сборник драбблов по ванпису

Они оба были потные, оба не в порядке, у обоих пекло днем голову, у обоих ехала крыша от агрессии, вздувались вены, кровь бежала быстрее обычного. Оба рассматривали друг друга слишком долго, оба тяжело вздыхали, оба застревали взглядами в районе груди и ниже, и дальше, и глубже. Им не потребовалось много времени. Когда Кидд навис своим телом будто горой над Луффи, тот заулыбался довольно, широко, хищно и страшно. - Поебемся? - зарычал Кидд, а ему в ответ было громкое и звонкое "ДА БЛЯДЬ НАКОНЕЦ-ТО". Кидду казалось, что это он один залипал на волосатую грудь Луффи, на шрам, на изгиб от груди до талии и живота, который иногда, когда кимоно слезало чуть ниже, когда узел пояса чуть ослаблялся, выпирал вперед. И как сзади, опять же, эта волна - от спины до задницы, пока прикрытой тканью, но, господи, Кидд мог поклясться, что там, как и во всех остальных частях достаточно жира и мяса, чтоб хорошенько стиснуть пальцами. Нет. Луффи тоже пускал на него слюни, Луффи тоже цеплялся за его мясо, грудь, пот, жир, складки и недовольную рожу. Он не мог оторваться, не мог прекратить целовать, трахать языком рот Кидда, обнимая его кое-как, путаясь в наручниках где-то за широкой шеей Кидда. Было солено, сладко, противно, вонюче, у Луффи царапалась щетина, слюна текла по подбородкам. Он лип всем телом, обнимая ногами, вжимаясь грудью в грудь, заставляя Кидда то мычать, то рычать утробно и хвататься за эту невозможно приятную мягкую задницу - даже через ткань ощущалось хорошо. Сперва они трахнулись у стены, прям где и начали. Луффи держался руками и ногами, они даже не сняли кимоно. Его можно было просто задрать, как и штаны - просто расстегнуть, насколько надо. Они торопились так, будто впереди была не целая ночь. Широкая ладонь Кидда пробралась под ткань, там, между ног Мугивары в кудри, пот, жар и влагу - горячая темная кожа, блестящая от смазки. Блядь. - Какой же ты мокрый. Луффи только довольно мычал и подставлялся. У Кидда широкие, крупные толстые пальцы, и один из них легко толкнулся внутрь, но с ощутимым натяжением. Тем не менее, Луффи улыбался, пыхтел довольно, толкаясь тазом, трахая себя о чужую руку. Влаги было так много, что хлюпало при каждом движении. Кидд не сдержался, черт, ему придется о-очень долго расстягивать. Он потерся членом о вульву, ощущая чувствительной головкой все, что ему вскоре предстоит, он вжался ей в самый вход, давая ощутить Луффи. У того так широко раскрылись глаза. - Господи, блядь, Колючка, ты огромны-ы-ый. Конечно, он подался в ответ, но член лишь соскользнул вверх, щедро скользнув по опухшему от возбуждения клитору, заставляя Мугивару задрожать и чуть ли не захныкать. У него внутри уже вовсю тянуло от нужды скорее ощутить хоть, сука, что-то. - Расстяни себя, у меня второй палец не влезет. Кидд оперся ногой о стену, Луффи перестал обнимать его руками, чтоб опустить те к влагалищу и растрахать себя пальцами, дергаясь, пыхтя, передавая дрожь. Черт, Кидду едва было видно губы, пальцы, но черт, он слышал хлюпанье, он ощущал, как каждое движение пальцев отдается в теле Луффи. Он добавил свой палец, господи, как же плотно его сжало вновь. Отсутствие сил Луффи то ли благословение то ли проклятие. Это было так горячо, а еще долго, муторно, бесяче - член Кидда готов был взорваться, пока они вдвоем пальцами пытались растянуть Мугивару, оба упрямые и желающие нормально потрахаться. Когда Кидд с трудом протолкнулся одной головкой, Луффи в его руках заныл, изгибаясь, и тут Кидду стало пиздецки страшно. - Мм! Продолжа-а-ай, - нет, голос Луффи явно не был таким от боли, - я люблю, когда немного больно. Ох, блядь. Чем дальше и глубже, тем теснее и тяжелее, тем мокрее и горячее, Луффи хныкал, жмурился, вздыхал, мычал, дрожал. Был бы он таким с его силами? Да вряд ли. Он жался к плечу Кидда щекой, лбом, кусал - слабо - целовал, пачкал слюнями. Его влажные волосы прилипали к коже. Кидд все вдавливал его собой в стену, доводя до слез, а ведь они даже трахаться нормально не начали, а Мугиваре уже было плохо-хорошо от одного чувства, как его распирают изнутри. - А-а-ах... Даже полностью не влезло. Кидд еще немного надавил, нятягивая головкой стенки. Снова хныканье. Его крепко сжали, нутро почти вибрировало. От первого движения выдохнули оба. От первого толчка Луффи весь затрясся, касаясь клитора, выгибаясь и, наконец, выстанывая первый оргазм. Тут же прося не останаливаться. Кидд двигался так, как мог, насколько ему позволяло тело - не его, конечно. Если Луффи давал двигаться быстрее, он ускорялся, с каждым разом вбивая Мугивару в стену их клетки. Мугивара не стонал, дышал и мычал, издавая что-то погромче только кончая. А кончать он мог, господи, много. То ли от стресса, то ли от размера, хер знает, может он и обычно по десять оргазмов получает. И, сука, каждый раз, он умолял продолжать, хотя у самого и слезы, и сопли, и рожа красная, и голос дрожит, и тело едва уже держится ногами, потное и замученное. Кидд вдалбливался, пока не спустил все внутрь, у них обоих ехала крыша слишком сильно, чтоб думать о последствиях. Они трахались у стены, плавно съехали на пол, Луффи нетерпеливо ждал, когда у Кидда опять встанет, чтоб оседлать и натурально, блядь, начать прыгать - Кидду оставалось лишь дивиться силам и выдержке Мугивары, пока сам пытался не сдохнуть - у него-то хер оставался пиздецки чувствительным, до боли и лютого напряжения во всем теле. Зато как кончил - это пиздец - мир побелел на несколько секунд. А Луффи изогнулся в его руке, мычал, запрокинув голову и смеялся от того, как ему, блядь, было хорошо. А потом Кидд возгорелся то ли вредностью, то ли упрямством, нагибая Мугивару на полу, поставив на четвереньки, а потом его рука заставила упасть грудью на пол, удерживая задницу высоко поднятой, и это подало Кидду еще одну идею. Правда удалось ее реализовать только на один палец, измазанный в сперме, которым он просто находился внутри, трахая Луффи, пока остальные остатки крупными каплями вытекали и брызгали при толчках. Они трахались всю ебанную ночь, и трахались бы еще, если бы не пришлось работать и делать вид, будто бы они тут не ебались без перерыва. Кидд лишь дивился, как Луффи легко таскал камни, будто ничего и не было. Ну, ладно, иногда все-таки он морщился, и ругался, еще утром, шипя на Кидда, когда сперма щекотала внутреннюю сторону волосатогого бедра.