Moving — Haunting — Freezing

— Бек, ты дома! Глазам своим не верю! — воскликнул телефон голосом Олимпии. — И правильно не веришь, потому что меня там нет, — сказал Бекетт, отрываясь от стоящего на стремянке Эммета, которого он зачем-то держал за лодыжку, и уходя в другую комнату. — А вот вторая страница досье говорит, что перед твоим домом стоит форд твоего бойфренда, и вряд ли он без тебя решил заехать. — Это уже была Вики, демонстрирующая владение индуктивным методом ведения расследования. — Воа-воа-воа, юный детектив Мартинез-Миллер! Во-первых, что это за слова такие? — Какие? — Бойфренд, — еле слышно прошептал Бек в трубку, как будто ему срочно требовалось выругаться в церкви, и единственный способ это сделать — говорить тихо и не открывая рта. — Не слышу, говори громче! И как только тебя с такой дикцией взяли работать на телевидение? — Вики не преминула раскритиковать сразу и отдел кадров iON, и их главного метеоролога. — Не дождёшься, ты специально это делаешь, чтобы я начал вопить во весь голос, и он это услышал. — Вы что, тайно поженились?! — Вики так громко прокричала этот вопрос, что Бек оглянулся, ожидая услышать звук падения, когда это долетит и до Эммета. Также где-то должна была вспорхнуть напуганная стая птиц и заплакать ребёнок. Наверняка так и произошло, просто не в непосредственной близости. — Что? Ты? Несёшь? — в полном шоке пробормотал Бекетт. — Как… как такое в голову-то может прийти? — Ну, мы тебя не видели два месяца, ты при этом жив, Эммет где-то рядом с тобой, — начала перечислять улики вторая половина динамичного детективного дуэта. — Если, как ты утверждаешь, он не твой бойфренд… — Утверждаю! — То он твой муж! — торжествующе сделала вывод Олимпия. — А-а-а-а! Вы ненормальные! Это не так работает! Прекратите говорить всякие странные слова! Что за бинарный взгляд на отношения? — Вовсе нет. Наша логика просто железная, — уверила его Олли. — Вот смотри… — Не буду. И если на второй странице досье фото машины Эммета, то что там на первой? — А, да там только все его посты в соцсетях. Вообще все. Так мы зайдём? — Куда ещё вы зайдёте? У вас что, дел нет других? Вы же можете положить друг другу руки на животы, улыбаться, говорить о своих чувствах и умиляться чуду развития новой жизни! Вот этим и занимайтесь. — Ты поняла, как он нас представляет? — услышал он голос Вики. — Может, мы в твоих фантазиях ещё и хлеб безглютеновый в это время печём? — Любовь моя, но ведь он прав, — томно проговорила Олимпия. — Мои чувства к тебе сильны, как никогда прежде, и я очень рада, что этот путь к появлению новых людей мы проходим вместе. Кажется, под своей ладонью я ощущаю движения нашего малыша… Или это просто вздутие, потому что какие ещё движения на шестнадцатой неделе! — Я не просил вас делать это при мне. — Через три минуты будем, — сообщила Вики, и они положили трубку. Бекетт в панике бросился обратно к месту расположения компрометирующего себя Эммета, чтобы убедиться, что спрятать его негде: любой входящий сразу видел кухню и гостиную, в которой и находился сейчас этот человек, добровольно ремонтирующий древнюю систему отопления. Увидев влетевшего в комнату Бека, он поинтересовался: — А что, воздуховод ни разу не чистили? — Ага… да, ты превосходно играешь роль техника, но сейчас не до этого. — Что я делаю? — Потом объясню. Сейчас зайдут Олли и Вики — помнишь, я про них говорил? Я не смог им помешать, так что… Веди себя естественно! — Но я, кажется, и так… — Притворись, что ты там что-то ремонтируешь! — О боже. — Эммет покачал головой и начал светить в отверстие, которое открылось за решёткой. Когда чета Мартинез-Миллер переступила порог, Бекетт чересчур громко спросил: — Так там не всё безнадёжно? — Ну, на этот сезон должно хватить, но вообще, это не очень эффективная штука, и конечно, вообще не экономичная, а как она сушит воздух… — О, простите, меня на минуту. Виктория и Олимпия! Какая неожиданность! Что вы тут делаете, вам же не по дороге? — Ты даже не знаешь, куда мы направлялись, — отметила Вики. — Может, мы тут начальные школы осматриваем? Вирджиния Корт, например, буквально в двух шагах от тебя. — Вы ведёте себя и выглядите подозрительно, родители школьников могут на вас пожаловаться, — предупредил Бек, ежесекундно бросая взгляды на Эммета, который очень убедительно делал вид, что всецело занят работой. — Мы сами родители будущих школьников, так что никто на нас не пожалуется, — отмахнулась Олимпия. — В любом случае, нечего раскидывать свои сети так далеко! Ищите школу, во-первых, через шесть лет, а во-вторых, делайте это в моём феоде. — Бек, Мёрфи-Крик назван так не в честь тебя, — автоматически напомнила Олли. — А что тут у тебя происходит? — Ничего! Почему у меня должно что-то происходить? — Я имела в виду, тут что-то сломалось? — Отопление, — подал голос Эммет. — Оно не то что полностью вышло из строя, но почему-то котёл не может нормально нагреть даже эту площадь. — Даже эту площадь, — передразнил Бек. — Не у всех огромные дома. Эммет как-то странно посмотрел на него, потёр подбородок и спросил: — Хм, у тебя труба воздуховода не проходит через гараж? Там же отопления нет. Тут ГЭИТ и так процентов шестьдесят, а там ещё потеря тепла происходит. — Откуда я знаю? Никто не в курсе таких подробностей про свои трубы. — Я в курсе, — опровергла его слова Вики. — У нас котёл в подвале, там хорошая теплоизоляция. — А у вас там второй теплообменник стоит? — заинтересовался Эммет. — Ясное дело. И сжигание полностью герметичное. — Тут такое не сделать без полной замены, но я думаю пока дооснастить то, что есть, устройством прерывистого розжига, а если это радикально не повлияет на эффективность, придётся меньшую форсунку устанавливать и… — Мистер… техник, — кашлянул Бекетт. — Эммет, кажется? Всё, что вы говорите — чрезвычайно интересно и занимательно, но мы не могли бы это обсудить чуть позже? — Как хочешь, — мистер техник пожал плечами. — Я тогда пока в гараж схожу, посмотрю, что там. — Да, сходите, отличная идея. Когда он ушёл, Вики пихнула Бека в плечо. — Мёрфи! Он что, бесплатно это делает? — Ну да-а-а-а… А что, это странно? — Ты хоть знаешь, сколько это всё стоит?! Прерыватель один — уже пара сотен, а ещё работа! Ты теперь обязан продержаться как минимум до Рождества, чтобы ему это окупилось! — Ты что такое говоришь? Олли-Лилли, твоя жена сегодня меня за что-то ненавидит и даже не пытается это скрыть! Я, типа, буду три сотни до Рождества отрабатывать? Это так ты меня оцениваешь? — Ну ты уточни расценки, буду по-другому. — Вики, ну что ты. — Олимпия обняла её. — Никто никому не за что не должен, это же его бойфренд. — Вы бы ещё громче это обсуждали, — сквозь зубы пробормотал Бекетт. — Я же желаю счастья! — попробовала объяснить свою мотивацию миссис, которая принесла в семью фамилию Мартинез. — Вы же слышали, я замахнулась на Рождество, до которого ещё целая вечность! Дальше развития конфликта или, наоборот, признания чьей-то правоты, не произошло, потому что Эммет вернулся. — Так и есть, ничего не изолировано. — Ужа-а-ас! — утрированно воскликнула Олли. — Хорошо, что у него есть вы! — Мгм, — согласился (наверное) техник Пауэлл. — А нам пора! — продолжила злоупотреблять восклицательными знаками Олимпия. — Мы же торопимся… по тем срочным делам, по которым ехали. Приятно было познакомиться! — Ага, — подтвердила Вики, пожимая руку Эммету. — Держитесь. — Он ответил ей почти не удивлённым взглядом. Когда Мартинез-Миллеры удалились, Бек облегчённо прислонился к виновнику переполоха и выдохнул: — Уф, кажется, они не догадались. — Я же в гараже был, — сказал Эммет. — Да, это ты удачно придумал. — Ничего я не придумывал, мне правда нужно было туда. — Совместил приятное с полезным! — Э-э-э, хм, ладно, пусть будет так. Но ты знаешь, насколько хорошо там слышно всё, что говорят здесь? — Насколько? — осторожно спросил Бек, хотя вопрос явно стремительно превращался в риторический. — Наверное, они правы. — Эммет тоже, похоже, знал, что ответа про отличную слышимость не требовалось. — Насчё-ё-ё-ё-ёт? — Это очень логичное умозаключение, — пробормотал он куда-то недалеко от уха и, наверное, из-за этого Бек почувствовал, как по телу прошла волна мурашек. — Мы живём вместе. — Да нет же! Смотри, мы у меня, ты собрался модернизировать мой котёл, чтобы от меня можно было быстро избавиться. — Не собирался я от тебя избавляться. — Эммет хлопнул его по заднице, чтобы прекратить ненужные возражения, и продолжил: — Мы вместе живём, спим, у нас даже было два свидания… Похоже, что… — О-о-о-о-о… — Да. — Но это всё равно не значит, что мы будем вместе ходить на фермерский рынок? — Не всё сразу. Фермерский рынок звучит, как очень серьёзный шаг, после него сразу идёт вместе собаку завести. — Ну ты хотя бы тогда с уже существующей собакой меня познакомил. — Так я собирался, но ты работаешь в День благодарения. Придётся Тревору ждать… ну, не знаю — Рождества? — Ага, придётся. — Бекетт улыбнулся и вздохнул, прежде чем поцеловать техника Пауэлла, хотя у того и было слегка пыльное лицо из-за заглядывания во всякие воздуховоды.

***

— У меня очень чёткий план, которому мы будем неукоснительно следовать, — заявил Бекетт на встрече по финальному заверению сценария. — День первый: наш герой прибывает в Фэрплей около одиннадцати утра… — Подожди, — остановил его программный директор Колин. — Это рано. Ты как собрался включения по своей непосредственной работе делать? Вы будете по пути останавливаться? — Нет, за меня их проведёт Сайкс, — успокоил его метеоролог. — Сайкс, который вообще не относится к погоде, а занимается экономикой? — уточнил Колин. — Да, именно тот Сайкс, а не запасной, который почти также хорош в погоде, как я, но его я почему-то не попросил меня заменить. Что поделаешь, непотизм! — Он справится? — Мы репетировали. Ему удаётся делать вид, что S&P 500 и DJIA — это не случайный набор букв, так что уж сказать: «Сегодня в Авроре ожидается минус десять» он как-нибудь сможет. — Минус десять? — в ужасе переспросила Ханна, последний штатный сценарист. — Да нет, шучу! Двадцать шесть — не ниже. — Обещаешь? — потребовала Ханна. — А то что? Меня отправят в праздники работать вдали от дома и при этом мне придётся, очень буквально, и почти гарантированно отморозить себе зад? Так я это всё уже сам себе устроил! Теперь я неуязвим для ваших угроз! — Нет никаких угроз, — заверил его Колин. — Итак, ты прибываешь, дальше что? — Заселяюсь в отель Hand и выясняю насчёт призраков, — как само собой разумеющееся сообщил Бек. — А как это связано с климатом и окружающей средой? — недоумевающе спросил программный директор, имеющий, видимо, очень узкие взгляды на тематику репортажей. — Сам подумай, — приподнял бровь Бекетт. — Никак? — предположил Колин. — Да, никак, но это не значит, что такая изумительная локация должна пропадать зря! Только представь: за окнами завывает ветер, порывы которого подгребают снег к стенам гостиницы, угрожая намертво законопатить постояльцев. Они с тоской смотрят на заснеженные поля, не веря, что когда-то природа была жива, возвращаются к камину, и тут… я пока не знаю что, но что-то призрачное или паранормальное. Что мы в конце триумфально разоблачим! — Ох, странно всё это, но ладно. А второй день? — На следующий день выглядывает солнце, и снег почти полностью прекращается! Остаются только очень лёгкие хлопья, искрящиеся на свету. — Ты намерен управлять погодой, чтобы именно так и было? — Ну это же почти канун Дня благодарения! Мне должно повезти. Я связался с городским администратором и спросил у неё, с кем из 724 жителей я могу поговорить о погоде. Она дала мне список из десяти человек. Согласились двенадцать. — Что… что-то не сходится, — нахмурился Колин. — Это всё моё обаяние, — улыбнулся Бек. — И, возможно, тот факт, что там особо нечем заняться в зимний период. А потом… наступает День Третий, и мне всё-таки придётся поехать на Антеро. — Что значит, придётся? Это же твоя основная цель. — Да, так и есть. Ну а четвёртый день — запасной, если понадобится что-то доснять, переснять или перезаписать звук. — Ладно, не так уж всё и ужасно. Давай теперь сам сценарий смотреть. — Пробежав первую страницу, директор тут же воскликнул: — Почему ты тут готовишь индейку на кухне отеля? — Потому что я ненавязчиво связываю всё одновременно с Днём благодарения и с кухней, которую часто посещает призрак — ну ясно же! Спустя всего ещё дюжину «Да почему?» сценарий был утверждён, каждый из присутствующих на совещании проверил своё рабочее место на наличие паранормальной активности с помощью датчика измерения электромагнитного поля, удивился, что всплесков нет рядом с Минди из редакции дневных шоу (все считали, что она ведьма, а следовательно, должна вызывать подозрение у приборов), и разошлись по своим делам.

***

Будучи в пятёрке самых высоко расположенных населённых пунктов Колорадо, Фэрплей сразу вызывал захватывание духа и закладывание ушей. Некоторые туристы даже требовали кислородные баллоны, утверждая, что им не хватает воздуха на высоте, «которая сравнима с Эверестом». Потом оказывалось, что они просто перепутали 9953 фута — та точка, на которой размещался этот город, с 8849 метрами — отметкой вершины Эвереста, ну а что, очень легко перепутать! После объяснений необходимость в дополнительном кислороде отпадала. А захватиться духу было от чего и без подъёма почти на 30000 футов: дорога змеилась между полями слева и уже впадающим в спячку лесом справа, не превращаясь в каньон, но как будто постепенно углубляясь между вдруг поднимающимися с обеих сторон холмами, прежде чем вновь вынырнуть на поверхность и продемонстрировать неподалёку от шоссе очередное озеро, пруд или кривой ручей, который так и назывался Кривой ручей, не притворяясь ни рекой, ни гордым обладателем прямого русла. И почти всё время, за исключением недолгих спусков, впереди возвышались Скалистые горы, вершины которых, совсем недавно избавившееся от снега на южной протяжённости, уже начинали снова им покрываться. На подъезде к поселению, которое упорно требовало, чтобы его историческое название Fairplay использовали наравне со сравнительно недавно самолично присвоенным South Park, начали попадаться фермы и ранчо, бурная сезонная деятельность которых явно шла на спад, а перепаханные поля приобрели сероватый цвет из-за снега, тонким слоем выпавшего накануне и не думающего таять даже под лучами довольно яркого солнца. Около одиннадцати утра компактная съёмочная группа из двух человек въехала в город и… Бекетт сразу сказал: — Нет, не то. — Что не то? — поинтересовался оператор, которому раз десять уже пришлось выходить по пути, чтобы снять пейзаж. — Это максимально неэпичный въезд! Почему тут какая-то равнина и склад дешёвого магазина? Нам такое не подходит. Давай заезжать с другой стороны. — То есть, ты предлагаешь проехать насквозь, развернуться и снова въехать по 285-му? — уточнил Дэнис. — Нет, там то же самое. Нам надо на I-70, ну, то есть на Южную Девятую. — По которой я и предлагал поехать изначально? — Да-да, ты был прав! Но там на полчаса дольше! — Больше не спорь со мной. — Не буду. — Ведь будешь, — прищурился оператор, наводя на него камеру. — Да конечно, буду, что ты оптимист-то такой! И вообще, кто из нас главный? — Тот, у кого камера и твой микрофон. — Нет, тот у кого корпоративная кредитная карта! Опять ты всё перепутал! — покачал головой Бек в ответ на такое непонимание базовых вещей. Они промчались… вернее, осторожно проехали на пределе разрешённой скорости через Фэрплей — на что ушло минуты три — и сделали вид, что триумфально заезжают с противоположной стороны. И это было совсем другое дело! Горы здесь обступали вас уже с двух сторон, а справа суровости пейзажу придавали карьеры, напоминая, что, возможно, сейчас это поселение и зарабатывает, в основном, на туристах, которые хотят заявить на весь Инстаграм, что побывали в «настоящем Южном Парке», но история его началась в период Золотой Лихорадки пика Пайк, и разработки недр продолжаются и до сих пор, но уже не с таким размахом — без салунов, борделей, скоропостижных судов и мгновенного приобретения состояний — максимум, с винными барами и точками продажи рекреационного не совсем табака. Также было заметно, что проезд здесь частично расширен врубанием в скалистые породы, которые обладали красноватым оттенком, разнообразя палитру пейзажа и вызывая у Бекетта ностальгические воспоминания о Марсе. При этом буквально сразу же у границы муниципалитета включалась машина времени, и вы попадали в середину 19-го века, имея возможность прямо из окна своего автомобиля разглядеть очень старый паровоз, водонапорную башню и аутентичные деревянные строения тех времён, с чуть просевшими и местами покрытыми мхом крышами. Вся эта часть Южного парка была невероятна… в сезон. Например, там встречались пешеходы — где вы ещё такое увидите? Теперь же их, конечно, уже не было, а вход во многие магазинчики не был расчищен от пока неглубокого снега. Самым высоким строением было двухэтажное здание бывшего суда, где теперь размещался музей. В остальном город отличался от других ему подобных только большим количеством лавок с произведениями ремесленников и художников и несколькими навязчивыми отсылками к мультфильму Трея Паркера и Мэтта Стоуна. Hand Hotel находился на Фронт-стрит, которая не являлась главной улицей Фэрплей (так называлась… Главная улица, ну, чтобы всё сразу ясно было), но не соглашалась с этим, поэтому основная часть достопримечательностей и популярных мест отдыха располагались как раз на ней: для такого крошечного места там было невероятно много ресторанов, баров, арт-студий, магазинов шляп и винных лавок. Ну, и конечно, в паре мест обочину украшали фотозоны, где любой желающий мог всунуть своё лицо в картонные силуэты Картмана, Кайла, Стэна, Кенни и даже мистера Хэнки, которого некоторые неуважительно называли просто мистер Какашка, хотя его имя — мистер Хэнки Рождественская Какашка. Бекетт никуда ничего всовывать не стал и Дэнису не позволил, заверив его, что такая возможность ещё представится, а пока надо торопиться в отель, чтобы согласовать места съёмки там. Бек не был экспертом по паранормальным явлениям и тому, как делаются фильмы о них, но даже он не мог не заметить, что сюжет, практически, снимает сам себя. Историческая часть Фэрплей выглядела, как классический город-призрак, относительно новые его районы тоже недалеко от неё ушли, в паре шагов, на холме располагалось сногсшибательно жуткое кладбище со старыми покосившимися надгробиями, как будто без всякой системы торчавшими тут и там среди клочков жёлтой травы и хилых осин, взирая на поселение внизу. По пути к отелю им попался «Магазин жутких кукол», вернее, он назывался просто «Магазин кукол», но это было маркетинговой ошибкой, на которую Бекетт хотел указать владельцам, но заведение это оказалось закрыто, поэтому пришлось довольствоваться игрой в гляделки с пугающими существами в витрине. Куклы проиграли, от чего стало совсем не радостно. К счастью, как сразу отметил Мёрфи, через дорогу от отеля располагался офис психотерапевта, что, конечно, было простым совпадением, ведь в Фэрплей всё находилось вблизи. Гостиница не подвела и, несмотря на относительно молодой возраст, убедительно притворялась также прибывшей из времён Золотой лихорадки. Если не смотреть на неё сбоку… Потому что там она была обшита сайдингом мерзкого светло-зелёного цвета, а в небо устремлялись гигантские, видимые, наверно, даже из Алмы, буквы HOTEL. Впрочем, внутри опять наступала историчность. Все помещения оказались клаустрофобно крошечными, из современных предметов была только микроволновка и термопоты в соседнем зале, лобби же даже компьютер куда-то спрятало, оставив на виду только старинный кассовый аппарат, папки для бумаг и крючки с обычными ключами. У сувенирного магазина, располагавшегося тут же, стоял медведь, вернее, его чучело — не будет же настоящий медведь одеваться в рыбацкий жилет, дурацкую шляпу и брать в руки… лапы удочку?! Он для этого слишком умён и прихотлив. Этот же бедолага видимо завещал своё тело бизнесу, а не науке, поэтому выбирать не мог. Как и олени, головы которых красовались на стенах тут же. Бек сделал отметку проверить, существуют ли призраки животных, потому что на месте медведя, он бы точно вернулся и отомстил за такое обращение. Интерьер, в котором ловко сочетались разношёрстные диваны, кресла, многочисленные подушечки и салфеточки, комнатные растения, скрипучие половицы, камин, статуэтки, странноватые картины с ангелочками и котятами, коврики, многочисленные оленьи рога, занавески и обои (Бек готов был поклясться, что точно такие же были у его бабушки), легко объяснялся тем фактом, что дизайнером была почившая бабуля Хэнд, в комнату которой и предстояло заселиться отважному исследователю сверхъестественного. Работница стойки… нет, просто письменного стола или даже бюро регистрации разочаровала тем, что была совсем не страшной. Бек внимательно рассматривал её, надеясь обнаружить хотя бы бородавку на носу или светящиеся глаза, но всё напрасно: она так и осталась весёлой полноватой женщиной в кардигане и очках по имени Джанин. Джанин Пауэлл. Факт, который, наверняка, не оказал ровным счётом никакого влияния на то, что метеоролог внезапно решил не только остановиться именно в этом отеле, но и расширить сферу своей деятельности, заинтересовавшись призраками. Лучезарно улыбаясь, Бекетт направился к ней, протянул руку и сказал своим специальным эфирным голосом: — Бекетт Мёрфи, специально для iON-Аврора. — А потом непроизвольно добавил: — «iON — канал для каждого, телевидение для тебя!» Женщина улыбнулась в ответ. — Джанин. Просто Джанин. Заведую въездом и выездом гостей, а также магазином сувениров. «Hand Hotel — привидений не гарантируем, уют и заботу обещаем!». Это я только что придумала, — зардевшись, сообщила она. — Ну, чтобы нам обменяться рекламными заявлениями. — И это было прекрасно! Я вообще не расстроюсь, если призраки останутся только в рассказах очевидцев и очевидцев очевидцев. — В то же время, знаете, мистер Мёрфи… — Бекетт. — Знаете, Бекетт, я заметила одну странную вещь… — она понизила голос и слегка наклонилась к нему. — Когда к нам приезжают что-то снимать, паранормальная активность всегда активизируется. Ещё никто не уехал без материала. — Призраки любят внимание? — Выходит, что так. Так что, если вы не хотите потревожить дух бабули Хэнд, не прикасайтесь без надобности к её вещам в номере. — А если хочу? — То прикасайтесь. Особенно она не любит, когда открывают ящики комода, — доверительно сообщила Джанин, прежде чем вернуться к своей нормальной громкости. — Давайте я провожу в номер сначала вас, а потом второго джентльмена. — Это не джентльмен, это Дэнис. Он пока лобби поснимает, если вы не против. — Конечно-конечно! Идёмте. Когда они начали подниматься по лестнице, которая, несмотря на тёмно-синий с цветочками ковёр, так и продолжала скрипеть на разные голоса, Джанин принялась рассказывать умеренно таинственно: — Иногда наверху лестницы слышны детские голоса и смех, а если оставить тут игрушки, они будут перемещаться или исчезать. — Не оставлять игрушки, — пробормотал Бек. — Понял. — В тёмное время суток во-о-он в том окне, — она указала на окно в конце коридора. — Иногда появляется силуэт человека в чёрном, предположительно, бабули Хэнд. — Не смотреть в окно вечером и ночью, — продолжил составлять список запрещённых для себя действий Бек. — Порой очень рано утром, часа в два или три, гости слышат за дверью лёгкие шаги или негромкий топот. — Не услышать шаги… Как же это сделать? Они подошли к двенадцатому номеру. — Добро пожаловать в обитель бабули Хэнд, — сказал Джанин, отпирая дверь. — О. Это… мило. — сумел сказать Бекетт. В этой комнате обои были уже светлыми и в мелкий цветочек, а на окне красовался ажурный тюль, за которым, к счастью, находились жалюзи, так что можно было защититься от внезапно заглядывающих нематериальных сущностей. Из мебели сюда помещались только две розовые кровати с устаревшими понятиями о двуспальности, с массивной деревянной тумбочкой между ними и комодом напротив. Слева от комода было бабушкино кресло-качалка, справа — её стул. Эта любительница искусства сумела развесить по стенам аж четыре картины в тяжёлых золочёных рамах. На картинах в этот раз были исключительно пухлые детишки — где-то поодиночке, на одной — сразу двое. Бек переступил порог. Кресло-качалка качнулось, оправдывая своё название. — Э-э-э… что это? — А, тут одна половица такая, — поспешила успокоить его миссис Пауэлл. — Когда на неё встаёшь, кресло движется. — Х-х-хорошо, что предупредили. — Устраивайтесь. Без колебаний обращайтесь ко мне, если что-то понадобится. — Спасибо. Не забывайте, что вы одна из главных героинь, так что совсем скоро я беру у вас интервью. — Ой, а я и не подготовилась! — замахала руками женщина, на лице которой отчётливо были видны не только тени и румяна, но и вся она источала цветочные ароматы и вайб будущей местной знаменитости. — Вы прекрасно выглядите! — заверил её Бекетт. Поспорив с этим утверждением ещё минуту, Джанин удалилась. Бекетт тут же сбросил с тумбочки на пол салфетку, выдвинул все ящики комода, на секунду задумался, забрался на одну из кроватей и осторожно пару раз подпрыгнул прямо поверх стёганого одеяла. Бабушка Хэнд не явилась и не наказала его. Тогда он потрогал все картины и оставил их криво висеть, а потом убрал в ящик табличку: «Пожалуйста, не курите». Кара не настигла его и за это. Бек вздохнул и пошёл обратно в лобби. Если бы не Джанин, съёмочная группа могла бы сгинуть от голода, потому что работали они не покладая рук, камеры, микрофона и телефона весь день. Темнеть начало уже после четырёх, так что истории про призраков люди рассказывали в лобби у камина во второй половине дня, а погодными переживаниями делились при солнечном свете на застекленной террасе, панорамные окна которой выходили на горы, лес и Миддл-Форк-Саус-Платт. Вели себя местные жители по-разному: кто-то пожимал плечами и уверял, что холод им нипочём, а кто говорит по-другому — не истинный колорадец; другие жаловались и уверяли, что ещё одна зима — и с них хватит. Один пожилой мужчина внезапно начал снимать ботинки, чтобы продемонстрировать, как выглядит мизинец, который он отморозил в 1989. Некоторые норовили задать ведущему больше вопросов, чем он им. Узнав, что он едет на Антеро, двое человек предложили сопровождать его, чтобы убедиться, что он не провалится под пока не самый крепкий лёд. Бек поблагодарил, но отказался, сообщив, что он и так не очень тяжёлый, а почти без одежды будет ещё легче. Это заявление вызвало недоумённые взгляды. Никто, похоже, так и не понял, зачем он будет почти голым обдуваться ветрами и засыпаться снегом. К полуночи эксклюзивные представители iON в Южном Парке смонтировали трёхминутный ролик для утренней передачи, отправили его и пошли спать. Они были настолько уставшими, что проигнорировали силуэты в окне, странный шёпот, прыгающий по ступенькам мячик и стук в стену. Упав на кровать, Бек увидел, что картины на противоположной стене выровнены. «Ох уж эта Джанин! И как она всё успевает?» — успел подумать он, прежде чем провалился в сон.

***

Утром он увидел сообщение: Бек? Что ты делаешь в Фэрплей?

Работаю 🙂

Хм… И давно ты знаешь, что тебе предстояло тут работать?

Да нет, это решилось в последнюю минуту — я не мог отказаться.

Я на Силвер-Хилз-Сёркл, последний дом.

Какое совпадение, что ты тоже здесь!

🤨

О, я бы хотел увидеть у тебя такое выражение лица!

Ты где остановился?

В отеле Hand😁

Ну конечно.

А что здесь такого? Это один из самых известных отелей в Южном Парке!

И мой сюжет про него — так что всё легко объяснимо.

Так ты уже познакомился с моей мамой?

Так Джанин твоя мама?! Вот это да!

Но мне действительно показалось, что я вижу

какие-то знакомые черты, но я не был уверен…

У тебя будет свободное время? На Мейн-стрит есть кафе Каса Санчез, найдёшь?

Это свидание?

Нет, давай просто так, у меня нет тут никаких костюмов 😅

В семь?

Хорошо.

Я так рад, что ты тоже тут! 🥰

Да уж. И как только так получилось?🤔