*
Арсений двигался домой после репетитора по математике. В ушах из наушников играло такое родное душе «Идите, пожалуйста, нахуй» от Сметаны, ноги, обтянутые чёрными джинсами, шагали по мокрому после дождя асфальту. Парень вдыхал свежий воздух после проливного летнего дождика, и это слегка поднимало настроение. Да, на дворе начало июня, все школьники, за исключением тех, кто сдавал экзамены, уже расслабились и наслаждались каникулами, а он, как самый последний лох на планете, ходил к репетитору. А всё из-за злоебучей четвёрки по геометрии за год. Это несправедливо. Почему кто-то мог позволить себе перекатываться с четвёрки на тройку, а кто-то — он. Родители говорили, что парень должен быть круглым отличником, что они в своё время тоже учились только на одни пятёрки, что Арсений не должен стать позором семьи. Как же заебало. Он очень устал. Силы для того, чтобы дойти до дома, Арсений черпал лишь из любимых строк. Хотелось поскорее добраться до дома, закинуть чего-нибудь съедобного в рот и завалиться на кровать. Она у него была очень уютной: со шторками и светильником. Почти как маленький домик. Арсений любил проводить свои вечера там, слушая атмосферную музыку, либо смотря какой-нибудь фильм перед сном, укутавшись в одеяло. В идеале, он с радостью бы ещё обнимал кота, но родители были против животных в доме. А прям в идеале-идеале, Арсений был бы рад засыпать так с любимым человеком, но… Для того, чтобы завести отношения, нужно хоть иногда на улицу выходить и с друзьями гулять. А он пока был вроде как под домашним арестом. Скорее, под математическим арестом. Что б эту геометрию… Арсению она ведь и не нужна была вовсе! Для поступления парень обошёлся бы базовой математикой. Несправедливо. Но против родителей ему пойти не позволяла совесть. Поэтому сейчас он и плёлся домой после двухчасового занятия. Арсений замер. Вот и родной двор. Блять. Сюда, если честно, заходить всегда боязно было. Тем более одному. Сегодня ни Дима, ни Никита не смогли его встретить. Парни договорились, что по возможности одни они по двору не будут ходить. А всё потому что была компашка отморозков, которые считают, что бить кого-то, просто потому что этот кто-то лучше тебя, это весело. Или потому что «а чё это за прикид такой пидорский?». Или «ой, что это? Новый телефон? Гони сюда, либо мордой в асфальт». Словом, им всем троим было несказанно весело. Жаловаться родителям по этому поводу Арсений не хотел. Он маленький что ли? Но и что делать, они все втроём так и не придумали. Так и бегали от шайки ненормальных, чтобы не нарваться на них. Парень быстро убрал все ценные вещи по карманам под ветровку, на случай если у него отожмут портфель. Пустой портфель — это далеко не самое дорогое, что у него отжимала эта ебанутая компашка. Арсений сглотнул слюну, поправил на плече лямку портфеля и, закинув капюшон, чтобы его не сразу узнали, пошел быстрым шагом к своему подъезду. — Эй, малявка! Арсений сиганул к подъезду. — За ним, быстро! Парень подбежал к подъезду и быстро достал ключ от домофона, но его так же мимолётно выхватили из рук. Арсений обомлел от страха. Он развернулся и вжался спиной в железную дверь подъезда. Его окружили пятеро человек, во главе которых стоял мать его Шастун. Арсений еле сдержался, чтобы не плюнуть ему в лицо. Парень прижал к груди портфель, глядя на то, как один из обидчиков — вроде его все звали Сергеем — крутил в руке арсовские ключи. — Телефон гони, — Арсений перевёл испуганный взгляд на главу всей этой шайки. Голубые глаза округлились ещё больше. — Ч-что?.. Тёмноволосый, высокий парень азиатской внешности схватил Попова за запястье и резко потянул на себя. — Глухой что ли? — Эд — этого Арсений точно знал по имени, ведь Никита им с Димой промыл про него все мозги — сложил руки на груди и как-то по-сучьи сощурив глаза. И что Никита в нём вообще нашёл. Ну мудак мудаком! — Кармашки выворачивай давай побыстрее. Арсений испуганно забегал глазами по всем присутствующим лицам, прижимая портфель к груди сильнее. Да, вещей там ценных не было, но заводить ещё одну тетрадь для репетиторства тоже не хотелось. Его план провалился. Получать по морде не хотелось, а телефон отдавать — тем более. Арсений не заметил, как остановил свой взгляд на Антоне. Он посмотрел на Шастуна грустными и зашуганными глазами, так и спрашивая ими «серьёзно?..». Антон смотрел строго, не отводил взгляд в сторону и лишь холодно попросил Нурлана — так вот кто его схватил за руку — отпустить бедолагу. — Давай, телефон доставай, — произнёс Шастун, смотря на Арсения. Парень только головой замотал, поджав губы. — Чё за значки на рюкзаке? — Лёша — о, этого выскочку Арсений знал уже давно; в каждой бочке затычкой был — тыкнул пальцем в значок Попова, а Арсения передёрнуло. Только не значки. За них он сам кого угодно убьёт. Три недели ждал, пока они придут! — Анимешник, да? Реальный пидор, как про тебя весь двор и говорит. Тёмноволосый парень закатил глаза и слегка одёрнул Лёшу за плечо. Антон смерил Нурлана с Лёшей озлобленным взглядом и протянул руку к Арсению. — Шевелись, а то по твоей милой мордашке пропишу, — Шастун нахмурился, глядя на Арсения, — и пароль сними. Как же было обидно. Их много, а он один был. Арсений даже если сам не отдаст сейчас, так его отпиздят и всё равно заберут желаемое. Шмыгнув носом и услышав ещё парочку оскорблений в свой адрес, Арс вынул из кармана телефон и, поджав губы, прислонил палец для разблокировки. Родители его сегодня просто прибьют. На глазах наворачивались слёзы. Он самолично протягивал свой разблокированный телефон тому, кого боялся уже около года. Придурок. Арсений даже моргнуть не успел, как длинные, окольцованные пальцы выдернули умную коробочку из его руки. Вот и всё. Весёлое лето ему обеспечено. — Пикнешь — найдём и заживо закопаем, — Серёжа сложил руки на груди и пошёл за всей остальной компанией. Арсений прошмыгнул в подъезд. Какой же ему пиздец от родителей будет сейчас… Парень на дрожащих ногах начал подниматься на второй этаж.*
Антон залип. Он уже на протяжении часа копался в чужой галерее, лёжа на своей кровати в комнате. Совесть его, конечно, мучила, но только первые пять минут. А потом Шастун нашёл альбом с фотками Арсения на его же телефоне и всё никак не мог оторваться от разглядывания. Казалось, Антон уже запомнил все родинки на щеках и шее Попова. Парень подозревал, что он не только «по девочкам», но не думал, что мог настолько долго залипать на фото парня, которого, кстати, ненавидел в какой-то период своей жизни. Это пугало немного. Пугал сам факт того, что эта мордочка с голубыми глазками ему казалась очень милой. Парней у Антона никогда не было. Была симпатия года два назад к одному парню из параллели, (и вот тогда у Антона была паника), но Шастун быстро перегорел. Да его ещё потом нахрен послали со своими чувствами и морду набили для профилактики, чтобы не лез и фигню всякую не нёс. Было очень обидно. И больно. И вот с того момента Антон задался вполне себе резонным вопросом «а почему меня могут пиздить по сути ни за что, а я нет?». Шастун честно никогда не замечал, что этот Арсений был таким хорошеньким. Он листал фотки в галерее до тех пор, пока не дошёл до конца под разочаровавшееся «и это всё что ли?». Антон, если честно, не знал, зачем именно ему сдался этот телефон. Ему как бы и своего за глаза хватало. Просто вытяпнуться перед друзьями? Успокоить собственное эго? Блестящие от слёз голубые глаза того явно не стоили. Хотя, это как посмотреть. Антон не столько испытывал жалость к Арсению, сколько вину за содеянное. Но дело было уже сделано, поэтому Антон решил, что должен из этого изъять хоть какую-нибудь пользу. Нет, ну он зря отжимал этот телефон что ли? Следующие два часа Шастун перекидывал себе фотки Арсения в телеграме. — Антош! Я дома! Ты Люка кормил? Блять! Антон от неожиданного появления мамы чуть с кровати не упал. Жил он только с ней, а отца за свою сознательную жизнь не видел ни разу. — Сейчас покормлю, мам! Шастун выдохнул. Сердце в груди забилось быстрее, а самого парня окатила неприятная волна страха. Точно нужно завтра телефон возвращать, а то Антон такими темпами себе нервный тик заработает. В комнату зашёл большой кот и громко заорал, глядя на своего хозяина. — Да сейчас, не ори, иду. Антон закатил глаза, спрятал чужой телефон под подушку и пошёл на кухню, где мама уже разбирала продукты из магазина.*
Следующим днём Антон уже двадцать минут торчал возле подъезда Арсения и ждал, пока тот выйдет. Не то, чтобы Попов вообще должен был куда-то и зачем-то выходить, но Шастун был настроен вернуть ему телефон, пока это не увидел никто из его компашки. Опозориться ему ещё не хватало из-за этого пидора. После вчерашнего вечера и почти что ночи Антон питал к Арсению смешанные чувства. Что-то из разряда «вот бы заобнимать эту милую мордашку» и «как же хочется втащить так, чтобы больше нос свой из квартиры не высовывал даже». Но в каком бы состоянии он ни был, арсовый телефон в руках погоды не менял, (если не смотреть на фотки Попова; но теперь Шаст мог их посмотреть и у себя на телефоне). Антону он был не нужен. А вдруг ещё этот умник к ментам пойдёт. Такого Шастуну точно не надо. Маму расстраивать он не хотел. Раздался противный писк домофона, подъездная дверь открылась, и из прохладного помещения показался Арсений. Попов испуганно взглянул на Антона и уже хотел опять ускользнуть обратно в подъезд, но не успел — дверь захлопнулась, а ключи на дне портфеля. Арсений сглотнул слюну от страха. — Стой, — Антон протянул к нему руку. Арсения от него откинуло ближе к двери. Антон тяжело вздохнул, но у парня были причины его ненавидеть и бояться. Парень вынул из кармана телефон Арсения, подошёл к нему чуть ли не вплотную, от чего Арс был вынужден немного задрать голову наверх. Зелёные глаза смотрели прямо ему в душу. Ну, так казалось Арсению. Антон всунул в дрожащие руки невредимый телефон Попова владельцу и, с прищуром окинув всего парня взглядом, спустился с крыльца подъезда и зашагал с чистой совестью прочь. Арсений замер с телефоном в руках и смотрел вслед уходящему Шастуну. В голове тысяча и один вопрос, а ответов ноль. Он опомнился, быстро зашагал к магазину и стал разглядывать телефон на наличие дефектов. Как же хорошо, что вчера Арсений струсил говорить родителям про телефон! Минус один конфликт. Арсений разблокировал телефон и опять поставил пароль, ведь Антон его отключил ещё вчера. Он стал лазить по телефону, уже сидя на лавочке возле магазина и покусывая губы. Когда дело дошло до телеграма, Арсений заметил чат, которого раньше не было. Быстро изучив диалог, состоящий только из своих фотографий, (за большинство Арсу было стыдно), он начал изучать профиль. Хватило всего одной фотки, чтобы понять, что «Вечно пьяная лягуха» — это Антон.Вы, 11:09
Зачем фотки скинул?
Просмотрено. Печатает… Был в сети в 11:09. Арсений вздохнул. Ну и ладно. Телефон у него есть, с ним ничего не случилось, а фотки… Ну и фиг с ними, с этими фотками. Парень поднялся и пошёл в магазин, закупать продукты по списку.*
Дима с Никитой быстро шагали по тротуару во дворе, оглядываясь по сторонам. Они шли к Арсению, который позвал друзей к себе, потому что самого его никуда не выпускали. А ещё у Попова там что-то случилось, но ни Дима, ни Никита пока ничего не знали, а Попова просто так не выпускали из дома. И не то, чтобы родители следили за его передвижением с работы, но Арсению всегда было страшно и совестно их не слушаться. Возможно поэтому он ещё не сказал им пару «ласковых» по поводу того, что одна четверка за год в девятом классе — это нормально. Это даже хорошо. Впереди у него были десятый и одиннадцатый классы, ЕГЭ и, видимо, ноль времени на развлечения и отдых. Супер. У Димы с Никитой дела обстояли гораздо лучше в этом плане. У Позова вышли три четвёрки, но родители его похвалили. Никита стабильно учился на одни четвёрки, потому что рвать жопу за красный аттестат было банально лень, хотя он, если бы захотел, то смог, а его родители против не были. Панченко заметил малоприятную им компанию и потеребил Диму за руку. Позов взглянул на парня с хвостиком, закусил губу, а после, опомнившись, схватил друга за руку и быстро пошёл прочь. Никита даже не успел на Эда толком позалипать. Абсурд. Блондин потащился вслед за другом, который тянул его за руку, но всё ещё смотрел в сторону Выграновского. Эд, увидев двух спешащих парней, перекинулся с остальными членами банды и направился прямо к Диме с Никитой. Второй так и замер. Позов обернулся, глядя на друга, а после — на идущего к ним Выграновского. — М-м, он нас пиздить идёт, а ты лыбу давишь? — Позов резко потянул на себя друга. Никита обиженно фыркнул, но с места так и не сдвинулся. Дима запаниковал. Но не бросит же он тут Никиту один на один с этим… У Позова даже такого словарного запаса матов не было, чтобы описать Выграновского! — Никита, блять! Блондин очнулся, когда Эд остановился в двух метрах от него и подмигнул, улыбнувшись. Всё, поплыл пацан. Никита наконец обратил внимание на уже изрядно испуганного Диму, и, обернувшись на Эдуарда, который улыбался ему одним уголком рта, побежал с Позовым к подъезду. — Дурак влюблённый! — бросил Дима через плечо, поднимаясь на второй этаж к другу. — Сам-то! Никита обиженно надул губы. — Я хотя бы не залипаю так открыто, — Позов остановился напротив нужной двери и постучался в неё. — И вообще-то, я не влюблён. В отличие от тебя. Парень показал Димке язык, а когда дверь наконец открылась, оба друга прошли в квартиру Арсения.*
Все трое друзей разместились в комнате Арсения. Попов сидел на широком подоконнике и смотрел на то, как Дима, нагло отжав у него ноутбук, уже скачивал на него какую-то игру. Никита сидел на уютной кроватке с задёрнутыми шторами и выглядывал из-за них, смотря на друзей. Он уже двадцать минут рассказывал то, как Эд на него посмотрел, пока они шли к Арсению. — Блять, да это было то секунд пять, — возмутился Позов, уже клацая мышкой, — а ты описал ему тут поэму с нихуя. Меня может причёска Матвиенко бесит, но я же молчу! Арсений усмехнулся. Никита всегда выглядел младше своих шестнадцати лет. И вёл себя очень часто, как ребёнок. Не то, чтобы прям специально, просто парень был очень впечатлительным. И по уши влюблённым. Эх, Арсению бы его проблемы. Кстати, о проблемах… — Ребят, у меня вчера Шастун телефон отжал, — неожиданно для друзей произнёс Арсений, обняв колени руками, сидя на подоконнике, — правда вернул сегодня уже, так что всё хорошо. Точнее… Почти хорошо. Дима поставил уже запущенную игру на паузу, а Никита выглянул из своего мягкого убежища. Арсений рассказал про фотографии и опустил глаза, закусив губу от волнения. — Пиздец, Арсюх, — заключил Дима, глядя пустыми глазами в стену. Арсений кивнул и обернулся к окну. Он опустил глаза вниз, заметив компанию Антона. Парень разговаривал с Эдом, про которого жужжал Никита, а остальные уходили в другую сторону. Шастун неожиданно засмеялся, складываясь пополам, а после, поправляя чёлку, посмотрел наверх. Взгляд голубых глаз столкнулся с зелёными омутами. Арсений вздохнул, быстро отвернувшись, а Антон так и продолжил пялить в окно второго этажа. — Там твой Выграновский стоит, — зачем-то проинформировал Никиту Арсений и тут же пожалел об этом. Парень подскочил с кровати и подбежал к окну, посмотрев вниз. И вправду на площадке стоял Эд рядом с Антоном. Оба парня задирали головы вверх, глядя в окно. Арсений невольно обернулся ещё раз, поджал губы и, переглянувшись с Антоном, спрыгнул с подоконника, подключившись к Диме, играющего на ноутбуке. Никита, поджав губы и попытавшись скрыть улыбку, глазел на Эдуарда, который так и смотрел на него в ответ, иногда перекидываясь с Антоном фразами и слабо улыбаясь. Антон закусил щёку изнутри, тяжело вздохнув, когда голубоглазая мордашка (или как вещал ник в телеграме — Сахарок) пропала из виду. Пожав руку Выграновскому и оставив того ещё обмениваться взглядами с тем парнишкой, Шастун побрёл в сторону дома. Какого хуя с ним начало происходить-то?*