Наследие

      Я вошла в кабинет биологии и по привычке заняла последнюю парту. Одноклассники столпились возле Маши, которая с превеликим удовольствием смаковала свежие новости. До меня донеслись обрывки фраз:       — Представляете, практически полностью обескровленное! Официально — это нападение животного. Но самое интересное дальше, — она выдержала многозначительную паузу и продолжила: — Второе тело в таком виде найдено, что вряд ли его смогут опознать.       Кажется, Маша наслаждалась возросшим вниманием к её персоне.       — О чём болтают? — я тронула Соню за плечо.       Та обернулась и наклонилась ко мне.       — Ой, Машка уже пятый раз одно и то же талдычит. Каждый новоприбывший жаждет повторения, вот она и старается.       — О чём история-то?       — Про нападение какого-то зверя. В области пропало несколько человек. Как я поняла: обнаружили два тела. Ходят слухи, что в этот раз вроде как нашли ещё и третье, почерневшее такое, усохшее, — Соня ухмыльнулась. — Но, скорее всего, это она уже сочинила.        — Почему?       Соня скорчила рожицу, будто я маленький ребёнок, которому приходится объяснять очевидные вещи.       — Территорию прочёсывали, искали же других потерявшихся. Наверняка нашли бы этот труп раньше. Вывод: появился он там недавно. Когда успел усохнуть? — она развела руками. — Получается, либо Машка приукрашивает, либо его не находили.       Я нахмурилась.       — Но всё же откуда такие подробности?       — Так её брат в полиции работает. Обычным опером, кстати, но выставляет его важной шишкой. Говорит, он эти тела и нашёл. Вернее, якобы их вызвали, и он первый приехал на место.       — Хм-м. А вызвал кто? Зверь же напал…       Соня усмехнулась.       — То-то и оно. Не вяжется что-то. Я бы её словам не сильно доверяла. Машка любит оказываться в центре планеты всей, так что приврать для всеобщего интереса — пустяк. А наши рты пооткрывали и слушают.       Цокот каблуков прервал разговор.       — Эй, Матвеева, Аверина, какие-то проблемы? — перед партой Сони, уперев руку в бок, остановилась Маша.       — Никаких не было, пока ты не подошла.       — Аверина, повежливее! — она смерила меня презрительным взглядом.       — А ещё что? — я прищурилась.       — Значит, ты меня во вранье обвиняешь? — обратилась она к Соне.       — И как ты везде успеваешь? — пробормотала я.       Маша скривилась.       — Так — и? Матвеева, за спиной обсуждать все горазды, в лицо выскажешься?       Все наблюдали за нами, ожидая бурной ссоры, Соня молчала, в замешательстве теребя кончик заплетённой косички, и я встала.       — Слушай, отвали от неё. Ничего такого, что ты про себя ещё не слышала, Соня не сказала.       — Защитница выискалась! — Машка наигранно рассмеялась. — Ты на дружка своего надеешься? Позволь дать совет: лучше о себе позаботься, а не помогай в распространении сплетен. Иначе узнаешь, на что я способна, если разозлить.       — Ух, поджилки трясутся, — я выпучила глаза в притворном испуге.       — Идиотка, — припечатала Маша, отходя.       Я повернулась к Соне. На её щеках проступил румянец.       — Ты как?       — Нормально, — она растянула губы в улыбке. — Не стоило тебе нарываться.       — Перестань.       — Нет, правда, она найдёт чем тебя уколоть.       — И пусть, — я пожала плечами. — Не могу представить причины, по которой вдруг начну её бояться.       Соня вздохнула.       — Тогда спасибо.       — Всегда пожалуйста.       — Но всё равно не стоило.       Уроки шли своим чередом, на переменах все только и делали, что шушукались о найденных телах. Как выяснилось, одним из них была девушка: продавец из местного магазинчика. Она ходила в поход со своим мужем. В какой-то момент он упустил её из виду, искал, а позже сообщил в полицию.       Тело нашли через два дня в том же лесу.       И как так вышло, что я даже не слышала об исчезновениях людей?       Тренировка в зале развеяла мрачные переживания, и с улучшившимся настроением я вернулась домой. Обсуждения в школе не давали покоя. Мама ещё не приехала с работы, поэтому я взяла ноутбук и хотела загуглить последние новости. Но увидела, что это уже происходило до меня: в браузере было открыто несколько вкладок.       «Чудовище-людоед угрожает городу?» — гласил заголовок.       Пробежавшись глазами по коротенькой заметке, опубликованной утром, я заключила, что Маша всё же соврала. Найдено четыре трупа, а всего пропавших — семь.       «По данным из достоверных источников, в четверг вечером в полицию поступил анонимный звонок с информацией о местонахождении ранее пропавшей девушки. Местные правоохранительные органы проводят проверку случившегося. По предварительной версии, это нападение животного».       Я закрыла статью, поразмыслила и написала новый запрос:       Почему животные нападают на людей?       Первый попавшийся сайт давал выдержку из интервью охотника:       Здоровый хищник не приблизится к человеку без очень серьезной причины. Человек — это что-то инородное, незнакомое. Люди в естественной среде ему не встречаются, поэтому зверь набрасывается лишь от крайнего отчаяния.       Возможно, животные-людоеды имеют травмы, которые превращают охоту на сильную добычу в трудную или невозможную задачу. Другое объяснение — отсутствие нормальной добычи. В районах, где люди вытесняют крупных травоядных, большим кошкам, возможно, придётся довольствоваться менее предпочтительным двуногим рационом.       Привыкает ли хищник к человеческому мясу? Эксперты выдвигают версию, что это возможно. Всё дело в соли. В человеческой крови её содержание выше, и хищники, однажды попробовав нашу кровь, уже не хотят охотиться на каких-нибудь оленей.       Я закрыла вкладки, очистила историю и откинулась на спинку кресла.       Анонимный звонок. Выходит, кто-то нашёл труп, проявил гражданскую позицию и сообщил об этом. Почему анонимно? Нападение животного вряд ли можно повесить на человека.       Или всё не так просто?       Я поморщилась.       Ох уж эта Машкенция! Вот уж правда — меньше знаешь, крепче спишь.       Как же пробежки по лесу? Пугаться каждого шороха в кустах?       Кто бы помог, так это папа. Он во всём бы разобрался. Или убедил, что это абсолютно не наша проблема.       По крайней мере, он бы ответил, что мне ничего не угрожает, а я бы поверила. Ему — так уж точно. Но он не объявлялся. И смс, отправленная ещё вчера, не доставлена. Я пробовала связаться с ним утром: абонент недоступен.       Разозлившись на себя, я решила заняться делом, отложила ноутбук в сторону и отправилась на кухню. Там вытащила картошку из пакета. Чистить её, памятуя о посторонних вещах, травмоопасно, так что уже через несколько минут я полностью сосредоточилась на процессе.       Пришедшие мама и Андрей удивились рвению, но, переглянувшись, решили не затрагивать тему внезапно проснувшегося желания готовить.       После ужина, вернувшись в свою комнату, я заполняла объёмную таблицу по предпосылкам перехода к нэпу. От занятия отвлёк звук вибрации телефона — Пашка.       — Привет! — голос друга звучал странно.       — Виделись же.       — А, ну да. Мне тут Женька звонил. Это капитан команды универа, — пояснил он после моего молчания.       — Ага. И? Ты решил оповестить меня о таком радостном событии?       — Ты чего как ёжик? — обиделся Пашка.       — Как ёжик?       — Колючая!       Я фыркнула.       — Ладно-ладно, прости. И что Женька хотел?       — Просил твой номер, — недовольно заявил он.       — Что? — опешила я.       — Вот и я сначала удивился! — разоткровенничался Пашка. — А потом он сообщил, что не для себя просит, а для друга — Макса. Ты вроде как его знаешь.       — Хм.       — Угу. Я так же подумал.       Воспоминание о нагревающемся в присутствии Макса браслете ещё свежо, так что я засомневалась.       — И? Ты дал?       — Нет, а надо?       Я помедлила.       В конце концов, это Макс. То, что папа утверждал про браслет, и случившееся позже — просто совпадение с высокой температурой в помещении или, допустим, аллергическая реакция на камень. Ведь бывает на него аллергия?       Навязчивое предположение, что она должна была проявиться гораздо раньше, я старалась отогнать на задворки сознания.       — Ну, дай.       — Точно? — на другом конце провода повисла мёртвая тишина. Он действительно затаил дыхание?       — Да, сказала же.       Пашка порывисто выдохнул.       — Как знаешь, — проворчал он и отключился, не утруждаясь прощаниями.       Я покосилась на телефон.       — И тебе до свидания, дорогой друг.       И какая муха его укусила?       Чтобы отвлечься, я включила видео про Африку. Вовремя: по живности, обитающей в её реках, к следующей неделе требовалось подготовить презентацию. Я легла с ноутбуком на кровать и сосредоточилась на происходящем. Антилопа удирала от крокодила вдоль реки Луангва. Вот она прыгает — снова и снова, — а потом вдруг начинает медленно идти.       — Ну и что ты еле топаешь? — прикрикнула я. — Давай, прыг-прыг, тебя сожрут сейчас.       Но антилопа всё брела по реке, а вода поднималась выше и выше. Я обречённо застонала: сзади к ней подплывал крокодил, похожий на зелёное бревно.       — Эх ты. Предупреждала же, беги.       Крокодил поймал жертву и закрутился в водовороте, утаскивая её вглубь.       Я с жалостью наблюдала за разворачивающейся сценой и даже не заметила, как открылась дверь, и зашла мама.       — Детка…       — Мам! — я подпрыгнула. — Ну стучать же надо!       Она нахмурилась.       — Стучать? Что там у тебя?       Я поморщилась.       — Всякие непотребства изучаю. Прикидываю вот, как на практике применять. А ты что подумала?       Мама ждала, сложив руки на груди. Пришлось развернуть ноутбук. Увидев раскрытую пасть крокодила, она вздрогнула.       — И зачем ты эти гадости на ночь глядя смотришь?       — У нас зверь завёлся…       — И что? Ты решила погрузиться в мир флоры и фауны? Так у нас крокодилы не водятся.       — Поэтому и смотрю, — отозвалась я.       — Что?       — Поэтому и смотрю, — повторила громче. — Потому что уверена: крокодил здесь не нападёт. Он безопасный. Он где-то там, в Африке. Антилопу ест.       Мама присела на краешек кровати.       — Детка, — она притянула меня к себе.       Я послушно уткнулась в её грудь. Пахло печеньем. А его мама пекла в двух случаях: когда я болела — и ей хотелось порадовать меня чем-нибудь сладким — или когда она чувствовала себя виноватой. Это своего рода извинение.       Перед глазами стояла антилопа, захлёбывающаяся в реке. Она изо всех сил пыталась вырваться из хватки, вытягивала шейку, но коричневый нос, последний раз показавшийся на поверхности, скрылся под водой.       — Мам, из-за него люди умирают, — я откашлялась.       Она выпрямилась.       — Ничто тебе не угрожает, — мама взяла меня за подбородок и обхватила лицо руками. — Слышишь? Никакая тварь рядом с тобой и близко не появится.       — Но папа же всегда повторял: надо быть начеку.       — Папа… Папа твой преувеличивать любит. Ты ничего не бойся, ладно?       Я не поверила словам матери. Но накопившаяся за день усталость вылилась лишь в слабый кивок.       — Ну ты что, глупенькая, — мама увидела слёзы и снова меня обняла. — Не переживай, хорошо? Пойдём чай пить? Там печенье с шоколадной крошкой, как ты любишь.       Она держала меня в объятиях, пахло выпечкой, и я ощутила себя маленькой девочкой, которая прибежала к маме в поисках утешения. Мы сидели так минут пять, и мама, чмокнув меня в макушку, ушла.       Проснувшись ни свет ни заря, я начала собираться на пробежку. Андрей уже сидел на кухне, мирно попивая кофе. Выглядел он невыспавшимся.       — Доброе утро!       — Доброе.       Я налила в бутылку воды.       — Юля, кстати, перед тобой вчера извинилась? — спросил он, отставляя чашку.       — Ага. Печеньем.       Андрей засмеялся.       — Как интересно вы общаетесь! А если серьёзно?       — Так и я серьёзно! Традиция такая: каждый раз, считая, что обидела, печёт печенье. Помнишь, две недели назад тоже его ели.       Его брови удивлённо приподнялись.       — И правда. На самом деле мы с Юлей условились, что она начнёт давать тебе достаточно свободы. И чуть меньше контролировать.       — Чуть — уже хорошо! Спасибо! Я, правда, надеялась, что извиняется она как раз за контроль, а тут ещё и перестану быть гиперопекаемым ребенком — чудо, а не жизнь!       Я выбежала на улицу, слушая музыку. В наушниках гремела Taylor Swift «Bad blood», и я покачивала головой в такт. Оказавшись на лесной тропинке, я замедлила бег. Некстати в памяти всплыли строки из статьи.       А вдруг хищник перебрался ближе к городу? Затаился сейчас среди деревьев и собирается напасть?       Приподнятого настроения как не бывало. Я стянула наушники и огляделась.       Лёгкий ветерок развевал волосы и пожелтевшие листья. Мягко колыхались ветки кустарников. Я всё прислушивалась. В какой-то момент почудилось, что неподалёку появилось движение и послышалось утробное рычание. Едва сдерживая крик, я поворачивалась вокруг себя в ожидании атаки. Сердце колотилось как сумасшедшее, норовя выскочить из груди.       Поблизости никого не было. Вместе с облегчением понимание этого вызвало целый полк мурашек. Я совсем одна: в случае чего — меня некому защитить. Из оружия с собой разве что телефон и наушники. Представив, как душу́ ими рысь, я нервно хихикнула. Звук разорвал тишину, и, окончательно испугавшись, я припустила к дому.       Спринт удался. Никогда не бегала так быстро.       Запыхавшись, я притормозила и упёрла руки в колени, восстанавливая дыхание.       У подъездной дорожки стояла грузовая машина, из неё выгружали внушительных размеров картонную коробку трое мужчин в синих робах и чёрных шапках. На одном из них была медицинская маска, надвинутая на нос. Болеет?       — Калитку придержите?       Они подошли, и я заметила, как постепенно нагревается браслет.       — Да, конечно.       Затащили коробку во двор.       Андрей вышел навстречу.       — О, ребятки, проходите. Занесите в прихожую, я сам соберу.       Я потёрла руку о лосины.       Мужчины, кряхтя, занесли груз, и я последовала за ними.       — Что это?       Тем временем браслет уже буквально полыхал, а волна страха накрыла так, что руки задрожали. Что за чёрт? Он теперь так и будет реагировать на всех парней? Может, это оберег, призванный сохранить мою девственность? Я бы не удивилась: от папы можно ожидать чего угодно.       — Шкаф заказал. Твоя мама ругается, что наш слишком маленький.       Я улыбнулась.       — Клёво. Она обрадуется.       Зайдя в комнату, я посмотрела на браслет, который сдавил кожу на запястье и, кажется, собрался слиться с ним, и стянула его с руки. Положила на тумбочку возле кровати.       Так и до увечий недалеко.       Сразу стало намного лучше. Никаких мурашек и жжения. Папу я, конечно, люблю и готова слушаться беспрекословно, но не в случае вероятности получения ожога.

***

      В воскресенье я решила не испытывать судьбу и заняться растяжкой на улице. Вышла с гимнастическим ковриком и бутылкой воды в руках и замерла.       На крыльце лежал простой белый конверт, прижатый камнем.       Интересный способ доставки почты.       Я наклонилась и вынула из него записку. На белой бумаге чёрным агрессивным пятном растеклось одно-единственное слово: УЕЗЖАЙ!