дуэли. За ним тянулся по пятам неровный кровавый след. — … Ч… Ч-что? — Мальчик, сбитый с толку и полностью безоружный инстинктивно прикрыл обоими руками болящее и кровоточащее место, совершенно не выглядя как грозный воин, оставивший кучу ссадин на теле сестры и не так сильно стремясь к победе, видимо, потому что не хотел сильно ранить. Только уже немного придя в себя за доли секунды, жабий лейтенант убрал руки, что были в его собственной крови. На месте правого глаза была ножевая рана и открытое кровотечение, следы которого стекали по носу, губам, подбородку, шее и всей броне, продолжая после уже заливать крышу Жабьей башни. — Лейтенант! — Вскрикнула Обри, спрыгивая со своего места и протискиваясь сквозь солдат. — Да пропустите же меня, бестолочи! — Всё кончено, Санни, — Мари будто бы смотрела сквозь пространство, подходя ближе к раненому брату. Внезапно пелена с её глаз спала, и те наполнились ужасом. — Ты ранен, черт возьми! Что? Как? Я не хотела! Я… — Неужели ты настолько сильно ненавидела меня всё это время? А я-то думал, — Санни через силу улыбнулся, и пока из одного нечто что было когда-то глазом текла кровь, из другого полились слезы. — Я думал, что.. Бам Четверть этой части крыши Жабьей башни улетела от мощного взрыва, прихлопнув хищное растение и унеся с собой с десяток солдат вместе с Обри, у которых теперь шанс выжить всё стремился к нулю.***
Лягушки остались целы лишь благодаря тому, что находились в другой стороне. Санни, Мари и половина солдат опасливо стояли у нынешнего теперь края. — Боунс, какого хуя?! — Крикнула девушка, сразу смекнув, в чем дело. — Ну я же показывал крестики сзади себя! Ты что, не видела сквозь меня? — Подпрыгнул названный лягух. — А я думал, ты просто лидер культа лягушачьих жертв самоубийств. — Нет времени, бежим-бежим! — Хиро уже подбежал к двери с выхода крыши, активно распахнув и держа её одной рукой и маша в свою сторону другой. Образовалась давка. Бежать дали возможность даже так и деревенским жителям, и оставшимся жабьим солдатам. Но как ни странно, смертельной она не оказалось. Несколько бежавших падали, но и тут произошло кое-что удивительное в виде того, что пара жаб помогали встать и идти лягушкам и наоборот. — Не волнуйся, пошли-пошли, как-нибудь придумаем, что делать с твоей раной, всё будет хорошо, — шепчет в беспамятстве Мари, пытаясь поднять брата на ноги и уйти с ним. Но Санни саи встаёт на свои дрожащие ноги и отходит чутка назад, пока такая возможность есть. Он мотает головой из стороны в сторону, разбрызгивая по лицу собственную кровь и будто бы не давая сестре шанс вывести брата отсюда. И внезапно лейтенант кричит, каким-то инстинктивным визгом. Он чуть не падает вниз, но сброситься ему не даёт вовремя появившаяся рука Мари, крепко его держащая. — Эй, эй, Санни, пожалуйста, прими меня! Я тебя не ненавижу, мы поговорим! Только давай тебя вытащим и вылечим, и потом уже всё обсудим! Нет нерешаемой проблемы! — Пианистка тянула брата на себя, но тот несмотря на то, что был младше, всё равно даже в нынешней физической форме был тяжёлый. — Всё, побежали, все ушли? — Спрашивает Хиро у Кела, что остался помогать брату поднимать упавших и у Салли рядом. Повезло, что за эти минуты полторы башня совсем не разрушилась, и уже было видно, как все бежали от эпицентра взрыва. — Да, — кивает Кел, ещё раз осматриваясь. — Стоп, нет! Тут Мари! Братья и взятая на руки Келом Салли в мгновение ока оказались рядом с пианисткой, помогая ей вытаскивать Санни. Но почему-то тот им вообще не хотел содействовать, может, и вовсе находясь в состоянии шока от кровопотери. — Давайте быствее! Тут всё непонятно, почему ещё не вазвушилось! — Кричит Салли и внезапно один из кирпичей рядом с ней падает вниз. — Вот уже. — М-мари… — Всё же говорит Санни. Его здоровый глаз вновь наполняется слезами. — Может тебе будет лучше без меня? Он отпускает руку. Единственное, что держало Санни от падения. Учитывая высоту башни, шансов выжить у него всё меньше и меньше. — Не-ет! — Мари кричит громко и отчаянно, ещё не веря в случившееся. Рука так и чувствовала его живое тепло. Но Санни не упал. Одной рукой его поймала Обри, другой же ухватив один из двух ножей лейтенанта, которым жаба и удержалась за здание, с искрами катясь вниз с достаточной скоростью для того, чтобы не умереть от падения. — Черт возьми, почему у тебя такие короткие ножи, — фыркнула жаба, схватив парня поудобнее и с силой перевернула нож, начав спускаться ещё быстрее. Часть выживших и не сбежавших жаб, штук шесть, ждали командиршу у начинающегося леса, где этому взрыву было уже их не достать в любом случае. Обри убрала нож неясно куда, взяла уже на обе руки человека и злобно зыркнув на Мари пошла прочь со своим отрядом. — Сейчас всё развалится, давай, пошли-пошли, — втроём лягушачье семейство смогло поставить девушку на ноги. Тело у той само направилось на выход, так что тащить её и задерживаться не пришлось.***
— Мари… — Тихо зовёт её Хиро, решивший проведать пианистку, сидящую на пеньке. Девушка на автомате шла с остальными лягушками в сторону Вартвуда за Хлебнецами, что знали здешнюю местность. Так что лишь когда было решено сделать обстановку, она будто бы очнулась от долгого сна и автоматизма действий. — Ты как? — Я… Я… Прекрасно я… — Человеческая девушка вся подрагивает и чувствует, как слезы текут с какой-то непроизвольной скоростью, тело дрожит, а разум будто бы хочет разорваться. — Хах… Ха-ха… Хах… Семейство мигом оказывается рядом. Кел, Салли и Хиро молча обнимают со всех сторон, давая выплакать слезы и от того, что брат чуть не умер, от осознания нанесённых ему увечий, от усталости и от многого чего ещё, что тоже были каплями в этих слезах.***
Добрались обратно все за полтора дня уставшие и голодные. Большинство разошлось по домам, но Мари в мэрию или в дом семейства не спешила, почему-то присев на отремонтированный желающими во главе с Салли фонтан. — Никогда уж не думал, что работа мэра настолько опасная, — оказывается ближе к девушке Хиро. Кел с сестрой тоже подходят с другой стороны, не спеша в дом. — Хотя, так-то, если вспомнить, то позапрошлый мэр тоже не своей смертью умер. Ну, прошлый не в счёт. — Теперь я постараюсь сделать всё возможное, чтобы вы не умерли, пока я уж здесь, — отвечает Мари и прижимает всех троих ближе к себе. — У меня есть родители и брат, но вы мне уже тоже как семья. От этого произошедшее с Санни не становилось менее болезненным и всё также вечно всплывало в голове. Но он жив. А всё, что будет потом, это уже как раз-таки и потом. — Кстати, мы же пойдем искать путь тебе домой? — Интересуется Кел. — Пойдем. Конечно же пойдем.