Серебряная нить

Неприятный пронзительный гул в ушах от произошедшего наконец-то начал стихать. Всё пошло, конечно же, не так и едва не обернулось катастрофой. Стоило сбежать ещё вечером, как он и планировал, не задерживаться на грёбаную "экскурсию" и... всё остальное.  Оминис был также взволнован, но казалось не настолько сильно, как должен бы быть.   Рискнуть собой и ради чего? Ради кого?  Дин не считал, что это того стоило. Перенести на себе Империус... Он прекрасно знал каково это - не осознавать происходящее, не думать, безвольно, беспрекословно подчиняться и делать, говорить то, на что бы сам даже не решился. Это, пожалуй, было одним из самых худших его кошмаров – сделать что-то ужасное по чужой воле или заставить кого-то так поступить по своей. И хоть в этот раз всё закончилось вполне безобидно, для него лично проклятие Империус было сродни актом надругательства. Никто не имеет права отнимать чужую волю, тем более насильно.  Руки всё ещё лихорадочно дрожали, во рту пересохло. Нужно было заставить его остаться в Хогвартсе, но Дин не мог противостоять ему. Он был способен на многое, даже порой ужасающее, а перед этим парнем становился безобидным маленьким котёнком.  Почему он не паникует?  Брюнет был готов волосы на себе рвать, крошить всё вокруг или разбить голову о ближайшую каменную поверхность, впадая в истерику и сожаления. И не только из-за Оминиса. Только в последний момент он понял, как наивно и легкомысленно полагался на свои силы, и как они его конечно не подвели, но совсем не умышленно, а лишь из-за страха. С одной стороны, он был рад, что не стёр всё вокруг в пыль, но с другой - в лёгкую мог это сделать. Как тогда, совсем этого не осознавая. Он слишком расслабился и бессознательно погрузился в свою новую жизнь, новые отношения и чувства, напрочь позабыв, кто он и на что способен, а об этом не стоило забывать. Он ходил по тонкому льду, и только каким-то чудом из-за него ещё никто не пострадал.  - Если ты закончил истерить, то нам пора, а то Себастиан наверняка ждать не будет.  Чёрт!  Из-за всего происходящего Дин совсем забыл про Себастиана и собственном обещании. Ещё одно сожаление добавилось в кучу. Если они не успеют, он действительно пойдёт один, тут брюнет даже не сомневался.    Оминис остался в библиотеке, сославшись на то, что, если они вдруг разминутся, он его перехватит, но парень понимал в чём было дело - не хотел обсуждать случившееся как можно дольше. И если бы дело касалось какой-то сравнительной мелочи, вроде прогулять занятие, Дин бы не задумываясь уступил, но тут он не мог, чувствовал, что должен сделать всё, чтобы такое больше не повторилось. Он гневно вздохнул и вышел из библиотеки. Пусть так, решил дать ему немного времени, а заодно и себе. Всё равно сейчас было не время для выяснения отношений. Дин направился первым делом в крипту, туда всё равно было ближе.     Первое, что бросилось в глаза, было непривычно темно, глаза уже слегка привыкли к темноте, пока он спускался, но всё равно это немного насторожило. Брюнет стал озираться и вглядываться по сторонам медленно шагая вглубь помещения и в конце увидел Себастиана, сидящего на полу, в углу между ящиков. Руки сложены на груди, голова опущена и повёрнута слегка на бок. Внутри зароилось неприятное беспокойство, и он слегка ускорился. На мгновение показалось, что юноша без сознания или, что хуже, вовсе не дышит. Дин беспокойно опустился с ним рядом и приблизился, пытаясь убедить себя, что это всё мнительность.  - Если собираешься меня поцеловать, то давай быстро, а то я почти проснулся, - пробубнил Себастиан и дёрнул уголками губ, приоткрывая один глаз.  - Блин, я думал с тобой случилось чего... - возмутился брюнет и толкнул его в плечо. - А тебе всё поцелуи на уме! Ты всю ночь тут проспал что ли?  - Похоже на то... - шатен зевнул и потянулся. - Ай! Однозначно... - скривившись он потёр плечо. - А что случилось? Что, уже утро?  Он выглядел каким-то рассеянным. Вокруг валялись свитки, карты и какие-то книги по целительству и магии рун.  - Собрался в мастера рун податься? - недоверчиво спросил Дин поднимаясь следом за Себастианом.  - Да я думал... там что-то дельное будет... - он потёр шею и хихикнул. - Ни черта не понял, не зря на них не хожу. А ты зачем пришёл? Волновался, что я спать в комнату не пришёл?  - Точно. Без тебя было так холодно и одиноко, что я всю ночь просидел у окна тебя дожидаясь, – Дин не выдержал и засмеялся. - Боялся, что ты один умотаешь.  - Куда?  - Ты точно вчера головой не приложился? - недоверчиво сощурился он. - Мы же договаривались на сегодня.  - Ой! Совсем вылетело! - Себастиан засуетился, собирая и складывая вещи на ящик.  Его поведение показалось очень забавным и Дин невольно посмеялся. Несмотря на то, что Себастиан вообще не слушает Оминиса, или больше делает вид, что слушает, всё же побаивается его недовольства, если тот застанет тут всё в таком раскиданном виде. И не сказать, что стало особо лучше, просто теперь всё валялось не на полу крипты, а абы как было скидано в одной куче в углу, но для себя он миссию выполнил.     Оминиса в библиотеке не оказалось. Куда он внезапно запропастился оставалось загадкой, и парни, решив немного подождать, расхаживали туда-сюда перед камином.  - Как тебе удалось выбить разрешение, кстати? Соврал, что домой? - поинтересовался брюнет.  - Нет, сказал, что собираюсь вломиться в одну подозрительную пещеру за не менее подозрительным артефактом, - безобидно закривлялся Себастиан, но Дин не заценил юмор и первым делом с опаской оглянулся, пришла ли уже мадам Скрибнер и, хотя её не было, всё равно укоризненно цокнул.  Дверь в библиотеку негромко хлопнула и заставила их обернуться.  - Где тебя носило? - вырвалось внезапно.  Прозвучало больше, как упрёк, хотя Дин не намеревался снова накалять воздух между ними, скорее больше волновался, что что-то случилось, но блондин услышал то, что услышал.  - Мне и в туалет отойти нельзя? - возмутился Оминис нахмурившись.  - Да-да, - он бросился оправдываться. - Прости. Просто ожидал тебя увидеть здесь.  Блондин как-то странно переменился в лице.  - Ну, теперь он здесь, - приобнял его Себастиан. - так что давайте вы свои разборки на потом оставите, ладненько?  Шатен достал листок с разрешением и руной, и перенёс её палочкой на портал камина. Это был единственный временный способ отправиться отсюда куда угодно в пределах действия каминной сети, но руна действовала только сутки и вернуться обратно можно было лишь из того же камина, куда они отправляются. Таким образом все перемещения за пределы и внутрь Хогвартса всегда были под контролем и разблокировать камин обратным путём, вне школы, было нельзя. Хотя такой строгой надобности в контроле сейчас не было, все же предосторожности соблюдались, так как этот замок уже повидал несколько вторжений непрошеных гостей и наверняка ещё повидает. А с нависшей угрозой в виде Ранрока и Руквуда, Дин даже был рад, что здесь его не смогут достать, по крайней мере так легко и внезапно.     На Пойдсерском побережье было немного теплее, но пронзительный ветер с моря не давал в полной мере это ощутить, к тому же всё равно пришлось нырять под водопад, чтобы подобраться к пещере. Себастиан всё время носился с дневником, а Оминис, предчувствуя какую-то опасность, вцепился в его мантию и то и дело дёргал назад, чтобы он не гнал навстречу злоключениям. И если поначалу Дину хотелось оторвать назойливого блондина, посчитав его действия уж слишком переходящими в паранойю, то после того, как за ними внезапно захлопнулась огромная металлическая дверь, он резко поменял своё мнение и сам был не прочь вцепиться рядом. Несмотря на то, что вокруг было тихо, эта тишина давила, нагнетая и без того неприятную обстановку. В стенах стало слышаться какое-то шуршание и хрип. Сначала Дин подумал, что это Оминис заразил его своей паранойей, но прислушавшись, понял, что это ему совсем не мерещится.   В стенах и правда что-то есть.  К всеобщему удивлению, кроме внезапно хлопающих с громким низким звоном дверей за спиной, что заставляли каждый раз вздрагивать, тут больше ничего не было. Они прошли до конечного зала, и Себастиан нашёл, что искал. Реликвия покоилась на одной из четырёх саркофагов, располагавшихся по центру. И тут Оминиса прорвало. Неясно было, как долго он уже был взвинчен, со входа в пещеру или… ещё с «завтрака», но кажется он был готов на всё, лишь бы заставить Себастиана оставить реликвию на том же месте. Что показалось ещё более странным, шатен, обычно упрямый, как баран, гнущий своё любым способом до последнего, выглядел больше каким-то потерянным и не стал настаивать. Дин поначалу хотел вмешаться и успокоить Оминиса, но Себастиан согласился раньше, чем он открыл рот, и вогнал их обоих в ступор. Ни один из них не рассчитывал, что это окажется так просто и легко. Брюнет даже переспросил, не шутит ли он так по-дурацки, но юноша в подтверждение своих слов вернул реликвию на место и пошёл осматривать помещение на наличие выхода.  Походу мы сейчас выйдем на побережье, полностью заваленное трупами, море будет кровавым, а вокруг будут носиться стаи саранчи и жрать всё, что ещё осталось живое, не иначе. – съязвил Дин у себя в голове, но озвучивать мысли не стал, не тот момент, чтобы шатен нежелательно подумал, что его берут на слабо.  Всё же такое быстрое согласие не могло остаться без внимания, и парень всю дорогу пытался найти хоть какое-то более-менее логичное объяснение, но кроме его рассеянности ничего более веского не приходило на ум. Как бы Себастиан ни любил Оминиса и не дорожил их дружбой, должно было бы случиться что-то очень серьёзное, чтобы он и правда его послушал.    Наконец-то все вернулись обратно в замок и можно было хотя бы ненадолго выскользнуть из этого вороха проблем и просто забыться в серых школьных буднях. Казалось бы… а потом Дин нашёл флакон с воспоминанием Исидоры Морганак в сумке, которое он так и не успел посмотреть и понял, что забвение продлится ещё максимум несколько часов, пока они отужинают, а потом снова придётся лезть обратно.  До ужина оставалась пара часов, ученики ещё сновали по замку, поэтому в общежитии было довольно пусто. Дин наполнил ванну горячей водой, решив немного отмокнуть и расслабиться после нервного дня. Голова и ноги гудели. Напряжение между ним и Оминисом, казалось, сошло на нет, но ему не нравилось то, что они, по сути, впервые так серьёзно поссорились, даже толком не поругавшись. Может, стоило покричать друг на друга, психануть и что-то разбить, но момент уже был упущен - тогда было некогда, а сейчас уже и не хотелось.  Ванна была довольно маленькой для Дина и в ней приходилось сидеть. Он подумал было отправиться в ванную для старост, но выходить никуда не хотелось, тем более пока в общежитии было так тихо. Согнув ноги в коленях, парень сполз пониже и откинул голову назад, прикрыв глаза. Хотелось просто полежать и ни о чём не думать, но это конечно же было невыполнимой задачей. Если об учёбе и древней магии получалось отогнать мысли, то обо всём остальном, произошедшем за последние сутки, никак. Он знал, чем может закончиться, если предаться воспоминаниям прошлой ночи, и пока он мог отвлечься помощью Себастиану, это работало, но сейчас, казалось, даже если нагрянет этот самый конец света, ничто не отгонит ощущения поцелуев на своей коже, нежных, лёгких, почти щекотных касаний и шёлковой кожи под своими пальцами, обжигающего дыхания и головокружительных стонов этого невероятно соблазнительного голоса. Дин медленно сполз и окунулся с головой под воду, недовольно пуская пузыри воздуха, не в силах противиться смущению и вполне ожидаемому возбуждению.  Ну знал ведь, знал…  Он резко сел, раздражённо умылся и шлёпнул себя ладонями по лицу, когда дверь в ванную внезапно распахнулась.   - Дин? Ты тут?   Оминис не видел его за длинным рядом душевых, видимо палочка так далеко не работала.  Вспомни чёрта…  - Чего тебе, Оминис? – отозвался брюнет.  - О, ты тут. Хорошо, – юноша беспардонно вошёл и закрыл за собой дверь.  - Я вообще-то в ванной. Это не может подождать? – пробурчал Дин.  - Нет, прости, дело очень срочное, – блондин прошёл душевые, прямо к нему. – Не беспокойся ты так, я же всё равно тебя не вижу.  - Ага, а вот эта штука у тебя в руке просто для красоты, – смущённо обхватывать колени руками казалось уже было бессмысленно, но Дин не терял надежды не раскрыть себя.  Слизеринец соблазнительно улыбнулся и убрал палочку в карман, явно учуял неловкость в голосе, затем снял мантию и расстегнул пиджак.  - Ты что делаешь?  - А? – Оминис похлопал глазами, будто не понимал суть его вопроса, тем самым избавляя себя от объяснений. – Я же сказал, это срочно.  Он снял пиджак и растянул галстук.  - Так, а ну стоять! Говори, что хотел и проваливай!  Хотелось сказать это твёрдо и серьёзно, но происходящее Дину нравилось, и губы сами растянулись в улыбке. Оминис тяжело вздохнул и разулся.  - Ой, ну ладно-ладно, – он быстро перекинул ногу в ванну, от такой топорной наглости брюнет опешил, подтянув к себе колени поближе. Юноша тем временем, всё так же без капли смущения уселся напротив прямо в одежде, из-за чего вода мгновенно полилась через край.  - Я вот что… - заговорил слизеринец со всей серьезностью. – Хотел позвать тебя сегодня на свидание.  Дин вскинул брови от неожиданности, не выдержал и захихикал в ладонь.  - А в ванну лезть было зачем?  - Не знаю, – блондин двинул плечами. – Просто захотелось.  Вода всё ещё плескалась через край, заливая плитку на полу.  - Почему сегодня? Уже довольно поздно, – взгляд скользнул по полу и вещам Оминиса. - Хана твоим модным, дорогим ботинкам, мог и не снимать…  - Переживу. Можем просто прогуляться до отбоя. Что скажешь?  - Я же не какая-то там мечтательная девица, к чему эти ванильные ухаживания? – скривился Дин.  - Не хочу, чтоб ты воспринимал сказанное мной ранее всерьёз, а не лишь попыткой отвлечь твоего отца, – он вдруг нахмурился. – Не хочу, чтобы считал меня каким-то…  - Не считаю, – перебил брюнет и коснулся его пальцев, намертво застывших на бортике ванной. – И… ты там ещё много чего наговорил.  - А… - складка на лбу мгновенно разгладилась, только он вспомнил, что выдал под Империусом и от шеи румянец быстро пополз на щёки. – Ну тогда вопрос снимается.  Блондин приподнялся и двинулся к парню, придерживаясь руками за бортики, зажимая его всё теснее к стенке, слегка коснулся грудью его колен, а лицо застыло в сантиметре. Удивительно, но даже абсолютно ничего не видя вокруг, он прекрасно чувствовал расстояние.  - Тогда выслушаю твои предложения, – серьёзно произнёс он и сощурил свои бездонные, как два завораживающих омута серые глаза, словно под гипнозом маня к себе всё ближе.  Внезапно дверь широко распахнулась, и кто-то влетел в ванную, но Дин не увидел кто это был, испуганно спрятавшись в плечо Оминиса.  - Тебе что надо? – раздражительно рявкнул блондин в сторону входа. Будь у него палочка в руке он наверняка даже к словам не прибегал, сразу бы вынес его обратно за порог. – Пошёл отсюда!  - Ой… прости…те… - растерянный голос парня проводили суматошные шаги и хлопок двери.  Взгляд Дина тем временем невольно скользнул по телу слизеринца: мокрая рубашка так соблазнительно прилипала к голому торсу, а его сладкий запах мгновенно проник глубоко в лёгкие. Парень нервно сглотнул и едва сдерживался, чтобы не впиться в его оголённую шею зубами. Он по-прежнему не касался его, только колени напряжённо слегка дрожали, чтобы не уткнуться в его грудь, то и дело ощущали на себе мазки мокрой ткани его рубашки. Дин снова обрадовался тому, что блондин не видит его сейчас таким, раскрасневшимся, потерянным и слабовольным, с безумным возбуждением в паху, которое стремительно сводило с ума. Нет, это Оминис сводил с ума. Не хотелось, чтобы он считал его таким. Слабым. Но перед ним устоять, тем более теперь, после вчерашего, уже было почти невозможно. Не успела просочиться в сознание мысль о том, что стоит прекратить, вылезти и продолжить в другой раз, как горячий язык медленно скользнул по шее, и Дин, вцепившись в его руку, шумно выдохнул. Всё так же наощупь губами Оминис нашёл его губы, перехватив сбивчивое дыхание и сознание медленно потерялось в этом невыносимо ярком, нежном, сладком поцелуе, будто это было впервые, а всё остальное до этого – блеклым сном.   - Чёрт… - прошипел блондин почти не отрываясь, вжимаясь возбуждённым пахом где-то на уровне голеней. – Не думал, что это будет такой невыносимой пыткой… но… я сказал, что не буду торопить, так что…  - Что? – Дин резко пришёл в себя от осознания его слов, будто сверху резко окатили холодной водой. – Так вот что ты имел в виду?  Он толкнул Оминиса обратно в другой конец ванной.  - А что я сказал? – непонимающе заволновался блондин.  - Я не какая-то легкомысленная, влюбчивая девчонка, не надо меня обольщать, обхаживать и раздвигать мне ноги!  - Чего? – его лицо так и застыло где-то между крайним удивлением и оскорблением, но Дин уже не смотрел, быстро вылез и наспех одевшись вылетел из ванной.  Это было настоящим, просто несравненным открытием.   И с чего он вообще решил, что это я должен подставлять свою задницу?.. Из-за того, что веду себя, как безвольный идиот?  Он влетел в комнату так резко, что Себастиан аж подскочил со стула и уставился на Дина с немым вопросом, но причину своего странного поведения ему ну никак не хотелось объяснять. Оминис вошёл следом чуть спокойнее, оставляя огромные лужи на полу, всё ещё весь мокрый, с ботинками и шмотьём в руке.  - Ты меня, видимо, не так понял… - начал он с порога, пока парень лихорадочно искал флакон с воспоминаниями, пытаясь вспомнить куда он его засунул. – Мы можем просто поговорить?  - Мне некогда, – он сжал находку в руке и направился на выход.  - Ужинать не пойдёшь? – спросил Себастиан, видимо пытаясь разрядить обстановку.  - Я не голоден.  Он хлопнул за собой дверью и за ней полилась смачная матерная ругань Оминиса. В другой ситуации он бы с радостью посмеялся от такого нехарактерно откровенного проявления его эмоций, из них самого более сдержанного человека, но сейчас готов был лишь согласиться с каждым этим малоприятным словом.    Уже придя в крипту, он поймал себя на мысли о том, что возможно стоило ещё раз наведаться в замок Руквуда. Теперь однозначно в одиночку, больше он таких глупостей не сделает и не подвергнет никого из своих друзей новой опасности. Дин вылил белое скопление нитей в омут памяти и погрузился в него.  Это было воспоминание не Руквуда, как думал он изначально, а Ниов Фитцджеральд, тогдашней директрисы Хогвартса. Они вместе с Исидорой Морганак прогуливались вне замка, и девушка всё с тем же жадным пристрастием рассказывала, хвасталась о том, что нашла верный способ хранить эти сгустки боли, как ту, которую вытащила у своего отца - в гоблинском серебре. Проницательная Ниов сразу, по её словам, поняла, что ситуация с отцом была не единичной, и она продолжила это делать несмотря на то, что хранители просили её прекратить. Более того, связалась с гоблинами, хоть она и отрицала, что они хоть немного в курсе содержимого этих сосудов. Теперь было понятно, откуда Ранрок и его приспешники узнали о древней магии. Казалось, Исидора напрочь лишилась рассудка, её глаза горели безумием. Она всё твердила, что хранители ни черта не понимают и из-за собственного страха намеренно скрывали эту силу от неё, но она в отличии от них не боится, а затем... насильно попыталась вытащить такой же тёмный сгусток из директрисы, но та испуганно прервала её. Девушка успела зацепить лишь маленький пучок, и... вдохнула?  - Разве вы не видите сколько это дарует сил? - восторженно воскликнула она, закатив глаза в блаженстве.     Дин в ужасе попятился назад, пытаясь самостоятельно выбраться из омута. Воспоминание начало таять, и парень едва устоял на ногах, чтобы не свалиться навзничь. Так вот, что ждёт его впереди? То же безумие, что и Исидору? Желание подчинить и поглотить эту неведомую и могущественную силу, подпитанную болью и страданиями других? Он ошарашено пялился на омут, сжимая руки с такой силой, что казалось из ладоней сейчас пойдёт кровь от впившихся в них ногтей.  - Прости... - тихо заговорил юноша, но парень всё равно нервно вздрогнул и обернулся. - Не хотел мешать.  - Оминис, сейчас не лучшее время... - голос звучал как-то необычно хрипло, будто был сорван, и блондин дёрнулся, явно это заметив.  Он сделал пару шагов и протянул Дину несколько сэндвичей с индейкой.  Как он вообще узнал?...   Ах да, горничная их приносила.  - Я шёл сюда с твёрдым намерением прояснить ситуацию, но судя по голосу, тебе сейчас не до этого... - Оминис медленно протянул руку, будто боялся сделать что-то лишнее и вложив так тщательно подготовленный перекус ему в ладонь, пошёл к выходу.  - Оминис, - внезапно окликнул брюнет. - Если я... что если эта сила сведёт меня с ума?  - Что за глупости! Ты чувствуешь себя плохо, когда используешь её?  - В том-то и дело, что нет. Наоборот, я чувствую могущество. И это при том, что чаще всего эти выбросы я даже не контролирую. Что если... подчинив её себе, я стану неуправляемым? Что, если для меня сотрётся грань между тем, что дозволено, а что нет? В чём тогда разница между древней и тёмной магией, если они обе настолько могущественны? А теперь ещё и эта… отдельная форма, которую извлекала Исидора из других… Оминис, она собирала их в сосуды и… вдыхала! Использовала, как усиление своих способностей или же дополнительную магию, я сам не понял… Она просто спятила, кичась этим достижением, как чем-то невообразимым… хотя так оно и есть, только совсем не в том ключе, в котором она со своим безумием считала. То хранилище, что ищет мой отец, Руквуд, и гоблины… Исидора создала его, и боюсь, что там содержится совсем не та крохотная часть, которую она извлекла из отца.  Дин обессиленно рухнул у колонны на пол, и Оминис, ошарашенный этим рассказом, лишь присел рядом.  - Чёрт подери! А что, если хранилище не одно? Мы же даже не знаем сколько всего она их создала!  - Ну хватит... – тихо выдохнул блондин и успокаивающе погладил его по руке. – Мы во всём разберёмся. Ещё есть время, не гони. Ни к чему сейчас рвать на себе волосы, мы всё разузнаем. И… не думаю, что вы похожи и тебя ждёт та же участь, что и её. Посмотри на себя, ты же совсем другой. Ты беспокоишься об окружающих больше, чем о себе самом и своей магии.  - У неё ведь тоже поначалу были благие намерения…  - Да, но ты забыл ещё одну очень важную вещь… у тебя есть я, – улыбнулся он, шутливо пытаясь успокоить. – Если уж мне хоть как-то удаётся справляться с этим сорванцом Сэллоу… ты-то в разы благоразумнее будешь.  Повисло молчание. Совсем не то неловкое, а будто просто незачем было больше говорить. Он и правда всегда был рядом, всегда поддерживал, даже в случае с Себастианом, когда знал, что Дин был на его стороне и хотел всеми силами ему помочь с поисками так же не особо задумываясь о последствиях, Оминис всё равно тянулся к нему и находил в его словах резонную причину послушать и поддержать. И даже сейчас, в лёгкую отмёл все его страхи своей уверенностью в нём. Дин повернул ладонь вверх, сплетая его пальцы со своими в замок.  - Спасибо.  - Извини, – его хмурый вид немного озадачил.  - А?   - Я чувствую, что должен извиниться, раз какими-то своими действиями или словами ввёл тебя в заблуждение, что намерен обращаться с тобой, как…кхм… с девушкой. Во всех смыслах.  - Оминис…  - Я хотел бы прояснить всё сейчас, пока ты не надумал ещё себе чего… и…   - Я вообще, если честно об этом не думал, и ты меня немного… нет, много ошарашил этим, ясно? – взволнованно выпалил Дин и внезапно осёкся, и заговорил тише. – Враньё, конечно думал, где-то на подсознательном уровне, когда ещё даже не знал о твоих чувствах. Но сейчас это поистине стало для меня откровением, что ты… чёрт!  - Хочу тебя?  - Прекрати заводить такие разговоры, это смущает! – казалось лицо сейчас полыхнёт. – И почему ты так спокоен?!  - О, я смущён не меньше, но меня больше интересует решение этого вопроса, – он издевательски соблазнительно улыбнулся, чем только ещё сильнее смутил.  - Решение хочешь? – оскалился Дин. - Да легко! Твоя идея - сам и расплачивайся.  Блондин затих на минуту, но улыбка с лица так и не исчезла, даже казалось, стала чуть шире.  - Хорошо, – будто бы слов было недостаточно и он ещё и кивнул.  - Э?..  - Только на моих условиях и тогда, когда я сам решу.  Дин приблизился к нему, пытаясь высмотреть на его лице явный подвох в его быстром согласии, но Оминис просто ещё раз нежно улыбнулся и поднялся на ноги.  - Пошли в общежитие, пока ещё можно, не хочу плестись по углам под дезиллюминационными чарами.  Неужели для него это не имеет никакого значения?  Может он просто быстрее дошёл до той стадии чувств, когда уже не важны сопутствующие проблемы в виде посторонних глаз, при которых можно смело держаться за руки или, Мерлин упаси, целоваться, бояться осуждения за однополые отношения, или роли в постели, вверяя своё тело в абсолютное подчинение. Дин же застрял ещё на том, что всё ещё смущался даже того, что влюблён в парня, и как бы ни пытался, не мог чисто психологически, такими быстрыми скачками, преодолеть это расстояние до него.