Детство в песках (4)

Очень скоро Рокэ понял, почему Трук не даёт им ничего кроме палок. Просто биться на саблях они учились вслепую. Один на один, когда не видят оба, один против двух или трёх зрячих противников, пара против всех и так далее. Рокэ вначале искренне не понимал, как так может быть. И даже осмелился сказать об этом учителю. Трук на это ничего не ответил, но Рокэ после этого неделю ходил с завязанными глазами круглосуточно. Вначале он конечно проклинал свой длинный язык. Но к концу срока понял, что это было не наказание, а демонстрация возможностей. Он действительно стал гораздо лучше слышать и чувствовать всё, что происходит вокруг. И на тренировках вдруг всё получилось. Параллельно с фехтованием они учились читать следы на песке и звёзды на небе, слушать, что несёт с собой ветер, подавать друг другу сигналы издалека... Со временем Рокэ отметил, что больше всего ему нравится стоять в паре спиной к спине именно с Перелом.  Тогда они, оба с завязанными глазами, в кругу нападающих на них зрячих противников,  действительно  становились  единым целым. Понимали и чувствовали друг друга без лишних слов. И всё чаще стали выходить из таких схваток, не позволив  нанести по себе ни одного удара палкой. И вне тренировок Рокэ и Перел стали держаться вместе. Им было что рассказать друг другу.  Всё шло своим чередом. Рокэ с головой влился в эту жизнь, стал здесь своим и совсем не вспоминал о доме. Но один из дней Алву пронзила ужасная мысль. А что, если он не успеет? Если отпущенные ему отцом два месяца пролетят, а он будет ещё не готов к обряду?  Что если его увезут отсюда, также как привезли, даже не спросив ни о чём? С трудом дождавшись окончания занятий, Рокэ подошёл к Труку  и испросил разрешения поговорить с Оремом. Учитель кивнул, и ближе к вечеру,  поручитель Шерика заглянул в шатёр. Алва выскочил наружу по первому его взгляду. - Шерик? Ты хотел меня увидеть? Что-то случилось? - Пока нет, Орем. Спасибо, что быстро пришёл. Скажи, сколько времени мы уже здесь? - Сколько времени? Через неделю будет два месяца. А что? Рокэ чуть не подпрыгнул на месте и, забыв обо всех местных правилах, набросился на своего спутника, переходя с Кири на талиг. - Два месяца!? Уже прошло два месяца? А почему ты мне об этом раньше не сказал? И что будет через неделю? Ты что, в ковёр меня закатаешь, чтобы увезти отсюда и отцу вовремя доставить? А, Хуан? - Обойдусь без ковра. Мы останемся здесь ещё на месяц. Домой вернёмся только к осени. Я уже получил на это согласие соберано. Надеюсь, этого времени, тебе хватит, Шерик? Звучание его нового имени и услышанная новость немного охладили пыл Рокэ. Он сделал пару шагов назад и спросил опять на Кири, уже спокойнее. - Как это получилось? Когда ты успел получить согласие отца на нашу задержку? Хуан, ожидавший этого разговора со дня на день, сложил руки на груди и тоже перешёл на язык кочевников. - Я отправил голубя в Нуху с просьбой о задержке на месяц ещё в тот день, когда ты перерос сестёр. Тогда ты доказал, что чего-то стоишь. Я увидел тебя, Шерик, и поверил, что ты окажешься достоин. На днях пришёл ответ от соберано. Он согласился оставить нас здесь ещё на месяц. Этого должно хватить. Рокэ опустился на землю и принялся что-то чертить на ней. Потом, не поднимая головы, тихо спросил уже опять на талиг. - Ты верный слуга, Хуан. Только вот кому? Кому ты служишь? Мне или отцу? Суавес сел напротив. - Обоим. И не приведи Абвении выбирать между вами. Я не нарушу приказ соберано, но и всегда буду учитывать ваши интересы. А вообще... Прошу вас - помиритесь с отцом. Поверьте человеку, потерявшему всех близких. У всех людей наступает такое время, когда родители уходят из этого мира. И это уже ничем не исправить. И тогда остаётся только ругать себя последними словами, кусать локти и загонять коней в попытке что-то изменить... Но уже поздно. Нельзя посидеть у ног матери, нельзя поговорить с отцом... Слишком поздно. Поэтому, цените то, что у вас есть. Не теряйте время на обиды. Это всё пыль. Просто подумайте об этом...