Пепел

Заканчивались первые сутки, данные Антону координатором на то, чтобы они компенсировали Сумраку отдачу энергии. Но Завулон не торопился перестраивать магическое защитное поле своей квартиры, хотя Антон и упомянул о претензиях Инквизиторов. Он все время пропадал на работе, заваливал Антона мелкими поручениями, связанными с проектом, и практически не разговаривал с ним. Городецкий даже попытался на следующий вечер поговорить с ним откровенно насчет обряда и уточнить, есть ли вообще возможность вынудить Сумрак аннулировать их брак. Даже завел речь о том, что надеется избавить его от проклятия, но Завулон лишь молча слушал, изредка остря по поводу манеры Антона изъясняться да критикуя его внешний вид. По словам Завулона выходило, что свитер давно пора сжечь, а такие кроссовки постеснялся бы нацепить даже бомж. В итоге они серьезно поспорили, Антон даже не помнил что именно кричал, желая задеть Темного побольнее. Потом сбежал на улицу, вырываясь из душного пространства квартиры, в ночной город, в шум машин, в толпу прохожих — лишь бы подальше от Завулона с его упрямым, непробиваемым спокойствием. *** В итоге, напросившись к Ласу в гости в его холостяцкую и всё еще не отремонтированную до конца квартиру, Городецкий тихо и методично напивался, глядя в пол и скрипя от досады зубами. — Два столетия — это слишком долго, — глубокомысленно изрек Лас, втискивая в руку Антона тонкий ломтик салями в качестве закуски. — Это невыносимо. Блядь… да я просто столько не продержусь. Лас сочувственно закивал головой. — Я видеть уже не могу, как… он раздраженно зыркает на меня! И как поджимает губы. Да я… черт… Снова выпили. Молча. Как будто поминая кого-то. — А правда что он ну…в сумеречной форме… — Лас пытался жестами показать то, что не решался произнести вслух. Городецкий мрачно посмотрел на него. Опьянеть не получалось. То ли водка была какая-то поддельная, то ли он был слишком взвинчен. — Это… ну он там уродлив же и его член… — Да отстань ты. — Нет, ну я серьезно. Если у тебя психологическая травма, то… — Нет у меня травмы. Никакой. Лас извлек из холодильника очередную запотевшую бутылку, ставя на пол уже опустевшую. — Рассказывай. Можешь без подробностей. Но это… тебе сразу легче станет… — Не знаю я, отстань, — надежда хоть ненадолго отключить мозги с помощью спиртного не оправдалась. После того, как Завулон тогда применил к нему антипохмельное заклятие, для Антона всё стало не крепче воды. Он с расстройства долбанул об пол стаканом, который тут же разлетелся вдребезги, и для верности придавил ногой, вминая в свою тень мелкие осколки. — Вы что? Ни разу в Сумраке? Подожди… — Лас неверяще выпучил глаза. — А как же Инквизиторы? Вы же должны там по этим их инструкциям. Мне Семен брошюрку показывал, так там такие нереальные требования… — Пойду я. — Ну а стакан зачем так? — Лас хотел проводить, но сильно покачнулся, пытаясь привстать, и махнул лишь рукой. — Хороший был стакан. Еще с прошлой моей квартиры… Я же его теперь заклинанием не склею… *** Несколько часов до утра пришлось скоротать в своей квартире, где на Городецкого с двойной тяжестью навалилось понимание, что Завулон умудрился сломать ему жизнь, даже не особо напрягаясь. Представлять, как всё сложится, если Темный вдруг решит еще как-то разнообразить их отношения, не хотелось совершенно. А завтра еще в инквизиторское бюро тащиться, что-то объяснять, выслушивать идиотские рекомендации, видеть насмешку в равнодушном взгляде Темных. Чтоб там этого Завулона… Озвучивать свое пожелание Антон не рискнул. Хватит с Темного пока одного проклятия. Днем обычные дела позволили ненадолго отвлечься от дурных мыслей. Работа всегда помогала Городецкому выживать. Ближе к вечеру, когда Антон уже раздумывал, не пойти ли в какой неизвестный бар, его окликнули. Денис помахал, высунувшись из недалеко припаркованной машины. Искушение послать всех к черту, и Завулона в первую очередь, было слишком велико, но Антон настолько уже устал, что позволил себя уговорить сесть в машину. Как выяснилось, поручение по доставке Городецкого по нужному адресу Денис был намерен выполнить любой ценой. О чем и честно предупредил. Антон лишь тихо ругнулся и возмущенно промолчал всю дорогу. Высадили его перед Метрополем, известным оплотом сомнительных мероприятий Темных. Очередной корпоратив у Завулона, что ли? Улыбающийся и заискивающий портье проводил Городецкого к лифту. Толкнув дверь спецномера, Антон даже не сразу заметил Завулона, настолько просто было потеряться взглядом в загроможденной мебелью комнате. *** Завулон, как обычно, переговаривался по телефону, лишь мимоходом кивнув Антону и приглашая присесть куда-нибудь. Как только Городецкий вошел, он тут же заблокировал дверь заклинанием, затем активировал защитный барьер — Светлый ощущал кожей, как темная магия замкнула невидимый купол. Наконец отключив телефон, Завулон приблизился, недовольно оглядывая его рабочую куртку и вновь поморщившись от вида кроссовок. — Значит, твой координатор недоволен тем, что мы ограничиваем Сумрак? — спросил Завулон. — Я не собирался ему об этом говорить, но не думал, что… — Это несущественно — отмахнулся он. — Пошли. Антон последовал за Завулоном — и застыл на пороге спальни. Но его тут же втолкнули внутрь и ловко опрокинули на кровать. — Почему здесь? — Я не собираюсь дома перекраивать всю систему защиты только для того, чтобы порадовать Инквизиторов. Антон попытался вырваться, но безрезультатно. — Да у меня сейчас даже не стоит. Я не смогу… Но Завулон не стал ничего слушать. Ухватив за запястья, он связал его заклинанием и закрепил к спинке кровати. Антон протестующе дернулся, но незнакомое заклятие не дало ему освободиться. Откидывая на пол многочисленные подушки, Завулон методично избавлял его от одежды режущими чарами. Городецкий снова дернулся, и заклинание, не рассчитанное на это, задело кожу прямо над ключицей. Завулон заворожено посмотрел, как проступила кровь. — Так даже лучше. Кровь его насытит быстрее. Он провел своей ладонью по метке Антона, активируя ее. По коже тут же прошла волна наслаждения. А когда Темный соединил оба знака, у Антона дернулся член, наливаясь кровью. Завулон, проведя пальцем по порезу, прорисовал кровью линию на груди Городецкого. И тут же Сумрак отреагировал, жадно потянувшись к ней. Антон поморщился, ощущая вокруг себя взбудораженную субстанцию. Он невольно запаниковал, понимая, что одно неловкое движение и Сумрак может поглотить его за считанные секунды. — Развяжи меня, — потребовал Антон. Собственная беспомощность неимоверно раздражала. Слова были проигнорированы. На пол полетела одежда Завулона. Его член возбужденно ткнулся в бедро Антона, ладони настойчиво огладили грудь и спустились ниже. Сумрак окутывал комнату всё сильнее. Мысль, что оба они оказались в ловушке, не давала Городецкому покоя. Сумеречная субстанция ощерилась, потянувшись к его порезу, обволакивая, подавляя. Антон дернулся, пытаясь вынырнуть в реальность, однако попытка не удалась. И тогда он по-настоящему запаниковал. Но Завулон тут же протянул руку и, ухватив за плечо, вытянул его наружу. Ему хватило единственного прикосновения, чтобы нейтрализовать воздействие Сумрака. Антон невольно восхитился. — Спокойно. Не паникуй. Темный тем временем принялся поглаживать его член, неспешно лаская себя другой рукой. Сумрак опять попытался потянуть силы из Городецкого, но Завулон снова как-то умудрился остановить его, будто контролируя процесс. Притянул Антона к себе, подхватив под колено, заставляя распластаться под ним. Он сжимал одновременно их члены одной ладонью, заставляя Антона толкаться навстречу. Как только Завулон коснулся метки, Сумрак, больше не подчиняясь, дернул их обоих в себя. Ощущение, что он тонет, всерьез напугало Городецкого. Он даже стал задыхаться: словно стянутые обручем легкие не могли ни вдохнуть, ни выдохнуть. Завулон сильнее прильнул к нему, согревая своим телом. Черты его лица под давлением сумеречной субстанции чуть исказились: череп вытянулся, кожа потемнела; и лишь глаза все еще оставались столь же насыщенного темно-синего цвета — единственное цветное пятно в окружающей черно-белой гамме. Сам же Антон побледнел, кожа будто истончилась, став полупрозрачной. Только кровь растекалась по плечу еще одним ярким алым пятном. Перед глазами всё плыло. Завулон опять провел пальцами по ране, потом попробовал кровь на вкус. — Доверься мне, — прошептал он, вырисовывая на груди Антона движениями ладони кровавые линии. Сумрак тут же подобрался, с жадностью слизывая, впитывая в себя эти следы с кожи. Но до самого пореза дотянуться не смог: Завулон своей силой опять его остановил. Он был очень увлечен происходящим и получал немалое удовольствие. Антон уже серьезно замерз, его слегка потряхивало, и тогда Завулон снова прильнул к нему, согревая. Городецкий никак не мог понять, как тому удается оставаться таким горячим, будто все проявления Сумрака его ничуть не беспокоили. Завулон снова принялся за их члены, оглаживая, надавливая и заставляя тем самым Антона закусить губу от приятных ощущений. Момент, когда Завулон едва не потерял контроль над Сумраком, Городецкий чуть не упустил. Он понял, что что-то неправильно, только после того, как увидел вмиг выцветшие глаза своего любовника. Даже кровь потеряла насыщенный цвет — Сумрак торжествовал. Завулон как раз неторопливо трахал его, когда упустил контроль. Метка Антона пульсировала силой, которую тут же поглощал Сумрак, мысли у него путались, и до одури хотелось немедленной разрядки. Лицо Завулона дрогнуло, потекло, меняя форму в сумеречном свете, искажаясь. Глаза вспыхнули желтым огнем, вертикальные зраки обеспокоенно дернулись, расширяясь. Антон впервые за все время смог пронаблюдать запаниковавшего Завулона. Его сотрясала дрожь, было мучительно холодно, и он потянулся к любовнику, тщетно пытаясь согреться, вжимаясь в него всё сильнее. Завулон снова и снова пробовал выбраться из Сумрака, вытягивая Городецкого за собой. Но у него это плохо получалось. Где они сейчас были? На третьем слое? На четвертом? И тогда Антон вспомнил про свой новый амулет, который теперь носил все время на шее. Завулон тогда сразу же настоял, чтобы его активировать и зарядить. И вот теперь представился шанс проверить его действие. Городецкий с трудом повернулся в вязкой субстанции так, чтобы взгляд Завулона упал на амулет. И Темный, к счастью, быстро сообразил что к чему, ухватился за него, активируя. Волны исходящей от артефакта силы Завулону хватило, чтобы наконец вывалиться в реальность, увлекая за собой Антона. Дышать получалось с трудом, будто легкие были обожжены и забиты сажей. Антон закашлялся. Голова кружилась от нехватки сил, а в висках стучала кровь. По его спине прошлась теперь уже опять горячая ладонь Завулона, помогая магическим воздействием восстановить дыхание. — Вот же хрень, — пересохшими губами прошептал Антон, когда немного пришел в себя. — Зато Инквизиторы поучили свое. Городецкий, зажмурившись, мучительно застонал, не желая сейчас вспоминать ни о каких экспериментах и Инквизиции. — Это в первый раз так, — пояснил Завулон, — Сумрак проверяет, на что может рассчитывать. Дальше будет легче. — Да я лучше сдохну, чем повторю такое снова. — Выживешь, куда денешься, — Завулон чуть переместился, залечивая магией порез над ключицей. Потом коснулся губами затянувшуюся там кожу, провел языком, успокаивая эфемерную боль. — Если бы не кровь, пришлось бы намного хуже.