Сбей Стыд

      Под напором двух пар глаз, горящих дикими огоньками поярче парящих в воздухе свечей, Гермионе хотелось как можно сильнее сжаться.       — Так что же творится в этой светлой головушке? — допытывался Тео. Встретившись с её гневным взглядом, он нежно потрепал Гермиону по плечу и тихо добавил: — Да ладно тебе…       Поддержал так поддержал.       — Он ведь всё равно тебе расскажет, да? — спросила Гермиона, продолжая глядеть на Нотта исподлобья, и тот скорчил виноватую гримасу. Тогда, тяжело вздохнув, она сказала: — Уж лучше при мне.       — К примеру… — Малфой, чья ладонь продолжала по-хозяйски покоиться на коленке Гермионы, стал легко водить большим пальцем по её коже. — Я связываю Грейнджер и трахаю в кабинете трансфигурации, пока старуха Макгонагалл пытается её спасти, расколдовать дверь, но ей, вот незадача, никак не удаётся, — насмешливо пожал плечами Драко, пока Гермиона помышляла о том, как чудесно было бы сейчас провалиться под землю. — Я отлизываю Грейнджер на последнем ряду квиддичной трибуны за спинами у всего преподавательского состава. Я заставляю её отвечать на экзаменационные вопросы, пока она сидит верхом на моём члене. Я парализую рыжего Петрификусом и нагибаю Грейнджер над прилавком во «Вредилках» прямо на его глазах. А рыжий, хоть и плачет, но дрочит.       — Ничего он не…       — Ладно, про дрочит я уже сам придумал. Да это и невозможно — он же под Петрификусом.       — И не плачет! — зачем-то вставила Гермиона.       — Тем не менее я трахаю тебя на его глазах, не так ли, Грейнджер? — произнёс Драко, практически касаясь губами её уха, отчего по затылку пробежался непрошеный приятный мороз. — И что же я при этом говорю, не расскажешь? Хорошо, я сам. — Он картинно прокашлялся, а затем жёстким, тронутым хрипотцой голосом выпалил: — «Вот так это должно быть, понял, Уизли?!»       — Малфой… Пошёл ты к чёрту, — угрюмо пробормотала Гермиона, в то время как её тело превратилось в одну сплошную мурашку.       — Расслабься. Всё хорошо, — сказал Малфой, переходя на ласковый, как ему, наверное, казалось, тон. Гермионе отчётливо слышался зловещий.       Он принялся лениво водить ладонью по её бедру, то подбираясь к оторочке юбки и слегка проникая под неё пальцами, то отдаляясь вновь. На ощупь его рука оказалась несколько более шероховатой, чем можно было ожидать от аристократа, — наверное, дело в Квиддиче.       — А фантазии у тебя охуенные, Грейнджер, — добавил Драко. — Я готов воплотить в жизнь любую. Особенно последнюю.       — Знаешь, я так тебя ненавижу… — Отчасти Гермиона говорила правду. Она ненавидела Малфоя за то, что он вытворял с её телом. Практически подчинял его себе. Не оглядываясь на здравый смысл, на рамки приличия и обязательства, её сковывающие, тело было готово наброситься на Драко хоть сейчас. Пока Гермионе с переменным успехом удавалось сдерживать собственный безумный порыв. Руками она отчаянно цеплялась за велюровую обивку дивана, словно за последний оплот адекватности, но… её спина прогнулась, а бёдра уже начали едва уловимо двигаться навстречу облапывающей их руке. И это, конечно, не могло укрыться от Драко. Наглея ещё больше, он скользнул под юбку и чуть раздвинул ладонью ноги Гермионы. Она, может, и не позволила бы, но её сгорающее от нетерпения тело было с чёртовым Малфоем заодно. И пришло в полный восторг от того, как он принялся медленно водить пальцем по краю трусиков.       — Ну а я там мелькаю хоть? — решил напомнить о себе Нотт, на которого Гермиона боялась даже взглянуть, но не сомневалась: он не сводит своих любопытных глаз с происходящего прямо у него под носом похабного действа.       — О, частенько. Буквально на днях Грейнджер…       Драко запнулся. Ловко подцепив тонкую ткань её трусов, он пробрался под них. Гермиона, не удержавшись, сладко выдохнула — и тут же поспешила прикусить губу. Дыхание Драко тоже стало тяжелее. Он коснулся кончиком носа её щеки, и в этом простом действии, казалось, крылось что-то не по-малфоевски нежное.       — Ну вот, вся мокрая, — помолчав пару секунд, усмехнулся Драко. — А я ещё даже ничего не сделал.       — И когда ты успела намокнуть, Герми? — прозвучал слева пониженный голос Тео. Что отвечать, когда она и правда так сильно, предательски намокла для Малфоя? Гермиона не имела ни малейшего понятия.       — А она всегда начинает увлажняться, когда я неподалёку, — хмыкнул Драко, неторопливо поглаживая её под трусами. Мерлин, сколько всего он успел своровать?       — Ты смотри, у неё щёчки розовеют. Чёрт, это так мило. — Судя по тону, Нотт и впрямь был умилён. Гермиона собиралась наградить его строгим взглядом, но успела лишь мельком встретиться с зачарованными тёмными глазами. Её собственные в ту же секунду невольно прикрылись, шея запрокинулась, потому что Драко плавно ввёл внутрь палец. И Гермиона поняла: это всё. На этом остаткам её самообладания пришёл конец.       Когда она открыла глаза, то увидела, как Тео любуется ею, чуть склонив свою кудрявую голову. Скользнув рукой по её левому бедру, он отвёл его вбок и аккуратно согнул её ногу в колене, открывая Драко ещё больше доступа. А потом стал ласково гладить Гермиону по распущенным волосам. Нотт вёл себя очень бережно, даже трепетно. Не способствуй он коварному развращению, можно было бы и впрямь решить, что Тео о ней заботится. Не выдержав его внимательного взгляда, Гермиона, всё более несдержанно покачивая бёдрами, уткнулась в шею Драко, а он пролез свободной рукой под её мягкий белый пуловер и коснулся голой кожи спины. Дальнейший диалог Гермиона слышала словно сквозь дурманящую пелену, что постепенно накрывала сознание.       — Ты так и не рассказал, — напомнил Тео чуть осипшим голосом и тут же прочистил горло.       — Точно. Недавно вечерком после наших посиделок Грейнджер решила поразвлечься. Отдохнуть от подготовки к ЖАБА, скажем так. — Охотно выдавая постыдные, нагло сворованные тайны, Драко продолжал мучительно медленно двигать пальцем внутри Гермионы, а она бесстыдно на него насаживалась. Ей уже было по большей части всё равно, что он говорил. Главное, что его низкий голос, звучащий совсем близко от её уха, отзывался чем-то приятным и томительным внизу живота, где и без того было безумно жарко. — Наложила несколько заглушающих заклинаний на полог, а потом ещё Мерлин знает сколько дезинфицирующих на рукоятку расчёски. И вскоре уже сидела на ней верхом и представляла, что это мой член. А её пальцы на клиторе — твои пальцы, Тео.       — Замётано.       «Что значит замётано, Нотт?!» — Так Гермиона сказала бы полчаса назад. Сейчас она могла лишь тихонько сопеть ласкающему её Малфою в шею. Вдыхать его запах — он не пользовался парфюмом, но как же прекрасно пах. И чувствовать, как другие пальцы, чуть более тёплые, цепляют подол её юбки и неторопливо задирают повыше. А потом тянут наверх и пуловер. Оторвавшись от Драко, Гермиона охотно помогла Тео стянуть его полностью и тогда наконец отважилась посмотреть на парней. Таких глаз у Малфоя, затуманенных и потемневших, она ещё никогда не видела. Как и у Нотта, который, мягко поглаживая грудь Гермионы поверх её лаконичного тоненького лифчика, жадно переводил взгляд с её лица на руку Драко, орудующую в трусиках. К среднему пальцу, тому, что очень не понравился журналистам, но дарил Гермионе такие восхитительные ощущения, Малфой добавил ещё один, безымянный, а большим скользнул по клитору. Напоследок заметив, как сильная эрекция оттягивает брюки обоих парней, Гермиона вновь спрятала лицо. Её сопение в воротник малфоевской белоснежной рубашки плавно перерастало в тихие стоны.       Фантазия, пожалуй, излишне бурная, уже рисовала картинки того, что может произойти дальше, заставляя волны приятного трепета одну за другой пробегаться по телу. Её ласкают два парня. Мерлин, как это странно. Должно быть, не совсем нормально, но… ощущается настолько прекрасно, что, кажется, можно сойти с ума.       — И когда это началось, не подскажешь нам, Грейнджер? — Пока Тео, склонившись к Гермионе, прикусил и сразу лизнул её затвердевший сосок прямо через ткань лифчика, Драко опять захотелось поболтать. — Когда рыжий дал тебе этот дурацкий «Сбей Стыд», да?       Гермиона поспешила спустить бретельку, а Тео, тихо усмехнувшись, подхватил её, обнажил грудь и втянул губами сосок теперь уже без разделяющей преграды. Выгибаясь навстречу, Гермиона всхлипнула и запустила пальцы в тёмные кудри на макушке Тео. Всё это и впрямь было странно, учитывая, сколько до этого они общались по-дружески и даже не пытались флиртовать. Хотя… Разве можно утверждать подобные вещи наверняка со слизеринцами и их размытыми границами?       — Что тогда произошло? — не унимался Малфой.       — Я впервые… — Гермионе было проблематично отвечать, когда внутри двигались его пальцы, а язык Тео продолжал дразнить её сосок. — Разрешила себе… Тебя представить.       — И потом её уже было не остановить, — с ухмылкой заключил Драко. А затем, немного помолчав, небрежно бросил: — Сними с неё трусики, Тео.       — И почему это ты тут командуешь? — весело отозвался тот.       Драко не снизошёл до ответа. Достав влажные пальцы и вновь опустив их на бедро Гермионы, свободной рукой он впечатляюще ловким движением, отработанным, наверное, обширной практикой, расстегнул её лифчик и быстренько стянул.       На Гермиону вместе с неприятным опустошением вдруг нахлынула новая волна смущения. Она сдвинула колени и положила на них руки, пытаясь хотя бы немного прикрыть грудь. Пока Драко невербальным Акцио призывал что-то из своей сумки, Тео, который явно был не прочь последовать указанию, сначала внимательно заглянул Гермионе в глаза, будто бы безмолвно прося разрешения. На его лице в тот момент мелькнула лёгкая тень неловкости. Неужели ничто человеческое не чуждо слизеринцам? Не в случае Драко, конечно, — он являл собой полнейшую, раздражающую невозмутимость. Изо всех сил стараясь не покраснеть, Гермиона коротко кивнула Тео, вновь ощущая прилив благодарности за то, что он по крайней мере попытался считаться с её чувствами, хотя не особо-то и старательно. Мимолётное смятение сразу же сменилось на типичную слизеринскую ухмылочку. Он аккуратно просунул руки под юбку — ощущения от его лёгких прикосновений граничили с щекоткой, — подцепил намокшие трусики и медленно стянул, а Гермиона помогла ему, приподняв бёдра. Оказавшись без белья, она ощутила, как в голове перемешивается странный коктейль из нервозности, потерянности и… невероятно сладкого предвкушения.       Драко, призвав крошечную чёрную колбочку, осушил её содержимое в один глоток. Должно быть, предположила Гермиона, зелье-контрацепция, «Сбей Стыд», а может, ещё что — одному Мерлину известно, — входит в некий стандартный набор слизеринца, который эти ребята регулярно таскают с собой на случай, если им подвернётся какая-нибудь неискушённая гриффиндорочка.       Тео тоже направил палочку на свою сумку, но Драко, убрав пустую колбу на кофейный столик, его остановил:       — О, тебе это не понадобится. Нотт недоумённо на него посмотрел.       — Не дошло? — приподнял брови Драко. — В голове Грейнджер ты обласкиваешь её, разогреваешь… Для меня. И никогда не трахаешь. А знаешь, почему? — Он коварно оскалился. — Потому что я не разрешаю. И если ты сегодня хочешь остаться, тогда принимай условие: её киска… — Драко запнулся, заметив, что Теодор раскрыл рот, намереваясь что-то сказать. И поспешил исправиться: — Все её дырочки, Тео, принадлежат мне.       Гермиона немного опешила, ведь так не выражался даже Драко из её фантазий. Хотя она понимала, что является не такой уж и большой пошлячкой. По крайней мере, с этими двумя ей не сравниться. Она почувствовала, что Тео вновь на неё смотрит, вероятно, надеясь получить поблажку, но сейчас Гермиона ни за что не смогла бы заставить себя взглянуть на него в ответ.       — И что мне делать? — ироничным тоном спросил он. — Тихонько дрочить в уголке?       — Если хорошенько над ней поработаешь, — невозмутимо отозвался Драко, — то, возможно, тебе подрочит она.       — Она, вообще-то, находится в этой комнате, — негромко напомнила Гермиона, переживая сильнейший когнитивный диссонанс. Ей было стыдно перед всеми великими женщинами, которых знала и не знала история, что боролись за гендерное равенство, но она ничего не могла поделать. Её первобытная, животная натура будоражилась и заводилась оттого, что два чертовски привлекательных самца торгуются за уровень доступа к её телу. Мерлин… Ей впору жить в долбаной пещере.       — Но кончать на неё не вздумай, Тео. Понял? — строго добавил Драко и, заручившись неохотным ответным кивком, наконец удосужился повернуться к Гермионе. Блуждая по её телу плотоядным взглядом, ладонью он скользнул выше по бедру, слегка задев подол юбки, и задержался на талии. — Так. Ладно, Грейнджер. Я ведь не маньяк…       — Если тебе приходится это озвучивать, может, стоит задуматься? — пробормотала Гермиона, а Драко продолжал:       — …Скажи-ка теперь сама — ты меня хочешь?       Он определённо издевается.       — Ты правда задаёшь этот вопрос сейчас? Заботливого корчишь? — скептически усмехнулась Гермиона.       — Скажи, Грейнджер, — повторил Малфой настойчивее.       — Да! — почти злобно выпалила она. — Да, да, да, я очень тебя хочу, доволен? Драко…       Она давно мечтала произнести это имя. А Драко, кажется… и сам хотел услышать его из уст Гермионы? Во всяком случае, это читалось в том, каким странным образом изменился его взгляд. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Смотрели. Смотрели…       Кто не выдержал первым, никто так и не понял. Они просто обнаружили себя тесно сплетёнными. Их губы встретились. Столкнулись, на самом деле. Горячий язык ворвался в рот Гермионы так же требовательно и жадно, как она представляла себе огромное множество раз перед сном.       — Так… Понятно, — протянул где-то на фоне Тео, пока двое напротив него, откинувшись вместе на спинку дивана, слетали с катушек, яростно терзая губы друг друга.       Забираясь на Драко, обвивая его шею, Гермиона прекрасно понимала, что едва ли поступает разумно или рационально. Отдаваться в лапы обезумевшей химии, или, проще говоря, в лапы Малфоя — опрометчиво, но… порефлексировать об этом можно и потом. Пока надо просто целовать Драко. Слышать его сбивчивое дыхание. Чувствовать стискивающие её кожу сильные руки, а собственными зарываться в мягкие светлые волосы.       — Мерлин… — поцокал языком Нотт. — Как с цепи сорвались.       — Не порть момент… Идиот, — пробормотал Драко, оторвавшись от губ Гермионы, но тут же впился в них вновь. А она плохо слушающимися пальцами принялась расстёгивать пуговицы на его рубашке, и где-то на третьей по счёту он торопливо содрал её сам через голову. Прижимаясь к обнаженной, успевшей стать горячей коже груди Драко, Гермиона могла думать лишь о том, как безумно его хочет, настолько близко к себе, насколько возможно. Внутри себя.       — Драко. — На вкус имя ощущалось потрясающе, так же, как и целующие её губы. Произнеся его куда более настойчиво, чем в первый раз, Гермиона нетерпеливо прижалась к напряжённому члену через ткань брюк, потёрлась о него, и Драко, глухо простонав ей в губы, тоже решил, что просто-поцелуй долго не продлится.       Он развернулся и резко повалил Гермиону на спину. Головой она приземлилась на мягкую обивку дивана, а поясницей ощутила что-то потвёрже — колени Тео, о котором уже успела позабыть.       — Я подушка. Грёбаная подушка, — с лёгкой сварливостью прокомментировал он. — Ну да ладно, почему бы и нет…       «Ты хоть понимаешь, что сейчас произойдёт? Ты будешь заниматься сексом с Драко Малфоем. На глазах у Теодора Нотта. Ах да — и на его коленях».       Гермиона понимала. И не могла дождаться. Пора признать: похоже, она жуткая извращенка. Как минимум по меркам лучших учениц.       Но пока Драко лихорадочно возился с пряжкой ремня, она осторожно посмотрела на Тео и поняла, что, возможно, осмелела не так уж сильно, настолько обжигающим казался его взгляд, сальный и умилённый её смущением одновременно. Наверное, так умел только он. А потом, опять же, в своей уникальной ободрительно-похабной манере Тео провёл ладонью по её животу вверх и аккуратно сжал грудь.       Что ж, рассуждала про себя Гермиона, если этим двоим ситуация не кажется чем-то из ряда вон выходящим, то почему бы и ей просто не расслабиться? А расслабиться очень хотелось.       Вскоре последние сомнения растворились окончательно. Гермиона, переведя взгляд на Драко, успевшего расстегнуть брюки, разглядела очертания его обтянутого тканью трусов члена и… Мерлин. Кажется, она обнаружила ещё один источник его избыточной самоуверенности. Гермиона нервно облизнула губы, пока её первобытная натура мелко хлопала в ладоши и подпрыгивала на месте от нетерпения. А потом произошло нечто странноватое.       Драко, похоже, истолковал её взгляд по-своему. Он тоже посмотрел вниз — на собственное левое предплечье. На татуировочку, как выражались журналистки «Ведьминого досуга», которых Вторая магическая война если и затронула, то лишь опосредованно. И на его лице вдруг отобразилась лёгкая обеспокоенность, пока в голове Гермионы пронеслась отчаянная мысль, которую она ни за что не отважилась бы произнести вслух: «О нет. Пожалуйста, просто трахни меня».       Видимо, ничто человеческое не чуждо даже ему… Каким бы придурком Малфой ни был, той отметины на руке он не хотел. Тео рассказывал Гермионе, как Драко всячески пытался избавиться от Чёрной Метки, но колдовство, в ней заключённое, не позволяло ни вывести те чернила, ни даже забить всё вокруг сплошным блэкворком.       Они ненадолго поменялись ролями. Руководствуясь теперь уже своими низменными мотивами, Гермиона поспешила ласково притянуть Драко к себе за шею. Ворошить сомнительное прошлое Малфоя — последнее, чем она хотела в тот момент заниматься. Медленно облизнув языком его нижнюю губу, Гермиона внимательно заглянула в серые глаза и с радостью отметила, что в них, кроме животной похоти, больше ничего не осталось. По правде говоря, похоть — это единственное, что ей сейчас от него было нужно.       Чуть отстранившись, Драко сильнее согнул её ноги в коленях и развёл их шире, пока сердце Гермионы стремительно ускоряло ритм. Обнажив по-малфоевски безупречный член, он коснулся им её горячего, очень влажного входа. Медленно провёл вдоль, а потом, раздвигая половые губы, слегка проник внутрь. Одновременно с тем, как Гермиона подалась вперёд, обвивая ногами его бёдра, Драко склонился над ней, оперевшись на руки, и стал плавно входить глубже. Чувствуя, как внутренние стенки расширяются, пропуская его дюйм за дюймом, Гермиона окидывала завороженным взглядом нависшее над ней крепкое тело, его напряжённые мышцы, и слушала тяжёлое, возбуждённое мужское дыхание, почти не замечая собственного, учащённого, чуть дрожащего. Как и стона, невольно сорвавшегося с губ, когда Драко вошёл в неё полностью. Он на несколько секунд задержался внутри, уткнувшись Гермионе в шею. А затем начал медленно, размеренно двигаться, и вместе с бесподобным ощущением наполненности и мурашками по коже, которые пробуждал Тео, сжимая и пощипывая пальцами её соски, пришло осознание: долго так точно не продержаться.       Вцепившись Драко в спину, Гермиона встречала сдавленным стоном каждый его толчок и нетерпеливо подавалась бёдрами навстречу. Ей очень хотелось быстрее. Попросить об этом напрямую её пока всё ещё скромной натуре не хватало решительности, но Драко всё прекрасно считывал безо всякой легилименции. Закинув одну её ногу на сгиб своего локтя, он стал проникать ещё глубже и постепенно набирать темп, погружая тело Гермионы во всё большую, головокружительную негу.       — Нравится, да, Герми? — послышался сверху тихий голос Нотта.       «Нет, Теодор, мне совсем не нравится. Представляешь, я буквально сейчас поняла: то, что мы делаем — это очень неприлично! Я хочу, чтобы вы оба прекратили этот разврат, это отвратительное непотребство. Я хочу, чтобы Драко немедленно вышел из меня вон!»       Сколько цинизма — слизеринцы на неё очень плохо влияют… На деле вслух Гермиона смогла лишь выдохнуть:       — Да… Очень…       Драко, с приглушённым гортанным стоном прикусив её нижнюю губу, подхватил Гермиону под спину и стал жадно насаживать на себя. Тео выпустил подрагивающую от резких фрикций грудь и принялся неспешно водить пальцами по её бедру.       Гермиона не знала, в чём дело — в наличии Нотта, в дурацкой самцовости Малфоя, что заставляла трепетать её низменную часть, в его глубоких, властных толчках, в нужном угле входа или банальной толщине члена. Но секс ещё никогда не ощущался настолько… Потрясающе? Феерически? Божественно? Она могла бы перебрать ещё очень много эпитетов. Но сознание поглотило одно лишь напряжение, мучительное и сладкое, искавшее выход и становившееся невыносимым. Гермиона не хотела кончать так быстро, мечтая затянуть наслаждение до бесконечности, но взять всё под контроль не могла. Она давно успела разувериться в своей способности получить оргазм во время проникающего секса и таила лишь скромные надежды на оральные ласки. Но сейчас… Оргазм был неизбежен.       Драко продолжал вбиваться, а тело Гермионы отчаянно под ним извивалось, пока сознание улетало куда-то очень далеко. Лишь где-то на его краю она слышала собственные прерывистые стоны и чувствовала, как внутренние мышцы ритмично смыкаются вокруг члена. Драко поцеловал её, кажется, но тогда ответить ему Гермиона не могла — просто позволяла кусать свои приоткрытые губы.       После этого безумия, разливаясь по телу теплом и приятной тяжестью, пришло расслабление.       — Чёрт, я толком не успел разогнаться, — останавливаясь, усмехнулся Драко. Он чмокнул обмякшую Гермиону в шею, затем — в ключицу. Очень нежно. — Минутку…       Практически ничего не соображая, она рассеянно наблюдала, как Драко вышел из неё, нащупал небольшую молнию на её спине, растегнул и быстро стянул юбку. И вновь отточенность движений, с которой он раздевал Гермиону, не могла не обескураживать. Оставив её в одних лишь белых кедах и торчащих из них носках в тон, Драко принялся разуваться и поспешно снимать оставшуюся одежду уже с себя. Тогда Гермиона подняла взгляд — и после оргазма странность происходящего обрушилась на неё с новой силой. Благо в библиотеке по-прежнему царил полумрак.       — Тео, как я теперь буду смотреть тебе в глаза? — тихо засмеялась она, закрывая лицо ладонями.       — Ты такая милая, — весело протянул тот. — Особенно когда кончаешь. Знаешь, я тоже не отказался бы тебя тр…       — Моя, — оборвал его Драко.       Лёжа на коленях у Нотта, Гермиона продолжала прикрывать руками лицо, чтобы никто из парней не заметил отразившегося на нём неуместно довольного выражения. Она ощутила касание пальцев на тазовой косточке. Лёгкое и аккуратное — Тео. А сразу за ним другие руки подхватили её под спину, резко перевернули на живот и потащили на себя.       Драко. Определённо Драко.