***
Когда Аддамс вернулась домой, её муж мирно посапывал на диване, накрывшись тонким пледом. Рука Торпа с длинными аккуратными пальцами безвольно висела над полом. Уэнсдей уже было собиралась уйти в свою комнату и снова погрузиться в события своего нового романа, как краем глаза брюнетка заметила несколько блестящих пластинок с таблетками на кофейном столе. Бесшумными шагами она подошла ближе и прочитала на фольге названия препаратов, самых разных. От простуды, от кашля, карамелька от боли в горле. Рядом стояла кружка с крепким чаем и градусник, на котором показывалась неутешающая цифра. И правда, он сильно простудился. Уэнсдей почувствовала нехарактерное для неё чувство стыда. Закусила нижнюю губу, стремясь унять это наваждение. Хрупкая бледная ладошка девушки с аккуратным чёрным маникюром невольно потянулась к спящему художнику и прикоснулась ко лбу парня. Горячая. Слишком. Вместе с тем по телу от руки пробежала волна мурашек. На расслабленное лицо Ксавье падала одна тонкая прядка светлых волос. Брюнетка убирает руку и, скинув сумку на кресло, стоящее рядом, идёт в комнату. Открывает самый нижний ящик, где стоит небольшая баночка с тёмно-бордового цвета порошком. Мать переслала ей его ещё пару месяцев назад, чтобы в случае, если Аддамс заболеет, сварила себе напиток. Он помогает лучше любого лекарства. Мортиша готовит его сама, из сушённых плодов и лепестков из своей оранжереи. Рецепт хранит в строжайшей тайне. Впрочем, Уэнсдей никогда не было особо интересно. Мать поила её им чуть ли не всё детство, так что иммунитет у девушки очень силён и устойчив ко многим недугам. Обычно, заботу к кому-либо Уэнсдей не проявляла. Да это и не забота. Им через пару дней ехать на торжественный приём. Первый выход в общественность в качестве супружеской пары, а Ксавье слёг. Нет, это совсем не дело. Она просто приготовит ему отвар. Тем более в том, что он заболел, она виновата. Отчасти. Как бы то ни было, девушка уже находилась на кухне и кипятила воду в небольшой кастрюле. Отсчитав три чайные ложки, она насыпала в воду и прикрыла крышкой.***
Когда Торпу удалось разлепить глаза, состояние его оставляло желать лучшего. Горло и голова всё ещё болели. Тело сковал холод, хотя в доме было достаточно тепло. В нос ударил странный незнакомый запах. Кислые нотки спелой вишни и ещё чего-то... Торп так и не смог их распознать. С трудом поднявшись, он обернулся на кухню, где спиной к нему стояла его жёнушка, склонившись над кастрюлей. – Что ты делаешь? – откашлявшись, спросил он. – Варю отвар, – невозмутимо отвечает девушка, не оборачиваясь. – Отравить меня решила? – усмехается Торп. Ну что за человек? Даже в такие минуты умудряется пошутить. – Именно, – хмыкнула девушка, наливая содержимое кастрюли в стакан. Ксавье недоверчиво покосился на напиток, что Аддамс поставила перед ним на стол. От него исходила тонкая струйка пара. Цвет был кроваво-красным. Стоило бы быть аккуратнее со всем, что она предлагает. Она успела показать за эти несколько недель, что они живут бок о бок, что её действия и мотивы можно даже не пытаться предугадать. Ну с чего ей готовить ему какой-то очень странный отвар, кроме как для того, чтобы отправить? Серьёзно, причин у неё больше не может быть. Он вновь ухмыляется своим мыслям и тянется к стакану с неизвестным содержимым. – Из твоих рук я даже яд готов выпить, дорогая жёнушка, – делает небольшой глоток и кривится от невыносимо кислого вкуса. Как будто за раз попытался съесть десять лимонов. – Прибереги свои пафосные речи для субботнего вечера, муженёк, – брюнетка поудобнее усаживается в кресло и невольно усмехается тому, как он жмурит глаза, каждый раз делая новый глоток. – Что это? – чуть ли не хрипит Торп. – Отвар, сделанный по секретному рецепту матери. Она поила меня им, когда я болела в детстве. Работает быстро и эффективно, – непринужденно пожимает плечами Уэнсдей. – И что же в нём? – Не знаю. Светловолосый хмыкнул, стараясь скрыть удивление от столь странного для этой не менее странной девушки жеста. С чего это вдруг такая доброта? Ей разве не плевать? Украдкой поглядывая на свою жену, Ксавье медленно попивал напиток со столь ужасным вкусом. Внутри стало почему-то очень тепло, а на губах парня расцвела против воли лёгкая улыбка. Брюнетка поднялась с кресла и направилась в свою комнату. Писательский час никто не отменял. – Спасибо, – тихо кинул ей в спину Торп, когда та выходила из гостиной. Девушка на секунду замерла, но ничего не ответила и удалилась к себе.***
– О, Сатана! Ты хуже Синклер! Как можно так долго собираться? – сокрушалась в сотый раз Аддамс, стоя уже готовая под дверями спальни Торпа. Нарядилась она в чёрное платье до щиколоток с разрезом до бедра. Верхняя часть платья была представлена в виде корсета с красной шнуровкой. А иссиня-чёрные волосы собраны в конский хвост сзади. – Как можно так много ворчать? – передразнил её Ксавье, застёгивая запонки на рукавах. Как вы, наверное, уже успели понять, наступил тот самый вечер субботы, приём инвестора Торпа. И первый выход перед журналистами, где им придется отвечать на тысячи каверзных вопросов под прицелом камер. Блеск. Так ещё и этот светловолосый художник как будто нарочито медлит, вызывая тем самым в Уэнсдей ещё бо́льшую волну раздражения и желание прибить его прямо там. Тот странный лекарственный отвар Аддамс подействовал как нельзя лучше. На следующее утро он был бодр и полон сил. Простуды как не бывало. Интересно, что миссис Аддамс кладёт в него. Хотя нет, ему не хочется этого знать. – Ксавье Торп, до точки моего кипения секунду назад начался обратный отсчёт! – девушка начинала потихоньку выходить из себя. И шансы Ксавье выжить этим вечером с каждой секундой угасали. – Какая же ты нетерпеливая! – выползает из своей комнаты светловолосый в чёрном дорогом смокинге. Пару пуговиц наверху мотались не застегнутыми, открывая вид на его шею. Волосы завязаны в тугой пучок. – Я ненавижу опаздывать, – шипит брюнетка, смотря на супруга исподлобья. – Я надеюсь, ты не выкинешь ничего перед журналистами. – То же самое хочу сказать и тебе. Ты у нас специалист по подлостям. – в угольно-чёрных глазах Аддамс вспыхивает недобрый огонёк, а губы поджимаются. Именно в такие моменты маска безразличия спадает с её лица. Ксавье начинает нравиться доводить её до ярости, потому что это одна из тех эмоций, которые она не может скрыть полностью, и именно так она предстаёт перед ним настоящая. Впиваясь ногтями в свои ладони до красных ярких отметин, девушка уняла раздражение и, развернувшись на каблуках, направилась вниз. Они договорились, что поедут на машине Торпа. Плюс ещё одна беда. Ей богу, да их черепаха обгонит, пока Святой Торп будет упрямо тащиться, следуя абсолютно каждому правилу и не правилу дорожного движения. Если Уэнсдей не убьёт его этим вечером, ей смело можно будет ставить памятник в центральном парке. Стуча по земле каблуками, девушка прошла к ждущему у дома Бентли и села на пассажирское сиденье с идеально ровной спиной и немигающим взглядом, обращённым куда-то вперёд себя. Торп присел рядом на водительское место с широкой улыбкой на лице, отчего Аддамс хотелось хорошенько подпортить это его игривое настроение. Мужчина включает музыку, которая уже с первых строчек вызывает у Уэнсдей отторжение и желание выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Музыкальный вкус её мужа ещё отвратительнее, чем у Энид. О боги, дайте мне терпения, иначе этот вечер закончится одним трупом и кучей следователей и полицейских. Хотя такой исход событий весьма прельщает. Как никак доехали они почти без происшествий, если не считать колючих комментариев Уэнсдей по поводу вождения Ксавье и его не менее резких ответов. Машина остановилась у большого шикарного ресторана. Видимо, хозяин сего мероприятия забронировал это место сборища элитарных снобов специально для этого вечера. Слишком много прожекторов, разодетых людей из "высшего общества". Интерьер помещения сделан в золотых тонах. Огромные люстры, холл, выложенный в чёрно-белую плитку в шахматном порядке. Одеколоны, духи, запах алкоголя... Всё это смешалось в одну симфонию, заставляя голову кружится и хотеть покинуть это место прямо сейчас. Но главная проблема – журналисты. Их тут так много, что, кажется, около красных дорожек во время награждения Оскаром и то было меньше. Вспышки камер смешались в одну, отчего хотелось зажмурить глаза. Уэнсдей сжала губы в одну тонкую полоску, выдохнула, а затем, придав своему лицу самое умиротворённое и спокойное выражение, взяла Ксавье под локоть и направилась вглубь зала. Так, где здесь можно выпить? Да, прошлый её опыт злоупотребления алкоголя закончился, мягко говоря, не самым лучшим образом – темноволосая взглянула на вынужденного супруга, что шёл рядом с ней с широкой улыбкой – и всё же перенести этот вечер по-другому она просто не сможет. Да и перебарщивать Аддамс не станет. По крайней мере, она себе так обещала. Через несколько минут девушка стояла где-то у стены зала, не желая вникать в эту вакханалию, с бокалом игристого в руках. Её многообожаемый муженёк сейчас беседовал с тем самым инвестором, кажется, хозяином этого приёма. Несколько человек подошли к ней, они оказались фанатами её творчества. Расспрашивали о книге, о дате выхода продолжения, пытались выведать какие-то спойлеры. Однако добрая половина вопросов была о Ксавье Торпе и о её неожиданном замужестве. Настроения у неё и так с утра кот наплакал. Боясь сорваться на кого-то из этих остолопов, писательница просто забилась в самый неприметный угол зала. – Почему такая прекрасная дама стоит тут в одиночестве? – незнакомый мужской голос раздаётся справа от девушки, заставляя её лениво повернуть голову в сторону самоубийцы, который нарушил её покой. Он был не старше тридцати, с рыжими, зачесанными назад волосами. В строгом тёмно-синем костюме, с таким же бокалом в руках. – Раз прекрасная, как вы выразились, дама стоит одна в сторонке, значит, ей не хочется ни с кем иметь дело, – тонко намекает на то, что незнакомцу стоило бы уйти. – Я понадеялся, что прекрасная дама захочет познакомиться с не менее харизматичным и обаятельным мужчиной, – элитарный сноб с раздутым эго. Так бы назвала его Уэнсдей, мысленно закатывая глаза до черепной коробки. – Прекрасная дама хочет только, чтобы вы удалились и не тяготили её своим присутствием, – ядовито отзывается Аддамс, чуть ли не переходя на шипение. Но наглый мужчина не собирается отступать. Спокойствие, Уэнсдей Аддамс, только спокойствие! Где твоя хвалёная выдержка? Ксавье на секунду отрывается от разговора с Эрнестом Тэйлором, его будущим инвестором и партнёром, а также коллекционером и большим ценителем искусства. В толпе он выискивает свою жёнушку, которая уже успела исчезнуть из поля зрения. Только бы эта женщина ничего не выкинула! Не сегодня! Не этим вечером! Мысленно призывает девушку к благоразумию в столь важный для его карьеры вечер, как тут же взгляд цепляется за миниатюрную фигуру девушки в чёрном платье. Но руки норовят сжаться в кулаки, стоит ему заметить незнакомого типа, что ошивается рядом с Аддамс. Он кокетливо улыбается и рассказывает что-то скучающей Уэнсдей. Торп не понимает, что вызвало в нём такую злость. Но он извиняется и решительно направляется в сторону этих двоих. – Дорогая, всё в порядке? – добродушно улыбается он, положив ладонь на талию темноволосой, а затем вопросительно смотрит на стоящего рядом мужчину. Аддамс облегчённо выдыхает и тоже напяливает на себя улыбку. – Да, любимый, всё хорошо. – Прошу прощения. Я пойду, – кивает незнакомец, тут же напрягшись, а затем уходит. – Стоило мне потерять тебя из поля зрения всего на несколько минут, а к тебе уже клеятся мужики, жёнушка? – усмехается Ксавье, сложив руки в карманы. – А я смотрю, тебя это сильно волнует. Ревнуешь, муженёк? – таким же тоном отвечает девушка. – О да, с ума схожу! Прямо сейчас выведу на задний двор этого типа и набью ему морду, – саркастично кивает Торп. – Не волнуйся. Следующие несколько месяцев мне от тебя никуда не деться, как бы я не хотела, – Ксавье прыскает от наигранной горечи в голосе Аддамс. – Пойдём, познакомлю тебя с одним человеком. – Избавилась от одного элитарного сноба, и ты меня ведёшь к остальным? – выгибает бровь брюнетка. – Меня ты тоже относишь к этой категории? – Естественно, – как бы там ни было, они уже направляются к столику с шампанским, около которого столпилось несколько человек. – А, Ксавье, вот ты где! – восклицает с улыбкой на лице Тэйлор. – А это, видимо, твоя дорогая супруга, – обращает своё внимание к Уэнсдей, целуя тыльную сторону ладони. – Очень приятно познакомиться! Девушка не отвечает, лишь коротко кивает. – А вот и моя дочь! – улыбается Эрнест, кивая куда-то за спину пары. Оба машинально оборачиваются назад и замирают. Челюсть Ксавье чуть ли не знакомится с полом. Уэнсдей тоже не мало удивлена. Глаза расширены, а вишневые губы слегка приоткрыты. Только этого мне не хватало! Сокрушается Ксавье, мысленно давая себе затрещину за тупость. Больше никакого алкоголя! Теперь точно! А всё дело в одной рыжеволосой особе, которая с ехидным выражением лица, постукивая каблуками, шла прямо на них. Подбородок был вздернут, походка уверенная. Кажется, её вовсе не смутило присутствие супругов. Та самая девушка, с которой Ксавье приехал одним вечером пьяный, шла прямо им навстречу. – Вселенная яро пытается заставить тебя бросить пить, – так, чтобы услышал только Ксавье, произнесла Уэнсдей, не удержав ухмылки. – Почему со мной всегда происходит какая-то дичь? – выдыхает Торп, а в следующую секунду девушка оказывается уже рядом с ними. Настроение парня тут же меняется, и он уже может не рассчитывать на сотрудничество с Эрнестом Тэйлором. – Добрый вечер! – хищно улыбается рыжеволосая, пробежавшись взглядом по Торпу, а за тем перевела надменный на Аддамс. – Знакомьтесь, это Алесия. Уэнсдей, вы с ней почти одного возраста, может, даже подружитесь, – не понимающий, откуда взялось это напряжение между этими тремя, продолжает Эрнест. – Безусловно, – понизив голос, произнесла девушка, которую назвали Алесией. – Правда, Уэнсдей? – Время покажет. – Мгм, – прочищает горло Ксавье, отходя от шока и оцепенения. – Я отойду в дамскую комнату, – кивает младшая Тэйлор и исчезает в толпе людей. Выждав несколько секунд, Аддамс решает пойти и узнать, что собирается делать эта девушка. Ведь если проект Торпа развалится, он не будет заинтересован в этом браке, а издательство новой книги Уэнсдей с каждым днём всё ближе и ближе. Рыжеволосая стояла у большого зеркала, рядом с которым находились умывальные раковины, и красила губы яркой красной помадой, которая ей априори не шла. – А, это ты, – улыбается девушка, завидев в зеркале вошедшую. – Я. – подтверждает Аддамс, становясь рядом и включая холодную воду. Ставит руки под струю. – По правде, удивлена вас здесь увидеть. И помыслить не могла, что Ксавье Торп станет партнёром моего отца. – Ты не выглядела удивлённой, – вставляет темноволосая, но Алесия продолжает, не обращая внимания на слова Уэнсдей. – Хотя, почему станет? Мне было так паршиво тем вечером, – наигранно обиженно надувает губки рыжеволосая, облокотившись поясницей о раковину. – Чего ты добиваешься? – выключает воду. – Ты правда думаешь, что твой муж после такого может рассчитывать на деньги моего отца? – смеётся девушка, закинув назад голову. – Я этого не допущу! – Допустишь, – на лице Аддамс появляется маниакальная улыбка. – Будешь паинькой и держать язык за зубами! – А если я этого не хочу? – Тогда твоему отцу и всем остальным будет ведомо, что дочь не безызвестного бизнесмена Эрнеста Тэйлора строит глазки на вечеринках и барах женатым мужчинам. А когда ей не удаётся попасть к ним в постель, таит обиду и наставляет папочку против неудавшихся любовников. Представь, какие заголовки полетят! – взмахнула руками в воздухе Уэнсдей, показывая масштабы и наслаждаясь явной сменой настроения Алесии Тэйлор. – Тебе никто не поверит! Я скажу, что ты обижена из-за измены мужа и потому выдумываешь эти сказки. Тем более в этой сфере ты спец, – всё ещё держит позиции девушка. – Уверена? Как думаешь, журналисты и люди будут слушать охотнее известную писательницу, чьи книги полюбились миллионам читателей, или избалованную девушку из богатой семьи, которая, уверена, монашеским поведением не отличалась? – Алесия поджимает губы, но держит голову поднятой. Хотя глаза всегда выдают человека. – И да, Алесия, я никогда не блефую. Сделаешь что-то, я устрою вокруг твоей семьи такой скандал, что тебе и не снилось! Не дожидаясь ответа, Аддамс решительно направляется к выходу, оставив девушку с огненными волосами одну. Когда она возвращается, Ксавье уже стоит один, нервно переступая с ноги на ногу. – Где ты была? – шипит Торп, стоило Аддамс оказаться рядом. – Вела дружескую беседу с Алесией. – хмыкает Уэнсдей. – В каком смысле? – Она была настроена решительно сорвать твою сделку с её отцом. – Была? – выразительно приподнимает бровь Ксавье. – Ты что, её убила? – тут же поспешно добавляет, выпучив глаза. Аддамс закатывает глаза. – Нет, немного припугнула. Думаю, для таких, как она и её отец, репутация превыше всего. – Мы от них немногим отличаемся, – усмехается Ксавье, внутренне почувствовав облегчение и бесконечную благодарность к Аддамс. – Ты мне должен! – ну конечно, ничего просто так или из великодушия эта женщина не стала бы делать. Впрочем, это не худший исход событий. Весь остальной вечер они не пересекаются с дочерью Тэйлора. Сам Эрнест расположен к молодому амбициозному художнику. Кажется, можно выдохнуть. Осталось только ответить на кучу вопросов от журналистов и поехать домой. Один репортёр за другим, такое ощущение, что они не заканчиваются. Но чем больше ответов на вопросы она даст, тем меньше их будет и в следующие разы, когда им двоим придется столкнуться с журналистами. – Как долго вы скрывали отношения? – спрашивает низкорослая женщина с каштановыми короткими волосами. – Около двух лет, – улыбается Ксавье, придерживая жену за талию. Уэнсдей чувствует жар во всём теле от такой близости Торпа. Особенно в том месте, где его рука и покоится. – Почему решили раскрыться только сейчас и как вы приняли решение пожениться? – Мы подумали, что пора выводить наши отношения на новый уровень. – Значит ли это, что вы хотите в скором времени завести детей? – Почему этот вопрос стал таким частым в последнее время? Так, она снова начинает раздражаться. Надо успокоиться и не ляпнуть лишнего. – Пока мы об этом не думали. Хотим насладиться всеми прелестями официальных отношений. – отвечает тут же Ксавье, чувствуя, как супруга напрягается. Пережив весь этот допрос, Уэнсдей и Ксавье прощаются с хозяином вечера и уезжают домой. Впервые за весь день Аддамс может расслабиться. Усталость охватывает прямо в машине. Девушка до последнего старалась находиться в сознании, но в итоге сон взял верх, и Аддамс провалилась в царство Морфея прямо в машине, по пути к дому. – Тяжёлый сегодня день, однако, выдался, – попытался завести беседу Ксавье, внимательно следя за дорогой. В это время суток машин было крайне мало. Небольшой дождь барабанил по окнам. Капли одна за другой стекали по стеклу. – Уэнсдей? – он повернул голову, притормозив на светофоре, когда тот загорелся красным. Девушка уснула на пассажирском сидении, положив голову себе на плечо. Чёлка спадала на лицо брюнетки. Ресницы слегка трепетали. Интересно, что ей снилось? Лицо не выражало ни злости, ни недовольства, ни отчуждения, ни наигранного безразличия, ни чего-то другого, привычного ей. Оно было расслабленным, умиротворённым. Уголки вишневых губ были приподняты наподобие лёгкой улыбки. Ксавье сделал музыку потише, оторвавшись от этого зрелища, и постарался сосредоточить своё внимание на дороге, а не на мирно посапывающую темноволосую бестию, что сидела рядом. Припарковав машину в гараже, Торп вышел из неё и открыл двери со стороны пассажирского места, где спала Аддамс. Изначальный план был просто разбудить её, но, не желая потом наткнуться на недовольный взгляд и поток сарказма от неё, взял бережно на руки и отнёс внутрь дома. Открыть дверь в её комнату вышло не с первого раза. – Какого чёрта? – проснувшись, брюнетка обнаружила себя в своей комнате и Торпа, остолбеневшего рядом с кроватью. – Ты заснула в машине. Я не рискнул тебя будить. Какой никакой, а инстинкт самосохранения у меня имеется, – переводит всё в шутку, усмехаясь. – И как доблестный рыцарь, ты решил донести меня до комнаты на руках? – выразительно выгибает бровь, принимая сидячее положение. Сонливость ещё не отступила, но яда в её словах хватило бы на то, чтобы отравить весь Манхэттен. – Знаешь, во сне ты намного терпимее. – Не знаю. Выйди, я хочу переодеться и лечь спать наконец! – С удовольствием, – бросает Торп и покидает комнату девушки.