Серебряная нить

Оминис молчал. Удивительно, что только сейчас, сказать ему уже было нечего. Разве разбитая губа не была веским доказательством того, что последнее, нужное Себастиану, было объяснение своего поступка? Иногда Оминис удивлял своей твердолобостью. Дин поднял перевёрнутый стул и поставил на место. Теперь предстояло разгрести весь бардак, заварившийся в одночасье, но разговаривать совсем не хотелось. Ни с кем. Слишком много противных мыслей и сомнений лезло в голову. Парень молча пошел за своей сумкой. - Всё, что он сказал… - Оминис последовал за ним к дивану. Видимо, всё же не знает, когда стоит остановиться. – Между нами ничего нет. Это просто общение, не более. Мы встречались-то всего пару раз на рождественском приёме родителей… - Погоди, что? – опешил Дин и обернулся. Так она была в их доме позавчера? Тогда, когда он… - Не важно, - фыркнул Дин, отгоняя неприятные, ревнивые мысли. Закинул сумку через плечо, собираясь уходить, но напоследок достал из неё рябиновый отвар. - Нет, важно! – Оминис схватил парня за руку. - Нет, не важно! – гаркнул брюнет, оторвал его за запястье и сунул в ладонь пузырёк с зельем. – Не важно, - повторил он более спокойно, пытаясь совладать с душащими эмоциями. – Это, как бы, вполне ожидаемо… Плевать… - Не плевать, - продолжал препираться Оминис. - Да, не плевать! – взорвался Дин. – Что ты хочешь услышать?! Обвинения, что ты за моей спиной встречался с какой-то шмарой, которую родители подсовывают тебе в жёны?! Что я, блядь, не понимаю к чему всё идёт?! Что размечтался, как н-наивный идиот, - голос предательски задрожал, срываясь на истеричный смех, хотя, на самом деле, в груди всё сжималось от горечи. - Как мы поженимся и будем жить вместе долго и счастливо до самой смерти?! Это был лишь вопрос времени, когда реальность больно треснет по башке, и я очнусь. Я просто… Ты мог мне сказать… в этом ведь нет ничего… я же не тупой, могу понять… А ещё вторил мне про откровенность и доверие между на... – парень резко замолчал и поджал губы. Довольно лицемерно было обвинять его в том, чему не следовал сам, но сказанного уже не воротишь. Не только у Себастиана отсутствовал фильтр между мозгом и ртом, Дин прекрасно знал, что умеет в сердцах наболтать лишнего, но, когда эмоции брали контроль, попросту не мог остановиться. Такое, как внезапное признание парню в любви, не было чем-то катастрофичным, хотя, в тот миг казалось концом света, но когда всплывали чужие секреты… или собственные… похороненные глубоко внутри, о которых он сам желал бы не вспоминать никогда… Оминис почуял это в его голосе. Не сказал ни слова, но Дин прекрасно понял по лицу, что погорел. Забавно, слизеринец никогда ничего не разнюхивал и довольно редко спрашивал, даже не видел выражение лица собеседника, но всегда знал больше остальных. - Слушай, если уж на то пошло, это не моё дело… - Нет, ты прав, - согласился Оминис и как-то смущённо замялся. – Я просто… побоялся твоей реакции… Извини. Не то, чтобы Оминис не умел извиняться, или признавать свою неправоту… хотя, чаще всего было именно так, он всегда находил веские аргументы в свою пользу, нежели просто принимал тот факт, что что-то может выглядеть совсем иначе с чужой точки зрения, и отстаивал, навязывал свою до последнего. И казалось бы, он извинился искренне, но всё равно остался какой-то неприятный осадок. Впечатление, что ему, на самом деле, совсем не жаль. Будто, если бы не обстоятельства, общение с какой-то посторонней девчонкой, к тому же его невестой, он продолжал бы скрывать. Дин решил, что это пока наименьшая из всех проблем, требующих немедленного выяснения. Посчитал, что может довериться ему снова, хотя и не без сомнений. Очень не хотел потерять собственное доверие к нему в этом хаосе, оказаться неправым. Как только он протянул к Оминису руку, не успел и коснуться, как одёрнул назад. Запястье опоясало обжигающей хваткой, и Дин второпях начал почти что сдирать дурацкий браслет с руки. - Какого… ай! – зашипел он от боли. - Он же не мог за столь короткое время покинуть территорию школы… - встревожился Оминис, первым догадавшись в чём дело. Его слова заставили сердце ёкнуть. Дин и забыл предназначение этой вещицы, но теперь им овладела паника. Парень впопыхах нашарил в кармане волшебный компас Себастиана и бросился на выход. - Я с тобой, подожди! - Нет времени! - Дин даже не обернулся. – Жди здесь! Добежав до летучего пламени, перенёсся на первый этаж, ко входу в замок и открыв компас стал метаться из стороны в сторону, нетерпеливо отслеживая направление, пока стрелка не зафиксировалась в одном положении. Оминис прав, за такое короткое время Себастиан вряд ли бы успел покинуть территорию Хогвартса, но, даже с неумением трансгрессировать, он наверняка бы мог выкрутиться: тайных ходов в замке немерено. И это волновало больше всего. Логика подсказывала более вероятные события, в то время как фантазия дорисовывала все недостающие и более мрачные. Дин понимал, что магия браслета активируется только собственной кровью, уже это заставляло нервничать и переживать пуще обычного и нестись сломя голову вслед за дурацкой заколдованной стрелкой. Силой распахнув огромную деревянную дверь во двор Трансфигурации, парень сощурился: в глаза ударил яркий дневной свет, а уши уловили непривычно шумную толпу в стороне. Собралось больше дюжины учеников, обступив со всех сторон кого-то плотным кольцом. Чутьё подсказывало, что именно Сэллоу являлся эпицентром, и Дин не задумываясь бросился туда, попутно протискиваясь между подростков. К этому времени нервы парня настолько были на взводе, что, узрев Себастиана, дерущимся с гриффиндорцем, Дин схватил обоих за грудки и с такой силой распихнул в разные стороны, что они, пролетев сквозь толпу зевак и чудом никого не задев, оба рухнули в сугробы у противоположных стен двора. Воцарилась немая тишина. - Чего уставились?! – гаркнул Дин толпе. – Проваливайте! Ученики быстро засуетились, раздосадовано вздыхая, что их лишили такого великолепного зрелища и потекли к разным дверям, удаляясь по своим делам. - Какого гриндиллоу, Макмиллан?! Не вмешивайся, это… - Девис поднялся первым, и небрежно отряхнувшись от снега, шагнул к нему, когда брюнет протянул в его сторону палочку. - Ещё раз его тронешь, и я тебя в порошок сотру, Дэвис, - будто бешеная дворняга гаркнул Дин. - Он первый на… - Да насрать! – ткнул в него палочкой слизеринец и махнул в сторону ближайшей двери. – Я предупредил! Вали! Гриффиндорец презрительно сплюнул кровь и отправился восвояси. Себастиан так и остался лежать навзничь в сугробе, под стеной замка. Слегка припорошенный сверху снегом, он просто таращился в небо, раскинув руки, будто бы просто, забавы ради, упал сделать снежного ангела. Если бы не периодическое покашливание. И кровавые потёки из разбитого носа. Дин даже испугался, что приложил его чрезмерно сильно о стену, но судя по следу, он не долетел. - Эпискеи, - пробормотал Дин, нависнув над парнем. - Ай, бля! – закряхтел Себастиан и поморщился, когда нос с хрустом вправился. Рухнув рядом с другом, брюнет сгрёб снежок в руку и гневно вмазал ему в лицо, умывая от крови. - Ты точно меня со свету сживёшь своими выходками, Сэллоу. Сэллоу… Не имея ни малейшего понятия почему, Дин обратился к парню по фамилии, хотя раньше, казалось, никогда так не делал. Напугал. Сильно. Как тогда… Как когда его похитили. Когда ведьма Руквуда пыталась убить Оминиса. Почувствовал, как контроль ускользает от него и эмоции берут верх над разумом. И ещё бы немного… Почему этот парень заботил его настолько, если даже ответить на его чувства не представлялось возможным? По важности, он почти ничем не уступал Оминису. Может быть, эта нескончаемая жажда любви передалась от Себастиана и ему? А может, именно из-за отсутствия родительской любви, они подпитывали друг в друге эту не истощаемую потребность в любой форме её ощутить. Но, если Себастиан при неудаче искал первую попавшуюся замену, то Дин бы заперся в четырёх стенах, страдая и накручивая себя только сильнее. Он его любил всё-таки. По-своему. Если бы не браслет, Дин всё равно пошёл бы искать Себастиана, правда это заняло бы куда больше времени: его бы задержал Оминис, да и про компас он бы сходу не сообразил. - Дэвис прав, - Себастиан сел, на удивление, быстро придя в себя. Его голос звучал обыденно и спокойно, будто то, что случилось ранее было лишь страшным сном. – Я сам в драку полез, только увидел его рожу. Давно руки чесались, а тут просто красная пелена застлала глаза и… хорошо, что палочка в Выручай-комнате осталась… - Я ещё с начала года наблюдаю напряжение между вами в «Скрещённых палочках»… Неужто нельзя было разрешить спор с помощью дуэли? - Дин поднялся на ноги и протянул ему руку. - Поэтому Люкан не ставит вас друг против друга? Что вы с ним не поделили? Себастиан только нахмурился и отвернулся. Не хотел отвечать. - Или… вернее будет спросить «кого»? – догадался брюнет, получив в ответ только недовольную кривую ухмылку. Дин тяжело вздохнул. Всё, к чему бы он ни был причастен, он без труда только портил. Но помочь очень хотелось. Пусть заварил всё Оминис, но парень чувствовал свою причастность, вину за произошедшее с Бёрк, и хотел всё исправить. Но вот с чего начать, даже не представлял. - Пойдём, - тихо промолвил он, едва коснувшись плеча Себастиана, - там уже завтрак подали. Получив в ответ лишь молчаливый короткий кивок, Дин направился в Большой зал и понадеялся, что слизеринец последует за ним. Оба с трудом смотрели друг другу в глаза. В основном, от стыда. Один за сказанное, второй за сделанное. Проще притвориться, что это было временным помутнением, нежели объясняться и извиняться. Но даже так, с Себастианом почему-то всё равно было легче и проще. Он зажигался молниеносно, но также быстро и перегорал, а вот Оминис не спешил, любил вкусить каждый отвратительный момент… Даже трудно было сказать, садист он больше или мазохист, ибо себя он не щадил ровно так же, как и всех остальных. И поэтому, блондин не явился даже на завтрак. Не столько из-за отсутствия аппетита, сколько понимал, что Себастиан пойдёт на него с новыми нападками. Всё-таки они дружили не первый год, и Оминис знал его лучше всех, но… раньше он так сильно не косячил. Обычно как раз наоборот: косячил Себ, а Оминис лупил с него три шкуры. Забавно, как он до последнего пытается доказать свою правоту, сам в неё не веря. Ведь то, что он не пришёл на завтрак, как раз доказывает угрызения совести, стыд, сожаление, но он настолько упрям и беспощаден, что ему проще оттолкнуть, нежели принять поражение. Прихватив для упрямого остолопа несколько сэндвичей и грушу, у самой двери парень дёрнулся: в лоб с размаху клюнула заколдованная записка, чудом не попав в глаз. Хвост у бумажной птички дымился. - М… как раз дошёл до нужной кондиции, - хмыкнув, пробормотал Дин, разворачивая листок, и не сдержал смешок. - Что там? – Себ дёрнул его руку с запиской к себе и тоже хохотнул. На клочке бумаги был нарисован один огромный вопросительный знак. Оно и понятно, Дин бросил его на таком моменте, что тут бы извёлся кто угодно. Брюнет достал перо из кармана и, прислонившись к стене, стал выводить каракули с обратной стороны листа. - Что ты пишешь? - Что ты при смерти в больничном крыле. - Зачем? Я не хочу его видеть. И тем более слушать! – возразил Себ. - Уж извини, но давай покончим с этим за один раз? Очень не хочется наблюдать еще полгода ваши кислые рожи при виде друг друга. К тому же, не притворяйся, что тебе самому не интересно узнать, почему так всё обернулось… - Не интересно! - И не хочешь узнать, почему у Бёрк был маховик времени? Шатен резко замолчал и округлил глаза, тяжело сглотнув. А затем наклонился поближе и спросил полушёпотом: - Ты врёшь? Дин прикоснулся кончиком палочки к клочку бумаги, и та резво сложилась в маленького дракончика, который сразу же сорвался с руки. - Знаешь, ты жалуешься, что всем на тебя плевать, но… Оминис сходу сообразил, что за пределы Хогвартса ты не успел бы за столь короткое время выйти, пока я первым делом начал паниковать. Но сейчас, хладнокровие, логика и здравый смысл подсказали бы ему, что я в записке наврал, как это сделал в вечер Зимнего бала, с тобой. Ведь место, безопаснее Хогвартса, вряд ли можно найти. Эмоции тоже делают его по-настоящему слепым, хоть и не настолько быстро, как нас. Но он не чёрствый, каким ты его считаешь, просто он теряет голову куда медленнее, чем мы. Парни перенеслись с помощью летучего пламени в больничное крыло, и Дин, прошмыгнув в приоткрытую дверь, затащил Себастиана внутрь лазарета, вовремя спрятавшись за стоящей у двери ширмой. - Всё равно не хочу это… - прошипел Себастиан. Дин схватил его лицо, ладонью прервав словесный поток и шикнул: - Заткнись… Мадам Блэйни, как раз в этот момент вышла из своего кабинета и направилась в сторону учительской. Через несколько минут, по коридору, уже надвигался громкий топот, будто сейчас дверь в лазарет протаранит разгневанный дромарог, но… громыхнув, в неё влетел всего лишь запыхавшийся Оминис. - Что случилось?! Он в порядке? – блондин, тяжело пыхтя, так и застрял на входе, заметив, что больничная палата пустая. - Ой, это ничего не меняет, - фыркнул Себастиан, разоблачив их местоположение, игнорирующе прошёл мимо Оминиса и дёрнул дверь на себя. Ну, конечно, нет… Оминис хотел было возмутиться, что за беспредел они устроили, но Дин перебил его прежде, чем тот издал хоть какой-то звук. - В этот раз помолчи, - бросил он и погнался за Себастианом, который снова удирал, стоило только намекнуть, что он может быть неправ. А затем, видимо, вспомнив про маховик, на ходу развернулся и пошёл обратно навстречу Дину. - У нас его нет, - ответил брюнет прежде, чем тот задал вопрос. Несомненно, до Оминиса парню было далеко, но стоило хорошо узнать Себастиана, чтобы понимать ради чего он бы переступил через своё уязвимое, раздутое эго. Да и что уж выпендриваться, Дин, первым делом, тоже подумал о маховике, только узнал о нём. Слово за слово, и вот уже все трое шли обратно в Выручай-комнату. Оминис плёлся, как обычно, позади и, на удивление, в этот раз и правда молчал. Хотя Себ с ним всё равно не разговаривал, не смотрел на него и вообще делал вид, что его с ними нет. В Выручай-комнате он забрал покоившуюся на чайном столике свою волшебную палочку, продолжая слушать самый сюрреалистический рассказ в его жизни. Только когда Дин замялся на нескольких моментах, ведь Оминис даже ему рассказал не всё, блондин, в ответ на умоляющий тон, дополнил недостающие фрагменты, всё ещё наотрез отказываясь выдавать путь, каким можно попасть в хранилище под Хогвартсом. Он также упомянул и то, что по собственной просьбе, все воспоминания, куда направилась Бёрк, его отец заблаговременно у него стёр. Быстро вскочив на ноги, Себастиан засобирался на выход. - Погоди, Себ, куда ты собрался? Ты же понимаешь, что её никак не найти? – Дин догнал его у двери, пытаясь вразумить, по глазам заметив, что у юноши созрел какой-то план. - Ты его там не найдёшь, - громко отчеканил Оминис, продолжая спокойно сидеть на диване. Фраза, кажется, попала метко в цель, Себастиан безмолвно уставился на друга, по-прежнему не решаясь спросить прямо. Боялся, что соврёт? Откажет? - «Найдёшь» что? – спросил Дин. Речь явно не про Бёрк. - Веритасерум. Ты ведь его пошёл искать? Думаешь, я идиот, спрятал его в нашей спальне? Себастиан раздражённо поджал губы от того, каким оказался предсказуемым. - Тогда, где он?! - Неужели ты думаешь, я доверю тебе сыворотку правды без объяснений на что ты её пустишь? – усмехнулся Оминис, отчего вена на лбу Себа мгновенно запульсировала. - Давайте немного сбавим градус беседы? – тут же вмешался Дин, предчувствуя новую волну ругани. Себастиан по-прежнему вёл себя так, будто Оминис ему должен. Как бы Дин ни пытался его выгораживать, подать всё произошедшее под видом неудачного стечения обстоятельств, даже сам верил в это с трудом. В какой-то мере, Себ имел полное право злиться, и отнимать его парню совсем не хотелось, но и мирно договориться сейчас был совсем неподходящий момент. - Так куда ты собрался? – Оминис переспросил прямо. - Не твоё дело! – огрызнулся юноша. – Я по своей грёбанной глупости не придал значения тому, что ты влез между нами, списав всё на дурацкую заботу, но это ведь не я тут одинокий и никому не нужный. По твоей вине, меня бросила девушка, с которой, пожалуй, одной-единственной я мог быть таким, какой есть, без порицаний и нравоучений в ответ. Но тебя это не устраивало, так ведь? Решил, раз уж тебе не суждено счастливой жизни, так и пусть я мучаюсь?! — Это не так, Себастиан… - попытался возразить Оминис, но Сэллоу его даже не слушал. - Ты всегда всё делал наперекор семье, и я молчал. Поддерживал. Они, ведь правда, уроды! Но теперь, я даже не вижу разницы между вами. Твоя фамилия тебя полностью оправдывает. Все от тебя шарахались, но не мы! И вот твоя благодарность за нашу многолетнюю дружбу? Ты патологически боишься позволить кому-то рядом с тобой стать счастливым! С тех пор, как Анну прокляли, ты не сделал нихера, даже чтоб просто поддержать меня. Я нашёл поддержку в Дине, но ты его тут же прибрал к рукам. Я помирился с Линой – ты и её отнял! Хочешь, чтоб я, как несчастный, побитый пёс, сидел у твоих ног, скулил и ждал команды?! Не дождёшься! Можешь выдохнуть, я больше не буду влезать между вами. Придёт тот день, когда ты и сам всё успешно похеришь. Когда он наконец прозреет и поймёт, что ты, как дементор, высасываешь у окружающих счастье, лишь пудришь ему мозги, а сам благополучно устраиваешь свою дальнейшую жизнь. И, на самом деле, на всех остальных тебе плевать… - Замолчи! – закричал Оминис и вскочил с дивана. А Себастиана такая реакция только позабавила и распалила сильнее. Явно довольный собой, он снова расплылся в зловещей ухмылке. - Если бы ты только видел… Он, как влюблённый идиот, души в тебе не чает и чуть ли не молится на те… - Себ! Хорош! – осёк Дин. Вопреки своим словам, Себастиан, как раз наоборот, пытался ещё больше вбить клиньев между ним с Оминисом, и Дину это совсем не понравилось. Он не хотел выбирать на чьей он стороне, а всё к этому и шло. Шатен гнул свою точку зрения, и она кардинально разнилась с тем, как всё видел Оминис. Проблема заключалась в том, что по-своему, Себастиан был тоже прав и это рвало парня на части. Конечно, в то, что для Оминиса их отношения лишь временное развлечение, Дину верить не хотелось, но слова друга звучали очень правдоподобно и убедительно. И Оминис тоже это понимал. - Ты им манипули… - СИЛЕНЦИО! – выкрикнул блондин и Себастиан мгновенно онемел. Блядь! Только не снова! В этот раз пришлось Себастиана отгораживать. - Оминис! – воскликнул Дин, не веря своим глазам. Даже без голоса, Сэллоу, за спиной парня, продолжал ошалело что-то гавкать, лишь сотрясая воздух. - Я не собираюсь слушать этот бред! И тебе не позволю! – начал возмущаться блондин. - С какой стати ты решаешь за меня?! – озлобился Дин. – По-твоему, я настолько глуп и беспомощен, что неспособен заиметь собственное мнение?! Оминис слегка осел. - Ты же знаешь, я не это имел в виду. - Нельзя было всё решать в одиночку, но теперь уже поздно сокрушаться о содеянном, правда? Не хочешь помогать, дело твоё, но отдай этот чёртов Веритасерум! Воцарилась мёртвая тишина. Себ, видимо, ожидал, что Дин поддержит Оминиса как, впрочем, и Оминис. Но ему не хотелось вообще никого поддерживать. По-правде, хотелось сбежать. Наблюдать, уже в который раз, как они цапаются, в том числе и из-за него, просто в какой-то момент стало тошно. По сути, эти два человека являлись для Дина самыми близкими в его жизни и никого из них он терять не хотел. - Дин… - Мне не нужны твои нравоучения, Оминис. Особенно сейчас, – взмолился он. – Себастиан в чём-то прав, я пошёл у тебя на поводу. Посчитал, что ты уж точно знаешь, как будет лучше… Ты умнее, образованнее, опытнее меня. Я был настолько ослеплён, что совсем забыл о том, что ты всего лишь человек, испытывающий эмоции и тоже способный совершать ошибки. Хоть ты их и не признаёшь. Ты обычный школьник, как и я. Надо было сказать это ещё тогда: я понимаю, почему ты так поступил, правда понимаю, но я не согласен с тобой. И жалею об этом теперь каждый день. Ты не имел права вершить чью-либо судьбу. А я приложил к этому руку… Поэтому, обязан теперь ему помочь. В отличии от Себастиана, с Дином он препираться не стал, хотя парень уже вовсю готовил план «Б»: по новой обвинить его в сокрытии маховика. Но обошлось, хвала Мерлину! Ворошить едва затянувшиеся раны очень не хотелось. Оминис ушёл в спрятанную за стеллажами комнатку и, пока Дин возвращал Себу голос, вернулся с маленьким пузырьком из тёмно-зелёного стекла. - Там… немного… - он протянул его в руке. – Я не успел как следует пополнить запасы. Её довольно трудно достать… Под молчаливое закатывание глаз Себастиана, который по-прежнему находился за спиной парня, но теперь уже в более приподнятом, видимо, настроении, поскольку отпускать какие-то колкости не стал, Дин обхватил ладонь Оминиса, пытаясь хотя бы таким жестом показать, что это не более, чем помощь другу, и он лишь пытается восстановить справедливость, но блондин уже заметно поник, и его вид просто терзал. Себастиан умел задеть за живое. - На Соломона хватит? – глухо уточнил Дин. - Что? – в унисон переспросили парни. Парень недоверчиво оглянулся на Сволочеллоу через плечо. - Ты ведь в Фелдкрофт собрался, – рассудил он. – Кроме Оминиса, про Бёрк могли рассказать ещё только трое: её родители и Соломон. У родителей ты побывал лично, и знаешь, что они ничем не помогут, но почему-то уверен, что твой дядя что-то знает, хотя и сказал нам, что нет? Даже этот аврор… Белл, говорил, что его легилименцией проверяли… Себастиан хмыкнул. - Думаешь, бывший аврор не знает, как противостоять легилименции? Да и в голове у него, на тот момент, была каша. Веритасерум более надёжен. Если Соломон что-то вспомнил, вывалит всё, к гадалке не ходи. Главное задать правильные вопросы. Хотя, на крайняк, и Империус бы сгодился… - Себастиан! – возмутился Дин. - Да пошутил я! Пошутил! – запричитал он. - Мерлиновы яйца, ты точь-в-точь как Оминис! Почему-то его слова звучали совсем неубедительно. Оставалось только надеяться, что Себ не настолько отчаянный, чтобы всерьёз задуматься об этом.

***

Как бы Себастиан не настаивал, переться в Фелдкрофт на метле Дин наотрез отказался. Снаружи надвигалась метель, ещё не хватало, чтоб непогода застала их посреди полёта. Не говоря уже о том, что стоял собачий холод. А посему, как в первый раз, наняли экипаж у одного из извозчиков в Хогсмиде. Всё равно отцовские деньги тратить было особо не на что, а мужчина был рад лишний раз подзаработать, даже в надвигающуюся непогоду. «Душевный» разговор с девчонками и подготовку к процессу освоения Анимагии пришлось отложить до завтра в надежде, что полнолуние продлится достаточно долго, чтобы не нужно было ждать ещё почти месяц. Дину не особо нравилось то, что Оминис оставался в Хогвартсе один, хотя, в идеале, всем троим бы стоило отдохнуть друг от друга и привести мысли в порядок. Почему-то с тех пор, как парень вырвался из мёртвой хватки отца, только сейчас, впервые, почувствовал необходимость в одиночестве. Раньше казалось, что больше не сможет вынести его ни секунды, сейчас же, что любое собственное слово или действие приводит только к ухудшению положения. Будто он, то и дело, выбирал неправильный вариант из предложенных и всё только портил. Следовало собраться, но всегда что-то отвлекало. А может, в действительности, он попросту неспособен взаимодействовать с другими людьми? Просто сейчас наконец-то стал это понимать? Ведь, до появления Дина, Оминис и Себастиан продружили пять лет. Не могли же они сами резко измениться настолько, что перестали выносить друг друга. Себастиан достал из сумки приобретённую в «Трёх Мётлах» медовуху и стал вынимать из неё пробку. На немой в глазах Дина вопрос, он лишь ухмыльнулся. - Что? Вряд ли Соломон согласится выпить Веритасерум добровольно. - А что, если он предложит её нам? Юноша на секунду задумался. - Ну… откажись. – Двинул он плечами и хохотнул. – Не думаю, что он станет насильно заливать её в тебя. Хотя… Года два назад, он поймал нас с Анной за раскуриванием табака, который мы стащили у соседа… Он охереть как разозлился. Заставил меня выкурить его весь при нём. Я знатно тогда проблевался. - Так может не стоило воровать у соседа? - хмыкнул Дин. — Это даже не моя была идея! – завозмущался Сэллоу. – Но, конечно же, в подстрекательстве обвинили меня, а Анна снова оказалась жертвой «моих» обстоятельств и «очень доверчивой, невинной девочкой»! Сейчас бы я, конечно, взял на себя любое дерьмо, лишь бы узнать, что она в порядке… Карету слегка тряхнуло, и парни выглянули в окно. Снаружи бушевала снежная буря. Даже несмотря на то, что мистер Дженкинс летел довольно низко, земли за метелью совсем не было видно. Дин обрадовался тому, что не поддался уговорам Себа. Прилетели бы они на метле в Фелдкрофт в виде двух снеговиков. Если бы, конечно, долетели. - Почему ты уверен, что Соломона уже выписали? – вернулся к разговору Дин. - Подслушал болтовню целителей… К тому же никто не просил продержать его в больнице подольше, - едко подметил Себ. – Но даже если нет, всё равно осмотримся ещё раз повнимательнее… Если нет, то это зря потраченное время. Вряд ли там осталась хоть какая-то подсказка. Себастиан слишком оптимистичен. Дин откинулся на спинку и снова посмотрел в окно. Сомнительно, чтобы Соломон попёрся домой в такую непогоду, но трансгрессия, в отличии от любого другого способа передвижения, не занимала много времени. Парень слегка побаивался с ним снова встречаться после того, как признался, что поставил Себастиана под удар. Карету снова зашатало, и парни почувствовали снижение. За метелью, даже немногочисленных домов посёлка почти не было видно. Дин расплатился с мужчиной и попросил убираться поскорее, пока непогода давала такую возможность и не вошла в полную силу. Они же с Себом решили остаться на ночь, хотя и не представляли, какой будет реакция Соломона на их появление. Дом оказался пустым и холодным. После ещё одного набега авроров, видимо, после ухода парней. Внутри стоял настоящий погром, особенно в гостиной, где нашли Соломона. Даже некоторая мебель была перевёрнута, а многие колдографии сняты со стен не особо почтительно. Парень восстановил с помощью Репаро две разбитые рамки на полу. На одном фото была изображена счастливая семья с двумя мелкими сорванцами на пикнике. Лица маленьких детей было трудно разглядеть, так как они носились вокруг сидящих на клетчатом пледе родителей, но у всех лица просто сияли от счастья. Мужчина, своей кудрявой шевелюрой, тёмными глазами и харизматичной улыбкой точь-в-точь напоминал Себастиана. Да и, пожалуй, Анну. А вот женщина нет. Но от неё шатену досталась щедрая россыпь веснушек. Сердце в груди ёкнуло от воспоминания о моменте их смерти. Они выглядели совсем беззаботно. Такие радостные и счастливые… никто и не предполагал, что их жизни оборвутся столь трагично. Второе же фото было сделано в Косом Переулке, судя по всему, после покупки волшебных палочек. Удивительно, но даже угрюмый Соломон улыбался рядом с близнецами. Как бы Себастиан о нём плохо не отзывался, мужчина обнимал за плечи обоих детей. Видимо, такое событие было важным и для него, раз он счёл необходимым запечатлеть этот момент. Раздался глухой грохот, который вернул Дина в реальность. Перевёрнутые стулья встали на место у стола, опрокинутый диван – снова на ножки. Себастиан разжёг в камине огонь. Пока парень осматривал еле заметные следы магии на обшивке дивана, шатен поставил на стол медовуху. Так, одна вещь за другой, они привели в подобие порядка дом, пока он наконец окончательно прогрелся, и можно было снять мантии и разуться. Едва Дин хотел предположить, что не стоит ждать Соломона сегодня, как входная дверь распахнулась настежь, громко хлопнув о стену, а внутрь ворвался поток ледяного воздуха со снегом. В проёме возник огромный, словно медведь, тёмный силуэт. Парни впали в оцепенение, растерявшись от столь ошеломительного появления. Тем временем, Соломон отряхнулся от снега и запер за собой дверь, не сводя с ошарашенных лиц пристального взгляда. - Только не говорите, что вас из Хогвартса выперли, даже слушать не хочу, - недовольно забормотал мужчина. - А ты шутник. Не дождёшься! - заёрничал Себ и помахал ему средним пальцем, пока мужчина отвернулся, за что получил шлепок по руке от Дина. Вот только не хватало его провоцировать… Пока снимал зимнее пальто и сапоги, Соломон снова одарил племянника недобрым хмурым взглядом и указал в сторону Дина: - Насчёт него ещё есть сомнения, а вот от тебя вполне ожидаемо. Себ нарочито оскорбился до глубины души и, фыркнув неразборчиво явно что-то матерное, пошёл к письменному столу в углу, собирать остатки беспорядка. Такое поведение уж совсем было ему нехарактерно. Убираться Сэллоу до ужаса не любил. И, если поставить мебель на место или прогреть дом, для собственного комфортного пребывания, ещё можно было оправдать, то тут он это сделал чисто потому, что не мог сбежать из дома, как в прошлый раз. Себ настолько напоминал обиженного, избалованного ребёнка, что Дин едва сдержал просящийся изо рта смешок. Соломон, тем временем, бегло осмотрев жилище, направился на кухню и, спустя некоторое время, вышел с парящим перед ним подносом, на котором, испуская через узкий носик пар, стоял фарфоровый чайник. Рядом располагались три чашки, молочник и небольшая тарелка со сдобным печеньем. - Учитывая метель, полагаю, вы с ночёвкой? – издалека спросил мужчина. Себ уже некоторое время бесцельно сидел на односпальной кровати у стола, так и не осилив распихать остальные вещи по своим местам. - Мы никуда не пойдём, если ты собираешься... - запричитал он. - Окстись, я вас не прогоняю. Просто предпочитаю ясность, - гаркнул Соломон и повернулся к Дину. – Садись. –Мужчина махнул рукой на деревянный стул. Дин, до сих пор, так и стоял у стены с фоторамками, не зная куда себя приткнуть. Оба Сэллоу были слишком заняты собой и препираниями друг с другом, что не обращали на него никакого внимания. А сам Дин не позволял себе лишнего в чужом доме. Вот и стоял, как истукан, пока его снова не заметили. Усевшись за стол, Соломон разложил, с помощью волшебной палочки, чашки, и парящий чайник мгновенно стал разливать чай. Мужчина обвёл глазами малахитовую бутыль и, повернув этикеткой к себе, одарил Себастиана подозрительным взглядом. — Это что, взятка? – хмыкнул он. - Ага, - оскалился Себ. – Чтоб не брюзжал. Но с места он не поднялся, будто… - Особо приглашения ждёшь, паршивец? Дин, тем временем, молча разбавив чай небольшим количеством молока, немного отпил, наблюдая, как угрюмый дядька возится с бутылкой. Отпихнув от своей чашки наглый чайник, налил в неё медовуху. Себастиан как раз уселся на соседний стул, и парни с замиранием следили за Соломоном, усердно раздумывая, каким же вопросом проверить подействовал ли Веритасерум. - Так зачем припёрлись? – Прикончив полную чашку медового напитка, старший Сэллоу нарушил тишину первым. - Хотели узнать у вас подробности исчезновения вашей племянницы, - как на духу выдал Дин и оторопело уставился на мужчину, захлопав длинными ресницами в недоумении. Затем на свою чашку. А повернувшись к другу, заметил такой же ахуй на его веснушчатом побледневшем лице. – Я не… - Какого гриндиллоу, ты что… - в панике, Себастиан вскочил на ноги. - Я, по-твоему, в Аврорате двадцать лет штаны протирал, сопляк? - самодовольно хмыкнул Соломон и снова налил себе, как ни в чём ни бывало. Догадался? Или у родственников просто мысли схожие? - Пей, - потребовал мужчина, указав на его чашку с чаем. - Не буду! – Себ демонстративно выплеснул содержимое на пол. Чайник тут же подскочил, но юноша вовремя перевернул чашку вверх дном и поставил на блюдце. – Вставай, нам пора, - обратился он к Дину и поднялся на ноги. - Там метель, Себастиан. – Будто в подтверждение слов Соломона, входная дверь от ветра громче загрохотала. - Да плевать! Лишь бы подальше от тебя! - Снова строишь из себя ущемлённого и обиженного, хотя наверняка то же самое проделал со мной? – насмешливо пробасил Соломон, указывая взглядом на бутыль медовухи. – Забыл, с кем имеешь дело? Я, на таких как ты, не одну дворнягу съел. Если бы аврора было так легко сломать сывороткой правды, Министерство бы уже давно с треском пало! Ты такой же предсказуемый и наивный идиот, как твой отец. - Ну, начинается… - Себастиан скрестил руки на груди и закатил глаза. Эту тираду он слышал уже тысячу раз. Дин же вконец перестал понимать, что происходит, но лишний раз открывать рот не рисковал. То, что Соломон подлил Веритасерум им в чай, парень почувствовал на собственной шкуре, и сейчас лучше всего было молчать. - Он всегда считал себя умнее всех! Никогда никого не слушал, даже родного брата! – продолжал мужчина. - А ты у нас просто образец примерного папаши-алкаша! – закривлялся Себастиан. – Весь из себя охуенно матёрый аврор! Вот только у самого скелетов в шкафу предостаточно, а руки по локоть в крови! Соломон нахмурился пуще прежнего. Аж мурашки по спине побежали от этого озверевшего и почерневшего лица, а его карие глаза будто налились кровью. Мужчина громко громыхнул по столу кулаками. Так сильно, что вся посуда тотчас подпрыгнула, а бутылка с медовухой опрокинулась, скатившись с края, упала на пол и разбилась. - Следи за языком, мальчишка! - Или что? Накажешь? Выпорешь? Я уже вырос и больше тебя не боюсь! - не унимался слизеринец, выхватив палочку. - Я так-то уже третий год чемпион дуэльного клуба, уж со старым пердуном-алкоголиком как-то справлюсь! Ради Анны я всё терпел, но теперь её здесь нет! У Дина глаза на лоб полезли. Да что с ним такое? Будто сам ищет повод устроить склоку... - Пожалуйста, прекратите! Себастиан! - взмолился парень, вставая перед ним. - Я же сказал, что всё равно продолжу поиски и найду лекарство! Я её вылечу ясно?! ... Чего? Парень в непонятках захлопал глазами. - Несносный ребёнок! Как бы я ни пытался воспитать его, - Соломон переключился на Дина, будто бы пытаясь себя оправдать, - он то и дело огрызается и делает всё наперекор! А с тех пор, как Анна заболела, его рассудок и вовсе помутился. Я только и получаю жалобы от замдиректора о его очередных пакостях и нарушениях. Сколько ни пытался достучаться… Дин растерялся. Он этого не заметил? Или ругань на почве исцеления Анны настолько стала привычной? Похоже, рассудок Себастиана и правда помутился, но не тогда, а сейчас: его как будто переклинило, стоило заговорить о сестре. - Достучаться?! – взорвался Себастиан. – Да ты сразу с кулаками бросаешься или за ремнём тянешься! Пока шатен психованно размахивал руками, Дин схватил его за запястья, и опустил вниз, чтобы тот случайно не ткнул палочкой себе в глаз. В лучшем случае. - Потому, что твоя одержимость спасением сестры вышла из-под контроля! Совсем как... - Соломон резко замолчал. На минуту все стихли. Громкий ор наконец прекратился, и тишину разбивало лишь громкое гневное пыхтение обоих Сэллоу, которые в недоумении таращились друг на друга. Похоже, Веритасеруму Соломон всё же как-то поддался, ибо на лице читалось явное недовольство от сказанного. - «Совсем как...» что? - переспросил юноша, видимо, в ожидании очередного сравнения с его почившим отцом. - Совсем как моя, - гневно фыркнул он. - Ты не на отца похож! Ты точная копия меня! Неугомонный щенок! У Себастиана даже челюсть отвисла от сказанного. — Вот только я уже знаю, чем это заканчивается! – мужчина ткнул пальцем на разбитую бутылку на полу. – Вот этим! Если бы я обезвредил ядовитый котёл в первую очередь, то Сеймур был бы жив! - О чём ты, придурок?! Отец отравился и умер ещё до твоего прихода! Соломон от услышанного побелел и рухнул на стул. - К-как? - Так ты всё это время ненавидел меня из-за того, что пришлось спасать нас с сестрой? Обвиняешь меня в смерти отца? – заревел Себастиан. Соломон никак не отреагировал, встал и отрешённо пошёл на кухню. - Думаю, дело не в этом, - тихо заговорил Дин, переходя почти на шёпот. – Мне кажется, он винит себя в том, что не успел спасти ваших родителей… - А?! – Себастиана сковал точно такой же ступор. - И он, видимо, считает, что тебя ждет такая же судьба, когда ты… если у тебя не получится вылечить сестру. Удивительно, насколько оба Сэллоу были одинаково упрямы и противились даже поговорить друг с другом о том, что их терзает. Похоже, за столько лет, эти двое так ни разу и не касались ни одной из наболевших тем, предпочитая грызться и выяснять отношения бессмысленной руганью и кулаками. Соломон, покопошившись на кухне, вернулся с целой бутылкой медовухи и тремя стаканами, которые с громким стуком поставил на стол. Без единого слова наполнил их, пока парни ошарашено поглядывали то на него, то на янтарное пойло. Когда мужчина пододвинул каждому стакан, Дин не выдержал: - Мы несовершеннолетние… - Ты можешь не пить, - буркнул он и повернулся к Себастиану. – А тебя вряд ли что-то остановит потом пойти нажраться, так что лучше при мне, здесь и сейчас, чем в какой-нибудь обрыгаловке потом. В каком-то роде он был прав. Странное пристрастие топить своё горе в алкоголе парень не понимал, от него скорее становилось только хуже. Но, может, в этом и был для них смысл? Так же, как Себ полез в драку с Дэвисом не столько потому, что разозлился, а потому, что Оминис не стал бить в ответ. Потому, что физическая боль отвлекает. А она не настолько пронзительная, сильная, глубокая, как душевная. Не такая, как откровенный разговор о том, о чём говорить не хотелось. Дин всматривался в наполовину заполненный стакан, а вот Себастиан даже не раздумывал, сразу выпил. - Порой меня удивляло, как быстро он находит с людьми общий язык, всего добивается, не прилагая особо усилий. И умным был настолько, что всё Министерство поставил бы на колени, если бы захотел. – Дину, на мгновение, показалось, что Соломон говорит о Себастиане. - Но Сеймур всегда был слишком мягким… Ему не нужна была власть или деньги. Из нас двоих умом вышел он, а мне досталась грубая сила. Поэтому я стал аврором, а твой отец вместе с Сесилией, после недолгой работы невыразимцем, вернулся в Фелдкрофт, работать на благо деревни и растить семью. Так я думал… Дин наконец присел за стол, понимая, что в этот раз Себастиан не психанёт и не убежит. Он, на удивление, воздержался даже от колких комментариев, хотя видно, что ему сказать было что. Но слова об отце словно наложили Силенцио, и тот с жадными глазами поглощал каждое слово. - Я ещё удивился, как его так легко и быстро отпустили… но… как оказалось, не отпустили. Об этом я узнал лишь спустя год после вашего рождения. Сеймур тогда был сам не свой, заставил меня дать ему непреложный обет. «Что бы ни случилось, в первую очередь спасай моих детей», - сказал он. Было странно слышать из его уст подобные слова… Я сразу заподозрил что-то неладное, и оказался прав. Всё это время они продолжали тайно работать на Министерство и занимались какими-то сомнительными исследованиями, в которые меня, конечно же, запрещено было посвящать. Пришлось перебраться обратно в Фелдкрофт, чтобы присматривать за нерадивым братцем. Я… столько раз просил его бросить это дело, но они с Сесилией уверяли, что всё под контролем. И как бы я ни пытался достучаться до них, так и не смог, пока… не стало слишком поздно. Соломон снова громыхнул по столу, но уже не настолько сильно, и свежая бутылка медовухи осталась на месте. - Я должен был что-то сделать, заставить их прекратить, - сокрушался он чуть не плача. – До сих пор вижу их мертвые лица, когда… Если бы я… - Ты бы не успел, - заверил Себастиан, на удивление, сочувствующим тоном. – Я был слишком мал, но… недавние события заставили вспомнить всё в мельчайших деталях. Если бы ты побежал спасать отца, даже несмотря на то, что он был уже мёртв, и непреложный обет прекратил своё действие, мы все бы погибли тогда… и ты, и Анна, и я. - Я должен был прийти раньше! - Да, должен был, - произнёс Себастиан дрожащим голосом, срываясь на плач. – А я должен был пойти с Анной. Или не пустить её в тот проклятущий дом… Но она пошла одна. А родители погибли. Можно сколько угодно сокрушаться о том, чего мы не сделали, прошлого не воротишь. Я не виню тебя в их смерти, никогда не винил! Несмотря на то, что ты часто ведёшь себя, как мудак. - Так и я не виню тебя в том, что случилось с Анной! - Разве? - Себастиан! - Соломон раздражённо хлопнул огромной пятернёй по столу. – Прекрати делать из меня монстра! Да, родитель из меня никудышный… каждый раз смотрю на тебя и вижу, как ты всё больше похож на отца, а своим отвратительным поведением напоминаешь меня самого, и это будто… порочит его образ и хочется выбить из тебя эту дурь… Внезапно, Себастиан рассмеялся. - В своём глазу и бревна не видно, да? - Как раз-таки видно, паршивец, - оскалился мужчина. В комнате наконец потеплело. И дело было совсем не в температуре воздуха. Оба Сэллоу заметно расслабились, несмотря на весь мрачный разговор. Дин был рад, как всё обернулось. С одной стороны, хорошо, что они наконец услышали друг друга, с другой, он всё больше убеждался, что его вмешательство в отношения и события влечёт за собой лишь разрушения. Они бы поладили друг с другом в любом случае, и возможно, это бы случилось даже раньше, не объявись он в жизни Себастиана Сэллоу. - А что с Анной? – шатен наконец задал тот вопрос, ради которого они и прибыли в Фелдкрофт. - Не знаю, - пробормотал Соломон. – Меня так приложили заклятьем, что первые несколько часов после пробуждения, я даже собственное имя не мог вспомнить, но… - Но? Соломон вылил остатки алкоголя в стакан. Будто раздумывал над тем, говорить Себастиану остальное или нет. - Выкладывай уже! – нетерпеливо поторопил юноша. - Вчера я кое-что вспомнил… мелкую фигуру рядом с Анной. – Мужчина всё прочитал на лице Себастиана. – Ты знаешь, кто это был, не так ли? Вопрос звучал, скорее, риторически. Соломон и сам её узнал. - Чёрт, тут одной бутылкой не обойтись, - заворчал он. - Мы её найдём, - заверил Себастиан. - Правда, пока не знаю как… - А компас, который я тебе отдал? – спросил Соломон. – Пробовал его использовать? Себастиан посмотрел на Дина, и тот быстро достал из кармана волшебную вещицу. Покрутив его немного в руке, шатен обречённо замотал головой. - Не работает. - Ну-ка дай, - мужчина протянул к парню руку через стол и, получив компас, положил его закрытым в центр стола и нацелился палочкой. – Систем Апарециум. Крышка устройства открылась, и из него хлынул белый свет, покрыв почти полностью весь стол. По краю стола парил, белой дымкой, начерченный ориентир, внутри круга же находилась объёмная карта, но настолько мелкая и прозрачная, что даже поднявшись на ноги и осмотрев с нескольких углов, парням было трудно сориентироваться. По центру крутилась длинная стрелка, то и дело задерживаясь в случайном месте на пару секунд. Лишь спустя несколько минут, Дин начал понимать, что это не карта Фелдкрофта. Даже не Шотландии. - В Соединённых Королевствах её нет, - заключил Соломон. – Ни в одной из стран. Разве что… - Она не мертва! – возразил Себастиан. - Почему ты так уверен? Эта девчонка… - Эта девчонка бы не убила Анну! Он говорил с такой уверенностью, будто готов был свою собственную жизнь поставить на кон. Соломон тяжело вздохнул и закрыл компас. - Хорошо, будь по-твоему, - внезапно согласился Соломон и пошел на кухню. Парни обменялись удивлёнными взглядами. - И что, всё? – не поверил Себастиан, когда дядя вернулся с добавкой своего любимого пойла. - А что ты хочешь? Чтоб я с тобой снова спорил? Я устал… - отмахнулся мужчина. – Раз ты ей веришь, то и я попробую. Но не думай, что это меня успокоило хоть на грамм. Не понимаю, зачем было похищать больную девочку… - Не думаю, что она её похитила, - влез в разговор Дин и поймал на себе два недобрых взгляда. – Мне кажется, она, как и вы, пыталась избавить Себастиана от навязчивой идеи спасти сестру, и Анна пошла добровольно. Вслух прозвучало это куда хуже, чем в голове. Дин хотел, наоборот, приободрить их, что Бёрк решила помочь Анне самостоятельно. Но на деле, это скорее прозвучало как раз наоборот, что Анна сама устала настолько, что захотела смерти. И зачем рот открыл… Остаток вечера Сэллоу ещё обсуждали возможные варианты, и Себастиан заодно, как бы ненароком, спросил, можно ли как-то узнать месторасположение магических школ в других странах. Соломон, конечно же, пессимист до мозга костей, начал было распинаться насколько это провальная идея, но всё же вовремя спохватился и пообещал навести справки. Затем, уже изрядно поднабравшись, мужчина ударился в ностальгию и начал рассказывать об их с братом детстве, о том, как родители Себастиана познакомились, как Сеймур пытался свести его с какой-то незамужней фифой, немного постарше, в которой парни узнали свою библиотекаршу, мадам Пергамм, и чуть не подавились, пытаясь в голосину не заржать. Под конец, Соломон уже травил такие невероятные байки, едва сдерживаясь, чтобы не вывалить на парней всю содомию своей разгульной жизни до «всего»… И снова Дин уловил поразительную схожесть между ним и его племянником. Соломон отправил парней наверх, в спальню. Точнее, направил Дина. Себа, несмотря на то что тот выпил всего пару-тройку стаканов, развезло так, будто те были размером с бутылку. Парень схватил нерадивую пьянь за шкирку и потащил за собой, пытаясь удержать его на ногах, пока тот спотыкался на ступеньках. Раньше, похоже, это была комната близнецов, но, судя по словам Себастиана в «Трёх Мётлах», спал он на кровати в гостиной. А спальня, в последние годы, принадлежала только Анне. Этому свидетельствовали кучи разбросанного на полу и одеяле второй постели девичьего шмотья, книг и каких-то принадлежностей для рукоделия. Во всём этом хаосе, при тусклом свете, проливающимся сквозь окно, отблёскивали местами плюй-камни. Да уж, реально, будто комната Себастиана. Друг что-то лепетал о том, что теперь они точно-точно сестру найдут, если Соломон им поможет. Улыбка так и не сходила с его лица. Придерживая Себа одной рукой, Дин, взмахом палочки, расстелил свободную постель и уложил его, а затем принялся убирать шмотьё со второй, под оживлённый щебет шатена. - Да тихо ты, - шикнул парень. – Угомонись уже и спи. - Соломон всё равно в дрова, ха-ха-ха, вырубился поди уже, - гоготнул Себ. – Он всегда сразу заваливался спать, когда припирался бухой. Анна даже не знает, наверно, как он… ик… каждый день синячит. Разве что, перегар чувствовала… - Всё она знает. Вряд ли глупее тебя. Спи давай. Сняв с себя тёплый джемпер, Дин забрался в холодную кровать под одеяло и вздрогнул. Несмотря на то, что дом давно прогрелся, пустующая кровать Себастиана, будто из солидарности к хозяину, тоже бунтовала. Себастиан, тем временем, переключился на какие-то воспоминания из прошлого, когда они с Анной в очередной раз попали в неприятности по её вине. Неугомонная девчонка потащила брата ловить детёныша топеройки. На кой чёрт оно ей надо было, она так и не рассказала, даже после. Мало того, что водились они от Фелдкрофта довольно далеко, так мелкие засранцы Сэллоу к тому же не знали, что топеройчонок, на самом деле, размером почти не уступает взрослой особи и весит с центнер. Не на шутку перепугавшись и основательно извазюкавшись в грязи, близнецы припёрлись домой затемно, намного позже обычного, когда их уже искала вся деревня, которую Соломон успел поставить на уши. Под тихий лепет и хихиканье друга, постель приятно прогрелась, и Дин начал проваливаться в сон. В голове всё ещё мелькали мысли от услышанного, пережитого и испытанного ранее. Неприятное чувство скреблось внутри и просилось на волю. Окончательно уснуть в этих мысленных пытках не дал скрип кровати под парнем. Дин приоткрыл сонные глаза как раз в момент, когда над ним навис Себастиан. - Себ… - пробормотал он недовольно. – Какого ляда? Вали спать… - Знаешь, я ведь серьёзно. – Тот же, вместо этого, перекинул через парня ногу и уселся верхом. – Я не поступлю с тобой, как он, ты бы только позволил мне показать… - Что за хрень ты несёшь? – вконец проснувшись, Дин рассердился. Сколько можно, в самом-то деле? – Это уже не смешно, слезь с меня! Стоило его сразу поставить на место, как считал Оминис, но Дин щадил чувства друга. Хотел считаться с ними. Как-то показать, доказать, что между ними совсем другие отношения, не такие же, как с Оминисом. Вот только друг не понимал, когда пора заканчивать. Вместо этого наклонился с намерением поцеловать. Дин отвернулся, и тот прошёлся губами по щеке. Как бы он ни пытался угомонить или вразумить это пьяное создание, Себ то и дело лез целоваться, из-за чего пришлось уворачиваться вдвойне усерднее. Сдерживался, чтобы не оттолкнуть или ударить. После того, как он отшвырнул парней в драке, он боялся, что такой рывок на эмоциях может стать фатальным. Дин терпел всё только потому, что это был Себастиан, а не кто-то другой. Но любому терпению когда-нибудь приходит конец. Снова почувствовав обжигающее медовое дыхание у виска, ожидая услышать очередное признание в любви, парень недовольно закатил глаза. Вдруг подбородка коснулся острый кончик волшебной палочки, а изо рта Себастиана шёпотом вылилось лишь одно слово: - Империо…