сборник драбблов по ванпису

Запертый туалет, тусклое освещение, швабра, оставшаяся стоять у двери, на внешней стороне которой осталась записка «уборка 15 мин» и наполненный мусорный пакет. Так уж вышло, что Ло забрел в туалет ровно в момент уборки – видимо, чтоб столкнуться с его личным ночным кошмаром – Мугиварой. Едкий запах омеги он мог почуять уже через стены, сразу узнавая, кому тот принадлежит. И если сперва этот аромат мог заставить его чувствовать тошноту и завернуть выпечку к кофе собой из-за отсутствия аппетита – теперь от этого у него сворачивалось что-то в низу живота. И вставал. Да. Конечно, он, блять, завис в туалете, когда запах заполонил собой полностью закрытое помещение со слабой вентиляцией. Писсуаров не было – лишь кабинки, в одной из которых и засел Ло, вернее, он-то уже все сделал, и сидел на закрытой крышке, ожидая момента, когда можно будет свалить, не сталкиваясь с Мугиварой. Омега все время, веселья ради, видимо, оскорблял, писал эти же самые оскорбления на стаканчике, не забывая фирменное кривое сердечко, и с огромным удовольствием срался с Ло по поводу любой мелочи. Черт, Ло постоянно ощущал, как омега пялится на него, стоит Ло поболтать с его сменщиком чуть дольше обычного. Сменщик Мугивары - Луффи – другая песня – приветливый, милый, с ним рядом хотелось расплыться в лужу, неважно, ломал ли он своими руками из жопы кофеварку, ронял стаканы, путал сахар с солью, сыпал перец в кофе – неважно, за оттакие милые глазки хотелось простить все. Сперва Ло грезил лишь об этом милом пареньке, причине, по которой он и стал ходить исключительно в эту кофейню. К несчастью, стоило Ло сказать что-то этому цветочку из-за недосыпа, в следующий раз его заказ принимало… Это. Невозможно злое существо, от аромата которого становилось больно в ноздрях и где- то в душе, твою мать, Ло ощущал, как, блядь, одним лишь присутствием этот омега нагибает его – ну так, абстрактно. Но ощутимо. И Мугивара мягко дал понять, что если его милейший сменщик еще раз пожалуется на Торао, то Торао согнут пополам – и Ло верил, потому что своей массой Мугивара точно был в два раза шире и тяжелее своего сменщика – а это, ну, дохуя. Они продолжали пререкаться, Мугивара продолжал обзывать его пидором из-за заменителя молока и кучи сиропов, Ло огрызаться в ответ – но, черт, Мугивара-то запоминал все его требования, хоть и обзывал, но делал напиток - действительно приятный на вкус. Обе омеги были по-своему безумные, пугающие, и, честно, Ло удивлен, как он еще не поймал инсульт, заходя сюда. Он удивлен, как эта кофейня еще работает, хотя… Он же сам клал кучу чаевых Луффи, просто потому что он безумно милый. Он видел, как один здоровый альфа, с которым Мугивара тоже вдоволь любит поругаться, пялил ровно ему в декольте, и, конечно же, отсыпал чаевых. Он ругался, но пил свой фраппе, и Ло хотелось пожать ему руку, потому что оба они здесь – будто пленники – постоянные клиенты. И ведь ходят же? Ло не выдерживает, он открывает дверь кабинки, выходит, желая не сталкиваться с омегой, но, черт, дверь закрыта – и жертвой ситуации чувствует себя именно он. - Мугивара, открой дверь, - он говорит ровно, надеясь, что никаким видом не выдаст паники. И стояка. Мугивара вылезает из другой кабинки с мешком мусора, деловито моет руки. - Щас, пупсик, - он будто делает одолжение, ржет, как скотина, подходит к двери и ищет в карманах ключи. Видимо, для него было особым удовольствием давить на чувствительно маскулинные места альф. Они оба находятся так близко, черт, и у Ло уже кружится голова. А в паху становится до боли тяжело. - Хватит называть меня всякой херней, - он огрызается, а ключи все не находятся. - А то что? Выебу, я тебя, блядь, выебу, вот что – в мыслях проносится, но говорить такое Мугиваре в лицо кажется чем-то охуеть опасным. Луффи, не слыша ответа, смеется. - Ты хочешь меня трахнуть, ага? Видимо, запах Ло сам все за него говорил. Это, вроде, как, приглашение? Мугивара дает прижать себя к двери, дает поцеловать, кусая, его губы, и его щетина колется, это неприятно, но Ло не может остановиться, впиваясь руками в мягкие бока, скользя выше, под фартук, чтоб добраться до этой никогда не застегнутой полностью рубашки и резко потянуть ту, заставляя пуговицы отлететь на пол. Мугивару все устраивает – он обнимает за плечи, прижимается телом, давит руками так, чтоб Ло склонился как можно ниже, был теснее. Его широкие ладони забираются в кудри Ло, не давая оторваться, пока они отвратительно сосутся со всеми этими чмоками, охами, мычанием и прочим, чего Ло обычно бы побрезговал. Затем рука сжимает его через штаны, заставляя задохнуться. И Мугивара выглядит довольным. И впечатленным, судя по ползущим наверх бровям. Но рука скользит с члена выше – и Ло хочется завыть. - Я понимаю, сладкий, но сейчас наш малыш один… И мне нельзя задерживаться. Ло слышит голоса – клиентов точно несколько – а это значит – точно поломанная кофемашина. - А еще у тебя ширинка растегнута. Его хлопают по щеке, ошеломленного, возбужденного – ну нельзя же так! – и легко выскальзывают, быстро находят ключ, оставляя Ло одного в помещении.