Сбей Стыд

      — Хочешь приласкать её, Тео?       — Ещё бы.       — Посмотрим, кончит ли она для нас ещё разок, — хмыкнул Драко, усаживая Гермиону, всё ещё рассеянную и обомлевшую, спиной к себе на колени.       От резкой смены положения голова немного кружилась. Постепенно приходя в себя, Гермиона просканировала ситуацию. Драко разместился на диване, подогнув под себя ноги. Он провёл кончиком носа по её плечу, делая глубокий вдох, а затем, медленно скользя руками по её бёдрам от тазовых косточек до колен, раздвинул их пошире прямо под плотоядным взором Тео. Тот, хитро улыбаясь, расстёгивал пуговицы на своей рубашке, по-прежнему оставаясь самым одетым из всех троих.       — Подогни ножки, — негромко сказал Драко Гермионе на ухо.       И она с решительностью подчинилась, потому что уже поняла: в чём в чём, а в вопросах плотских наслаждений слизеринцам доверять можно. Она разместила ноги подобно Драко, но немного шире, и он в ту же секунду приподнял её за бёдра, потянул на себя и медленно усадил на член. Прикрыв глаза, Гермиона закусила губу — как же потрясающе было чувствовать его внутри… Она слегка прогнулась в пояснице, и это маленькое движение очень сладко отозвалось в её не отошедшем от оргазма теле. Каждая его клеточка, казалось, мурлыкала. Не удержавшись, Гермиона, насколько могла, повернулась к Драко и, соприкоснувшись с ним приоткрытыми губами, облизнула его язык — похоже, её тело вовсю зажило собственной жизнью…       А потом поняла, что вновь успела позабыть про Нотта. Он напомнил о себе очень приятным способом: сбросив рубашку, он близко к ней подлез и, обвив талию Гермионы, плотно сомкнул губы вокруг её соска. А она машинально запустила пальцы в его кудри, оторвавшись от Драко, которого, похоже, такая ситуация устроила не в полной мере. Он резко потянул сидящую на нём верхом Гермиону за волосы, вынуждая её сильно запрокинуть голову. Когда он успел собрать их в кулак? А затем медленно провёл языком по её выгнутой шее…       Милостивый Мерлин. Сможет ли она кончить ещё разок? Вопрос риторический.       Продолжая терзать ртом её соски, покусывая их и скользя по ним языком, Тео принялся выводить неторопливые линии по бёдрам и животу Гермионы. А Драко, прижимаясь сзади, безжалостно впился ей в шею. Наверное, там останется приличная отметина. Его член, две пары рук и губ — ощущений, казалось, было слишком много для одной девушки. Очень удачливой девушки, очевидно. Малфой, может, и поступил отвратительно, без разрешения пробравшись в сознание Гермионы, но… в противном случае этой ночью ей бы вновь пришлось лезть в тумбочку за дурацкой расчёской. Которая, как Гермиона уже выяснила, с членом Драко не имела абсолютно ничего общего. Его ещё нужно будет отчитать за выходку — он мог просто, как это бывает у адекватных людей, попытаться поговорить.       Но не сейчас, само собой. Сейчас Гермиона занималась тем, что переживала собственную фантазию наяву. Она всё сильнее раскачивала бёдрами, с удовольствием отмечая, как дыхание Драко постепенно становится тяжелее. Успев выпустить волосы Гермионы, он придерживал её за бёдра, но пока не насаживал на себя. А ей вдруг очень захотелось его раздразнить.       Тогда она обратила внимание на Тео и легко погладила его плечи, которые использовала в качестве опоры. Оторвавшись от её покрасневших и напряжённых сосков, он посмотрел на Гермиону в ответ, а потом, растянув губы в лёгкой и несколько коварной улыбке, медленно провёл большим пальцем вдоль её рта, раскрывая его, а указательным и средним слегка проник внутрь.       — Оближи, — шепнул Тео, и Гермиона, глядя ему в глаза — кажется, она уже почти привыкла, — послушно втянула губами пальцы и несколько раз скользнула по ним языком. Ей невольно вспомнился диалог про «дырочки». Может ли действие Тео расцениваться, как покушение на запретную территорию? Или пальцы не в счёт? И главный вопрос: почему эта дурацкая делёжка так заводит? Драко ничего не говорил, а потому, слегка удивляя саму себя, Гермиона подстроилась под ритм собственных плавно двигающихся бёдер и принялась посасывать пальцы Тео так, как могла бы делать ему минет, руками водя по его животу и медленно спускаясь ниже вдоль дорожки тёмных волос, которая тянулась от пупка и пряталась под брюками.       Тео резко втянул ноздрями воздух, когда Гермиона, осмелев окончательно, коснулась его члена через ткань. В ту же секунду она ощутила, как пальцы Драко сильно впиваются ей в бёдра. Он резко толкнулся, заставив Гермиону хныкнуть, а потом — ещё раз, когда на втором толчке опять натянул её волосы. Пальцы Тео выскользнули изо рта и тут же аккуратно нащупали клитор. Тогда Драко, вернув руки на бёдра Гермионы, принялся насаживать её на член в размеренном ритме, губами втягивая и покусывая мочку её уха.       Похоже, она умерла и очутилась в тактильном раю — как назвать происходящее иначе? Постанывая и выгибаясь дугой навстречу Драко, Гермиона отдавалась безумному, уносящему куда-то в космос скольжению. Сильные, жилистые руки крепко держали её бедра, не давая им совершить ни единого лишнего движения. Пальцы, влажные и мягкие, умело ласкали самую чувствительную её точку. Гермионе ещё никогда не выпадало столько приятностей. Запретных, а оттого ещё более сладких.       Возбуждение двух зажимающих её парней подстёгивало. Гермионе хотелось, чтобы Тео стало так же хорошо, как было сейчас им с Драко. Она решительно, хотя и неуклюже, стала возиться с его ремнём, и свободная рука Нотта тут же подоспела ей на помощь. Вскоре совместными усилиями преграда была преодолена, а брюки — расстёгнуты. Гермиона аккуратно приспустила их вместе с трусами, и… Какого чёрта опять? Это ещё один критерий для поступления на Слизерин помимо вероломства? Или черты характера, что ценятся на змеином факультете, проистекают у этих ребят из физических параметров? Взять ту же самоуверенность… Гермиона ощутила тень раздражения. Но долго над этими загадками голову не ломала.       Она осторожно обхватила член рукой. Обращаться с этой штукой Гермиона толком не умела. Её любопытство, что возникло в начале отношений с Роном, угасло довольно быстро, но сейчас ей очень захотелось наверстать упущенное. Чувствуя себя немного скованно, она медленно, едва касаясь, провела рукой по всей длине и с лёгкой опаской посмотрела на Тео. Он ободрительно кивнул, глядя на неё затуманенными глазами. Тогда Гермиона вновь опустила взгляд и заметила каплю скользкой влаги, проступившую на головке. Собрав её и бегло растерев на ладони, она вновь вернулась к стволу и обхватила его чуть крепче. Гермиона поняла: она даже не уверена, достаточно ли той маленькой капельки и нужна ли в такой ситуации смазка. Рон во время их недолгих экспериментов не просил её увлажнять пальцы. Кажется, парни спокойно обходятся и так… а ещё она слишком много думает. Тео нетерпеливо обхватил кисть Гермионы, вынуждая её сжать член гораздо сильнее, и стал двигать рукой поверх её собственной, толкаясь бёдрами навстречу. Что на поверку оказалось очень удобным — так было проще сосредоточиться на своих ощущениях. И на Драко. Он подался вперёд, вставая на колени и толкая за собой Гермиону, отчего она резко налетела на Тео, надеясь, что не сделала в тот момент ему больно.       Теперь, вцепившись в её бёдра мёртвой хваткой и всё жёстче вбиваясь сзади, Драко полностью контролировал процесс. Ощущения от его движений, от члена, наполняющего её, скользящего глубоко внутри, балансировали на тонкой грани между болью и наслаждением. Гермионе это безумно нравилось.       Когда она, смущаясь, просила Рона вести себя во время секса немного грубее, это не приводило ни к чему хорошему. Он принимался очень быстро долбить её, недоразогретую, подобно кролику, и в итоге ничего, кроме смятения, она не ощущала, как, казалось, и сам Рон. Гермиона его не винила. Ей следовало бы выражаться поконкретнее, но она и сама толком не могла облачить свои желания в слова. А позже решила, что феминистке не пристало практиковать такие штуки в сексе и что любовью стоит заниматься лишь крайне деликатно. Пока животная натура внутри неё тихо плакала, забившись в пещерку.       В случае с Драко… Ему ничего и не нужно было объяснять. Эта власть, этот контроль, эти жадные, по-звериному грубые фрикции, похоже, являлись частью его глубоко слизеринской натуры. Гермионе оставалось лишь расслабиться и отдаться ему, что она с удовольствием делала прямо сейчас.       Вторя ритму, который задавал Драко, Тео всё быстрее вбивался в ладонь Гермионы, продолжая сжимать пальцами её клитор. А она, уткнувшись Нотту в шею, заглушала стоны, которые стали казаться ей слишком развязными, — подобных звуков из собственных уст она ещё никогда не слышала. Парни вели себя сдержаннее, хотя их дыхание тоже было шумным и сбивчивым. Сейчас она оказалась очень тесно зажатой между ними.       И почему Гермиона раньше не проводила время со слизеринцами так замечательно? То, что они делали, отчего-то больше не казалось ненормальным. Похоже, вся её кровь до последней капли покинула мозг, переместившись куда-то вниз… Может быть, из-за этого Гермиона, скользнув кончиком носа по шее Тео — его парфюм и впрямь пах очень даже приятно, — прихватила губами его серёжку, слегка оттянула, а затем прикусила и саму мочку.       — Чёрт… — выдохнул он, а Гермиона, оторвавшись от его шеи, свободной рукой притянула лицо Нотта чуть поближе и посмотрела на его губы, которые растянулись в хищной ухмылке. Её распалённому до предела сознанию стало очень интересно, что произойдёт, если она поцелует Тео. Позволит ли Драко этому случиться?..       — Нет.       Кажется, он мог бы довести её до оргазма с помощью одного лишь голоса. Их с Тео кончики носов успели соприкоснуться лишь на миг, а потом Гермиона почувствовала, как её вновь тянут за волосы.       — Драко… — шепнула она, запрокидывая голову и прогибаясь к нему так сильно, как могла, уже вовсю растворяясь и пропадая. Его низкий гортанный стон, сопровождаемый влажными шлепками, с которыми сталкивались их тела, стал последней каплей. В глазах потемнело. Она успела почувствовать новые прикосновения — губы, язык на своём соске, зубы — на шее. И сильную пульсацию члена внутри. Слишком много всего… Слишком прекрасно. Что происходило дальше, Гермиона не могла сказать наверняка. Явно какая-то суета. Но в те секунды её мир целиком состоял из одного лишь наслаждения.       А потом она, обессиленно рухнув назад, на Драко, сфокусировала взгляд. Тео, успевший отстраниться, быстро вбивался в свою ладонь, не отрывая взгляда от них двоих. Драко вышел из Гермионы, и она ощутила, как по внутренней стороне бедра медленно стекает семя. Жадно провожая глазами его путь, Тео прикусил нижнюю губу, а затем с несколькими рваными выдохами и последними судорожными толчками излился себе на живот. В тот момент он являл собой зрелище развратное, но при этом крайне эстетичное — в этом был весь Нотт.       Драко загрёб Гермиону в охапку, и вместе они устало прислонились к мягкой спинке дивана. Как и Тео, который уже застёгивал брюки, тихо матерясь себе под нос очень даже довольным тоном. Развернувшись к Драко и уронив голову ему на плечо, Гермиона прикрыла глаза. Наверное, было бы здорово так уснуть, но попасться наутро в подобном виде на глаза мадам Пинс ей бы не хотелось. Хотя… После всего, что она сегодня узнала о библиотекарше, это обеспокоило бы, пожалуй, не так сильно.       — Экскуро, — послышался слева голос Тео. Лениво вытянув волшебную палочку, Гермиона последовала его примеру, хотя и неохотно. Ощущать на себе частичку Драко… В этом было что-то будоражащее. Кажется, она и впрямь жуткая извращенка. А впрочем, кому какое дело?       По мере того, как дыхание приходило в норму, в сознание постепенно возвращалась трезвость. Гермиона невольно задумалась: кто она для Драко? Сегодня, кажется, она увидела и ощутила достаточно, чтобы предположить, что это был не просто секс. Но прояснить наверняка не помешало бы.       С Роном ей предстоит расстаться в любом случае, и отчего-то эта мысль ощущалась упавшим с души громадным камнем, а мимолётный образ кровати в квартире братьев Уизли повеял таким беспросветным унынием, что Гермиона поспешила его прогнать. И переключить внимание на Драко, который сейчас рассеянно перебирал её растрепавшиеся локоны.       — Знаешь… — протянула она с улыбкой, нарушая долгое молчание. — Ты поступил очень плохо. Отвратительно.       Драко коротко рассмеялся.       — Кончила, и потянуло на морализаторство?       — Я не могла это не озвучить.       — Ты о чём-нибудь жалеешь?       — Нет, — помотала головой Гермиона, а Драко, немного помолчав в задумчивости, вдруг выпалил:       — А я знаю, как восстановить справедливость. Хочешь заглянуть в мою голову, Грейнджер?       Гермиона растерянно кивнула. Неужели он с такой лёгкостью готов пустить её в своё сознание?       — Только я никогда раньше этого не делала, — сказала она.       — Ничего, я помогу тебе. Побуду открытой книгой. Заклинание знаешь?       — Да.       — С ним всё получится без проблем. Другое дело без палочки — это надо уметь…       Гермиона закатила глаза от появившегося на лице Драко неприкрытого самодовольства. Отлепившись от него, она для начала потянулась за своими вещами, что были небрежно брошены на ближайшее кресло. Чтобы лучше настроиться на серьёзный лад для первого занятия легилименцией, ей захотелось оказаться одетой. Глядя на неё, Драко, пожав плечами, тоже стал натягивать трусы с брюками, а Тео — рубашку.       Когда все трое вновь приобрели благопристойный вид, Гермиона села поровнее и, держа палочку наготове, выжидающе повернулась к Драко.       — Просто смотри мне в глаза, — сказал он.       — Моргать можно?       Драко с лёгкой насмешкой кивнул.       — Там буду я? — невольно вырвалось у Гермионы.       — О да. — Его улыбка стала ещё шире.       По всему телу пробежалось лёгкое волнение. Кто знает, какие штуки Драко вытворяет с ней в своих фантазиях. Беря во внимание свои собственные, далеко не самые цивильные, Гермиона боялась даже предположить, что может твориться в голове у кого-то вроде Малфоя. С другой стороны, рассуждала она, что, если тихий омут работает и в обратную сторону? Едва ли… Но всё же любопытство перевешивало любые опасения.       Пульс, который только успел прийти в норму, теперь зашкаливал вновь. Сделав несколько глубоких вдохов, Гермиона сосредоточенно заглянула Драко в глаза и произнесла:       — Легилименс.       Сознание поглотила кромешная тьма, на контрасте с которой полумрак библиотеки показался не таким уж и непроглядным. Но вскоре в ней прорисовалось изображение, поначалу нечёткое, но стремительно обрастающее деталями. Гермиона разглядела себя, причём в сознании Драко она выглядела невероятно привлекательной. Выходит, так он видит её со стороны? Большие карие глаза блестели из-под пушистых ресниц, кожа, казалось, так и светилась изнутри, а аккуратно уложенные волосы сияли здоровым блеском, словно только вышли из магловской рекламы шампуня. Гермиона из фантазий Драко была одета в платье, сильно напоминавшее её наряд для Святочного бала, но с гораздо более глубоким вырезом, а ещё короткое до неприличия. Она сидела с непроницаемым, слегка скучающим лицом, откинувшись на спинку кровати, а потом между её разведённых ног прорисовался старательно, хотя и явно неумело, работающий языком… Рон? Серьёзно?       Причём то была максимально неказистая его версия. На фоне приукрашенной Гермионы он смотрелся нелепо и жалко — небритый, плюгавый, с косматыми, торчащими неопрятными клочками волосами, и штопаной-перештопаной, но всё равно местами прохудившейся одеждой. Подошва на его грязных ботинках почти полностью отклеилась, открывая обзор на носки, усеянные дырами подобно решету.       Своим делом Рон занимался недолго. Резко оторвавшись от Гермионы, он с недоумением на неё посмотрел:       — А что это за вкус? Девушка из фантазий смерила его надменным взглядом и с лёгкой ухмылкой ответила:       — Сперма, Рональд.       — С-сперма? — негромко переспросил тот.       — Ага. Драко накачал мою киску… Ох… наверное, целым литром своей идеальнейшей, — с придыханием произнесла лже-Гермиона, в глазах которой читалось благоговение, — аристократической спермы! Он ради этого воздерживался целую неделю. А ты всё слизал. Рыжее уёбище! — Девушка пронзительно расхохоталась, тыча в Рона тонким наманикюренным пальчиком. А тот, горько зарыдав, схватился за лохматую голову и упал оземь. Подошва на его правом ботинке отвалилась окончательно. На левом — держалась из последних сил.       Не желая больше наблюдать малоприятное зрелище, настоящая Гермиона поспешила выбраться из сознания Драко, а поддельная напоследок успела бегло прощебетать:       — А ещё у Драко громадный член.       Возвращаясь обратно, Гермиона первым делом услышала хохот — Малфой, запрокинув голову, заливался безжалостным смехом подобно девушке из его бредовых грёз. Кажется, в настолько весёлом и приподнятом настроении Гермионе его видеть ещё не доводилось. Как реагировать на увиденное, она не знала. Потому что и сама была хороша — неизвестно, в чьей голове Рону досталось больше… Но в конце концов, это всего лишь глупые фантазии.       — Иди к чёрту. — В качестве компромисса Гермиона полусерьёзно-полушутливо пихнула смеющегося Малфоя в грудь. — У тебя комплексы.       — Нет, Грейнджер, у меня отличное чувство юмора.       — Это было омерзительно.       — Расскажи-ка, — с энтузиазмом подключился Тео.       — Нет! Он сам тебе расскажет, — воскликнула Гермиона. Вздохнув, она сунула палочку обратно в носок, а затем негромко пробормотала: — К вашему сведению, «Вредилки» приносят очень хороший доход. Рон без проблем может позволить себе нормальную одежду. И качественную обувь.       Драко переглянулся с Тео, и, пока его накрывало новой волной смеха, Гермиона, вспомнив про магазин, обратила внимание на кофейный столик — туда, где по-прежнему покоился нетронутый розовый флакон. Поверить, что Драко и впрямь так легко ей откроется, было со стороны Гермионы до смешного наивно. Но почему бы не предпринять ещё одну попытку?       Она взяла «Сбей Стыд» и задумчиво повертела в руках. Тео оживился:       — Всё-таки хочешь выпить?       — Нет. Хочу, чтобы выпил Драко, — ответила она и, повернувшись к Малфою, произнесла волшебное слово: — Слабо?       — Считаешь, мне есть, куда раскрепощаться? — хмыкнул тот.       — Вот и проверим.       — Запросто. — Драко выхватил у неё флакончик с зельем и откупорил. — Не боишься? Мало ли, на какой изврат меня может потянуть. — Он хитро оскалился, а потом, заметив азарт в глазах Нотта, добавил: — Не на тот, на который ты рассчитываешь, Тео.       — Говорил, говорю и всегда буду говорить: стопроцентно гетеросексуальных людей не бы-ва-ет, — уверенно отчеканил Нотт.       — Едва ли меня что-то сможет напугать… После увиденного, — заключила Гермиона, и Малфой, фыркнув, сделал приличный глоток.       Убрав флакончик обратно на стол, он расслабленно откинулся на спинку дивана. Как обещала этикетка, эффект от зелья должен был наступать почти мгновенно. Выждав секунд десять, Тео нетерпеливо поинтересовался:       — Ну как?       — Ничего не чувствую, — невозмутимо ответил Драко. — Так и знал, что на меня не подействует. Ох… Я вот о чём думаю. Как хорошо, что я пару часов назад передёрнул в туалете. Иначе бы так долго не продержался… Всегда обдрачиваюсь, когда ты надеваешь эту дурацкую юбочку. — Он посмотрел на округлившую глаза Гермиону. Причём своего взгляда, внимательного, изучающего, не отрывал от неё очень долго, пока Тео негромко посмеивался, наблюдая за ними обоими.       — Что? — не выдержала Гермиона. Драко тут же расплылся в широкой и немного ошалелой улыбке. Он потянулся к ней и усадил обратно к себе на колени, на этот раз боком. А затем, очень тесно обняв, прошептал на ухо:       — Гермиона.       — Что? — весело повторила она, глядя на него с любопытством и лёгким удивлением.       — Да ничего, — пробормотал Драко, зарываясь носом в её волосы. — Просто это моё самое любимое слово. Гер-ми-о-на… Ты такая красивая.       Гермиона, рот которой невольно приоткрылся, в поисках поддержки посмотрела на Тео.       — Он уже давно по тебе сохнет, — ухмыляясь, пояснил тот.       — С третьего курса, — добавил Драко.       — С третьего?! — одновременно выпалили Гермиона и Тео — похоже, всей правды не знал даже он.       — Всё верно. С долбаного третьего курса, — кивнул Драко. — Сначала был в отрицании, очень долго, потом уже думал, что даром тебе не сдался… Чёрт, я ведь ничего не сделал, чтобы помочь тебе… там, в Малфой-мэноре. А я хотел прикончить Беллу, только она бы прикончила меня куда быстрее и…       Драко всё тараторил, а Гермиона, ещё не решив, как реагировать, продолжала смотреть на него круглыми глазами. Тео тем временем резко подорвался с дивана.       — Так, ребята… — протянул он с улыбкой. — Вам, похоже, надо многое обсудить. Спокойной ночки. — Тео вразвалочку направился к выходу из библиотеки. Обернувшись на ходу и заметив, как Драко и Гермиона молча пялятся друг на друга, он напоследок пробормотал: — А может, не очень спокойной.       Они его уже не услышали.

***

      — «ЛЕГЛА ПОД ПОЖИРАТЕЛЯ: Магическая Британия содрогнулась от нового избранника Гермионы Грейнджер». Потрясающе, — хмыкнула Гермиона, которая в данный момент скорее легла не под, а на него, и то частично — она всего лишь облокотила голову на колени Драко, уютно устроившись на его кровати за плотно задёрнутым пологом. Отлистав нужную страницу в «Ведьмином досуге», позаимствованном у Тео, Гермиона вытянула руки, подставляя эксклюзивный материал Риты Скитер под свет ночника. — «Вагине не прикажешь — именно так хочется перефразировать известную поговорку, комментируя недавний скандал с Гермионой Грейнджер, замеченной в хогсмидском баре «Три метлы» в весьма необычной компании. Юная героиня Второй магической войны томно расплылась в объятиях»… Томно расплылась? Какая всё-таки чушь. — Отрываясь от пёстрого журнальчика, Гермиона подняла глаза на Драко. — Мы хоть раз там обнялись?       — Кажется, я тронул тебя за талию, когда мы заходили.       — …«в объятиях Пожирателя смерти Драко Малфоя, уличённого ранее, помимо прочих злодеяний, в изощрённых пытках мисс Грейнджер в стенах уилтширского родового поместья, которые девушке, вероятно, пришлись очень даже по душе»…       — Я убью эту суку Скитер.       — …«и оправданного в том числе благодаря её показаниям, что не может не наводить на мысль о прочном стокгольмском синдроме. Экс-бойфренд мисс Грейнджер Рудольф Уизли (безработный, проживает в квартире старшего брата в Косом переулке — прим. ред.)» Эй! — возмущённо воскликнула Гермиона, чувствуя, как Драко, который, должно быть, уже передумал убивать Скитер, сотрясается от беззвучного хохота. Раздражённо покачав головой, она продолжила: — …«комментировать ситуацию отказался. Что тут сказать, дорогие читательницы? Никто, как выяснилось, не идеален, и ничто человеческое не чуждо даже умнейшей ведьме своего поколения. Поэтому нам с вами остаётся лишь выдохнуть с облегчением. И вздохнуть с завистью, ведь, давайте будем честными: раздвинуть ножки перед таким юношей, как говорится, сам Мерлин велел». Что?! Она ведь сама только что расписывала тебя, как жуткого преступника!       Не желая больше тратить время на чтение бредней Скитер, Гермиона слегка отодвинула тяжёлую штору и бросила журнал на соседнюю кровать, где с бокальчиком эльфийского вина в руке развалился Нотт.       — Тео, зачем ты выписываешь эту макулатуру? — спросила Гермиона под громогласные звуки храпа Гойла, которые прорвались сквозь их с Драко заглушающее заклинание.       — Чтобы стебаться над модной рубрикой, — невозмутимо пожал плечами Нотт.       Хотя он и перестал восприниматься Гермионой как друг-гей, небольшие проблески изредка мелькали до сих пор. Они успели сблизиться ещё сильнее, и пусть их дружба могла бы кому-то показаться странноватой и сотканной из неоднозначностей, Гермиона обожала её в том виде, в котором она существовала.       Задёрнув полог обратно — их с Драко небольшое пространство вновь погрузилось в умиротворяющий уют и почти полную тишину, — Гермиона позволила себе, выражаясь языком Скитер, томно расплыться в объятиях своего избранника. Мелочные выпады журналистов её не задевали, скорее забавляли.       Ведь всё было прекрасно, на самом деле. Единственной проблемой оставалась всего-то надвигающаяся ЖАБА. Подготовка шла хорошо, и Гермиона давно уже могла безупречно ответить на все вопросы теоретической части. В любое время дня и ночи, а ещё… при любых обстоятельствах.       Расставание с Роном прошло болезненно, но он и сам давно чувствовал, что всё идёт вкривь и вкось, а потому принял слова Гермионы куда спокойнее, чем она себе представляла. Новость, конечно, повергла Рона в шок, как якобы и всю магическую Британию, но, в отличие от Скитер, он не стал опускаться до прямых издёвок. Наверняка позже с Джорджем они вдоволь поупражнялись в остроумии, ну и пусть.       — Я верю, ты знаешь, что делаешь, — сказал Рон Гермионе, и этого ей было более чем достаточно.       Но знала ли она, что делала? Не вполне. Все привыкли ждать от Гермионы Грейнджер одних лишь рациональных и выверенных решений. Золотая девочка. Умнейшая ведьма своего поколения. Педантичная и всегда хладнокровная. Скромная отличница. Знали бы они, что порой творилось за закрытыми дверями и задёрнутыми пологами… Все эти затасканные словечки успели сильно достать Гермиону, которой после всего пережитого просто хотелось побыть обычной девушкой. Жить если не сегодняшним днём — ей это всё же казалось перебором, — то хотя бы текущей неделей-другой. Наслаждаться последними школьными деньками, спокойными походами в Хогсмид, лёгкими беседами, романтикой, страстью и потрясающим, крышесносным сексом. Во всех возможных позициях и во всех возможных локациях.