Два в одном

Пока мы ели, я углубился в свои мысли. Я начал играть второй раз, поэтому у меня был небольшой шанс предвиденья будущего. Почему небольшой, уже неоднократно обсуждалось. Конец пятого курса был для Поттера тяжелейшим грузом из-за смерти Сириуса. Им правила ярость. Он был разбит, подавлен, растоптан в грязь тем ужасным для него событием, отчего месть затуманила разум мальчишке. Дамблдор говорил. Да, я помню, как гнев толкнул мальчишку на использования запретного заклятия. И как Волдеморт счел это первым шагом Гарри во тьму. Он пытался завладеть его душой, его разумом, показать ему, как правильно, по его мнению, проводить черту между добром и злом. Верней, как стирать ее. Сириус был для меня лишь шавкой, которая любила поиздеваться надо мной в школе. Конечно, я предпочитал отвечать той же манерой, но частенько был в проигрыше. Неудивительно, ведь я был в меньшинстве. Поэтому порой ничего, кроме ненависти, я к нему не испытывал. Почему порой? Ну, я могу сказать с точностью, что когда он ринулся спасать мальчишку, это был подвиг, достойный храброго воина. Ему говорили сидеть дома, но он все равно был среди других членов Ордена Феникса, надирая задницы Пожирателям Смерти. Так что после его смерти моя ненависть к нему немного приутихла. Немного. Я с задумчивой физиономией допивал свой чай, когда рядом с нами присел невысокий человечек среднего телосложения. Русые объемные волосы, аккуратно подстриженные и зачесанные назад, к этой прическе прилагались короткие баки. Мужчина обладал какой-то вымученной улыбкой и усталыми карими глазами, словно ему было не тридцать (на глаз), а все сто двадцать лет. Но такие лица мне уже доводилось встречать, так что я не столько был удивлен этому, сколько тому, что мужчина был в маггловском офисном костюме. Обычный серый костюмчик с черным галстуком, на котором по диагонали располагалось парочка серебряных полосок, и очки в грудном карманчике. Почему мужчина подсел именно к нам, хотя свободных мест тут было полно, я не понял, но сразу же сказал: - Я вас тут раньше не встречал. Эта фраза вырвалась раньше, чем я мог себя остановить. Да откуда мне, вечно запертому в доме подростку, было знать, как часто этот человек посещает «Дырявый котел»? Ладно, надеюсь, это не слишком смутит его. Гермиона, которая до этого была поглощена мыслями, только сейчас обратила внимание на мужчину. - О, дело в том, что я бываю тут достаточно редко, - сказал он приятным баритоном. Он обхватил ладонями свою чашку с кофе и вздохнул. – Но я не смог не удержаться от разговора с вами, молодой человек. Вы ведь Гарри Поттер, не так ли? Мне стоило уже привыкнуть к тому, что прохожие волшебники пялились на меня, кто с восторгом, кто со страхом. Кто-то даже с презрением, да, были и такие. Но вопрос от этого человека все же заставил меня содрогнуться внутри, словно меня пытаются уличить в чем-то поистине тяжелом. - Как вас зовут? – спросил я, стараясь скрыть нервозность, и все же мой голос посмел вздрогнуть. Мужчина отпил свой кофе и смущенно улыбнулся. - Майк. Майк Хиггсбери. - Хиггсбери, - повторила Гермиона, задумчиво нахмурившись. – Майк Хиггсбери, кажется, я слышала от родителей… Вы работаете в компании по продаже зубной пасты… - «Уайт Шайн», да, - кивнул мистер Хиггсбери. Я тихо уставился в свой недопитый чай. Продавец маггловской зубной пасты… Определенно, мы имеем дело с… - Но раз вы не волшебник, то как вы видите это заведение? – осторожно спросила девушка у мужчины. - Вы сквиб, я правильно понял? – спросил я в лоб. Майк утвердительно кивнул. Сквибов в волшебном обществе не то, чтобы недолюбливали. Их скорей жалели. Было чудом, скажем, оказаться волшебником в семье магглов. Да, бывало, это оказывалось головной болью для новичков в волшебном мире, но чаще родители гордились детьми. Таким примером была Гермиона Грейнджер, чьи мама и папа были безумно рады за дочку. Противоположным примером была сестра Лили – Петунья. Но та попросту завидовала ей. Недаром я нашел ее письмо, адресованное Дамблдору. Наивная дурочка. В общем, если этот пример был гордостью для родителей, то сквиб в волшебной семье был горем. Семья всячески пыталась выявить хоть какое-то подобие магии у бедного ребенка, а когда она понимала, что это стопроцентный сквиб, то все опускали руки и надеялись, что следующий ребенок будет волшебником. Сквибов порой отправляли в маггловскую среду, чтобы те обучались неволшебным наукам, заканчивали приличные вузы и жили там, где отсутствие чудного волшебства считалось нормой и даже поощрялось. А тот факт, что сквибам все-таки была дана небольшая часть магических способностей (они могли чувствовать магию, поэтому видели дементоров и прочих недружелюбных магических тварей не хуже волшебников, а делали ноги в противоположную от них сторону еще пуще, плюс у них был доступ к волшебным заведениям), делал этих ребят более уверенными в обществе простаков. Тем не менее, немало сквибов все-таки оставалось в мире волшебников, дабы выполнять там рутину. Но такая жизнь для них была, как мне казалось, несколько тяжелее. Добыть волшебные бытовые средства для более простой уборки в доме можно было и живя в мире магглов, а наблюдать каждый день счастливых обладателей палочек… В общем, озлобленность Филча можно было прекрасно понять. Что ж, этого сквиба вряд ли можно было назвать подавленным или достойным того, чтобы его обняли и как следует пожалели. Он не выглядел довольным своей жизнью, но и расстроенным он не был. Впрочем, судить человека по одному дню – безумие. - Что ж, я Гарри, как вы уже знаете, это моя подруга – Гермиона Грейнджер, - представил я подругу новому знакомому. - Приятно познакомиться, - дружелюбно сказал мистер Хиггсбери. - Так о чем вы хотели с нами поговорить? Мужчина поджал губы и несколько виновато улыбнулся, что было странно. Потом он поднял взгляд на меня и сказал: - Вы осознаете, что власть везде и всегда остается властью? Той частью нашего несовершенного мира, которая отвечает за сохранение порядка. Начала разговора было весьма странным. Я нахмурился. Потом до меня дошло, что пытается сказать сквиб. - Очевидно, вы хотите узнать, действительно ли я видел Сами-Знаете-Кого? И почему я не кричу об этом на всех углах Лондона? Гермиона посмотрела на меня и перевела взгляд на Майка. - Вы думаете, он выдумал? – спросила девушка. - Отнюдь, - покачал головой собеседник. – Видите ли, я и моя жена считаем, что время пришло. - Пришло для чего? - Для груза, который уравновесит баланс, мистер Поттер. Какие-то туманные разговорчики. На секунду мне даже показалось, что я говорю с Дамблдором. Я попытался уловить суть разговора: - Полагаю, вы считаете возвращение Темного Лорда – грузом для весов? – он кивнул. А я тихонько вздохнул. – Что ж, мы пришли к неизбежному. - О, я всего лишь хотел бы знать… - мистер Хиггсбери сложил руки домиком и посмотрел на меня проницательными глазами. – Что вы собираетесь делать, Поттер? - Вы возлагаете надежды на подростка? - Хотите того или нет, а на подростка возлагает надежды весь мир. Ну, его светлая часть. Каждая светлая частичка в знающем человеке, а незнающие возлагают надежды, сами того не осознавая. Слепые верят во что-то, не понимая, зачем им вообще верить в это нечто. Я хотел было что-нибудь сказать. Добавить его странную речь, которая напоминала разговор с человеком, который месяцами проводил вдали от людей, медитируя. Но не нашел ничего нормального или ненормального. По правде говоря, этот тип начинал мне казаться каким-то подозрительным. - Сами-Знаете-Кто все еще слаб, - заметила Гермиона. – И он… - Хочет добраться до меня, потому что я – его единственная надежда на возвращение силы, - поспешно перебил я ее. Не сболтнуть бы ей чего-нибудь лишнего. Мало ли. - О, все крутится вокруг вас, мистер Поттер, - улыбнулся мужчина. Эта улыбка была какой-то… вроде доброжелательной, но настораживало своей загадочностью. – Знаете, меня всегда поражало, какие потрясающие надежды возлагают на пророчества. Особенно, когда появляется хотя бы один знак, совпадающий с предсказанием. Тогда люди начинают искренне верить, что все должно быть по нему. А что самое интересное, - мистер Хиггсбери фыркнул, - люди начинают додумывать к пророчествам события, условия, которые – по их мнению – вполне логичны. А на деле – чушь собачья. - Чушь собачья, - повторил я тихо. - Но приходит время, к которому необходимо быть готовым. Время, когда пророчества теряют должную силу, и одна чаша резко тяжелеет, осознавая свои возможности. Я бы хотел, чтобы вы подумали над этим, Поттер. Возможно, тогда вы как-нибудь расскажете мне, каков ваш план. Потому что, что бы там ни было… - и тут в его взгляде я отчетливо прочитал нечто искреннее. Искреннее желание не потерять мирное время. Искреннее желание помочь мне. Но что мог предоставить мне сквиб? - Что ж, спасибо, - пробормотал я несколько сконфуженно. – Нам наверно... пора. Да, Гермиона? Я вопросительно посмотрел на девушку, которая явно была растеряна. Она коротко кивнула, туманно смотря на сквиба. Улыбнулась. - Приятно было пообщаться, - сказала она неуверенно. - О, для меня было радостью поболтать с вами! – широко улыбнулся мистер Хиггсбери. Я потянул Гермиону к выходу, оставив Тому чаевые. Когда мы вышли на улицу, Герми начала первой: - Что это только что было? У меня ощущение, что я поговорила с… - Дамблдором, а? – я хмыкнул. – Парень просто чокнулся, повернут на философии и верит, что я супер-герой. - Да уж… Что ж, нам наверно стоит вернуться, - моя подруга кивнула в сторону дороги к торговому центру. Внезапно кто-то опустил тяжелую руку мне на плечо. Я вздрогнул от неожиданности и обернулся. - Думаю, тебе придется добираться одной, - виновато пробормотал я, косясь на моего охранника. Тот кивнул. - О… - во взгляде Гермионы читались и укор, и сочувствие одновременно. Не знаю, как это у нее получалось, но я почувствовал себя жалким идиотом. Я быстро отмахнулся от этой нелепой мысли и одобряюще улыбнулся. - Увидимся в школе, Гермиона, - я быстро по-дружески обнял ее. Пока девушка направлялась дальше по улице, я спросил своего Цербера: - Что ж, это не сойдет мне с рук, верно? – кивок. – Вы отведете меня к Дурслям и отчитаете? – мужчина отрицательно покачал головой. – Тогда что? Вместо ответа мужчина поманил меня в переулок. Я насторожился, но мне ничего не оставалось, кроме как пойти за ним. Мы остались один на один. Я прикинул, что мой крик вряд ли кто-нибудь услышит. Почему я задумался об этом? По правде говоря, я подумал об этом только тогда, когда мы остались наедине и встретились взглядами. И только тогда до меня дошло, что я и вправду кретин. - Вы не мракоборец, не так ли? – сухо произнес я, пятясь. Мужчина помотал головой, оскалившись. Его палочка направилась на меня.