Лира Аполлона (невошедшее)

Она, в такой час, здесь, приехала к нему, потому что и сама изнывает от желания. Времени у них не так много, но это не помеха для прекрасной ночи (даже если уже утро), первой ночи в качестве супругов. Эрик шагнул к ней. — Если ты не против, я расскажу, как проходит свадьба на востоке, — вдруг ляпнул он. Кристина, что не знала, куда деть себя, ноги и руки, согласилась — слушая его голос, она не будет так волноваться. Эрик говорил только то, как это происходит — то, что в Персии принято влюбляться в браке — не нужно, не в этот день, не в эту ночь. — Невесте наносят на тыльную сторону ладоней хну, узорами, что словно жемчуг, украшают её. Невеста и жених в белом, оба — по виду это напоминает обычную ночную одежду — свободная и из простой ткани, разве что, может быть расшита золотой нитью… Он говорил, пока они шли в спальню, говорил, когда закрылась дверь, говорил, даже когда Кристина встала лицом к нему, ожидая действий от своего мужа; но замолк внезапно, стоило ей чуть приоткрыть губы. В комнате царит полумрак, и горят две свечи. Но даже в аду не было так жарко, как в этот момент здесь. Эрик шагнул ближе. Это не первый их поцелуй, но одна только мысль о том, что за этим последует большее, бросает в жар. Эрик много раз представлял, как девушка, что разделит с ним постель, не даст коснуться, не ляжет с ним добровольно, умрёт. И потому то, что Кристина пришла к нему, потому что обоим не спалось, что она хочет его… в это не верилось. А затем Кристина, поняв, что муж внезапно застопорился, встала на цыпочки и чуть подалась вперёд, едва подняв голову — этого было достаточно, чтобы Эрик тоже начал действовать. Он наклонился к ней, пылко прижавшись к её губам своими тонкими. Его худые руки обняли её за стройную спину, одновременно с этим, сражаясь со шнурками на её корсете. Впрочем, Эрик думает, что слишком торопится, и ждёт, когда она остановит его, но Кристина также обнимает мужа в ответ. Сладкий поцелуй всё глубже, языки сплелись. Эрик разрывает поцелуй. — На чём я остановился? Свадебная церемония… Перед свадьбой жених обещает купить много золота… На востоке просто помешаны на золоте… Серебро не ценят так, как золото… После поцелуя говорить не так просто, дыхание сбилось, в голове пусто. — Я даже… немного согласна с ними. Но мне не нужно много золота. Достаточно и твоих золотистых глаз… — Это лестно для меня, ты даже представить не можешь, насколько, милая. Но всё же… после нашей официальной свадьбы я хотел бы подарить тебе… золото, серебро, всё, что выберешь сама, не глядя на цену. — Эрик… — она собиралась отговорить его, но мужчина добавил. — Позволь… у меня не было возможности покупать для кого-нибудь раньше, не для себя, побаловать кого-то, быть щедрым. — Но я тоже подарю тебе что-нибудь… — Ты уже подарила — свою любовь, — прошептал он, наклонившись к ней. — Это дар, который я думал, никогда не будет моим. Эрик прикусил зубами мочку её уха, в ответ получив полувскрик- полустон от Кристины, по спине её от таких действий мужа, побежали мурашки. Он ненадолго зарылся в светлые локоны жены лицом, а затем стал лизать и покусывать её шею. Кристина чуть подняла голову для лучшего доступа, застонав. Эрик даже знать не может, насколько сильно ей хочется просто разорвать его одежду, но ещё больше ей хочется продлить удовольствие, и девушка до боли сжимает его плечи — на муже сейчас только белая рубашка из тонкой ткани, в которой его худое тело немного утопает, и чёрные штаны — обычная его спальная одежда. Корсет, наконец, полностью развязан, платье голубой лужицей падает к её ногам. Эрик, оторвавшись от её шеи, одним плавным движением поднял жену над полом, вынимая её из лужицы. — По окончанию свадебной церемонии, — продолжил Эрик, отдышавшись. — Жених и невеста… сидя в чём-то, напоминающим трон… эти сиденья поднимают четыре мужчины и несут молодожёнов, к банкету. И всё время звучит музыка. О, Кристина, на востоке прекрасная музыка. — Я никогда не была на востоке. Ты сумеешь исполнить для меня их музыку? — Да, но к сожалению, для настоящей музыки востока необходимы специальные музыкальные инструменты, которые в Париже не продаются, и умение петь именно восточные песнопения. Я постараюсь передать всю красоту и глубину этой музыки, как смогу. Музыка — их особый язык, Эрик даже как-то шутил, что вместо разговоров они могли бы петь всю жизнь, и это так. — Я ненадолго отлучусь, — вдруг сказал он, скрывшись в ванной. И уже через минуту вернулся, держа в руках таз с водой, на поверхности которой плавали лепестки роз и маленький кувшин. — И ещё одно отличие свадебных ритуалов на востоке. В первую брачную ночь муж омывает ноги жене, водой с лепестками роз, и благодарит бога за свою супругу (пришлось чуть-чуть солгать, чтобы подстроится под свою ситуацию. На востоке почитают не бога, а Аллаха, и муж молится ему о благополучии своей семьи и будущих детей. Но, о том, чтобы Кристина была счастлива, он молится каждый день с момента их встречи. А дети… он и подумать не мог о такой возможности, но, опять же, учитывая ситуацию, сначала карьера, а потом, может быть, и дети). Оставшись только в нижнем белье и сняв обувь, оставшись в белоснежных чулках, девушка села на край постели. Эрик сел на пол рядом, опустив также таз и кувшин. Мужчина сглотнул, наблюдая, как из-под ночной сорочки выглянула маленькая стройная ножка Кристины, зависнув над тазом. Эрик бережно омыл каждую ногу, со слезами на глазах благодаря небеса за Кристину, за её любовь. По спине девушки пробегали мурашки всякий раз, когда пальцы мужа оглаживали кожу её ступней. Такое обычное действие, но с другой стороны, это идеально подходит для первой брачной ночи, когда оба по-своему растеряны. Его ладонь скользнула чуть выше её лодыжки — будто огонь обжёг. Девушка всхлипнула и облизала губы. Но всё только начиналось. Эрик поднёс её влажную, слабо пахнущую розами, ногу к себе, целуя.