Dein Weg ist Mein Weg

Префектура Токио Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологий (MEXT) Месяцами ранее…       Андзу Кадотани никогда не считала себя неудачницей. С самого детства она всегда смело заявляла о том, чего она добьется, и благодаря своей решимости, упорству и удаче, казалось, что ничто не было недоступно ее пониманию, несмотря на все шансы, стоявшие против нее. Именно благодаря этому стремлению она преодолевала любые испытания, которые бросала ей судьба, и именно уверенность в своих успехах вселяла в нее уверенность в том, что ее победы будут бесконечными. Она никогда не теряла надежды и всегда боролась до конца, цепляясь за любую возможность.       Но в этот момент, впервые в жизни, она почувствовала, что шансы начинают ускользать. «Вы… вы закрываете Оораи?» Она с недоверием посмотрела на мужчину, сидящего напротив нее в тускло освещенном офисе. «Вы, должно быть, шутите?»       Ей не приходилось иметь дело с бюрократами в своей жизни, но этот человек оказался именно таким, какими она их себе представляла. У него были короткие черные волосы, представляющие собой простую и скучную стрижку, очки, скрывающие, по всей видимости, глаза без эмоций, и черный костюм в первозданном состоянии. Самый простой и единственный способ описать его — это скука и отсутствие воображения. Офис был таким же, заставленным шкафами с документами от стены до стены, и как многочисленные электронные таблицы, разбросанные по столу, так и то, как говорил мужчина, ясно давали понять, что это человек, которого больше интересуют цифры, чем то, что они представляют. «Да, первого сентября. Все студенты, конечно, будут переведены в новые центры обучения». «Но… но почему?» Она не понимала. Что ее школа сделала не так? И почему именно она должна была проводить ее на гильотину? «Как я уже сказал, это всего лишь вопрос расходов. Политика нашего правительства направлена на сокращение расходов, и я боюсь, что прекращение деятельности Академии девочек Ооараи — это всего лишь вопрос практичности. Дзуйкаку не работает почти с максимальной эффективностью, а пустые парты — это расходы, которые правительство хотело бы устранить. Неважно, что в Ооараи их несколько тысяч. И после неустанной работы сотен администраторов и ряда независимых межведомственных комитетов, было решено, что выгоды от ее дальнейшей работы не перевешивают затраты.» «Но… Но… Разве мы ничего не можем сделать? Конечно, вы не можете просто закрыть нас?!» «Мне ужасно жаль, мисс Кадотани», — сказал он голосом, который ясно давал понять, что ему нисколько не жаль. «Это не предмет спора. Я просто оказываю вам любезность, сообщая об этом заблаговременно. С первого сентября все операции будут прекращены, и корабль будет отправлен в Сингапур на слом. Спасибо, что пришли, и всего доброго».       Андзу сжала руки в кулаки на коленях и смотрела вниз, пока мужчина возвращался к своим счётам. «Нет…» В ее голове проносились мысли с такой скоростью, что у нее разболелась голова. Она пыталась найти решение, отчаянно пыталась найти что-то, за что можно ухватиться, что-то, что она могла бы использовать для спасения своей школы. «Как я уже сказала, мисс, решение уже принято и осталось только утвердить его. Вы получите официальное уведомление в ближайшие месяцы. Если больше нечего сказать, то всего доброго». Она встала со своего места и медленными шагами направилась к двери, оглядываясь по сторонам, пока в ее голове продолжали метаться мысли. Уголком глаза она заметила файл с заголовком Прогнозируемые расходы: Чемпионат мира по Сенша-До. «Сенша-До…», — произнесла она низким голосом, зачатки идеи начали обретать форму. «Простите?» «Сенша-До!» — повторила она с триумфом и повернулась лицом к мужчине. «Япония будет принимать первый чемпионат мира по сенша-до, не так ли?» «Думаю, да, в ближайшие несколько лет. Это не мой департамент, и я не понимаю, какое отношение это имеет к…» «И министерство пытается поощрять школы финансировать программы Сенша-До, чтобы подготовить девушек нашей страны к этому чемпионату, нет?» «Как я уже говорил вам, мисс, это не мой департамент. Я лишь проверяю и контролирую анализ затрат и выгод, но если у вас есть что обсудить с директором по культурным вопросам…» «И вы бы не закрыли школу-чемпионку Федерации, не так ли?!» «Я полагаю, что нет, не закрыли бы. Но поскольку Куроморимине, Правда и другие школы «большой четверки» работают на пике или почти на пике эффективности, я не вижу причин, почему мы должны…» «Другими словами, если Оорай сможет выиграть национальный чемпионат по Сенша-До в следующем году, вы не закроете нас?!» Она протянула руку в сторону мужчины, ожидая, что он сразу же увидит логику в ее аргументах.       Вместо этого мужчина лишь приостановился и уставился на нее с озадаченным выражением лица. В его лице, конечно, был намек на раздражение, но Андзу рассчитывала, что это раздражение сработает в ее пользу. Он явно хотел, чтобы она ушла, и он мог вернуться к своим номерам. Мужчина поднял бровь и на мгновение перевел взгляд на потолок, явно производя в уме какие-то расчеты или обдумывая ее предложение, после чего вздохнул и взял ее за руку. «Очень хорошо», — сказал он со скучающей, самодовольной улыбкой. «Если вы выиграете 63-й национальный чемпионат, я порекомендую пересмотреть это предложение». Они пожали друг другу руки. «А теперь, пожалуйста, если больше нечего сказать; доброго дня, президент Кадотани.» ------ «Президент. С возвращением!» сказала Юзу со своей привычной улыбкой, как только Андзу вошла в двери офиса Студенческого совета. «Спасибо, Юзу», — рассеянно ответила она, решительно шагая по кабинету. «Как прошла твоя поездка?» «Потрясающе». Она села за свой стол, достала блокнот и ручку и начала что-то писать. «Сколько денег у нас сейчас в резерве, мисс вице-президент?» «Президент?» Юзу была ошеломлена необъяснимой серьезностью Андзу. Не говоря уже о том, что она назвала ее по должности. «Что-то случилось?» «Это долгая история. Я расскажу тебе позже. А сейчас, сколько у нас есть в запасе?»       Юзу повернулась на стуле и достала папку из одного из картотечных шкафов, просматривая документы внутри, пока не получила ответ. «Около двух миллионов иен». «Сообщите казначею, что я направлю все эти средства на возобновление программы Сенша-До нашей школы в следующем учебном году». «Но президент… у нас нет казначея… Студенческое собрание никогда не избирало его, поэтому я выполняю эти обязанности…» «Отлично. Тогда считайте, что вы проинформированы». «Могу я спросить, почему?» «Можете, но поскольку это часть длинной истории, я расскажу вам позже». Андзу полностью сосредоточилась на записях, которые она вела перед собой, а также на некоторых обрывочных исследованиях, которые она проводила на своем компьютере. «У вас есть списки поступивших студентов?» «Вот здесь, госпожа президент». Юзу положила большую папку с информацией о новых студентах на стол Андзу и с удивлением наблюдала, как ее подруга начала лихорадочно просматривать списки. «Эй, Юзу… Кто это?». Она передала Юзу одну папку и продолжила просматривать остальные. «О, она студентка-переводчик из Кумамото». «Я вижу, но кто она?» «О…» Юзу просмотрела файл и передала информацию президенту. «Судя по всему, она по какой-то причине пропустила большую часть второго года обучения, поэтому ей придется повторить год здесь». «Да, я понял все это из файла, но почему имя звучит знакомо?»       Юзу вернулась к своему столу и ввела имя в компьютер. Через минуту она была почти ошеломлена количеством результатов, которые компьютер выдал ей об этой девушке Нисидзуми и ее семье. «Что ж, очевидно, существует довольно известная семья практиков Сенша-До с таким именем». Президент явно что-то имел в виду, но Юзу не знала, что именно. «Андзу? Должен ли… Должна ли я отказать ей в переводе? Она подала заявление довольно поздно, но я пропустила её…» «Нет, нет… Это хорошо…» Андзу сказала низким голосом: «Она нам понадобится, если все получится…» «Если что получится?»       Андзу откинулась на стуле, заложила руки за голову и усмехнулась с уверенностью, которую Юзу никогда не видела ни в ком другом. «Мы выиграем Национальный Турнир Сенша-До!» ------ Префектура Ямагути Поле боя японской федерации Сенша-До Наше время… «Panzer 38(t), флаг-танк женской академии Ооарай, больше не функционален. Школа университета Сандерс выигрывает матч и выходит в следующий раунд».       Разрозненные возгласы радости и стоны разочарования пронеслись по небольшой толпе зрителей, собравшихся посмотреть на то, что должно было стать довольно неинтересным первым матчем Национального турнира. Сандерс был одной из самых больших школ в старшей школе — Сенша-До, титаном этого вида спорта. Ооарай, в свою очередь, была школой, о которой никто и близко не слышал на протяжении десятилетий.       Когда начался бой, результат казался очевидным для большинства. После первой схватки победа достанется Сандерсу, и на этом все закончится. И все же, каким-то образом эта маленькая школа, о которой никто не слышал, дважды избежала ловушек Сандерса и даже сумела заманить своих противников в свою собственную западню. Казалось, что Давид победит Голиафа. Но в конце концов, когда матч достиг своей кульминации и даже самые незаинтересованные зрители поднялись на ноги, наступил конец. Не с грохотом, а с хныканьем. «Увы, — торжественно произнесла Дарджилинг, склонив голову, — похоже, я ошибалась. Хотя должна сказать, что я разочарована. Я возлагала большие надежды на Ооарай». Она покачала головой несколько раз вперед-назад и посмотрела на свой чай с интригой в глазах. «Несмотря на это, я считаю, что за Нисидзуми все еще стоит присматривать…» «Леди Дарджилинг…» осторожно сказала Ассам, пробуя воду. «Признаюсь, меня также впечатлила способность Нисидзуми заманить Сандерсов в ловушку, но… Если принять во внимание разницу в численности, в мастерстве, не говоря уже об опыте… Оорай никогда не победят. Вы, конечно, понимаете это? И даже если бы шансы были равны, и Ооарай были хорошо оснащены и хорошо обучены, они все равно совершили бы слишком много ошибок, чтобы надеяться на победу.» «Понятно…» Дарджилинг сделала глоток чая, опустошив последнюю чашку и поставив ее на блюдце, аккуратно стоящее у нее на коленях. «И это твоя оценка, Ассам? Что это, помимо всего прочего, было делом ошибки?»       Ассам на мгновение задумалась над вопросом, чувствуя ловушку, но в итоге не нашла изъяна в ее аргументах. «Так и есть, леди Дарджилинг. Множество ошибок Ооараи сделали их победу статистически невозможной». «Вы знаете эту поговорку?» спросила Дарджилинг, окидывая взглядом лесистое поле боя и передавая свою чашку Ракерери, чтобы та убрала ее на время их возвращения на Арк Роял. «Можно не совершить ни одной ошибки и все равно проиграть. Это не слабость, это жизнь». «О да», — встала со своего кресла Оранж Пеко. «Это Жан-Люк Пи…». «Спасибо, Оранж Пеко, этого достаточно!» Дарджилинг перебила и поднялась со своего места, давая понять, что вопрос действительно был риторическим, и что дискуссия окончена. ------ «Спасибо за матч, Энджи. Ты почти дожала нас в конце!». «Да, ты тоже, Кей», — с улыбкой ответила Андзу, пожимая руку девушки. «Как всегда, ты на шаг впереди меня». «Эх, рано или поздно ты догонишь меня», — засмеялась Кей. «С твоим упорством ты опередишь меня на мили, как только у тебя начнется рост». «Наверное, ты прав», — усмехнулась Анзу. «Еще раз спасибо за матч. Нам было весело». «В конце концов, в этом-то и суть. Тебя подбросить до места сбора?» «Нет, я прекрасно дойду пешком. Удачи в следующем раунде». Анзу отпустила руку Кей, и на мгновение ее веселый и самоуверенный облик начал сползать. «Я серьезно, Кей. Удачи.» «У тебя получится. И не позволяй этому расстраивать тебя. Ты отлично справилась, и я уверена, что в следующем году твоя команда выступит еще лучше. Увидимся, Энджи!» «Да, увидимся!» Анзу помахала рукой, когда Кей повернулась и пошла к своему джипу. Она подождала, пока Кей не скрылась из виду и слуха, затем вздохнула и начала свой путь обратно в лагерь Ооараи. ------       Пока она шла по полю в скромном темпе, в голове Андзу роились мысли, планы и схемы. Она сделала все возможное, чтобы выиграть Национальный турнир, а вместо триумфальной выплаты, на которую она надеялась, дом забрал у нее все. Она вернулась на исходную позицию, не имея за душой ничего, кроме фишки и стула, и у нее заканчивались соломинки, за которые она могла бы ухватиться.       О перезаключении договора с Тсудзи, чиновником MEXT, с которым она заключила соглашение, не могло быть и речи. Ей даже не нужно было спрашивать его. Она знала, что он воспримет это поражение не иначе, как доказательство правильности своего решения. Тем не менее, она никогда не сдавалась, и не собиралась сдаваться сейчас. Поэтому она стала обдумывать различные варианты. Некоторые из них были более приемлемы для нее, чем другие.       Когда она приблизилась к лагерю Ооараи, она выкинула все эти мысли из головы и позволила своему обычному чувству ясной решимости и беззаботного упорства вернуться к ней. В конце концов, она была лидером этих девушек и должна была предстать образцом их школы. Лучше пусть не видят, как я истекаю кровью, а? подумала она, и на ее лице появилась широкая ухмылка, когда она взобралась на вершину 38(t). «Эй, все!» — позвала она, приложив ладони ко рту «ракушками», чтобы привлечь всеобщее внимание. «Вы все отлично поработали в сегодняшнем матче! И даже если мы проиграли, мы стали сильнее и лучше! Очевидно, что мы все еще можем улучшить свои результаты, поэтому давайте выложимся на полную, чтобы в следующий раз добиться еще большего!».       Как она и ожидала, большинство членов команды с энтузиазмом поддержали ее. Хотя, взглянув в сторону Panzer IV, она увидела Нисидзуми, мрачно смотрящую вдаль, но это пока подождет. Разговор с командиром был в списке ее обязанностей. «И чтобы выразить нам свою благодарность за тяжелый матч, Сандерсы пригласили нас в свой лагерь на послематчевую трапезу!»       Раздался еще один возглас, еще более восторженный, чем предыдущий, за которым последовал возбужденный ропот среди членов команды. Все они помнили гостеприимство и щедрость Сандерсов во время трапезы перед матчем, и после долгой битвы многие желудки с нетерпением ждали возможности еще раз отведать шведский стол, который так любезно предложил им Сандерс. «Хорошо! Вперед, Ооарай!». «ВПЕРЕД, ООАРАЙ!»       Толпа собравшихся девушек начала перетаскиваться в направлении лагеря Сандерс, продолжая весело шуметь, а Андзу слезла с 38(t). «Это плохая идея…» сказала Момо низким голосом. «Возможно», — ответила Андзу, пожав плечами. «Но это единственный выбор, который у нас сейчас есть». «Мы должны сказать им». «Нет, мы не можем», — запротестовала Юзу, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их не слышат. «Мы уже проиграли, так какой смысл еще больше ломать их дух?» «Они хотя бы поймут, как сильно они облажались! Если бы они сражались лучше, а мы бы победили, мы бы не оказались в такой ситуации», — шипела Момо. «Юзу права», — согласилась Анзу. «Ослабление духа ничего не решит». «Тогда что мы будем делать?» спросила Момо. «Без понятия». Андзу снова пожала плечами и окинула взглядом леса и холмы, на которых они сражались. «Я все еще работаю над этим». «Госпожа президент!» сказала Момо. «Мы должны что-то сделать!» «Я знаю. Поэтому я и работаю над этим. Но если у вас есть идеи, я с удовольствием их выслушаю». «Мы должны оспорить результаты!» предложила Момо. «В конце концов, Сандерсы сжульничали!» «Нет», — рассеянно ответила Андзу, глядя на поле. «Они перехватили нашу связь с помощью своего аэростата! И все это видели!» «Ну, — заметила Юзу, — в правилах нет ничего, запрещающего им это делать. Возможно, это было не спортивно, но это не было жульничеством». «Мне все равно! Слишком многое поставлено на карту! Мы должны подойти к судьям прямо сейчас и…» «Нет», — прервала Анзу, на этот раз более решительно. «Мы знали, идя на этот матч, что выйдем из него либо победителями, либо проигравшими. Мы не собираемся уходить проигравшими». Она пожала плечами и усмехнулась, открывая свежий пакет с сушеным сладким картофелем. «Кроме того, у нас есть еще несколько месяцев, пока MEXT не закроет нас. Я уверена, что до этого времени решение найдется». «Но госпожа президент…» запротестовала Момо. «Я уверена, что решение найдется», — повторила она, — «А если нет, мы что-нибудь придумаем». По ее тону было ясно, что спорить на эту тему больше не о чем. «Не принимайте меня за человека готового уступить. Я прекращу все дела, когда MEXT появится в моем кабинете и заберет мой стол, и ни секундой раньше». ------ «Махо? Ты идешь?» спросила Саори, когда она и остальные члены экипажа Panzer IV начали отходить от поврежденного танка. «Мы собираемся зайти к Сандерсам и перекусить. Ведь нам еще не скоро возвращаться на «Дзуйкаку».       Махо посмотрела на квартет в нескольких метрах от нее, но не двинулась с места, сидя на корпусе «Панцера», прислонившись спиной к башне. «Нет… Я не голодна…» «О… Разве… Я имею в виду… не хотите ли вы компанию? Или вы предпочитаете побыть в одиночестве?» «Пойди поешь чего-нибудь…» сказал Махо низким голосом. «Я просто хочу пока побыть одна…» «Хорошо», — кивнула Хана. «Но, пожалуйста, не слишком расстраивайся из-за результата. Мы все старались изо всех сил, и это было довольно весело и интересно, не так ли?» «Хана права», — добавила Юкари. «В следующем году мы просто вернемся лучше и сильнее! Сандерсы даже не поймут, что их поразило!». «Точно…» Махо заставила себя усмехнуться. «Просто уходи. Я в полном порядке.»       Она оставалась на месте еще несколько минут после ухода своих членов экипажа, просто закрыв глаза и бормоча про себя. Одно мгновение. Так быстро победа была вырвана из ее рук. Если бы гусеницы продержались еще мгновение, Хана успела бы выстрелить, и они могли бы победить. Если бы она не стала мстить «Firefly», а попыталась найти флагманский танк Сандерса, они могли бы победить. Если бы она раньше заметила шар радиоразведки, они могли бы победить. Она прокручивала в голове ход битвы, и на каждом шагу видела только свои ошибки и то, как, избежав их, они могли бы победить.       Она вздохнула и спрыгнула на землю. Она изо всех сил старалась подавить в себе привычки, оставшиеся со времен службы в Куроморимине, но анализировать обломки своего танка после боя было привычкой, которая умирала с трудом. Она сделала несколько кругов вокруг Panzer IV, осматривая различные вмятины и царапины от множества снарядов, отскочивших от него, и большую вмятину на левой стороне танка, куда пришелся убийственный удар. Однако большую часть времени она потратила на осмотр протекторов.       Как и перед матчем, она осмотрела каждое звено гусеницы, ища износ или любые другие признаки повреждения. Осмотр гусениц всегда был ее наименее любимым занятием. Даже самый маленький танк имел десятки звеньев, и это занятие редко становилось монотонным и умопомрачительно скучным. Осматривать поврежденную или, в данном случае, разрушенную гусеницу было еще хуже.       Дойдя до конца длинной цепи звеньев, Махо кое-что заметила. Опустившись на одно колено, она отсоединила от цепи последнее звено перед точкой защелкивания, перевернула его и осмотрела еще раз. Она выглядела хорошо. Почти как новая, если не считать грязи и оставшихся комков травы, все еще прилипших к ней. Она положила ее обратно на землю и подошла к противоположному концу протектора, чтобы осмотреть другое поврежденное звено.       В большинстве случаев, когда гусеница ломалась, это происходило либо от чрезмерной нагрузки, либо от обычного износа, либо от удара снаряда о звено. Чаще всего это проявлялось в разрушении пазов, в которых находился цилиндрический стержень, удерживающий протектор вместе. Либо стержень ломался, что повреждало звенья протектора, либо ломались пазы, и гусеница распадалась на части.       Но на этом звене тоже не было никаких признаков повреждения.       Оставалось только два варианта того, как гусеница сломалась. Либо разрушилось все звено, либо один из стержней просто вышел из строя от длительного использования. Махо сама никогда такого не видела, поскольку в Куроморимине регулярно заменяли стержни, но это ведь был не Куроморимине. Это был Ооарай, где команда Сенша-До работала на бюджет, состоящий из копеечной зарплаты и нескольких запасных болтов, а танки обслуживались… Вообще-то, Махо не знала, кто обслуживает танки. Она полагала, что студенческий совет, несмотря на все доказательства обратного, нашел в себе силы нанять профессиональных механиков. Она никогда не верила в то, что команда выиграет и продолжит существование после первого матча, и не была заинтересована в том, чтобы командовать командой, если это произойдет, поэтому просто не удосужилась спросить.       Независимо от того, кто обслуживал танки, Махо, как командир Panzer IV, была обязана следить за любыми повреждениями или неисправностями. Именно поэтому она кропотливо осмотрела танк от носа до кормы, прежде чем они все отправились в лагерь Сандерса сегодня утром, осматривая башню, корпус, пулемет и подножки с такой же тщательностью, как если бы она все еще находилась в Куроморимине. Вот только была ли она на самом деле? Она могла бы поклясться, что уделяет каждому звену столько же внимания, сколько первенцу, но она также знала, как ненавидит эту процедуру.       Как будто в ее голове и так было мало гнетущих мыслей, вдруг к их мрачному хору добавилась еще одна: Она не проверила протекторы должным образом. Ами всегда говорила о том, что техническое обслуживание и надлежащий осмотр снаряжения имеют большое значение на войне, часто рассказывая о том, как один недостающий гвоздь может выиграть или проиграть целую битву. Махо всегда кивала, вздыхала и закатывала глаза, когда речь заходила об этом, но теперь она действительно поняла.       Сражение не было решено несколькими секундами на вершине холма. Ее не решили ни шары радиоперехвата, ни вендетта Махо, ни стиль командования Кея, ни что-либо еще. Это было решено Махо, без ее ведома и еще до начала битвы. Она не осмотрела гусеницы, а значит, не увидела стержень, который нужно было заменить, а значит, гусеница вышла из строя в критический момент. ------       Она бродила по заброшенному лагерю несколько часов, но, по всей видимости, меньше. Все экипажи все еще находились на плацдарме Сандерс для послематчевого празднования, от приглашения которого Махо отказалась в одиночку. Это означало, что она осталась наедине со своими мыслями, прогуливаясь взад и вперед среди разрушенных танков.       В ее сознании битва повторялась как по кругу, перемежаясь с образами и воспоминаниями из сна, приснившегося ей сегодня утром. Было жутко от того, насколько правдивым он оказался. Адзуса была ранена, все танки Ооараи были уничтожены, и теперь они проиграли. Проигрыш, истинное значение которого знали только Махо и Студенческий совет. Это означало, что Ооарай проиграл и был уничтожен. И, как и во сне, в этом была виновата Махо.       Вздохнув, она повернулась и начала идти в другом направлении, к палатке, которую студенческий совет установил в качестве командного пункта. Она переоденется и попьет воды, чтобы, по крайней мере, избавиться от этой проклятой формы. На ходу она стянула с себя темно-синюю куртку и уставилась на нее. Ей и раньше не нравился этот цвет, а теперь и подавно. Она перекинула замшевую кожаную куртку через руку и протянула руку к клапану палатки.       Но услышав голоса изнутри, она остановилась и замерла, прислушиваясь. ------ «…и тебе нужно пойти и поговорить с ней, прямо сейчас», — подбодрила Андзу, положив руку на правое плечо Азусы. «Но почему это должна делать именно я?» спросила Адзуса, убирая руку Анзу и поправляя куртку. Поскольку ее левая рука была в перевязи, ей пришлось повесить ее на плечи и постоянно поправлять ее на месте. «Почему бы и нет? У тебя это отлично получалось с самого начала. И учитывая, что я думаю, что ты единственная в команде, кому она сейчас доверяет, ты действительно мой единственный выбор, Адзуса». «И я полагаю, ты хочешь знать, как все прошло, когда я закончу, не так ли?» «Конечно!» Андзу засияла и откинулась на спинку кресла. «Как иначе я узнаю, как мы должны продолжать наш план? Поверь мне, Адзуса. Все сработает отлично. Пока ты сможешь удержать Нисидзуми от поломки, все будет идти своим чередом».       Адзуса вздохнула. «Хорошо. Пожалуй, я пойду…»       Их тайный разговор был прерван, так как снаружи палатки послышался слишком знакомый спор. «ЭЙ!» крикнула Момо, и тут же Нисидзуми вывалилась назад через дверь, а Момо поспешила за ней. «Кем ты себя возомнила, черт возьми, стоящая тут и подслушивающая, жалкое подобие командира?!» «Момо. Нисидзуми. Рада вас видеть», — с улыбкой поприветствовала Анзу. «Я могу что-нибудь сделать для тебя?»       Нисидзуми оглядела Момо, Андзу и Адзусу, поднимаясь на ноги. «Нет», — ответила она сквозь стиснутые зубы. «Я не хочу прерывать вашу маленькую встречу. К тому же, — добавила она, пристально глядя на Адзусу, — я уже ухожу». Она повернулась на месте и бодрым шагом вышла из палатки. ------ «Командир, подождите!» позвала Адзуса, изо всех сил стараясь бежать за Махо. Это оказалось довольно сложно из-за боли, вспыхнувшей в плече. По крайней мере, лекарства, которые ей дали медики, позволяли терпеть. «Оставь меня в покое», — прошипела Махо. «Просто подожди секунду! Дай мне объяснить!» «Что объяснить?!» Махо остановилась и повернулась на месте, лицом к Адзусе. «Что ты только и делаешь, что шпионишь за мной для этой пигалицы, лжешь мне с самого начала?» «Я не шпионила за тобой, я просто…» «Адзуса, посмотри на меня. Разве я выгляжу так, будто хочу услышать оправдания?» холодно сказала Махо. «Особенно после такого матча? Ты шпионила за мной, донесла на меня тому манипулирующему вымогателю, и ты предала меня! Так почему, черт возьми, я должна верить хоть одному твоему слову?! Признай это, ты лгала мне!»       Адзуса на мгновение замолчала. «Ты права…», — сказала она низким, ледяным голосом. «Я солгала тебе…» Чувство тепла вспыхнуло на ее щеках и лице, когда весь гнев, который она скопила в глубине своего сознания за последние пять лет, вырвался наружу единой приливной волной эмоций. «Я лгала тебе, как и ты мне!» «Не пытайся свалить все на меня, Адзуса! Я никогда…» «Нет, ты лгала! Ты сказала мне, что твоя сестра мертва!» — кричала она, красная и теплая на ощупь, ее кровь кипела от гнева. «Ты заставила меня думать, что мы похожи! Я думала, что ты понимаешь, через что мне пришлось пройти! Что ты видишь боль и потери, через которые мне пришлось пройти, и что ты знаешь, каково это! Но это не так! Ты просто солгала!» «Заткнись…» сказала Махо низким голосом. «Мне не нужно слышать это от такого предателя, как ты. Послушай меня, Адзуса…» «Нет! Ты будешь слушать меня!» В этот момент Адзуса почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза и бегут по щекам, ее голос был на грани срыва, но ей было все равно. «Я думала, что ты другая! Я думала, что ты поймешь мою боль, и что ты действительно видишь меня такой, какая я есть! Но это не так! Ты такая же, как и все остальные! Все, что ты видишь, когда смотришь на меня, это то, что ты хочешь видеть! Я — человек! У меня есть чувства, мысли и идеи, но никто никогда не видит во мне себя! Все, что мир когда-либо хотел от меня, это Ириса, а ты хотела, чтобы я заменила твою глупую, ужасную сестру!» «ЗАТКНИСЬ!» крикнула Махо в ответ и ударила кулаком в бок стоящего рядом с ними Type 89. «Ты не знаешь, каково это — потерять свою сестру вот так…» «Ты никогда не теряла свою сестру! Ты понятия не имеешь, каково это! Вы просто воюете, но, по крайней мере, твоя сестра еще жива! А моя нет, и не важно, как бы я хотела не ссориться с ней, я никогда не смогу извиниться или помириться с ней! Так что ты можешь забрать свою сестру и вернуться в ад, откуда ты пришла!» «Заткнись и убирайся с глаз долой, предатель!» «Ты такая же, как она…» пробормотала Адзуса. «Что это было?!» «Ты и Михо! Вы совершенно идентичны! Вас волнует только то, выиграете вы или нет, и вы обе холодные, бессердечные и ужасные! Вы просто обманываете себя, думая, что вы как-то лучше, чем все остальные!»       Махо насмешливо улыбнулась и посмотрела на Адзусу точно таким же взглядом, какой был у Михо в тот день в танковом кафе. «Ну, если я так ужасна, то я уверена, что ты будешь рада сказать своей госпоже, что она может найти себе нового командира для команды». Махо бросила куртку, которую держала в руке, на грязную землю, повернулась и пошла прочь. «Не то чтобы это имело значение…» пробормотала она про себя, направляясь к транспорту, который должен был доставить их обратно на Дзуйкаку. ------ «Ааааа… Сенша-до — это, конечно, весело, но нет ничего лучше, чем привести себя в порядок», — с довольной улыбкой сказала Саори, погружаясь в ванну рядом с Ханой. Когда команда вернулась в Дзуйкаку, первое, о чем все подумали, это о том, чтобы смыть с себя всю грязь, пот и грязь после боя в школьной бане Ооараи, которую Студенческий совет любезно зарезервировал для команды после матча. «Действительно», — ответила Хана. «Хотя я беспокоюсь за командира. Махо, кажется, очень расстроилась из-за нашего проигрыша, не так ли?» «Она проиграла только две игры Сенша-До в своей жизни», — заметила Юкари. «Конечно, это сильно ее задело». «У нее правильный настрой», — добавила Норико. «Ты не станешь лучшим, если не будешь настроен на победу».       Остальные члены команды выразили общее согласие. По крайней мере, те, кто был там. Адзуса решила просто принять душ в своем общежитии, учитывая ее травму, Махо покинула группу, как только они вернулись к авианосцу, а студенческий совет вернулся в свой офис на какое-то собрание. «Мы просто должны совершенствоваться и становиться лучше до следующего года», — сказала Эрвин. «Да», — согласилась Цезарь. «Мы пришли, мы увидели, и в следующем году мы победим!» — воскликнула она и подняла кулак к небу, а остальные девочки присоединились к ней. «Жаль, что танки сейчас не пригодны для использования», — пожаловалась Саори. «Я просто хочу вернуться на поле и тренироваться. Ведь ни один парень не захочет встречаться с той, кто проигрывает в первом раунде. Ради моих отношений с парнем, мы должны стать лучше». «С каких пор у тебя есть парень?» пробормотала Мако, полусонная в теплой воде. Саори только покраснела, когда команда от души рассмеялась над шуткой. К счастью, все они были настолько розовощекими от теплой воды, что никто этого не заметил. «Значит, мой будущий парень…», — добавила она смущенно, чем вызвала еще один раунд смеха в свой адрес. «Когда Накадзима сказал, что танки снова начнут работать?» спросила Айя. «Я думаю, она сказала, что это займет не менее двух недель…» ответила Юуки, и на команду опустилось подавленное настроение. «Две недели, да?» пробормотала Саэмонза. «Знаешь, это забавно, но если бы ты спросил меня, буду ли я так грустить из-за того, что не смогу кататься в Энки две недели, когда мы только начинали, я бы назвала тебя сумасшедшей…» сказала Саори с тоскливым вздохом.       Многие кивнули в знак согласия. Никто из них, за исключением Юкари, и представить себе не мог, что так влюбится в Сенша-До. «Si vis pacem, para bellum», — сказала Цезарь, к полному замешательству большинства членов команды. Увидев выражение лиц своих товарищей по команде, она любезно предложила перевести. «Если вы хотите мира, готовьтесь к войне». «Цезарь права», — сказала Эрвин. «Время между кампаниями — это время для учебы и тренировок, совершенствования себя для битвы». «Возможно, мы не сможем использовать танки некоторое время, но я уверен, что инструктор Чоно будет рад дать нам немного теории для изучения. В конце концов, все войны выигрываются доктриной». «Да», — взволнованно сказала Юкари. «У меня есть несколько отличных книг, которые я могу вам одолжить. Если… если вы хотите… то есть…» «Считайте меня сумасшедшей, но я никогда не думала, что буду так радоваться домашнему заданию», — пошутила Саори, и уныние от отсутствия танков быстро исчезло, так как команда единогласно решила, что в следующем году они обязательно выйдут в финал. Может быть, они даже смогут победить? ------ «Я все еще думаю, что мы должны были рассказать судьям о том, что сделала Кей…» сказала Момо низким голосом. «Во-первых, мы уже выяснили, что они не жульничали, поэтому я не вижу смысла жаловаться на это. Во-вторых, я знаю Кей много лет, она не из тех, кто обманывает», — сказала Андзу и несколько раз покрутилась на своем кресле. «И если бы она узнала, что кто-то из ее команды жульничает, она не смогла бы достаточно быстро аннулировать матч», — добавила она. «А что насчет Нисидзуми?» спросила Момо. «Она должна быть строго наказана. Мало того, что эта высокомерная соплячка постоянно игнорирует и не уважает твой авторитет, она еще и прогуливает уроки по собственному усмотрению. А теперь она проиграла нам турнир. Она заслуживает…» «Оставь это, Момо», — прервала ее Андзу. «Давай пока сосредоточимся на большой проблеме. Я не хочу больше слышать от тебя ни слова о Нисидзуми, пока мы не решим эту проблему». «Что если мы обратимся за поддержкой к Федерации?» предложила Юзу. «Может быть, если бы мы действительно чего-то добились за наше короткое пребывание в качестве центра Сенша-До», — сухо сказала Андзу, глядя на Дзуйкаку через большое окно за своим столом. «Но при нынешнем положении дел я сомневаюсь, что они вообще знают о нашем существовании». «Тогда мы скажем капитану Чоно!» воскликнула Момо. «Она ведь часть Федерации, не так ли? Если мы сможем заставить ее поддержать нас, они должны прислушаться!» «Я не думаю, что она имеет больше прав на то, что происходит в Федерации, чем Акияма на то, как я управляю этой школой…» «Но, конечно, наверняка найдется что-то, что мы можем сделать? Кого-то, на кого мы могли бы повлиять, чтобы помочь остановить это?» спросила Юзу. «Возможно. Как бы там ни было, эта проблема не решится сама собой на пустые желудки и изможденные головы. Завтра мы снова займемся этим вопросом. Может быть, чтобы решить эту проблему, нам достаточно просто поспать?» Андзу вскочила с кресла и, обойдя стол, направилась к двери. «Заседание окончено. Есть желающие закрыть офис?»       Юдзу и Момо посмотрели друг на друга, но Юдзу ударила первой. «Я думаю, Момо будет очень рада закрыть офис». «Что? Почему я должна…» «Сколько снарядов ты сегодня выпустила?» спросила Юзу с невинной улыбкой. «И сколько попало, милочка?»       Момо на мгновение уставилась на Юзу, а затем ворчливо сказала. «Хорошо… но перестань называть меня милочкой…» «Спасибо, Момо!» сказала Андзу и помахала рукой, выходя из дверей офиса с Юзу. «Увидимся завтра».       Момо продолжала ворчать и бормотать про себя, убирая офис Студенческого совета. Подмела пол, пропылесосила кресло президента от крошек, выключила компьютеры и убрала мусор со столов.       Когда она проходила мимо стола Юзу, направляясь к двери, чтобы уйти, она заметила, что один из ящиков не был закрыт должным образом, и папка торчала наполовину в щели между столом и ящиком. Юзу нужно научиться лучше закрывать ящики, подумала она и открыла ящик, чтобы вернуть папку на место. Но тут она увидела текст на лицевой стороне папки.       Нисидзуми, Махо       Хотя ее гнев немного утих, пока она ходила по офису, внезапно он вернулся с новой силой. Она почувствовала, как ее кровь снова закипает при одной только мысли о самовлюбленной стерве, которая, по мнению президента, должна командовать командой, и в ярости начала просматривать папку. Юзу всегда любила все тщательно изучать, поэтому она должна была найти что-то, хоть что-то, что они могли бы использовать, чтобы избавиться от командира. Теперь, когда они проиграли турнир, Нисидзуми не было никакой пользы для Ооарай.       По мере того, как она читала дальше, в ее голове начала формироваться идея, а слова президента все еще звучали в ее голове. «Я не хочу больше слышать от тебя ни слова о Нисидзуми, пока мы не решим эту проблему». Момо почувствовала, как ее губы сложились в самодовольную ухмылку, и она почти начала хихикать от возбуждения. «Отлично… Это решит обе наши проблемы сразу…» ------       Когда Махо вошла в свою темную квартиру, она даже не потрудилась включить свет. Она просто сняла туфли, вошла в комнату и рухнула на кровать. Ее тело было истощено, но в голове бушевал тайфун гнева, печали, обиды и холодной горечи. Она проклинала пискуна за то, что он втянул ее во все это, и проклинала Адзусу за то, что та предала ее и шпионила за ней все это время. Она проклинала моноклевую за то, что он просто существует. Она проклинала себя за то, что не проверила гусеницы должным образом. Она проклинала голоса в своей голове за то, что они насмехались над ней, и свою психику за то, что она продолжала представлять ей тьму, которая наполняла ее. Она даже проклинала Эми за отказ очнуться от комы.       Она накинула на себя покрывало, проклиная весь мир и всех, кто в нем живет, за то, что они только причиняют ей боль и толкают ее к пропасти. Во всем мире был только один лучик света, за который Махо могла ухватиться, пока дремала; Ооарай проиграл, и хотя это была ее вина, по крайней мере, ей больше никогда не придется делать Сенша-До или снова садиться в танк. ------       Как только сон принял ее в свои объятия, Махо снова оказалась в городе. Как и накануне, Ооарай был разрушен и лежал в руинах, его пустые улицы утопали в бесконечном дожде. В разрушенном городе было тихо, единственное, что можно было услышать за оглушительным громом и дождем, — это гул двигателя танка, стук его протекторов и голос, зовущий куда-то.       Этот сон все еще был свеж в ее памяти с прошлой ночи, и она знала, что не может оставаться на месте. Ее пылающий двойник был где-то там, охотился за ней, желая увидеть ее мучения и уничтожение. Она бежала по улицам так быстро, как только могла, изо всех сил стараясь найти укрытие и где-нибудь спрятаться.       Но, даже не заметив этого, вскоре стало очевидно, что она снова пошла той же дорогой. На улицах появились обгоревшие и смятые остовы танков, рядом лежали безжизненные тела команды Сенша-До. Она продолжала идти через руины, звук танковых протекторов становился все ближе, пока она пробиралась по улице за улицей. Ей нужно было бежать, и ей нужно было спрятаться.       Но бежать было некуда, и спрятаться было негде. Миновав превращенный в грязь парк с M3, Panzer IV и 38(t), стараясь не приближаться к останкам американского танка, Махо вскоре оказалась в тупике. Когда она повернулась, чтобы попытаться найти другой путь, она обнаружила, что ее путь прегражден. Черный тигр отрезал ее, и ее инфернальный клон стоял перед ней, готовый нанести удар. «От Нисидзуми не спрячешься», — со злобной ухмылкой сказал фантом и схватил Махо за горло. Она пыталась бороться и освободиться, но жгучая агония в горле сделала невозможным какое-либо реальное сопротивление. Призрак ухмыльнулся и ударил рукой прямо в грудь. ------       Она снова очнулась в переулке разрушенного города, откуда начала свой путь, резкие толчки боли, пронзающие сердце, как молния, и тяжелое дыхание.       Она попыталась на минуту успокоиться и собраться с мыслями, но вскоре поняла, что ей нужно двигаться. Должен же быть какой-то способ спастись от этого чудовища? На этот раз она намеренно попыталась выбрать путь, отличный от того, который привел ее на городскую площадь. Но это не имело значения. И снова это был лишь вопрос времени, когда черный Тигр настигнет ее, а ее охотник найдет и убьет ее.       Она снова очнулась в переулке, и еще большая боль разлилась по ее венам от лижущего ее пламени и ударов клона. Еще один путь, еще одна попытка, и снова ее поймали и убили.       Она просыпалась в том переулке бесчисленное количество раз, и каждый раз чувствовала себя слабее, чем прежде. Словно раны, нанесенные ей охотником, оставались с ней, когда она снова просыпалась, и медленно высасывали ее силы, по мере того как боль и усталость, которые она чувствовала от совокупности смертей, начинали брать свое. Каждый раз, когда она просыпалась, она пыталась пробраться через город в поисках спасения или убежища, но каждая попытка была такой же бесплодной, как и предыдущая. Иногда она находила разрушенное здание, в котором можно было спрятаться, или груду обломков, за которую можно было нырнуть, когда проходил Тигр. Иногда она просто бежала по бесконечным улицам в поисках выхода. Иногда она даже пыталась просто оставаться на месте в переулке.       Но это не имело значения. Это никогда не имело значения.       Как бы она ни пыталась, Тигр всегда находил ее, а ее двойник всегда убивал ее.       Вдалеке слышался гул двигателя танка, разносившийся по улицам, но ей оставалось только вздыхать, прячась за остатками рухнувшей стены. Она все еще не могла разобрать, что и откуда доносится голос. Она была уверена, что голос исходил не от ее двойника, но в разрушенном городе не было никого, кроме нее и его. По крайней мере, никого, кто был бы еще жив.       Что бы это ни было, она слышала, как оно приближается. Она плотнее прижалась к стене, спрятавшись за ней, и изо всех сил старалась задержать дыхание. В тишине она слышала шаги. Вдалеке все еще грохотал танк, так что это не могла быть другая Махо. Кто же это был? Или, скорее, что это было? К шагам добавился шипящий звук: то, что это было, приближалось все ближе и ближе, а затем внезапно остановилось. Шаги стихли, но шипящий звук остался. До места, где Махо прятался за разрушенной стеной, оставалось не более нескольких метров. Снова послышался голос, и стало ясно, что, что бы это ни было и кого бы оно ни звало, это было то же самое, что и по ту сторону стены.       Махо затаила дыхание и закрыла рот рукой, чтобы не шуметь, но идиотское чувство любопытства, казалось, овладело ею. Она знала, что должна оставаться незаметной. Она знала, что не может допустить, чтобы ее нашли. Она всем сердцем понимала, что это глупая и самоубийственная идея. Но вопреки здравому смыслу она медленно наклонилась вперед, пытаясь разглядеть того, кто стоял по другую сторону стены.       Слегка выглянув за единственную защиту, Махо посмотрела на улицу с другой стороны. Стоя под дождем, она медленно поворачивала голову туда-сюда, осматривая окрестности, — это была другая Махо. Но это был не тот, кто охотился на нее в черном Тигре, не тот, кто был создан из фиолетового пламени. Это была другая Махо. С ног до головы созданный из черного, как обсидиан, пламени, она стояла в полной тишине, пока дождь падал на ее пылающее тело, маленькие струйки пара поднимались вверх, где холодный дождь встречался с ее горящей формой.       Темная огненная Махо поднесла руку ко рту и снова позвала. Это был странный и непонятный звук, и все же он показался Махо таким знакомым. Клон опустил руку и, казалось, вздохнул. Но затем, ни с того ни с сего, она резко повернула голову и уставилась прямо на Махо. «Вот ты где…» ------       Это было последнее, что Махо видела из разрушенного города и своих горящих двойников. Открыв глаза, она снова оказалась в своей квартире. Она сделала несколько глубоких вдохов и поднесла руку к лицу. Щеки были мокрыми. Она вздохнула и села на край кровати, взяв в руки телефон. Прошло уже много времени с тех пор, как она в последний раз испытывала такое желание, но, учитывая потерю и сон, она не могла больше бороться с этим.       Она открыла контакты и пролистала небольшой список, чтобы найти номер отца. Она замешкалась на мгновение, глядя на окно, где солнечный свет только начал пробиваться сквозь жалюзи. Она на мгновение задержала большой палец на кнопке «вызов», уставившись на маленький зеленый символ, как будто это могло решить все проблемы. Она сидела так несколько минут подряд, потом вздохнула и убрала телефон.       В тот момент ей хотелось, чтобы отец утешил ее. Чтобы он обнял ее и сказал, что все будет хорошо. Она хотела только одного — позвонить ему. Но какой в этом смысл? Даже если она позвонит, он не возьмет трубку. Конечно, не ответит. Она знала, что он больше никогда не ответит на ее звонок. Она подвела его, и она знала, что он никогда не простит ее…