Сыграем любовь?

Ну что сказать, первая встреча прошла совсем не так, как Хенджин ожидал и желал. Юми и глазом не повела, никак не показала своего интереса, даже минимального, не проявила к нему никаких чувств, скорее наоборот, игнорировала и все дальше отталкивала, будто его появление только мешало ей и злило. Но Хван сдаваться не намерен, в прошлом они тоже долго шли к взаимности, и то так и не дошли полноценно, сейчас он добьется от нее разговора. Искреннего, серьезного и трезвого. Возможно, еще не скоро, но он знал, на что идет, когда решился поравняться с ней на съемочной площадке и влезть в ее жизнь снова без предупреждения и спроса. Он дождется, а там будь что будет, но в этот раз так легко он ее не отпустит. А пока лишь набирается терпения, ведь знать, что может находиться рядом, но не может пока ничего требовать, оказывается сложней, чем казалось. Когда ее увидел, все вопросы и обиды в принципе в памяти освежились, что хотелось в лоб высказать прошлые недовольства и потребовать объяснений за каждое последнее слово, в записке оставленное. Но сейчас слишком рано, потому Хенджин ближайшее время будет лишь шутки шутить, да намеки кидать, часто на прошлое ссылаясь, чтобы проверить, как реагировать будет. Тем более, что контакт налаживать все равно придется, раз уж они потенциальные партнеры, избегать его совсем она уже не сможет, тем более на людях, на открытом вечере, куда оба были приглашены и пришли с парами. С Юми под руку пришел Сонкан, кого все знали как прекрасного актера и ее очень хорошего друга, ведь во время съемок эти двое сильно сблизились, что после ходило много слухов про их тайные отношения. Но слухи развеяли крайне быстро, когда сообщили, что парень встречается с немедийной личностью уже пару лет, а Юми для него как младшая сестра и любимый партнер по съемкам. Хенджин же с опозданием, но пришел в компании начинающей модели Луны, высокой блондинки в ярком платье и с модной небольшой сумочкой. На пару были направлены абсолютно все взгляды и камеры, что скрыться этим двоим первые двадцать минут было просто нереально. — хорошо смотрятся. — вслух подметил Сонкан, вынуждая и Юми обратить внимание на вошедших гостей. — согласна. — сухо комментирует девушка, какое-то время и правда не спуская глаз, осматривая пришедших и подмечая, что выглядят они очень счастливыми, когда стоят так близко и приобнимают друг друга. — знакома с ней? Она так быстро раскрутилась, что ее даже на съемки приглашают, но пока времени свободного найти не может. — тебе не кажется странным, что сейчас кого угодно зовут сниматься? — слегка переводя тему, спрашивает нахмурившаяся Юми. — То моделей, то танцоров, словно люди сами не в силах свою профессию выбрать. — кажется, но они просто ищут новые и популярные лица. Это нормально, можешь так не переживать. — Сонкан всегда говорил так легко, даже когда тема была непростой, сейчас же ему казалось, что они обсуждали что-то незначительное, потому хмурый взгляд девушки его удивлял. — Ты какая-то расстроенная. — чуть голову склоняет, в глаза ее заглядывая, и получает смущенную улыбку. — задумалась просто. — эй, не отвлекайся, мы так давно не виделись, а ты уже от меня устала. — слегка усмехаясь произносит, покачивая Юми за плечо, чем веселит девчонку еще больше. — я не устала, продолжай. — она даже искренне посмеивается, перехватывая его руку с плеча и переплетая пальцы. — я слышал, вы с Хенджином из одного города, это правда? — отрезвляет, но она старается не подавать вида, лишь уверенно несколько раз кивая. — Ваш город просто кладезь красивых актеров, я погляжу. У вас там все такие талантливые? — какой же льстец, но почему-то так приятно, еще и эта улыбка и теплый взгляд. Юми любила Сонкана как человека. Сильно любила. Он всегда мог поднять настроение, поддержать, отвлечь, приехать в любое время и место, словно она для него самый важный человек. Она ценила его всем сердцем. И была безумно благодарна, что когда-то ей выпала возможность познакомиться и поработать с ним. — не знаю, но Хенджин правда талантлив, мы общались с ним еще до моего переезда сюда, он отличный танцор и рисует неплохо. Все картинки, что были под моим чехлом, это его работы. Он подарил мне их на день рождения. — оо, у вас что-то было? — она уверена, что в ее речи не было ничего необычного, за что можно было бы зацепиться, и сделать такие выводы, потому недоуменно спрашивает, с чего он это взял. — не знаю, так рассказываешь про него и нахваливаешь, да и ты у нас девушка видная. Неужели, если столько лет знакомы, ни разу ничего не испытывали? Парень щурится, словно надеется в голову ее залезть и все сокровенные мысли прочитать, а Юми лишь глаза отводит и губы поджимает, как будто задумываясь. — Не-ет, только не говори мне, что ты и тогда была такой холодной со всеми. — а вот на эту фразу она показательно глаза закатывает, руку свою из его хватки вытягивая. — С тобой же я не холодная. — Я не считаюсь. А ты всех классных ребят отшиваешь, с кем бы я тебя не знакомил. — как-будто это что-то подтверждает. — Может это потому что я не хочу, чтобы ты меня кому-то сватал? И если продолжишь, то чувствую, я скоро потеряю последнего друга. — для убедительности она даже пальчиком в него тычет, вызывая умиленную улыбку. — да ладно тебе. — Сонкан в объятия ее затягивает, посмеиваясь, но быстро отпускает, временно оставляя руки на ее плечах. — Я желаю для тебя только лучшего. И ты это знаешь. — знаю, но хватит шипперить меня с каждым встречным. — ох, если бы каждый встречный был Хван Хенджин, мм… я бы точно уже силой тебя замуж выдал. — оба смеются, а парень берет с подноса проходящего мимо официанта два бокала, передавая один Юми, и предлагая чокнуться. — За тебя, дорогая. — боже мой, где же я вас таких нахожу? — тяжело выдыхает девушка, покачивая головой в стороны, но ударяет бокалом, отпивая некрепкий напиток. Вечер проходит как-то расслабленно, поначалу никто особо не требует общения, давая Юми возможность насладиться компанией лучшего друга, а вот после небольшого планового мероприятия гости как будто оживились, что кругом постоянно кто-то знакомился или громко смеялся от неожиданой встречи. Юми не любила шумные компании, потому редко появлялась на таких вечерах без особой надобности, вот и сейчас, отпустив друга в толпу ради общения с давними знакомыми, сама заняла место поспокойней, наблюдая за всеми как бы со стороны. На уютных диванчиках практически не было свободного места, потому Юми остановилась недалеко от уже пустующих столиков, где ранее стояли крупные камеры, снимающие всех приходящих гостей. Сейчас съемки практически не велись, ведь все присутствующие уже были запечатлены, потому крупную технику давно унесли, освободив побольше пространства, как будто специально для любительницы стоять в стороне Юми. — Почему ты боишься постельных сцен? — вдруг неожидано раздается над ее ухом, чего девушка не ожидала, но все равно постаралась совладать с эмоциями и не подать виду, что слегка напугалась неожиданному и тихому появлению Хенджина. — я не говорила, что боюсь. — не без усилий она решается поднять на него глаза, замечая, что стоит он достаточно близко, а еще подмечая, с каким интересом ждет ответа. — а не хочу сниматься, потому что не хочу раздеваться перед всей съемочной командой и не думаю, что смогу хорошо отыграть подобное. — и с чего она решила быть с ним такой честной. Взгляд сразу отводит, смачивает пересохшие губы напитком, улавливая краем уха явный смешок Хенджина. И что такого смешного она сказала, интересно? Спросить не успевает, только поворачивается и замирает под гипнотизирующим взглядом ухмыляющегося и слегка наклоняющегося к ней Хвана. — спать же не обязательно голыми, попросим снять сцену частично в одежде. — еще и бровями играет. И Юми осознает, что Хенджин намеренно напоминает об их прошлом, будто хочет проверить, помнит ли она. — А про игру… мы же можем не играть. — о чем ты? — Юми подсознательно перенимает его приглушенную интонацию, словно тоже не хочет, чтобы их подслушали, но вовсе не понимает, почему так столбенеет под его взглядом, да и что значит его последняя фраза. Он снова хитрит. — думаю, никто не будет против, если мы во время съемки войдем в роль на все сто и вправду займемся сексом. — Хенджин аккуратно ведет подушечками пальцев по ее волосам, а позже заправляет часть за ухо, наклоняясь совсем уж к ее лицу и шепча чуть ли не в самые губы. — Тебе не придется играть, я сделаю все за тебя. — Юми пуще прежнего замирает, кажется даже задерживая дыхание, что только зрачки ее бегают, ища подвох или насмешку в чужих глазах, но отмирает все равно слишком быстро, отпихивая Хенджина и высказываясь уже нелюбезным тоном. — я завтра откажусь от роли, пусть ищут замену. — пересохли теперь не только губы, потому вновь припадает к бокалу, осущая его до самого дна. А Хенджин тяжело выдыхает, понимая, что никто в агентстве ее от этого не остановит, и он может потерять не только шанс играть с ней пару для фильма, но и шанс еще когда-нибудь так легко подойти будто для обсуждения общей работы. — хочешь, я тоже откажусь от постельной сцены? — как будто бы в этом есть вероятность решения проблемы, но Юми такое предложение не впечатляет. — не хочу. Какое мне дело в чем ты снимаешься? — действительно. Ей, кажется, в самом деле все равно. Как можно быть такой отстраненной, если он только минуту назад поверил, что шансы на взаимность еще есть. То, как она замерла перед ним, как дрожали ресницы и расслабились губы, все однозначный намек на небезразличие. А теперь она вновь поучает. — А если откажешься, то заменят обоих. — меня невозможно заменить, я слишком шикарен. — прыскает самодовольно, даже как-то и не подмав, что звучит слишком громко, но девушка и тут глазом не ведет. — значит, заменят только меня на какую-нибудь девчонку посговорчивей. Потом приедешь знакомиться с новой актрисой. — опускает взгляд на пустой бокал, жест рукой делает, специально внимание обращая, и удаляется за новым, покидая собеседника и ставя точку в разговоре. И такую точку Хенджин не одобряет, продолжая следить за передвижением Юми по залу, подбирая слова и мысли для второй попытки вывести на разговор и понять, как сейчас его воспринимает. Но в голову от намеков на прошлое и вспоминаний лезут лишь пошлости, что для храбрости и расслабления Хван залпом выпивает новый стакан виски, подбирая следующий и потягивая его, а после и еще один, пока и сам знакомится с выгодными людьми. Но с ними оказывается ужасно скучно, потому почти уверенной походкой уже подвыпивший Хван движется в сторону Юми, недавно попрощавшейся с Сонканом, и взявшей перерыв от общения с гостями. Девушка спокойно расположилась на свободном диване, отправила пару сообщений, предположительно своему менеджеру, а после продолжила оглядывать всех вокруг, сменив бокал на стаканчик сока. — думаю, ты бы хорошо смотрелась в постельной сцене. — выпаливает Хенджин, шумно падая рядышком и склоняясь к ее плечу, чтобы на втором предложении потише быть. — Вернее сказать не думаю, а знаю. — довольно лыбится, расслабленно разваливаясь на подушках и откидывая голову, чтобы увести взгляд в потолок. — много времени прошло, все могло измениться, а твои воспоминания скорее всего лишь домыслы. — Юми окинула его оценивающим взглядом, после как-то расстроенно и напряженно выдохнув, но все равно отвечает сдержано, оглядываясь кругом, выискивая пристальные взгляды. Но не находит, гостям совершенно все равно, что у них тут происходит. — мм, если в тебе что-то и поменялось, то только в лучшую сторону. А мои воспоминания слишком живые, чтобы им не верить. — все-таки садится нормально, закидывая ногу на ногу и уставляясь на девушку. Юми же смотрит безэмоционально, решая в этот раз вовсе не отвечать, а потому через пару минут Хенджин продолжает озвучивать свои мысли. — а вообще, мы же можем освежить все воспоминания до съемок. В любой момент. Потренируемся так сказать, подготовимся получше к роли. — и не мечтай. — с усмешкой фыркает в ответ, прекрасно понимая все намеки, но не воспринимая чужие слова в серьез. В какой-то момент она даже подумала высказать ему, что со всеми этими предложениями стоит обратиться к модели, с которой под ручку пришел на этот вечер, но девушка вовремя себя остановила, не желая давать и минимального намека на свой интерес к этой паре и самому Хвану. — или ты не одинока? Не хочешь изменять? Ну ничего, я подожду. — а парень не затыкается, смело высказывая каждую мысль, что Юми даже забавляет отчасти, ведь теперь приподнимает бровь в немом вопросе, что же может значить последняя фраза, а Хван, будто читая, уже поясняет. — этот бедолага в любом случае где-нибудь ошибется, и ты от него сбежишь. Уверенно утверждает, подсознательно делая паузу и самодовольно бровями ведет, медленно моргая. А Юми задумывается о том, есть ли и в этой фразе намек на прошлое и ее поступок. Хенджин же и дальше гнет свою линию, пропуская мимо ее озадаченность, не чувствуя, как сменяется настроение разговора. — Ну или он просто увидит, что рядом теперь есть я, не выдержит такой конкуренции и сам отвалится. Еще и после таких съемок. — в общем то, самолюбия у него не отнять. — боже, замолчи. Никого у меня нет. — твердо высказывает, намереваясь успокоить и заставить хоть немного вернуться к реальности. — тогда я совершенно не понимаю, почему ты отказываешься от меня. — еще и руки в стороны разводит, выкатывая вперед грудь. — Для эмоций и здоровья полезно. — посмеивается, глаз не спуская, и снова желая поближе придвинуться. — я буду нежен, как и в тот раз. Но если ты любишь грубо… — Хван! — неспокойно и слишком громко выкрикивает Юми, оглядываясь по сторонам с округленными глазами, — сколько можно? Ты хоть когда-нибудь не несешь столько бреда? — кажется, у него вышло ее смутить, пусть сейчас такой цели и не было, потому получает ее рассерженный взгляд, впрочем никак на него не реагируя и произнося, что в голову первое приходит. — во время секса. — девушка прикрывает глаза, выдыхая. — Ну знаешь, там есть на кого посмотреть, кого послушать, да и самому на слова полноценные сил не всегда хватает. — хорошо. — и кивает. — я поняла. Но сейчас, прошу тебя, помолчи немного. У меня от тебя уже голова кругом. — снова выдыхая, отворачивается, на месте немного ёрзая, но собеседник не может так просто заткнуться. — а может не от меня, а от того, что ты все мои предложения в своей головушке представляешь? — ей приходится вновь просить, вежливо, почти спокойно, что Хенджин сдается, руки на миг поднимая, но после притягиваясь к бокалу. — как пожелаешь. — мне кажется, тебе уже хватит. — не будь они на людях, Юми бы этот стакан из его рук вырвала и подальше отставила. Здесь же она такого себе позволить не может. — Как тебя вообще без присмотра сюда отпустили? — прямой намек на то, что Хван сегодня без менеджера под боком и ведет себя неподобающе. — переживаешь за меня? — за твою репутацию, если буянить начнешь и ко всем так приставать, тебя точно никуда больше не позовут. И с проекта прогонят. — ни в коем случае не пытается напугать, просто хоть какой-то рычаг давления необходим, как ей кажется. А сам Хенджин готов и одного ее замечания послушаться, потому что знает, что о нем так заботится. Ведущий объявит очередное мероприятие, проведет краткий экскурс, подозвав поближе всех заинтересованых, а после еще минут с десять будет о чем-то, не прекращая, рассказывать, что Хенджин не выдержит и прокомментирует вслух, как же нудно и душно на этих ваших вечерах. Юми предложит ему отправиться домой и не мучиться, ведь находиться до самого конца здесь никто не обязан. На что и получит логичный вопрос о том, когда уедет сама. — меня Чон заберет, пишет, что уже скоро подъедет. — Хенджин вздыхает, понимая, что их вечер и общение подходят к концу, но все равно кивает. — знаешь, где здесь уборная? — поднимаясь с места, уточняет девушка, почему-то не знающая, стоит ли прощаться. Хван указывает дорогу, но сам остается на месте, подзывая официанта с водой и провожая Юми взглядом. — и так просто уйдешь? — произносит себе под нос, залпом осущая стакан, ведь во рту от алкоголя и всех бесед ужасно сохнет, но все-таки поднимается с места, приследуя девушку по пятам. Юми же решит освежиться от духоты, сполоснув руки в холодной воде и даже слегка похлопав себя по щекам. В тот момент и увидит Хенджина, вальяжно проходящего в совмещенное помещение и облакачивающегося на косяк за ее спиной. Его улыбка не предвещает ничего хорошего, а Юми становится смешно со всей ситуации. — не думай, что сможешь зажать меня в уборной, и ни на что не рассчитывай. — сама же лицом поворачивается, вытирая руки салфетками, что сразу направляются в мусорку, а Хенджин уже делает шаг навстречу. — конечно, ведь теперь мы можем открыто заниматься сексом где угодно. — почему его голос звучит так зловеще. — в ванной, на кухне, в спальне, коридоре, на столе… где захочешь. — и почему ее это так злит? — мм, твой холодный взгляд. Обожаю его. А знаешь почему? Потому что я знаю, что ты под ним скрываешь. Я знаю, что нравлюсь твоему нежному сердцу. И тебе нравится все, что я делаю, нравятся все пошлости, что слетают с моих уст, просто ты пока не можешь признаться мне вслух. С каждым словом Хенджин приближался, затем склонился поближе к ее лицу, остановившись лишь в тот момент, когда стал шептать практически в самые губы, непрерывно удерживая зрительный контакт. И свои руки в карманах. А Юми не сдвинулась ни на миллиметр, кажется, поцелуй он ее сейчас, она все равно не отвела бы голову назад и не сделала ни шагу. — Пошел ты. — полушепотом заявляет, когда ее ресницы подрагивают ровно также, как когда-то в прошлом дрожали от любой обиды, и она даже не касается его, когда обходит стороной и быстро удаляется из уединенного пространства. Не мог же он ее обидеть этими словами? Она же не подумала, что он подшучивает или издевается? Он ведь просто хотел намекнуть, что теперь они взрослые люди, кто вправе делать все, что угодно, когда угодно и с кем. Хотел, чтобы знала, что все также ему интересна, что он готов продолжить с того, на чем когда-то их общение оборвалось. Но она явно поняла что-то не так. — Стой. — громче обычного произносит, когда крупными шагами догоняет Юми недалеко от входа в уборную и хватает за руку, поворачивая к себе. Она не вырывается, поддаваясь, чтобы не привлекать слишком много внимания, но Хенджин вместо разговора наклоняется и целует, чем удивляет неуспевшую сообразить Юми. — Прекрати. — последнее, что она тихо произносит, когда все же отрывает парня от своих губ, и уходит расстроенная к черному выходу.