Серебряная нить

После того, как Себастиан наконец-то очнулся и незнакомец ушёл, парней немного отпустило. Дин по большей части молчал и обдумывал всё случившееся и сказанное, а Оминис выносил шатену мозг повторно своими нравоучениями и претензиями. Как Себастиан попал в лагерь Руквуда он помнил с трудом, оправдывался, что действительно собирался только на встречу с аврором, но не дошёл даже до Хогсмида: его перехватили где-то по дороге, около Запретного леса, накинули мешок на голову и вырубили. Зачем Руквуд хотел знать где хранилище, если спросить это у самого Дина даже не попытался, парень также не понимал, но Себастиан добавил то, от чего ему снова стало не по себе: Руквуд интересовался не только хранилищем, но и каким-то ключом, и нашёл ли его Дин. Что он из себя представляет мужчина, конечно, пленнику не поведал, но нарастающее беспокойство лишь усиливалось от каждого предположения, возникающего в голове. Имел ли он в виду парня, или же это был реальный, физический ключ? В том, что это было как-то связано с древней магией, он почему-то не сомневался.  Всё вокруг завязано на этой чёртовой древней магии!  Внезапно дверь распахнулась, и на пороге возник Маркус Белл. Парни мгновенно притихли и лишь нервно переглянулись, всех интересовал один и тот же вопрос: сколько он слышал из их разговора? Аврор, тем временем, уверенно вошёл в палату и подошёл к Себастиану. Он либо очень хорошо притворялся, либо и правда ничего не расслышал.  - Я уже осведомлён о произошедшем, но для полноты картины мне нужно получить ваши сведения. А также сведения об инциденте с мистером Соломоном Сэллоу, – мужчина, даже не поздоровавшись, перешёл сразу к сути своего визита, притянул стул к кровати с другой стороны, игнорируя присутствие парней, и уселся на него, открыв портфель. Оттуда вылетел блокнот и прытко пишущее перо, которое стало записывать любые звуки в комнате.  В этот раз отвертеться уже не получится. Себастиан втихаря зыркнул на парней и, немного приподнявшись, сел, прочистив горло.  - Я почти ничего не помню…  - Ничего страшного, расскажите, что помните, – нарочито заботливо заверил Белл. - Если этого будет достаточно, мы закроем дело или же продолжим расследование без вашего дальнейшего участия. Министерству не хочется привлекать школьника в расследование без явной необходимости. И мне всё ещё нужны ваши сведения о ночи пропажи вашей сестры.  - «Если этого будет достаточно»? – переспросил Дин. – А если нет?  Аврор добродушно улыбнулся.  - Боюсь, нам придётся прибегнуть к легилименции.  - Вы в своём уме?! – вскочил парень. – Если вы «осведомлены», как вы говорите, о случившемся, то знаете, в каком состоянии мы его нашли и что с ним сделает ещё одно такое вмешательство…  Белл опустил голову и некоторое время что-то обдумывал, а затем снова взглянул на Себастиана.  - Тогда постарайтесь, чтобы информации оказалось достаточно и мне не пришлось причинять вам дополнительные неудобства, – произнёс он с добродушной улыбкой, которая теперь казалась ещё более холодной и фальшивой.  Дин безмолвно ещё несколько секунд пялился на беспристрастного мужчину, пока Оминис не схватил его за руку и слегка дёрнул, молча прося сесть на место и больше не вмешиваться, что парень и сделал. Он не хотел, чтобы аврор наседал на него, но и одновременно побаивался, что может своими действиями только усугубить и без того довольно напряжённую ситуацию. Нужно было побыстрее избавиться от него, и Дин доверил это шатену, понадеявшись, что он не будет валять дурака и серьёзно к этому отнесётся. Как и сказал Себастиан, он почти ничего не помнил. Про произошедшее с ним они заранее с парнями договорились: ничего не упоминать о том, что он побывал в лагере Руквуда, лишь то, что очнулся уже здесь. Слизеринцы в свою очередь поведали ту же, сильно сокращённую версию, что и преподавателям - что нашли его в Запретном лесу без сознания. Белл не очень был доволен скудными сведениями, но почему-то на легилименции настаивать не стал.  - Ваш дядя выдвинул очень интересное предположение...  А… вот почему. Белл уже вцепился в какую-то версию.  - Он уже пришёл в себя? - спросил Себастиан.  - В каком-то роде, да. Немного путается во времени и порядке событий, но это не столь значительно. О той ночи всё ещё мало что помнит и, судя из воспоминаний, не может предоставить более полезную информацию в виде лиц или голосов. За время своей работы аврором, он заимел себе много врагов, в том числе и среди банд Руквуда, несколько из которых как раз, по очень удачному стечению обстоятельств, облюбовали Запретный лес... – мужчина внезапно умолк, поднялся и, схватив блокнот, парящий в воздухе, вырвал и смял страницу из него, убрав в карман, а перо с блокнотом в портфель. - Не для протокола. Не связывайтесь с пепламбами, они вам не по зубам. Соломон Сэллоу был профессионалом, ответственным и дотошным, никто не мог скрыться от него и избежать последствий своих злодеяний, и то, как с ним поступили, сыграв на этом... Случай с мисс Сэллоу был предупреждением, не лезть куда не следует... - Белл намекал на её проклятие, сообразил Дин. – Но он, видимо, не отнёсся к этому серьёзно…  Выходит, она была не случайной жертвой и её прокляли намеренно?  Парень глянул на Себастиана, но того будто не удивили эти слова.   Он знал, что Анну проклял Руквуд или кто-то из его бандюков?   С каких пор? И почему не рассказал об этом?  В том, что Соломон и его «дело» действительно было причиной похищения Себастиана, Дин сомневался: всё сейчас вязалось именно на нём, древней магии и хранилище Морганак, но об этом он рассказать не мог, аврор был чужаком и нельзя было доверять ему лишь за наличие значка. В пропаже Анны парень так же не видел явных признаков участия банды Руквуда, и всё ещё придерживался версии, что к этому приложила руку Бёрк, как предположил изначально и Себастиан. Но вот в чём брюнет не сомневался, так это в том, что именно он спровоцировал пепламб. Похоже, это была даже не первая попытка, и шатена тогда и правда чем-то пытались накачать, и, если бы Дин не появился вовремя, его похитили бы ещё в тот вечер.  - Мы полагаем, что мисс Сэллоу у них, или, что более вероятно… уже мертва... простите, - сказал он, понизив голос и слегка опустив голову.   Он прекрасно играл роль сочувствующего и искреннего человека, которому якобы не всё равно, но было ли это так на самом деле и можно ли было ему доверять? Этот вопрос добавился в огромную кучу к остальным.  Конечно, вряд ли эта теория была правдивой, по крайней мере, точно не полностью. Парни догадывались, что за исчезновением Анны стоит Бёрк, а не Руквуд, а значит шансы на то, что она жива были намного выше, но доказательств этому не было. И похоже все они подумали об одном и том же: довольно удачно вышло, что всё свалилось на пепламб, и вмешиваться в эту хорошо сложенную сказку Министерства было бы неразумно.  - Что теперь? - спросил Дин.  - Теперь? - удивлённо приподнял брови аврор. - Ничего. Возвращайтесь к учёбе и живите своей скучной, обыденной, школьной жизнью. И не лезьте в неприятности. Я буду периодически это проверять.   Ухмыльнувшись, Белл попрощался и покинул палату.  Ну вот, только не хватало, чтоб за нами ещё аврор приглядывал...  Оминис поднялся с желанием навестить Соломона и узнать, так сказать, из первых уст о случившемся. Дин последовал за ним. На попытку Себастиана встать с кровати блондин пригрозил посадить его на цепь, как пса, - он всё ещё злился. И на шатена, и на ситуацию в целом, и возможно на то, что ему теперь придётся «возвращать должок» отцу. Хотя Оминис немного смягчился с тех пор, как шатен очнулся.    Соломон выглядел уставшим и не особо болтливым, но узнав, что его племянник находится почти что в соседней палате, внезапно переменился в лице, и, как и Себастиан, немногим ранее, попытался подняться, чем вызвал у Оминиса нервный тик. Дину вся ситуация показалась даже немного забавной, Сэллоу вроде терпеть друг друга не могли, или делали вид, но всё равно беспокоились. Притворство похоже было их семейной чертой. Парень даже почувствовал укол зависти: у них с Себастианом было много общего, но у него хотя бы был родной человек, которому, как оказалось, не плевать, что с ним и жив ли он вообще. Это стало даже своего рода откровением: не всегда всё так однозначно, как кажется на первый взгляд, люди многое скрывают по тем или иным, порой самым дурацким причинам, и Сэллоу стали прямым этому доказательством. Парни едва уложили его на место, заверив, что с ним всё в порядке и он идёт на поправку. Соломон ворчал, как обычно, и злился, что Белл не рассказал ему об этом, но к парням он будто бы немного потеплел, и нехотя поведал, по сути, всё то, что говорил аврор ранее.  - Белл рассказал вам, как я лишился должности? - внезапно спросил он нахмурившись.  Парни замотали головой.  - Я вас прошу, не связывайтесь с бандами Руквуда, это ничем хорошим для вас не кончится, – его голос звучал ещё грубее и ниже, чем обычно. – Вы слишком неопытны и юны, чтобы противостоять им, да и глупы, чтобы сами это понять. Я, конечно, сомневаюсь, что вы хоть слово воспримете из моих уст…   - Мистер Сэллоу, всё не так просто… - внезапно выпалил Дин.  - А всё всегда не просто! – воскликнул он. – Вы считаете себя умнее всех, но на самом деле вы лишь дети! Я знаю, какой Себастиан несдержанный, он считает себя всемогущим, он не видит помех и границ, но это не значит, что их нет. Когда на кону чья-то жизнь, ты перестаёшь адекватно воспринимать происходящее, перестаёшь видеть возможность остановиться, потому что боишься. Боишься, что, если остановишься, кто-то умрёт. Я тоже так думал. Думал, что смогу преодолеть любые трудности и всех спасти. Я предупреждал его родителей о том, как опасно работать с этим зельем, тем более дома, но ничего не сделал, чтобы им помешать и вот чем всё обернулось – близнецы стали сиротами. Для меня это стало тем щелчком, который звучал каждый раз в любой опасности. Я больше не хотел совершать ту же ошибку, снова бездействовать, стал нервным, нетерпеливым и вспыльчивым, заводился с пол-оборота просто потому, что считал, если промедлю хоть секунду, кто-то пострадает. Ещё три года назад, банды Руквуда, не вели себя столь нагло и открыто, в основном занимались мелким рэкетом, шантажировали и вымогали у честных граждан, ну… в большинстве случаев честных. Я тогда работал в Лондоне над делами убийств нескольких влиятельных горожан, которые своей странностью не давали мне покоя. Я даже не сразу вышел на след одной из банд, думал, это был кто-то из местных, а потом случилось кое-что, что перевернуло всё. У одного, довольно уважаемого человека, работника Министерства, похитили дочь, прямо по пути в Хогсмид из школы, с требованием выкупа и меня почему-то бросили на это дело. Я тогда ничего не заподозрил, думал, выслужился… Как бы не так. Ей было, как вам, лет шестнадцать. По наводке мы поймали наёмника, который был причастен к её похищению, но он наотрез отказывался сотрудничать и я в пылу ярости… использовал непростительное при допросе.  - Вы хотели найти девушку… - заговорил Дин.  - Это не оправдывает то, что я пытал человека. Сейчас я это понимаю, но тогда мне казалось, что цель оправдывает средство. Конечно же Министерство об этом узнало. Меня лишили звания и должности, возможности кормить семью, а меня волновало лишь то, что я был на волоске от решения, я знал, за этим стоит нечто большее, но у меня не было больше возможности довести дело до конца. Девушку убили ещё в ночь допроса, я бы ничего не смог сделать, даже узнав о её местонахождении, а её отец… ну, в его власти не позволить мне больше работать на Министерство.  - Почему Белл сказал, что случай с Анной был предупреждением вам? – поинтересовался Оминис.  - Зря я вам это рассказал… - недовольно скривился мужчина и покачал головой. – Вы ни черта не поняли из моих слов, лишь вцепились за то, за что не надо.  - Нет, мы поняли, - бросился успокаивать брюнет. – Не надо лезть к Руквуду. Но… уже как бы поздно об этом думать...  - Не держите меня за дурака! Я прекрасно знаю, что случившееся с Себастианом произошло не по моей вине, я оставил это дело и министра… - он осёкся и резко замолчал.  - Министра? – удивлённо переспросил Оминис, но не дождавшись ответа продолжил сам, предполагая, что Соломон не ответит на его вопросы. – Это его дочь похитили и убили, не так ли? Ну, формально он тогда ещё не был министром. Я читал об этом случае в «Ежедневном пророке». Вы думали, он метил на это место и шёл по головам с помощью Руквуда? И поэтому Анну прокляли, потому что вы не прекратили под него копать даже после отставки?  Мужчина удивлённо уставился на Оминиса, будто видел впервые. Не тяжело было догадаться о чём он подумал, всё читалось на его лице: юноша безошибочно разложил всё по полкам.  - Значит министр как-то связан с Руквудом? – спросил Дин.  - Нет, – возразил Соломон, но затем замешкался. – Не знаю, возможно. Послушайте, не лезьте в это, я сам разберусь и найду Анну.  Дин взглянул на Оминиса, но юноша не мог увидеть вопрос в его глазах. Он хотел рассказать Соломону, что его племянницу похитили не они, но не знал, стоит ли и какие последствия повлекут за собой его слова, поэтому решил пока молчать.  - Так что вы наделали? – мужчина грозно уставился на парней. – Во что Себастиан ввязался на этот раз?  - Простите, но мы… - начал блондин.  - Ни во что, сэр, это случилось по моей вине, – перебил Дин. – Это я перешёл им дорогу и Себастиан расплатился за мою глупость, простите, - блондин ошарашено схватил его за руку, но парень спокойно убрал её. – Нет, Оминис, не хочу, чтобы он набросился на него с новыми обвинениями, пусть знает. Я не могу рассказать вам всего, в этом замешано много людей и моя семья, и мне жаль, что я вовлёк в это Себастиана, хоть и не умышленно и впредь внимательно буду следить за тем, чтобы это больше не повторилось.  Его взгляд ожесточился настолько, что казалось он прожжёт в нём дыру.  - Пошли вон, оба, – рявкнул он и парни незамедлительно вышли за дверь.  Его нельзя было винить: резко сменить милость на гнев, из-за того, что оказалось не его племянник был виновником произошедшего с ним, а лишь пострадал по вине нового проблемного друга. Когда они приезжали с Себастианом в Фелдкрофт, Дин наверняка произвёл более приятное впечатление, и Соломон никак не ожидал, что всё обернётся именно так. Знал бы он, что парень ещё и потакал всем его порывам найти лекарство и помогал в поисках, невзирая на опасность, четвертовал бы, наверное.  - Что-то с этой историей не вяжется... - задумчиво протянул блондин, пока они шли по коридору.  - Ты о чём?  - Зачем министру связываться с головорезами?  - Ну ты же слышал, тогда они не промышляли разбоем, грабежами и браконьерством, ну или по крайней мере, не так открыто. Возможно, так же, как и мой отец с Руквудом был связан ещё со школы, с министром у них тоже какая-то связь, – предположил Дин, и юноша кивнул.  - Вполне логично, это бы объяснило, почему их так мало отлавливали в последние годы и почему они настолько обнаглели и «расплодились». Поговаривают, что они даже в открытую шастают по Хогсмиду и во многих деревнях, не стесняясь нападать и грабить прямо на улицах…  Дин молчал. Всё казалось куда хуже и масштабнее с каждым днём. Небо словно затягивали тяжёлые, тёмные грозовые тучи и уже не виднелось ни одного просвета, хоть какой-то надежды, что что-то изменится к лучшему.    Парни вышли из больницы и неспешно пошли в сторону портала. После бессонной ночи и почти целого дня, проведённых у палаты Себастиана, они бессильно валились с ног и мечтали только добраться до своих кроватей.   На окраине Хогвартса небо уже затянуло сумерками и посыпал мелкий снежок. Вдалеке, где-то в Запретном лесу, ухала неясыть, а может, и не только она. Где-то из крайних домов Хогсмида доносились рождественские песенки, и несмотря на мрачность недавних событий и кучу новой непонятной ещё информации, свежий воздух и атмосфера праздника немного рассеяла помрачневшее настроение. Оминис то и дело кутался в мантию от холода и снега, его щёки и кончики ушей порозовели, и он изо всех сил притворялся, как ему не холодно, что лишь вызывало у Дина широкую улыбку. Он настолько устал, что ему было даже лень согреть себя с помощью магии. Дин подкрался к нему со спины и стащив с себя шапку натянул ему на голову, а затем внезапно обхватил вокруг шеи и остановил, заговорив у самого уха тихим нежным голосом:  - Говорил же одеться теплее.  - Мне не холодно, – заврался он и словно засмущался.  - Слушай, Оминис… - парень ещё больше приблизился и почти касался его уха губами. – Мы же встречаемся?  Блондин повернул голову, будто пытался посмотреть на Дина, и слегка улыбнулся.  - Нет.  - Э? Да почему опять нет-то?! – возмутился парень.  - А что? Тебя что-то не устраивает?  - Издеваешься?  - Ну… немножко, – лёгкая улыбка так и не сходила с его лица.  Брюнет в отместку сжал его в объятиях и уткнулся в шею, просто молча стоял на месте и не двигался. Пару минут спустя юноша попытался пойти вперёд, но он его не отпускал. Ещё через несколько минут, Оминис уже начал вырываться силой, но и это не помогло.  - Интересная форма протеста, – засмеялся он, но очередная попытка снова обернулась провалом. – Дин, ну в самом деле…  Парень молчал и не двигался, застыл и зажал его в объятиях и изводил этим. Поначалу Оминис воспринимал всё как шутку и ждал пока он навеселится, но спустя минут десять это уже начинало подбешивать и выводить из себя.  - Ну хватит, что за дурацкие шутки…  - Такие же дурацкие, как твои, – заворчал Дин, но объятия не ослабил ни на дюйм.   Он одной рукой перекинул конец своего шарфа перед юношей и замотал вместе с собой, стянув потуже. Оминис прыснул со смеху и как-то вывернувшись, развернулся к брюнету лицом. Теперь уже Дин засмущался от того, как близко он оказался и нос юноши почти касался его. Горячее дыхание согревало лицо, а сладковатый запах медленно сводил с ума и очень хотелось поцеловать его в этот момент, но он держался из последних сил, дабы довести дело до конца и поставить наконец в этом точку. Оминис не выдержал первым и придвинулся к нему, но Дин сдвинул голову влево и прижал его ещё сильнее, так что он бы дотянулся максимум до шеи или щеки.  - Пока не объяснишься, даже не надейся, что я тебя поцелую, – продолжал ворчать он. – Ты же издеваешься надо мной…  - Ну да… - Оминис мгновенно согласился. – Мне надоело, что ты постоянно мне отказываешь и ищешь какие-то дурацкие причины для этого… Теперь моя очередь.  Тяжело вздохнув, Дин прижал подбородок к его плечу.  - Я же не… гриндиллоу бы тебя побрал…  - Знаешь… - голос Оминиса вдруг притих. – Отец просил… эм… я не хотел тебе говорить, но… ты ведь на Рождество останешься один…  - А? – парень вопросительно посмотрел на него сбоку. – Да я как-то… и не расстроен. Не первый раз в принципе…  - Моя семья, каждый год, на Рождество, устраивает званый ужин, со многими членами нашей семьи, коллегами и знакомыми… и… отец просил... ну... чтобы я пригласил и тебя…  Так он поэтому тогда так разозлился?  - Погоди, откуда он…?  - Я не говорил ему кто ты и про твою магию, – обрубил он сразу все подозрения на корню. – Он сам откуда-то узнал об этом. Спросил знаю ли я тебя, и я просто ответил, что мы эм… общаемся…  Дин хмыкнул, но понимающе и смущённо кивнул. Ясное дело, Оминис не будет рассказывать отцу о своих чувствах и отношениях, даже удивительно, что он вообще признался, что они знакомы, парень думал у него с семьёй более холодные и молчаливые отношения, но в некотором роде ему даже было приятно, что юноша не стал вовсе отнекиваться.  Они оба были сильно уставшими после бессонной ночи и всего пережитого за последние сутки, но по-прежнему стояли на месте, обмотанные шарфом Дина и обжимались посреди безлюдной дороги в Хогвартс, когда зажглись первые фонари, а их уже хорошенько припорошило снегом. Парень прижался к холодной щеке Оминиса губами и уже не мог остановиться, медленно спустился по его плечам и рукам, скользнул пальцами по холодным ладоням между его, сцепляя в замки. Несмотря на то, что блондин замёрз, его губы были горячими и обжигали словно пламя. Дыхание от волнения сбилось и сердце колотилось, как бешенное, казалось бы, они уже столько раз целовались, а каждый раз всё равно словно впервые. Оминис прижался к нему лбом и выдохнул горячий пар прямо в губы.  - Ты что-то слишком перевозбудился… - протянул он томно.  Дин не понял, как он догадался, их ведь разделяло две толстых мантии, но всё равно залился густым румянцем.  - Да я… это… оно само…  Блондин захихикал.  - Вообще-то я об этом, – он приподнял его руки, которыми он сжимал его, и парень аж дёрнулся, стукнув его лбом, совсем забыв, что обмотал Оминиса своим шарфом, чем снова заставил его засмеяться.  - Вот чёрт! – их кисти были объяты белым пламенем и Дин резко выдернул их и затряс в воздухе заставляя мгновенно погаснуть.  Он быстро размотал шарф и стал судорожно осматривать руки блондина.  - Ты в порядке? Я тебя обжёг?  - Нет, – улыбался он, словно не понимая его тревоги.  - Почему ты улыбаешься? Я ведь мог тебя покалечить!  - Мог, но ведь не покалечил. Ты так и не понял?  Дин удивлённо уставился в ответ.  Понял что?  Он посмотрел на свои руки.  - Это ведь не первый раз, когда ты используешь свою магию так близко ко мне. Тогда, в доме твоего отца или в лагере Руквуда тоже…  - Я же говорил, что не контролирую это…   - Да, говорил. Но ты ни разу не навредил мне. Почему? – он коснулся его ладоней и Дин испуганно дёрнулся снова, но юноша успел схватить его за пальцы. – Попробуй ещё раз. Теперь намеренно.  - С ума сошёл?! Н-нет… Не хочу, – парень пытался выдернуть руки, но мёртвая хватка Оминиса убеждала лишь в том, что он не отстанет.  - У тебя получится, я уверен, – нежно улыбнулся он. – Не бойся. Я ведь не боюсь.  Руки парня задрожали, он помнил, как обжёг Харлоу, применяя магию намеренно и правда, до чёртиков боялся, что повторит со слизеринцем то же самое, но несмотря на все отговорки и аргументы, блондин был непреклонен. Сделав глубокий вдох, Дин обхватил его ладони и крепче сжал в своих. Едва заметный белый свет начал пробиваться между его пальцев, а за ним просочился мелкий голубовато-белый огонь. Он всё время поглядывал на Оминиса, но выражение его лица совсем не менялось, он лишь довольно улыбался.  - Оно тебя не обжигает?  - Нет, – он покачал головой. - Но я чувствую его тепло, как будто… продолжение тебя.  Дин соединил руки Оминиса вместе в своих, между ними, наблюдая, как пламя становится всё больше и теперь ярко освещает их лица, отражаясь в бездонных серых глазах, которые даже не видели этот свет.  - Какого оно цвета? – внезапно спросил он.  - А? – вопрос застал парня врасплох. Слепой парень спрашивал про цвет… Нонсенс. Будто это имело какое-то значение.  - Ты говоришь, что это сила разрушения, но я не чувствую этого. Магия сама по себе нейтральна, любая. Только человек решает, какой ей быть. Я чувствую лишь невероятную мощь, тепло и уют, как от тебя, будто она продолжение твоего естества. Она часть тебя самого, как и тот… кого ты скрываешь глубоко внутри…   Пламя затрепетало от его слов. Дин понимал к чему он ведёт, но упоминание о его «тёмной сущности» заставило снова испугаться, и теперь уже Оминис держал его руки в своих.  - Не сопротивляйся тому, кто ты есть… посмотри, ты способен со всем совладать, как только чувствуешь гармонию с собой, даже палочка твоя зависит только от тебя. Не окружение управляет тобой, а ты сам, пойми. Никто не заставит тебя быть тем, кем ты не хочешь быть, и делать то, что ты не хочешь делать; достаточно осознать свою целостность, значимость и ценность и поверить в себя.  Белое пламя, словно жидкий огонь, растекалось по рукам Оминиса под рукава мантии, а он даже не нахмурился, а лишь смотрел Дину будто прямо в душу. Хотелось даже спросить, не притворяется ли он на самом деле, что не видит. Парень внимал каждому его слову, но с трудом понимал, как именно ему сохранить эту «гармонию» в душе, как вообще её создать, перестать бояться и злиться. Перестать отрицать худшее в себе и пытаться избавиться от этого. Несмотря на то, что он смирился с тем, кто он, кем он был и кем стал, он не хотел этого принимать, и Оминис видел это, видел его насквозь. Пламя, полыхнув несколько раз, быстро погасло, стоило лишь этого захотеть.  - Видишь, всё... в прямом смысле, в твоих руках, - Оминис повёл его в сторону замка. - Пойдём, а то до отбоя не успеем добраться.  Странный эксперимент блондина заставил о многом задуматься и посмотреть на всё иначе. Дин всегда пытался всё держать под контролем, но чаще всего этот контроль был лишь иллюзией, стоило ему только потерять самообладание. И что было самым удивительным, даже с потерей самоконтроля, Оминис мог легко находиться рядом с ним, не опасаясь пострадать, почему-то даже в неуравновешенном состоянии он не задевал его, не видел в нём угрозы, лишь невероятную ценность.  - Оминис, ты мне так и не ответил...   - Ответил, - возразил блондин, сообразив, что тот снова заладил свою шарманку. - Почему для тебя это так важно?  Дин понятия не имел почему, просто знал, что он врёт и по какой-то причине отказывает признать их отношения, хотя явно хочет сказать «да», он был в этом уверен. Внезапно Оминис остановился и, развернувшись, подошёл к нему впритык.  - Объясни почему, и я поменяю своё мнение, – уголки его губ дёрнулись - он бессовестно издевался, давя улыбку, но парень, конечно же, пошёл у него на поводу.  - Не хочу, чтобы ты думал, что я не серьёзен и мои слова пустой звук. Не хочу, чтобы ты считал, что это какая-то забава для меня или временное помешательство и я внезапно передумаю или сделаю вид, что ничего не было, – он заметил, как брови Оминиса поползли вверх, а глаза распахнулись шире. Вот оно… наконец то выражение, которое он ожидал, наконец он нашёл те слова, что задели его. – Сколько бы мне времени ни понадобилось, я точно знаю, что назад поворачивать уже поздно, я пытался, когда ещё думал, что это возможно, но я давно уже перестал отрицать тот факт, что люблю тебя, не просто, как человека, это даже словами не описать, столько разных форм у этой любви. И знаю, это прозвучит довольно эгоистично, но я не хочу давать тебе даже малейший шанс, любую мелкую лазейку избавиться от меня, пока ты не скажешь, что не любишь меня в ответ.  Оминис расплылся в довольной улыбке.  - Тогда спроси ещё раз.  - Ты… будешь со мной встречаться? Официально.  - Официально… – повторил блондин, но видимо ему было мало. – Это как?  - Ну хватит прикидываться! Хочешь, я обойду всё общежитие и каждому расскажу о наших отношениях? Тогда ты согласишься? – посетовал Дин, чем вызвал у блондина смех.  - Ладно-ладно, – поднял он руку. – Прости, но… как бы я ни хотел, я не могу согласиться.  Оминис пошёл снова вперёд, заставив парня равняться с ним на ходу.  - Чего?  - Понимаешь, я не могу согласиться на то, что и так уже согласился, иначе получается, что наши отношения с момента признания были несерьёзными и произошедшее в доме твоего отца… эм… выставляет меня в плохом свете…  - Не понял…   - Ну… если считать, что мы не состояли в отношениях до сих пор, то я будто воспользовался тобой и обесчестил.  Дин прыснул со смеху и зашёлся таким громким истеричным хохотом, что он луной разлетелся по округе. Они даже, по сути, не занимались сексом, а Оминис настолько серьёзно это воспринимал на самом деле…  - То есть… - наконец здоровски отсмеявшись, парень наконец заговорил. – Ты до сих пор отказывался признать, что мы встречаемся, просто из вредности?  - Вообще-то это как раз ты отказывался это признавать, – нарочито обиженно надулся он. – То подпускал к себе, то отталкивал, и дёргался как ошпаренный, когда прилюдно касался меня, даже случайно. И я понимаю, что тебе вообще отношения в новинку, но моё терпение не резиновое, особенно после всего уже случившегося и сказанного.  Было даже немного забавно, как Оминис всё вывернул, но после его слов, парень внезапно увидел ситуацию с его стороны, и ему нечего было предъявить, ведь блондин был прав. Дин переключался на что угодно, потому что для него принимать такие отношения было чем-то новым, необъяснимым, за гранью его зоны комфорта. Несмотря на то, что чувства свои к нему он принял, дальше двигаться было страшно и непривычно, и лишь его сопротивление заставило парня решиться на новый шаг. Он сам не заметил, как отчаянно желал добиться того, что и так у него уже было, но чего он на самом деле не видел и не признавал. Дин почувствовал себя так глупо, что не смог сдержаться и снова засмеялся.  - Ясно, я тебя понял, – он уверенным и быстрым шагом потащил блондина к замку. – Манипулятор хренов, хочешь, чтобы я сам это сказал, да? Мы встречаемся, и ты мой парень. Теперь попробуй хоть ещё раз сказать мне нет, и узнаешь весь мой праведный гнев.  Оминис прыснул в ладонь, но промолчал. Он самодовольно улыбался всю дорогу, ведь добился-таки своего.    Быстренько совершив набег на кухню, так, как вернулись они уже после ужина и столы в Главном зале были пустыми, уже неспешно парни спускались в подземелья по винтовой лестнице и обсуждали планы на завтрашний день, а их было немало. С утра завтрак и занятия по заклинаниям и ЗоТИ, затем они хотели проведать Себастиана в больнице. Оминис предположил, что его продержат все праздники, вплоть до Нового года, и предложил вручить ему подарки завтра. И тут Дин застыл в ступоре на ступеньках в гостиную.  На Рождество ведь дарят подарки…  Его словно окатило ледяной водой от осознания, что он совсем забыл об этом. А ведь сочельник завтра. Но самым страшным было даже не это, он понятия не имел, что подарить, ни Себастиану, ни Оминису. Что вообще можно подарить наследнику древнего богатого рода, у которого и так всё есть.  Себя?  Дин нервно захихикал, пока шёл за блондином к их комнате. Вообще у них был уговор, и парень терпеливо ждал, пока Оминис сам «созреет» для следующего шага, хотя его кошмары и страхи не отпускали его даже здесь. Он так настаивал на том, чтобы взять всё в свои руки, но ни понятия не имел, как это делается на самом деле, ни не был уверен, что вообще сможет себя контролировать и последнее его пугало до чёртиков. Конечно, до Империуса он опускаться не будет, но во всём остальном... Только парень переоделся в пижаму и повернулся в сторону кровати Оминиса, как тот внезапно возник перед ним и заставил его аж подпрыгнуть.  Надо завязывать так глубоко погружаться в свои мысли, иначе можно и сердечный приступ схлопотать. - Дин нервно улыбнулся.  - Ты едва на ногах стоишь, ложись спать, – парень придержал его за плечо, заметив, как блондин слегка пошатывается.  - По поводу… поездки… – его голос заметно дрожал и звучал намного тише, то ли от волнения, то ли от усталости. – Если хочешь знать моё мнение, то я против. Не потому, что не хочу знакомить тебя со своей семьёй, а потому, что не хочу семью знакомить с тобой…  Дин в недоумении вскинул брови. Что он имел в виду этой фразой трудно было понять, но похоже, будто он боялся, что разочарует его.  - Оминис, - парень развернул его за плечи и повёл к кровати, – когда я собирался домой, то тоже не намеревался брать тебя с собой и уж тем более знакомить с отцом. Я понимаю, почему ты настаивал и почему я не отказал тебе - в глубине души я хотел, чтобы ты был со мной, потому что мне тяжело было туда возвращаться одному. Я говорю домой, хотя на самом деле не считаю его своим домом, для меня это не более, чем название, чтобы как-то определить это место и этого человека… здесь мы кардинально отличаемся… - Дин уложил его в кровать и прилёг рядом. – У тебя всё иначе, какими бы ни были твои детские травмы и плохие воспоминания, наверняка найдётся хоть что-то хорошее, не только связанное с твоей тётей, иначе ваши отношения были бы такими же, как мои.  Оминис придвинулся и устало вздохнул. Чувствовалось, будто бы он пытается сформулировать свою мысль, но ему тяжело это даётся, и он только хмурился и открывал рот, пытаясь что-то выдавить, а потом снова закрывал.  - Слушай, я не буду на тебя давить, если честно, я сам даже не знаю, хочу ли я этого. Я разрываюсь между двумя абсолютно противоположными мнениями и не знаю, какого придерживаться, поэтому предоставлю этот выбор тебе. Я не расстроюсь, если ты не захочешь брать меня с собой, и вполне неплохо проведу это время в одиночестве здесь, мне не привыкать.   - Я волнуюсь не из-за родителей, – наконец выдавил он, – а из-за братьев… и сестры.  - Ты же не думаешь, что они начнут палить в меня непростительными прямо посреди ужина? – засмеялся Дин, но серьёзное выражение лица блондина мгновенно стёрло улыбку с лица, и он как-то даже встревожено переспросил. – Да ладно, не думаешь ведь?  - Хотел бы я ответить «нет», но на самом деле, я понятия не имею. По правде, у меня было слишком мало времени, чтобы решить, стоит ли оно того.  - Эм… ладно.  Оминис придвинулся впритык и скользнув пальцем по шее и краю воротника парня принялся медленно расстёгивать его пуговицы.  - Что ты делаешь?  - В моей кровати действует дресс-код: если хочешь остаться, придётся раздеться.  - Ты серьёзно? – Дин не смог сдержать смешок.  - Серьёзней некуда. Видишь ли, если в кровати находится больше одного человека, правила автоматически вступают в силу, – с серьёзным видом закивал блондин, а затем лукаво улыбнулся.  Парню даже стало интересно, что он придумает в следующий раз.  - А ты сам? – возмутился он, раздевшись и нависнул над Оминисом. – Нарушаешь свои же правила, да?  - Нет я… - юноша не успел договорить, как Дин перехватил его дыхание поцелуем, неторопливым и медленным, но этого сейчас было достаточно, чтобы мгновенно замолчать и безоговорочно поддаться.  Парень помог ему стянуть пижаму, и улёгшись на боку, прижал его к себе и продолжал целовать снова и снова, пока тонкие тёплые пальцы медленно скользили по его обнажённой спине, по позвоночнику, вниз.  - Я тоже… тебя люблю… - пробормотал Оминис едва слышно.  Удивительно, как всего четыре слова способны заставить сердце стучать быстрее, вселить такое чувство уверенности в себе и готовности горы свернуть. Дин продолжал гладить его лицо и целовать его, словно он был самым драгоценным в его жизни. Хотя, так оно и было.  - Я знаю, ты говорил, что мы не будем спешить… - прошептал он, – но я бы хотел ещё раз вернуться к недавнему вопросу… Оминис?  Парень внезапно замолк и слегка отодвинулся, пытаясь разглядеть лицо блондина, и услышал, как тот засопел.  Ну прекрасно…   Он тяжело и немного расстроено выдохнул и повернулся на спину. Чего он ожидал после таких тяжёлых суток на ногах? Удивительно, что они вообще добрались до своих кроватей, а не свалились где-нибудь по дороге в сугроб, но с каждым днём было всё труднее притворяться, что физическая близость не главное в их отношениях и держаться за руки и изредка целоваться вполне достаточно.